ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

Вскоре после полуночи мы оказались перед заведением под названием «Голубой грот» — людном прибрежном танцзале с входной платой два доллара. Я попытался заплатить, но все вокруг засмеялись, а какая-то коренастая дамочка схватила меня за руку.

— Нет-нет, — затараторила она. — Давайте с нами. Мы на настоящую вечеринку едем.

Я узнал наших друзей по уличному танцу. Один задира хлопал Йемона по спине, что-то болтая про «драку на хлыстах» и про каких-то латиносов с коробкой джина.

— Я их знаю, — сказала Шено. — Давайте с ними поедем.

И мы побежали по улице туда, где у них стояла машина. За нами пристроилось еще человек шесть. Мы повернули к возвышавшимся над городом холмам, виляя по темной дорожке среди того, что казалось жилым сектором. Дома внизу были сплошь деревянные, однако по мере подъема попадалось все больше современных строений из бетонных блоков. Наконец жилища сделались почти изысканными, с верандами и ухоженными газонами.

Мы остановились у дома, полного огней и музыки. Улица перед ним была забита машинами, и места для парковки не наблюдалось. Водитель высадил нас и сказал, что присоединится, когда найдет место для машины. Коренастая дамочка испустила радостный вопль и побежала вверх по лестнице к входной двери. Я с неохотой за ней последовал и увидел, как она разговаривает с какой-то толстухой в ярко-зеленом платье. Затем она указала на меня. Йемон, Шено и все остальные поднялись следом.

— Шесть долларов, пожалуйста, — сказала толстуха, протягивая руку.

— Черт побери! — воскликнул я. — Это за скольких?

— За двоих, — объяснила толстуха. — За вас и юную леди. — Она кивком указала на дамочку, которая всю дорогу ехала у меня на коленях.

Я молча выругался и отдал шесть долларов. Моя партнерша вознаградила меня жеманной улыбкой и ухватила за руку, пока мы входили в дом. «Проклятье, — подумал я, — эта шмара взяла меня в оборот».

Йемон держался сразу за нами, возмущенно бормоча про входную плату в шесть долларов.

— Тут просто должно быть славно, — пробурчал он. — А то, когда вернемся в Сан-Хуан, придется тебе на работу устраиваться.

Шено радостно рассмеялась, причем смех этот не имел никакого отношения к замечанию Йемона. Взглянув на Шено, я увидел в ее глазах дикое возбуждение. Купание в бухте немного меня протрезвило, да и Йемон казался вполне уравновешенным, а вот у Шено был вид наркоманки, готовой снова закинуться.

Мы прошли в темный коридор, а оттуда в комнату, полную музыки и шума. Она была битком набита, и в одном углу играл оркестр. Не шумовой оркестр, который я ожидал увидеть, а три горна и барабан. Звук был знакомым, но я никак не мог понять откуда. Затем, взглянув на потолок, где лампочки были выкрашены голубой краской, я узнал этот звук. Оркестр играл типичную музыку школьной танцульки на Среднем Западе в каком-нибудь клубе. И не только музыка: битком набитая комната с высоким потолком, импровизированный бар, двери, открывающиеся на кирпичную террасу, смеющиеся и кричащие люди, что потягивали спиртное из бумажных стаканчиков, — все было абсолютно таким же, если не считать того, что здесь почти все присутствующие были чернокожими.

От всей этой обстановки мне стало как-то не по себе, и я начал подыскивать темный угол, где можно было бы пить, оставаясь вне поля зрения остальной компании. Приземистая дамочка все еще держала меня за руку, но я стряхнул ее с себя и направился в угол. Никто не обращал на меня никакого внимания, пока я пробирался сквозь толпу, то и дело толкая танцоров. Опустив голову, я осторожно продвигался, как мне казалось, к вакантному месту.

В нескольких футах слева от меня оказалась дверь, и я протиснулся к ней, бесцеремонно всех расталкивая. Когда я наконец выбрался наружу, то почувствовал себя так, будто сбежал из тюрьмы. Воздух был прохладным, а терраса почти пустовала. Я подошел к перилам и взглянул на бухту Шарлотты-Амалии у подножия холма. Слышно было, как из баров по Квин-стрит в небо плывет музыка. Справа и слева видны были битком набитые людьми «лендроверы» и открытые такси — они двигались вдоль береговой линии, направляясь на другие вечеринки, другие яхты и в залитые мутным светом отели, где загадочно перемигивались красные и синие огоньки. Я попытался припомнить места, где нам рекомендовали «славно повеселиться», и задумался, лучше ли там, чем здесь.

Тут я подумал про Вьекес, и на мгновение страшно захотел туда отправиться. Я вспомнил, как сидел на балконе отеля и слушал цокот копыт на улице. Затем я вспомнил Зимбургера, Мартина и морских пехотинцев — имперских строителей, что обустраивали магазины по торговле замороженными продуктами и полигоны для бомбометания, растекаясь по всему свету, как лужа мочи.

Я повернулся посмотреть на танцоров, рассуждая, что раз уж я заплатил шесть долларов за вход, то вполне могу попробовать получить здесь хоть какое-то удовольствие.

Пляски становились все более дикими. Уже никакой ленивой раскачки под фокстрот. В музыке слышался неистовый ритм — все движения были резкими и полными вожделения. Раскачивание и толчки бедрами теперь сопровождались внезапными криками и стонами. Я почувствовал искушение присоединиться — пусть даже смеха ради. Но для начала мне требовалось покруче напиться.

В другом конце комнаты я нашел Йемона, подпирающего стену у выхода в коридор.

— Я уже готов плясать, — со смехом сказал я. — Давай малость оторвемся и сбрендим.

Он волком на меня посмотрел и от души глотнул рома. Я пожал плечами и двинулся к чулану в коридоре, где невозмутимый бармен неустанно смешивал выпивку.

— Ром со льдом! — крикнул я, поднимая повыше свой стаканчик. — Льда побольше.

Бармен механически его схватил, кинул туда несколько кусочков льда, плеснул рома и снова отдал мне. Я бросил ему в ладонь четвертак и вернулся к двери. Йемон с мрачным видом глазел на танцоров.

Я остановился рядом с ним, и он кивнул в сторону танцпола.

— Ты только глянь на эту суку, — процедил он. Я поднял глаза и увидел Шено, танцующую с невысоким мужчиной с бородкой клинышком, которого мы уже встречали раньше. Он был классным танцором, и каждый его шаг точно попадал в ритм. Шено расставила руки, будто танцовщица с обручем, на лице у нее читалось предельное сосредоточение. Время от времени она делала полный оборот, крутя своей полосатой юбкой будто вентилятор.

— Ага, — отозвался я. — Она на этих плясках просто свихнулась.

— В ней что-то от ниггера, — резким тоном произнес Йемон.

— Осторожней, — быстро предупредил я. — Здесь лучше следить за языком.

— Херня, — бросил он.

«Боже милостивый! — подумал я. — Вот мы и приплыли».

— Не бери в голову, — посоветовал я Йемону. — Почему бы нам не вернуться в город?

— Я-то с радостью, — ответил он. — Ты с ней попробуй поговорить. — Он кивком указал на Шено, лихорадочно отплясывавшую всего в нескольких футах от нас.

— Черт возьми, — выругался я. — Просто хватай ее и идем.

Йемон покачал головой.

— Уже пробовал. Она так завизжала, будто ее режут.

В голосе его звучало что-то совершенно мне незнакомое — странное колебание, от которого я вдруг занервничал.

— О Господи, — пробормотал я, оглядывая толпу.

Тут я почувствовал, как меня берут за руку. Это оказалась та самая дамочка — моя коренастая партнерша.

— Идем, дорогуша! — выкрикнула она, вытаскивая меня на танцпол. — Давай займемся! — Со свинячьим визгом она принялась топать ногами.

«Боже милостивый! — подумал я. — И что теперь?» С выпивкой в одной руке и сигаретой в другой я наблюдал, как она выкаблучивается.

— Ну, давай! — закричала дамочка. — Займи же меня! — Подобрав юбку до бедер и покачиваясь вперед-назад, она подалась ко мне. Я тоже принялся притопывать и раскачиваться; поначалу мой танец был слишком судорожным, затем я выровнялся в какой-то неловкой развязности. Тут меня толкнули, и я выронил стаканчик с выпивкой. Осатаневшие парочки, что роились вокруг нас, даже ничего не заметили.

Внезапно я оказался рядом с Шено. Беспомощно разведя руками, я продолжил свои притопы. Шено рассмеялась и толкнула меня бедрами. Затем она протанцевала назад к своему партнеру, оставив меня с коренастой дамочкой.

Наконец я замотал головой и пошел прочь из толпы танцующих, жестами показывая, что уже не в силах плясать. Я вернулся к бару за свежей выпивкой. Йемона нигде не наблюдалось, и я предположил, что его засосала пляска. Тогда я протолкнулся сквозь толпу и вышел на террасу, надеясь найти там сидячее место. Йемон восседал на перилах, разговаривая с молоденькой девушкой. Увидев меня, он широко улыбнулся.

— Это Джинни, — представил он девушку. — Ока думает научить меня танцевать.

Я кивнул и тоже представился. Музыка позади нас становилась все более необузданной, и временами она почти тонула в диком реве толпы. Я старался не обращать на нее внимания. Оглядывая городок, я видел, какой он мирный, и хотел туда спуститься.

Но музыка в доме становилась все безумнее. В ней появилась какая-то новая назойливость, а крики звучали уже несколько иначе. Йемон и Джинни отправились посмотреть, что происходит. Толпа расходилась во все стороны, освобождая место для чего-то непонятного, и я тоже подошел посмотреть, что там такое.

Толпа очистила большой круг, и в самом центре этого круга лихо отплясывали Шено и тот невысокий мужчина с бородкой клинышком. Шено уже успела избавиться от юбки и теперь танцевала в трусиках и белой блузке без рукавов. Ее партнер сбросил рубашку, обнажив блестящую от пота грудь. Теперь на нем остались только красные лосины. Оба партнера плясали на босу ногу.

Я взглянул на Йемона, Лицо его напрягалось, пока он привставал на цыпочках, чтобы ничего не упустить. Внезапно он позвал Шено по имени. Но толпа производила такой шум, что даже я, стоя от него всего в трех футах, едва расслышал выкрик. А Шено, казалось, забыла обо всем, кроме музыки и того мудака, что вел ее по танцполу. Йемон снова ее позвал, и опять почти никто не услышал.

И тут, словно в трансе, Шено принялась расстегивать блузку. Будто опытная стриптизерша, она медленно продвигалась от пуговицы к пуговице, а затем отшвырнула блузку в сторону и заплясала в одних трусиках и лифчике. Я думал, толпа совсем свихнется. Люди выли как безумные и барабанили кулаками по мебели, толкались и лезли друг на друга для лучшего обзора. Весь дом трясся, и мне казалось — пол вот-вот провалится. Откуда-то с другого конца комнаты донесся звон бьющегося стекла.

Я снова взглянул на Йемона. Теперь, пытаясь привлечь внимание Шено, он махал руками, как ветряная мельница. Но даже при этом он казался всего лишь одним из свидетелей захватывающего спектакля.

Вот танцоры сблизились, и я увидел, как бородатая тварь тянется Шено за спину и расстегивает ей лифчик. Проделано это было быстро, квалифицированно — а Шено, казалось, не сознавала, что теперь на ней остались одни лишь тонкие шелковые трусики. Соскользнув с плеч, лифчик упал на пол. Полные груди Шено отчаянно подпрыгивали с каждым резким танцевальным движением — упругие шары плоти с крупными розовыми сосками, внезапно высвободившиеся из хлопчатобумажной благопристойности нью-йоркского лифчика.

Напуганный и завороженный, я наблюдал за происходящим, а потом скорее услышал, чем увидел, как Йемон рванулся к танцующей парочке. Вышло жесткое столкновение, и я увидел, как здоровенный бармен подбирается к Йемону сзади и хватает его за руки. Еще несколько мужчин отпихнули его назад. Обращаясь с ним как с безвредным пьяницей, они освобождали побольше места для продолжения танца.

Йемон дико вопил, с трудом держа равновесие.

— Шено! — кричал он. — Что за блядство ты тут устроила? — В голосе его звучало отчаяние, а я слушал его, словно парализованный.

Танцоры снова сошлись в центре круга, медленно покачиваясь влево-вправо. На лице у Шено застыло потрясенное, экстатическое выражение, когда мужчина протянул руки и спустил ей трусики с бедер до колен. Она позволила им упасть на пол, сделала шаг в сторону и снова пустилась в пляс. Придвинувшись к партнеру, Шено на мгновение застыла — даже музыка, казалось, приумолкла, — а потом заплясала назад, тряся волосами из стороны в сторону.

Внезапно Йемон вырвался. Он прыгнул в круг, и на него немедленно бросилось несколько мужчин, но на сей раз удержать его было куда труднее. Я увидел, как он дает бармену по физиономии, вовсю работает локтями и предплечьями, сбрасывая с себя нападающих, кричит с таким бешенством, что у меня от этого крика пошли мурашки по спине, — и наконец падает под целой волной тел.

Свалка остановила танец. На мгновение мой взгляд выхватил стоявшую в одиночестве Шено — вид у нее был изумленный и озадаченный. Светлые волосы рассыпались по плечам, а коричневый кустик так и бросался в глаза на фоне белой кожи. Выглядела она маленькой, голой и беспомощной. Затем я увидел, как тот ублюдок с бородкой клинышком хватает ее за руку и тащит к двери.

Я поплелся сквозь толпу — толкал всех подряд и матерился, во что бы то ни стало стремясь добраться до коридора, прежде чем они исчезнут. Сзади доносились дикие крики Йемона, но я знал, что его плотно взяли в оборот, и единственной моей мыслью было найти Шено. Несколько мужчин ударили меня по пути к двери, но я не обратил внимания. Однажды мне показалось, будто я расслышал ее крик, хотя это вполне мог быть кто угодно.

Когда я наконец выбрался из дома, то увидел у подножия лестницы толпу. Спустившись, я обнаружил там Йемона — плюясь кровью, он лежал на земле и стонал. Очевидно, его выволокли через заднюю дверь. Склонившись над ним, бармен носовым платком вытирал ему рот.

Я тут же забыл про Шено и, бормоча извинения, протолкнулся сквозь кольцо людей, что окружало распростертого на земле Йемона. Когда я туда пробился, бармен поднял взгляд и спросил:

— Это ваш друг?

Я кивнул и наклонился посмотреть, сильно ли Йемону досталось.

— С ним все в порядке, — заверил кто-то. — Мы хотели по-хорошему, но он все кулаками махал.

— Угу, — пробурчал я.

Сжимая руками голову, Йемон сел.

— Шено, — бормотал он, — что за блядство ты тут устроила?

Я положил ему руку на плечо.

— Ничего, — вымолвил я. — Не бери в голову.

— Вот ведь гад вонючий, — громко произнес он.

Бармен похлопал меня по руке.

— Лучше бы вам его отсюда забрать, — посоветовал он, — Пока с ним ничего страшного не случилось, но если он здесь останется, я ему не завидую.

— Можем мы взять такси? — спросил я.

Бармен кивнул.

— Я вызову вам машину. — Он отошел от Йемона и что-то крикнул в толпу. Кто-то ему ответил, и он указал на меня.

— Шено! — закричал Йемон, силясь подняться.

Я толкнул его вниз, понимая, что, как только он поднимется, снова начнется драка. Затем я взглянул на бармена.

— Где девушка? — спросил я. — Что с ней?

Он криво улыбнулся.

— Она славно позабавилась.

Тут я понял, что нас отправят без Шено.

— Где она? — спросил я погромче, отчаянно стараясь изгнать из голоса панику.

Тут ко мне подступил какой-то незнакомец.

— Вали отсюда на хрен, — прорычал он.

Я нервно топтался в пыли, глядя на бармена, который, похоже, был здесь за главного. Наконец он зловредно улыбнулся и указал мне за спину. Обернувшись, я увидел подъезжающую машину.

— Вот такси, — сказал он. — Сейчас я вашего друга доставлю. — Он подошел к Йемону и резким рывком поднял его на ноги. — Большой мужчина едет в город, — процедил он с ухмылкой. — А маленькая девушка остается здесь.

Йемон оцепенел и снова принялся кричать.

— Вы, ублюдки! — Тут он свирепо замахнулся на бармена, который легко увернулся, а затем со смехом наблюдал, как четверо мужчин заталкивают Йемона в машину. Меня они затолкали следом, и я высунулся из окна, чтобы проорать бармену:

— Я вернусь с полицией! Так что с девушкой пусть будет порядок! — Внезапно мне досталась жуткая плюха по щеке, и я увернулся в тот самый миг, когда второй кулак просвистел мимо моего носа. С трудом сознавая, что делаю, я поднял стекло и упал на спинку сиденья. Слышно было, как все они дико хохотали, пока мы направлялись вниз по склону холма.