Книга: Убийца Бога
Назад: 20
Дальше: 22

21

Джейк навел бинокль на красный внедорожник, который только что въехал в центр широкой лощины. По обеим сторонам возвышались стофутовые утесы.
– Отличный выбор, – заметил уверенный голос из наушника, вставленного в левое ухо полковника; звук был чистым, несмотря на шум трех вертолетов, которые кружили по трехмильному периметру. – Сколько у вас человек на каждом утесе?
– Один-два, – уклончиво ответил Джейк.
– Полагаю, скорее пять-десять, – сказала Кира Миллер. – И еще вертолеты. Похоже, кто-то вспомнил, как в военном училище рекомендовали удерживать высоту.
– О, это просто знак уважения, – ответил Джейк.
– Надо же, как мне повезло, – иронично пробормотала она. – Я выхожу. Не забудьте напомнить своим людям о нашем маленьком соглашении. Не убивайте беззащитную девушку.
– Они знают, – сказал Джейк.
Секунду спустя дверь машины открылась и наружу вылезла гибкая женщина, одетая в выцветшие голубые джинсы и бирюзовую блузку с треугольным вырезом. Полковник и так отлично ее видел, но подкрутил бинокль, чтобы лучше разглядеть лицо. Его сердце набирало обороты. Кира Миллер во плоти. По крайней мере, похоже на то. С этой женщиной ни в чем нельзя быть уверенным.
– Отойдите на десять-пятнадцать ярдов от машины и держите руки на виду, – приказал он.
Она надела гарнитуру, как он и просил, так что ее руки были свободны. Она подняла их над головой и пошла вперед.
– Как видите, это действительно я, – сказала она в микрофон, висящий у рта. – Я сделала все, о чем вы просили. Я под вашим надзором. Не хотите ли теперь выполнить свою часть и написать моим товарищам, где находятся ваши пленники?
– Не волнуйтесь. Я буду придерживаться нашего соглашения. Но я еще не совсем убежден. Пока нет.
– Новый знак уважения?
– Боюсь, что да. Я собираюсь подключить кое-кого к нашему разговору. Она задаст вам пару вопросов.
Он нажал на телефоне несколько кнопок, и через секунду на линии появилась женщина.
– Расскажите мне о свойствах рестриктазы типа III, – низким и грубоватым голосом попросила она.
Кира Миллер широко, от всей души улыбнулась, Джейк хорошо видел эту улыбку в бинокль.
– Ладно, теперь поражена я, – сказала она. – Полковник, вы довели осторожность до принципиально нового уровня. Если перед вами, посреди какого-то затерянного уголка, стою не я, то кто же? Или вы думаете, что я отыскала себе идеального двойника и уговорила его занять мое место?
– Наверно, нет. Но я думал, что вы находитесь в том здании, которое я уничтожил, – и ошибся. Излишней осторожности не бывает. Я обещал отдать Дэша и Розенблатта Кире Миллер. А не дублеру.
– Справедливо, – согласилась Кира. – Ладно. Рестриктазы типа III расщепляют ДНК примерно в двадцати или тридцати парах оснований от сайта распознавания, который состоит из двух взаимно инвертированных непалиндромных последовательностей. У этих ферментов больше одной субъединицы, им требуется AdoMet для метилирования ДНК и АТФ в качестве ко-фактора. Метилирование затрагивает только одну нить ДНК, при этом метилируются аденозильные остатки на позиции N-6… Мы закончили? – после паузы поинтересовалась она.
– Пока нет, – ответила женщина.
Она задала еще четыре вопроса с возрастающей сложностью, а потом еще несколько, на которые мог ответить только человек с практическим, а не книжным знанием генной инженерии.
Когда Кира ответила на последний вопрос, эксперт Джейка сообщила ему, что, на ее профессиональный взгляд, субъект в телефоне – первоклассный молекулярный биолог, и отключилась.
– Вы удовлетворены? – спросила эта потрясающая женщина, стоящая на дне лощины.
Джейк подал знак снайперу, и через секунду Кира Миллер, потеряв сознание, упала на землю.
– Полностью, – ответил он в пустоту.
* * *
Джим Коннелли взломал замок на двери номера 47J в многоквартирном доме «Пайнвуд Ноллс» в восточной части Денвера и осторожно вошел, хотя и знал, что засады не ожидается. Он не сомневался в своей оценке Джейка, сделанной в усиленном состоянии, и был готов поставить жизнь на то, что этот человек сдержит слово. На самом деле, как сейчас осознал Коннелли, он и вправду поставил на это свою жизнь.
Посередине гостиной сидели связанные друг с другом Дэвид Дэш и Сет Розенблатт, рты обоих мужчин были плотно заклеены серой лентой. Ключи от нескольких пар наручников и кандалов лежали в цветочном горшке в углу комнаты, как и сообщили Коннелли. Он быстро освободил мужчин от оков и начал резать свежезаточенным ножом путы Дэша, снимая с него пластиковые наручники и липучки, которые не давали ему двинуться с места.
Не отрываясь от этой работы, Коннелли одним быстрым движением сорвал ленту со рта своего друга.
– Как ты мог ей позволить? – резко спросил Дэш, едва его губы оказались свободными. – Она важнее всех нас, вместе взятых!
Джим продолжал резать путы.
– Когда Кира Миллер собирается что-то сделать, – подчеркнуто спокойно ответил он, не обращая внимания на ярость друга, – нет такой силы на Земле, которая ее остановит.
Он указал на Розенблатта.
– Но давай поговорим об этом попозже.
Через несколько секунд Дэвид был свободен, а еще через минуту они вдвоем развязали долговязого физика. Дэш еще кипел, но молчал.
– Дэвид, пойдем со мной, – сказал Коннелли. – Доктор Розенблатт, я попрошу вас остаться здесь еще на пару минут.
Физик казался растерянным, но молча кивнул.
Вскоре после того, как Дэш и Коннелли вышли из комнаты, в дверь постучали. Розенблатт опасливо посмотрел на дверь, но потом подошел и открыл ее.
На пороге с мокрыми глазами стояла его жена и маленькая девочка, которая смотрела вверх, на Розенблатта.
– Папочка! – возбужденно взвизгнула Джессика.
Сет Розенблатт упал на колени, а его дочь бросилась к нему и крепко обняла.
Он прижал ее к себе и обнял еще крепче, будто боясь отпустить, черпая силы из своей малышки, драгоценной, самой лучшей на свете. Той, которую он считал навсегда потерянной.
По его лицу текли слезы. Значит, Джейк все же не солгал.
– Я люблю тебя, солнышко, – сказал он. – Я так тебя люблю…
Он продолжал сжимать девочку в объятиях, будто спасательный круг в бурном море.
– Папочка, с тобой все хорошо? – спросила Джессика, отодвигаясь и неуверенно глядя на отца.
Она никогда не видела на его лице и одной слезинки, а сейчас по щекам отца катились потоки слез.
Он кивнул.
– Просто отлично, солнышко.
Мать Джессики опустилась рядом на колени.
– Иногда взрослые плачут, когда они счастливы, – объяснила она.
Девочка все еще недоверчиво посмотрела на папу, который улыбался сквозь слезы.
– Папочка, ты счастлив?
Сет Розенблатт, продолжая плакать, вновь обнял свою дочь и прижал к груди.
– Да, – с эйфорическим возбуждением ответил он. – Ты даже не представляешь, как я счастлив.
Назад: 20
Дальше: 22