Глава 8

На следующее утро, когда он понял, что с него хватит отвратительного кофе и залежавшихся жирных сосисок, которые он приобрел в ближайшем магазине на Денмарк-стрит, Джейк купил кусок сицилийской пиццы у уличного торговца, а затем решил снова побывать в старом добром книжном магазине Генри Блоджетта на Чаринг-Кросс-роуд. Тот приветствовал его с типичной английской сдержанностью.

— А, мистер Флеминг. Вы вернулись.

— Угу. Похоже, вашим редким книгам некоторое время ничего не угрожает, мистер Блоджетт. Спасибо за совет сходить в Британскую библиотеку. Поразительное место.

— Да уж. Временами я нахожу там тот мир и покой, какой другие люди обретают, скажем, в церкви.

— Или в книжном магазине? — ухмыльнувшись, предположил Джейк.

Блоджетт с понимающим видом улыбнулся.

— Итак, вы нашли то, что искали?

— Не знаю, — пожав плечами, ответил Джейк. — Как я понял, Грин был очень на что-то зол. Или на кого-то. Это не вызывает сомнений. Вопрос: на кого он злился?

— Да уж. — Блоджетт решил сменить тему. — И чем я могу помочь вам сегодня?

Джейк коснулся списка, лежавшего у него в кармане.

— Вы сказали, что доктор Льюис был вашим постоянным покупателем?

У Блоджетта снова сделался настороженный вид.

— Послушайте, мистер… э-э-э… Флеминг, я вам уже сказал, я очень серьезно отношусь к частным делам моих клиентов.

— Даже когда они пропадают и, возможно, мертвы?

— Не понял? — прищурившись, спросил Блоджетт.

— Мне очень не хочется говорить вам это, но, когда люди бесследно исчезают, как правило, это происходит по двум причинам: либо у них имеется очень серьезное основание для того, чтобы скрываться, например их разыскивает полиция за растрату и тому подобное, либо речь идет об убийстве.

Кустистые брови поползли вверх.

— Вы говорите — убийство?

— Да, мне очень жаль, но, учитывая, что университет не совсем подходящее место для растраты в сочетании с тем фактом, что Льюис собирался издать свою новую книгу, упоминание о которой заставляет нервничать огромное количество людей, включая вас, человек, потребовавший, чтобы вы хранили его тайны, скорее всего, мертв.

Хозяин книжного магазина посмотрел на него с нескрываемым отвращением. Затем нахмурился и отвернулся, очевидно, слова Джейка его по-прежнему не убедили. Затем он покачал головой и сказал:

— Я не верю. Только не он. Он был молодым и сильным. Точно могучий фрегат.

— Возможно, — наклонившись к нему, проговорил Джейк. — Но прошло уже пять дней, как он пропал, и с тех пор никто ничего о нем не слышал. Можете позвонить в его офис.

— Это очень печально. И вы считаете, что он попал в какую-то очень неприятную ситуацию?

— Да, я начинаю так думать.

Блоджетт принялся расхаживать взад и вперед, он был явно взволнован.

— Ну, тогда это совсем другой расклад. Если вы правы, это ужасно. Ужасно. Однако мне нужно все проверить. — Он с мрачным видом покачал головой.

Джейк протянул ему листок.

— Вот. Позвоните его помощнице. Можете справиться в лондонской полиции. А еще лучше, загляните в «Лондон таймс».

Он показал Блоджетту газетную статью. Книготорговец нахмурился, а затем кивнул.

— Понятно. И все равно я стою перед дилеммой. Возможно, вы правы, и он мертв. А если он всего лишь уехал куда-нибудь? В жизни иногда случаются ситуации, когда даже самые правильные из нас вынуждены сменить курс, выбрать новую дорогу или… — Он с трагическим видом огляделся по сторонам. — Спрятаться.

Джейк об этом тоже думал и понимал, что в словах старика есть доля здравого смысла. Он решил зайти с другой стороны.

— Хорошо. Тогда, может, ответите вот на какой вопрос: доктор Льюис когда-нибудь обсуждал с вами или спрашивал про человека с инициалами М. Т.?

— М. Т.? Как у нашего бывшего и горячо любимого премьер-министра леди Тэтчер? — приподняв брови, спросил Блоджетт.

— Совершенно верно. Он когда-нибудь ею интересовался? Заказывал книги о ней или написанные ею?

— Не думаю, что она написала хоть одну книгу, которую стоило бы читать. Мне очень жаль, но нет. Прежде чем уехать, он спрашивал еще только об одной книге… — И тут на его лице появилось беспокойство. — Да, но если я ее назову, получится, что я открою вам его тайну.

— Вы действительно не собираетесь мне помогать?

Блоджетт взглянул на него и решил уступить — слегка.

— Вот что я вам скажу: леди Маргарет — не единственная знаменитость с инициалами М. Т. Думаю, я могу вам сообщить, что доктор Льюис выказывал интерес к некоему человеку, который близок вашему сердцу — возможно. Ответ прямо у вас под носом.

— Что? Кто?

— М. Т.? Ваш собственный американский бард, кстати. Разумеется, это псевдоним, но правда часто прячется на самом видном месте. О господи, да. — Он издал дребезжащий смешок.

Джейк с удовольствием задушил бы его. Американский бард? Псевдоним? И тут на него снизошло просветление.

— О! — сказал он и покачал головой. — Разумеется. Марк Твен. Вы имеете в виду Марка Твена.

— А кого же еще? Боюсь, у меня в магазине не слишком много американских писателей, — добавил Блоджетт, а на лице Джейка появилось разочарование.

— Вы, наверное, не скажете мне, почему Льюис интересовался Марком Твеном?

— Не скажу, и, к сожалению, мне не удалось переубедить доктора Льюиса, — хихикнул Блоджетт. — Даже несмотря на то, что этот парень был янки, и все такое. — Он подмигнул Джейку, когда говорил это. — Однако я кое-что придержал для доктора Льюиса в своем хранилище. А раз он…

— У вас есть для него книга? — перебил его Джейк.

— Ну, он про нее не знал. Я нашел ее уже после того, как он ко мне пришел в последний раз и попросил ее отыскать. Получается, что она становится общественным достоянием, скажем так. А посему, думаю, вы бы хотели на нее взглянуть.

— Да, хотел бы, если вы не против.

— Ни в коей мере не против. По правде говоря, мне кажется, я почти точно знаю, где она сейчас находится, — заявил он. — Прошу меня простить.

И Блоджетт шаркающей походкой отправился в заднюю часть магазина, наклонился, принялся перебирать книги, но вскоре выпрямился, держа в руках потрепанную толстую книгу, и вернулся к прилавку.

— Ну, вот она, — сказал он, протягивая Джейку толстый том в кожаном переплете.

Джейк быстро забросил в рот пару мятных конфеток и прочитал название: «Марк Твен. Моя автобиография».

— Здесь много неопубликованных ранее рассказов и эссе, — заметил Блоджетт. — Некоторые его лучшие произведения. — Он покраснел, словно проговорился, и хитро улыбнулся. — Ну, так мне сказали.

Джейк открыл книгу и просмотрел содержание. Там было больше ста названий, обещающих поведать читателю обо всем, начиная с золотых приисков в Неваде, заканчивая Хелен Келлер. Твен писал о Хелен Келлер? При этом в книгу не вошли его главные произведения. Однако автобиографические эссе помогут понять, что было у автора на уме — буквально, — а также, возможно, что могло заинтересовать Десмонда Льюиса. К собственному удивлению, Джейк обнаружил, что держит в руках первое издание книги, и неожиданно испугался, что она слишком дорогая и он не сможет ее купить.

— Хммм, сколько? — взволнованно спросил он. Блоджетт отмахнулся от него, заявив:

— Не берите в голову. Считайте, что это маленький подарочек от заведения.

— Но это же первое издание.

— Ерунда. Обложка истрепалась, страницы пожелтели. Не стоит даже того места, что занимает.

Джейк в этом сомневался, но решил, что спорить бессмысленно. Может, он как-нибудь расплатится с Блоджеттом позже.

— Я уже сказал, — продолжал тот, — американские писатели у нас плохо продаются. — Очевидно, он считал, что вопрос решен. — Если вам так хочется, можете вернуть книгу, когда прочитаете. Или отдайте доктору Льюису, если волей Господа он вернется. — Он покачал головой, а затем пристально взглянул на Джейка. — А как насчет его книги? Она тоже пропала?

— Она тоже пропала.

Блоджетт принялся поглаживать подбородок.

— Вот что я вам скажу: возьмите мистера Твена и посмотрите, что вы там сможете отыскать. А я тем временем сделаю пару звонков, разузнаю, что к чему. И если наш друг действительно сбился с пути, как вы утверждаете, тогда я с удовольствием вам помогу всем, чем смогу. Как вы считаете, это будет честно?

— Более чем, — ответил Джейк, пожал ему руку и ушел с книгой в руках.

Когда Джейк вернулся в свою квартиру, предварительно проверив окрестности на предмет преследователей и никого не обнаружив, он снова попытался уговорить себя, что стал жертвой паранойи, быстро перекусил остатками чипсов и сыра, открыл банку пива, засунул в рот мятную конфетку и устроился поудобнее с Марком Твеном в руках.

Основные вещи о нем он знал: родился в Миссури под именем Сэмюель Клеменс, работал лоцманом на реке, перебрался на Запад, занялся журналистикой, затем вернулся на Восток в Хартфорд, где стал романистом и эссеистом. Свой псевдоним Марк Твен он позаимствовал из языка речных лоцманов, которые выкрикивали показания глубины. Что-то в этом беспокоило Джейка. Почему-то псевдоним казался ему очень важным. Он не смог ничего придумать и отбросил сомнения в сторону. Но очевидно, у Льюиса было что-то на уме. А как насчет самого Марка Твена? Его самый знаменитый роман «Гекльберри Финн» периодически запрещали по самым разным причинам, как и «Над пропастью во ржи» Сэлинджера, как и «Алую букву» Готорна.

«Какая ирония», — подумал Джейк.

Когда-то он читал, что бедняга Готорн всего лишь пытался искупить вину своего деда, который возглавлял магистрат в Салеме и был судьей на процессах по делам ведьм. Очередное доказательство того, что никакое доброе дело не остается безнаказанным.

Неужели Десмонд Льюис совершил ту же фатальную ошибку? Или его намерения были не столь чистыми? Может, это и есть тот ключ, который он ищет, и та дорога, на которую вышел Льюис? Но все эти факты известны. «Политкорректные» ученые и библиотекари, выступавшие против «Гекльберри Финна», объясняли свое неприятие книги тем, что в ней имеются намеки на расизм. Но сам Твен это и утверждал, что он просто написал о том, как тогда жили американцы, а вовсе не пытался никого оправдывать. Да, язык несколько резковат для того времени. Может, дело в этом? Твен стал первым, кто рассказывал правду настоящим языком. Возможно, это объединяет его с Робертом Грином?

Как он уже заметил в магазине, книга была весьма объемной. Твен поместил туда статьи случайным образом, повторяя многие темы, которые были довольно разнообразны, начиная от генерала Гранта, заканчивая Китаем («А вот это может быть интересно», — сделав пометку, решил Джейк). Дело Морриса (повторялось постоянно, какое дело?). Дело о сигнализации против воров. Бранные слова (это стоит проверить). Комментарии по поводу убийства 600 мусульман. (Это было потрясающе. Что, когда, где, кем; возможно, это предвидение?) Список на этом не заканчивался: интервью с революционером Чайковским (а не композитором?); движение в сторону централизованной власти; покупка гражданских добродетелей (эти темы и сейчас являются острыми); сообщение о том, что слухи о смерти Твена сильно преувеличены; Уинстон Черчилль; Сидни Ли; Святой Грааль.

Святой Грааль? Нет, эту тему без конца обсуждали, мусолили и популяризовали в Голливуде, от которого не пожелали отстать современные писатели. Тут что-то другое. Что-то, имеющее отношение к Англии. Черчилль? Но Твен практически не был современником Черчилля, и что он мог рассказать миру такого, что изменило бы его отношение к нему? Значит, должно быть что-то еще.

Затем он перевернул страницу и резко выпрямился на стуле. Написанное Твеном предисловие выглядело так:

Слова из могилы. От этой фразы людям всегда становится не по себе. Сердце Джейка забилось быстрее. Это должно куда-то вести. Но куда и к какой цели? И к кому? Неужели Десмонда Льюиса посетило некое предчувствие беды, и он тоже говорит из могилы? Джейк снова взглянул на свой список и попытался найти что-нибудь общее. Но потерпел неудачу. Впрочем, это не имело значения. У него был выбор из стольких имен и событий. В отчаянии он положил книгу и открыл бутылку австралийского «Шираза», заботливо предоставленного жильцам квартиры «Сан-Франциско трибьюн». В результате он не услышал телефонного звонка два часа спустя, в четыре утра.