Сюзанна Данцер села в постели. Рядом с ней бесшумно спал двадцатилетний парень. Она воспользовалась моментом и полюбовалась его обнаженным худым телом. Он был самоуверенный и холеный, как породистый конь. Что за удовольствие спать с ним!

Она встала с постели и тихонько прошла по деревянным доскам. Затемненная спальня находилась на третьем этаже поместья шестнадцатого века, принадлежащего Одри Уиддон. Старуха прослужила три срока в палате общин и в результате получила титул леди, купив поместье после того, как предыдущий владелец был лишен права собственности из-за неуплаты по закладной. Старший Уиддон иногда приезжал сюда, но главным обитателем здесь теперь был Джереми, ее единственный внук.

Как просто было закадрить Джереми! Он был капризный и горячий, больше интересовался пивом и сексом, чем финансами и прибылями. Два года провел в Оксфорде и дважды едва не был отчислен за неуспеваемость. Старая дама нежно любила его и использовала все влияние, которое она еще сохраняла, чтобы вернуть своего мальчика в университет, надеясь, что это не повторится, но Джереми, казалось, было наплевать.

Сюзанна два года провела в поисках этой последней табакерки. Изначально коллекцию составляли четыре. Была золотая табакерка с мозаикой на крышке. Овальная, отделанная прозрачными зелеными и красными ягодами. Еще одна, сделанная из твердого камня с оправой из серебра. И эмалированная турецкая шкатулка, украшенная видом бухты Золотой Рог. Все были созданы в девятнадцатом веке одним мастером — его метка была отчетливо выгравирована на дне — и украдены из частной коллекции в Бельгии во время Второй мировой войны.

Они считались утерянными, расплавленными ради золота, ободранными ради драгоценных камней — судьба многих произведений искусства. Но одна из них всплыла на поверхность пять лет назад на аукционе в Лондоне. Сюзанна была там и купила ее. Ее хозяин, Эрнст Лоринг, был очарован замысловатой работой мастера и изумительной красотой антикварных табакерок. Он обладал обширной коллекцией таких предметов. Некоторые из них были приобретены законно на открытом рынке, но большинство были тайно выкуплены у таких владельцев, как Одри Уиддон. Табакерка, купленная на аукционе, вызвала настоящую битву в суде с наследниками первоначального владельца. Представители Лоринга в конце концов выиграли дело, но разбирательство было публичным и дорого стоило, и ее хозяин не хотел это повторять. Так что тайное приобретение остальных трех было поручено ей.

Сюзанна нашла вторую в Голландии, третью в Финляндии, четвертую же — совсем неожиданно, когда Джереми пытался продать ее на другом аукционе втайне от своей бабушки. Бдительный аукционер опознал шедевр и, полагая, что не сможет продать его открыто, продал информацию о нем, получив от Сюзанны награду в десять тысяч фунтов. У нее было много таких источников информации на аукционах по всему миру — людей, наводивших на украденные сокровища.

Сюзанна закончила одеваться и причесалась.

Обмануть Джереми было легко. Как всегда, ее внешность модели, огромные голубые глаза и ухоженное тело прекрасно сыграли свою роль. Она надела на себя маску сдержанного спокойствия и казалась совершенно другой, чем была на самом деле, — нежной женщиной, которую можно было не бояться, легко подчинить себе и удержать. Мужчины сразу начинали чувствовать себя с ней уверенно, и она понимала, что красота могла быть гораздо лучшим оружием, чем пули или кинжалы.

Она на цыпочках вышла из спальни и спустилась по деревянной лестнице, стараясь не скрипеть ступеньками. Изысканные образчики предметов искусства Елизаветинской эпохи украшали стены. Сюзанна когда-то воображала себя живущей в таком доме с мужем и детьми. Но это было еще до того, как отец научил ее ценить независимость и целиком посвящать себя делу. Он тоже работал на Эрнста Лоринга, мечтая, что однажды купит собственное поместье. Но ему так и не удалось осуществить свою мечту — он погиб в авиакатастрофе одиннадцать лет назад. Ей было двадцать пять, она только что закончила колледж, и тем не менее Лоринг нисколько не сомневался в ее способностях, назначив Сюзанну преемницей своего отца. Она выучилась ремеслу и быстро поняла, что она, как и ее отец, обладала инстинктивной способностью к розыску похищенного и наслаждалась охотой.

Спустившись с лестницы, Сюзанна повернула, проскользнула через обеденный зал и вошла в отделанную дубовыми панелями музыкальную комнату. Окна, обычно освещающие смежную комнату, оставались в темноте, высокий белый потолок приглушал звуки. Она подошла к столу и достала табакерку.

Номер четыре.

Она была золотая, весом в восемнадцать карат, крышка на шарнирах была покрыта эмалью и изображала явление Данае Юпитера в облаке золотого дождя. Она поднесла крошечную коробочку ближе к глазам и уставилась на изображение полной Данаи. Как мужчины могли раньше считать такую тучность привлекательной? Но, очевидно, считали, раз фантазировали о том, что их боги желали такую пампушку. Она перевернула табакерку и провела пальцем по инициалам.

«Б. Н.».

Ее мастер.

Сюзанна достала тряпочку из кармана джинсов. Коробочка, меньше четырех дюймов длиной, легко исчезла в ее красных складках. Она засунула узелок в карман, затем прошла по первому этажу в кабинет.

То, что она выросла в поместье Лоринга, имело очевидные преимущества. Прекрасный дом, лучшие учителя, доступ к произведениям искусства и культуры. Лоринг следил, чтобы о семье Данцер хорошо заботились. Но уединенность замка Луков лишила ее друзей детства. Ее мать умерла, когда ей было три года, а отец все время был в разъездах. Лоринг сам проводил с ней время, а ее добрыми друзьями стали книги. Однажды она прочитала о том, что китайцы наделяли книги способностью отгонять злых духов. Так и было и для нее. Романы стали ее спасением. В особенности английская литература. Трагедии Марлоу о королях и властителях, поэзия Драйдена, сочинения Локка, Чосера, «Смерть Артура» Томаса Мэлори.

Раньше, когда Джереми показывал ей первый этаж поместья, она заметила в библиотеке одну книгу. Сюзанна небрежно сняла том в кожаном переплете с полки и нашла то, что ожидала, — яркую тисненую свастику внутри книги и надпись: «ЕХ LIBRIS ADOLF HITLER». Две тысячи книг Гитлера, все из его личной библиотеки, были спешно эвакуированы из Берхтесгадена и спрятаны в соляных копях за несколько дней до конца войны. Американские солдаты позже нашли их, и в результате они были внесены в каталог библиотеки Конгресса. Но некоторые из них были украдены до этого. Несколько всплыло спустя годы. У Лоринга их не было, он не хотел напоминаний об ужасах нацизма, но он знал других коллекционеров, которые хотели бы их иметь.

Сюзанна сняла книгу с полки. Лорингу будет приятно получить это сокровище.

Она повернулась, собираясь уйти.

Джереми стоял обнаженный в темном дверном проеме.

— Эта та же, которую ты рассматривала в прошлый раз? — спросил он. — У бабушки столько книг. Она не заметит пропажу одной из них.

Она подошла ближе, сразу решив использовать свое лучшее оружие.

— Ты был великолепен сегодня вечером.

— Ты тоже. Ты не ответила на мой вопрос.

Сюзанна махнула книгой:

— Да. Это та же самая.

— Ты хочешь взять ее?

— Да.

— Ты еще вернешься?

Странный вопрос, учитывая ситуацию, но она поняла, что он действительно хочет этого. Сюзанна протянула руку вниз и сжала его плоть. Перед этим, она знала, он не сможет устоять. Джереми сразу же откликнулся на ее нежные поглаживания.

— Возможно, — сказала она.

— Я видел тебя в музыкальной комнате. Ты ведь не просто женщина, которая избавилась от неудавшегося брака, не так ли?

— Разве это имеет значение, Джереми? Тебе ведь понравилось. — Она продолжала гладить его. — Тебе ведь и сейчас нравится?

Он вздохнул.

— И все здесь в любом случае принадлежит твоей бабушке. Тебе не все равно?

— Все равно.

Сюзанна разжала руку. Желание распирало юношу. Она нежно поцеловала его в губы.

— Я уверена, что мы увидимся еще раз.

Она прошла мимо него и направилась к выходу.

— Если бы я не сдался так легко, ты бы применила силу, чтобы забрать книгу и табакерку?

Она повернулась. Интересно, что такой неопытный мальчик может быть таким зрелым, чтобы понимать глубину ее желаний.

— А ты как думаешь?

Джереми, казалось, искренне задумался над ее вопросом. Может быть, это было самым сложным из того, над чем он задумывался в последнее время.

— Я думаю, я рад, что переспал с тобой.