Глава 33

Ближе к полудню, проверив здание со стороны черного хода и не заметив никакой слежки, они решили рискнуть и вернуться на Денмарк-стрит.

Прежде всего Джейку хотелось написать новую статью и отправить ее в «Трибьюн», где она будет в безопасности. Он постарался писать кратко и по существу: «В Лондоне стреляли во второго профессора». С подтекстом: «Есть ли связь между этими событиями?» Джейк старался придерживаться фактов, но не без элемента интриги: «Профессор Сунир Бальсавар, известный физик, подвергся нападению рано утром в Лондоне, когда проводил исследования в библиотеке Ламбетского дворца возле вокзала Ватерлоо. Согласно нескольким источникам, Ламбетский дворец, резиденция архиепископа Кентерберийского, интересовал другого лондонского профессора, доктора Десмонда Льюиса, который был найден в Темзе на прошлой неделе с простреленной головой. Доктор Льюис, чья смерть до сих пор считается самоубийством, написал несколько спорных книг и намеревался опубликовать еще одну — но она бесследно исчезла. Ко всему прочему, лондонские власти отрицают, что в Ламбетском дворце стреляли. Тем не менее несколько свидетелей настаивают, что не менее четырех лондонских полицейских участвовали в облаве во дворце, когда доктор Бальсавар получил по меньшей мере одно огнестрельное ранение и был арестован. Расследование продолжается». На всякий случай Джейк позвонил в «Рейтер», чтобы выяснить, были ли какие-нибудь комментарии со стороны полиции.

— Комментарии по поводу?.. — последовал ответ.

Позже, когда Мелисса прилегла отдохнуть, Джейк рискнул спуститься вниз и купил в ближайшем киоске свежие газеты. Возвращаясь обратно, он вновь наткнулся на бездомного бродягу, который встретил его как старого друга и оказался весьма полезен.

— Ты вернулся, приятель, — заявил он. — Они слишком ленивы, чтобы прийти сюда еще раз. Со мной тебе ничего не грозит.

Джейк оставил ему фунт за труды. Потом он решил повидать Генри Блоджетта, рассказать последние новости и предупредить, что теперь ему следует быть особенно осторожным.

Когда Джейк со всеми возможными предосторожностями вышел из переулка на Чаринг-Кросс-роуд и оказался перед входом в букинистический магазин, его сердце сжалось. Витрины были закрыты железными решетками с висячим замком, стекла закрашены черной краской, а на дверях висела табличка: ЗАКРЫТО. Джейку стало не по себе. Либо Блоджетту все это надоело, либо бритоголовые — или кто-то другой — заставили его уйти. Возможно, дело обстояло еще хуже. Конечно, Джейк мог попытаться найти Блоджетта, но если тот наделен здравым смыслом, то предпочел спрятаться. Джейк очень на это надеялся. Лучше всего на континенте. Как Марло. Джейк понял, что ему не хватает общения с Генри.

Стараясь не поддаваться мрачным предчувствиям, Джейк подошел к киоску, купил вечерние газеты и на обратном пути быстро просмотрел заголовки.

— Блоджетт исчез, — сообщил он дочери и рассказал о закрытом магазине.

— Мне он нравился, — призналась она. — Надеюсь, он счастлив на Таити или в каком-нибудь другом экзотическом месте.

— На доходы от продажи старых книг? Очень в этом сомневаюсь. — Он протянул ей часть газет. — Вот. Проверь, нет ли где-нибудь заметок о стрельбе.

— Ты думаешь, в газетах что-то будет, учитывая, что они все отрицают?

— Репортеры имеют обыкновение находить то, что власти пытаются скрыть, — заметил он. — У них есть информаторы. Стоит попробовать.

Мелисса с сомнением посмотрела на отца, но принялась изучать газеты.

И почти сразу нашла то, что искала.

— Вот, смотри, — позвала Мелисса Джейка и показала ему статью в «Ивнинг сентинел». — «Нам сообщили о таинственных выстрелах у Ламбетского дворца». Значит, доктор Паркер права. Тут нет никаких упоминаний о полиции или пострадавших в результате стрельбы.

Джейк выхватил газету и быстро прочитал заметку. В ней говорилось, что охрана дворца обратилась в полицию с сообщением о стрельбе «где-то поблизости» — те самые слова, которые произнесла Диана, — но ничего подозрительного обнаружить не удалось. Слова директора библиотеки получили подтверждение.

Джейк больше не сомневался, что здесь что-то не так. Сунир Бальсавар бесследно исчез. Создавалось впечатление, что этот человек попросту перестал существовать. А ведь нечто похожее происходило с Китом Марло в течение почти 400 лет! И с Десмондом Льюисом, пока его тело не вернула река.

Мелисса казалась потрясенной.

— Господи, а вдруг он и вправду мертв?

Джейк поморщился.

— Давай не будем спешить с некрологом, ладно?

— А если они действительно его убили? Мы можем оказаться следующими.

Джейк посмотрел на дочь. Она дрожала.

— Не ходи туда, Мелисса. Во всяком случае, до тех пор, пока мы не узнаем больше.

Мелисса посмотрела в окно, и он вдруг почувствовал, что сейчас у нее будет очередное озарение. У нее появилось характерное отрешенное выражение, а щеки слегка покраснели.

— Что ты сейчас сказал про некролог? — взглянув на Джейка, спросила она.

— Не нужно спешить…

— Когда стало известно, что Марло убит, все сразу о нем заговорили. Хотя у него было немало врагов.

— К чему ты клонишь?

— Папа, ты помнишь, что говорили и писали после смерти Шекспира? Ты ведь успел прочитать множество библиографических материалов.

Джейк приподнял брови, он понял, что имела в виду Мелисса.

— Ты спрашиваешь об элегиях?

— Об элегиях, надгробных речах, некрологах, воспоминаниях, памятниках. Было хоть что-нибудь, кроме той дурацкой эпитафии, которую он сам придумал?

Элегия. Хотя бы одна, посвященная Шекспиру? Джейку захотелось отвесить себе пощечину за то, что он не увидел этого раньше.

— Конечно! — воскликнул он. — Прямо у нас под носом. — Они бросились к компьютеру, Мелиссе удалось сесть за него первой, она сразу включила Google и набрала в строке поиска «Биографии Шекспира». Тут же появился длинный список. Потом она задала следующий запрос: «Элегии», и они завороженно смотрели, как на экране появляются новые страницы.

Как выяснилось, элегия была самой распространенной формой признания и уважения в елизаветинские времена. Джейк и Мелисса сделали короткий перерыв на ужин — пара сэндвичей из остатков в холодильнике — и снова вернулись к работе. Изредка они комментировали какой-нибудь отрывок, или кто-то из них просил вернуться к прочитанному ранее. Наконец Мелисса скорчила гримасу и отвернулась от клавиатуры.

— Что-то нашла? — спросил Джейк с дивана, на который он прилег немного отдохнуть.

— Ничего. В течение семи лет до выхода Первого фолио нет ни слова. Ничего. Nada. Ноль.

И вновь это показалось им невозможным. Значит, интуиция не обманула Джейка. Смерть Шекспира не вызвала у современников никакого отклика. Ни единого слова. Ни одной надгробной речи, ни одной элегии, ни единого некролога. Ничего. А ведь речь шла о величайшем писателе в истории Англии. А до издания Первого фолио прошли годы.

— Почему же ни одна живая душа не захотела отдать ему дань уважения хоть в какой-нибудь форме? — спросила Мелисса. — Почему никто не выразил сожалений по поводу ухода из жизни такого великого человека?

Джейк кивнул, соглашаясь с дочерью, и посмотрел в свои записи.

— Единственное замечание о его смерти в тысяча шестьсот шестнадцатом году было сделано мужем его дочери, Джоном Холлом, который написал в своем дневнике: «В четверг умер мой тесть».

— И все?

— Да.

Мелисса отвернулась.

— Господи, мне кажется, что через столетия я слышу зевки от скуки. — Она стиснула зубы. — Мы получили еще одно подтверждение тому, что уже знали. Холл ничего не написал о том, что его тесть был знаменитым поэтом и драматургом Шекспиром, великим писателем, любимым Бардом Эйвона. Молчали и все остальные. Папа, Барда Эйвона не существовало. Именно об этом и хотел рассказать миру Десмонд Льюис.

Джейк все еще не мог принять эту идею, несмотря на их находки и уверенность Сунира. Тем не менее отсутствие реакции на смерть Шекспира не имело ни малейшего смысла.

«Должно быть, произошла какая-то ошибка, — подумал он. — С другой стороны, почему Бен Джонсон никогда не упоминал о Шекспире при его жизни? Или хотя бы после смерти?»

— Давай немного поговорим о Джонсоне, — предложил он, принимаясь расхаживать по комнате. — Как насчет его знаменитой элегии, посвященной Уильяму Шекспиру, в Первом фолио?

— Да. Опять это Первое фолио. Но не сразу после смерти Шекспира. Витиеватые похвалы Джонсона написаны семь лет спустя. Что же он молчал в тысяча шестьсот шестнадцатом году, когда умер человек, которого он потом называет своим другом и великим коллегой? Ведь они были знакомы по «Глобусу». Их можно было считать равными. — Она вернулась к компьютеру. — Подожди, я хочу кое-что проверить.

Мелисса принялась делать запросы по Бену Джонсону. Она быстро просматривала разные статьи, пока не нашла то, что искала, дважды прочитала и возбужденно воскликнула:

— Папа! Я нашла ответ.

Он в это время перечитывал книгу Гоффмана.

— Ответ на что?

— Почему Бен Джонсон не написал элегию на смерть Шекспира в тысяча шестьсот шестнадцатом году.

— И почему же?

— Потому что они не были знакомы.

Он уставился на дочь.

— Что? Как такое может быть?

— В тысяча шестьсот девятнадцатом году Бен Джонсон составил список всех самых знаменитых и важных людей, с которыми был знаком. Он обожал говорить о своих связях с влиятельными людьми. Шекспира в том списке нет. Господи, Бен Джонсон не был знаком с Шекспиром — в противном случае он бы о нем написал.

— Ты шутишь. Как он мог его не знать?

— А почему же он не включил его в свой список? Если только… — Она щелкнула пальцами.

Однако Джейк ее опередил.

— Если только Джонсон не считал Шекспира незначительным актером или агентом, недостойным упоминания.

— Верно. Пьесы были знаменитыми, во всяком случае те девять, что были поставлены и опубликованы. Значит, если бы Джонсон при жизни Шекспира знал, что тот являлся их автором, он бы включил его в список. Папа, это доказывает, что лицемерные слова в Первом фолио — полнейшая чепуха.

— Ты уверена, что Шекспира не было в том списке?

Джейк поспешно подошел к компьютеру, чтобы взглянуть на источник: исследование профессора из Бирмингема, со ссылками на дюжины биографических источников.

— Уверена. Так же как Шекспура и Шакспира.

— Невероятно.

— Тебе следует позвонить этой самодовольной докторше Паркер и сунуть это ей под ее маленький нахальный носик. Во всяком случае, когда умер Марло, о нем написали многие.

— Да. Но Шекспир заказал себе надгробный камень с надписью «…за то, что прах не тронул мой», а это кое о чем говорит. А у Марло вообще нет могилы.

— И какой из этого вывод?

— Шекспир побеждает.

И они с новыми силами взялись за поиски. Теперь удача сопутствовала Джейку.

— Малышка, смотри, что я нашел. Ты знаешь, что Кэмден, собственный историк Стратфорда-на-Эйвоне, не упомянул Шекспира в истории города, опубликованной в тысяча шестьсот пятом году? Потрясатель Сцены даже не попал при жизни в «Кто есть кто» Стратфорда, хотя считался знаменитым — да и жил в этом городе. Кого обманывал Джонсон?

— Может быть, это была ирония?

— Я так не думаю. В противном случае он написал бы о нем хоть что-то, пока тот был жив.

— Возможно, он завидовал его славе?

— Тогда зачем написал элегию для Первого фолио?

— Не исключено, что его точка зрения изменилась.

— Почему? «Время лечит»? Я так не думаю.

— Может быть, Шекспир все это время пытался ввести его в заблуждение, предлагая оценить «последнюю работу» всякий раз, когда она приходила к нему из Европы или еще откуда-нибудь.

— Но тогда Джонсон бы его помнил.

— Пожалуй.

— А ты знаешь, какой напрашивается вывод? На смерть Уильяма Шекспира никто не отреагировал, поскольку Шекспир ничего не значил. И всем это было известно.

— Остается предположить, что имела место сделка.

— Сделка? Ты намекаешь на то, что Джонсон и «Глобус» были партнерами?

— Да, всего лишь бизнес. Первое фолио следует рассматривать как деловое предприятие.

Мысли Джейка устремились вперед. Даже английские скептики обращались с сыном перчаточника с деликатностью, искали ему оправдания, боялись поставить под сомнение мощную индустрию шекспировского туризма. А теперь исчезновение Сунира вслед за смертью Десмонда Льюиса давало серьезные основания для тревоги. Ведь если скептики правы, существовала высокая вероятность того, что совершены преступления, что история сознательно извращалась и фальсифицировалась ради извлечения выгоды из Шекспира и компании, и многие на этом составили себе состояния. В том числе и сам Шекспир. И Джейку не нужно было ни в чем убеждать дочь. Он видел, что Мелисса думает так же.

Тишину неожиданно разорвал шум — казалось, стая птиц зачирикала одновременно.

— Что такое? — вздрогнув, спросил Джейк, нервы которого были на пределе.

Мелисса открыла свой сотовый телефон.

— Да? Алло. — Она нахмурила брови. — Кто говорит? — Она слушала, затаив дыхание. — Подождите минутку, пожалуйста. — Она посмотрела на отца широко раскрытыми глазами. — Это из Шекспировского фонда. Он хочет поговорить с тобой.

Джейк взял телефон со смесью гнева и тревоги.

— Да, Джейк Флеминг.

Голос был знакомым, и Джейк узнал оксфордский акцент человека, который звонил в прошлый раз.

— Мистер Флеминг, мы уже с вами разговаривали. Меня зовут Гарольд Шервуд, я исполнительный директор Шекспировского фонда. Хочу поговорить с вами откровенно, отбросив все формальности. Мы намерены заявить, что не имеем ни малейшего отношения к стрельбе в вашего коллегу.

Джейк пожалел, что у него нет под рукой записывающего устройства.

— Тогда откуда вам о ней известно? В газетах и в новостях ничего нет. Кстати, как вам удалось узнать этот номер?

— У нас свои источники информации, сэр. Но давайте перейдем к делу. Мы бы хотели прийти к соглашению с вами и вашей дочерью — кстати, она превосходный ученый. Ее профессора очень высоко ее оценивают.

— В самом деле? А что еще вам известно о моей дочери, и какое вы имеете право влезать в частную жизнь? — Он посмотрел на побагровевшую Мелиссу.

— Папа, — прошипела она, — пусть идет в задницу!

— Сэр, речь идет не о частных вопросах.

— Понимаю. Так чего же вы хотите?

— Того, о чем мы просили с самого начала. Вам не следует касаться некоторых вопросов. Не буди лихо, пока спит тихо.

— А оно спит?

Шервуд, если это было его настоящее имя, смеяться не стал.

— Почему бы нам не встретиться? Вы можете сами назвать место. Наша организация пользуется заслуженным уважением. Мы обещаем, что вы не пострадаете и не станете жертвой обмана.

Джейк прошептал Мелиссе:

— Они хотят встретиться.

Она решительно затрясла головой. Джейк вновь заговорил в трубку:

— Вас устроит Британская библиотека? Где-нибудь внутри, среди людей.

— Как пожелаете. В вестибюле?

— У стойки. Надеюсь, вы сможете войти?

Звонивший рассмеялся.

— Я справлюсь, сэр. В какое время?

Джейк посмотрел на Мелиссу, щеки которой пылали от ярости.

— Ну, скажем, завтра утром в половине одиннадцатого.

— Очень хорошо. Я буду одет в черный костюм и котелок. А вас мы знаем. Мелисса придет с вами?

Джейк посмотрел на дочь.

— Не думаю, что она захочет…

Она бросила на него свирепый взгляд.

— Послушай, я с самого начала в этом участвовала, даже не думай пойти без меня.

Он вздохнул.

— Судя по всему, она придет. Однако я хочу вас предупредить: если с нами что-нибудь случится, все найденные нами документы и результаты проведенных исследований вместе с описанием событий последней недели и нашего с вами разговора окажутся в руках моих издателей в Сан-Франциско. Вы меня поняли?

— Да, конечно. Но у вас нет никаких оснований для тревоги. Как я уже сказал, мы — уважаемая организация, которую поддерживает академическое и деловое сообщество. Доброго вам дня, сэр, до встречи завтра утром. — И он повесил трубку.

Мелисса не сводила с отца пылающего взгляда.

— Я пойду хотя бы для того, чтобы дать ему под зад. Что еще они обо мне знают?

— Им известно, что ты аспирантка, вероятно, они знакомы с некоторыми твоими профессорами. Больше он ничего не сказал.

Она нахмурилась.

— Господи, я кое-что вспомнила. Мне нужно начать над этим работать. — Она стукнула кулаком по столу. — Ты же понимаешь, что у нас нет времени все записать. Что, если этот тип поймет, что ты блефуешь?

— Ну, прежде чем мы отдадим свою судьбу в руки Шекспировского фонда, нам следует навести кое-какие справки, ты согласна?

Мелисса первой оказалась у компьютера. Они уселись возле монитора, и Мелисса начала поиски в Интернете, чтобы узнать разные точки зрения. Фонд выглядел весьма респектабельно: стильная штаб-квартира в Стратфорде, виртуальный тур (от него они отказались); список проектов, которые поддерживает фонд, в том числе региональные театры и образовательные программы, скромное собственное издательство, печатающее отдельные пьесы («Наподобие мини-кварто», — заметила Мелисса), а также спонсорство кафедр в нескольких колледжах и университетах. В том числе в Лондонском университете.

Они также нашли впечатляющий список спонсоров, среди которых попадались значительные люди как из Великобритании, так и из США. Одно название Джейк видел недавно: «Авена глобал партнерс». Где же оно ему попадалось?

«Наверное, в „Глобусе“», — подумал он.

Им удалось обнаружить список сотрудников фонда, среди них оказался и исполнительный директор Гарольд Шервуд, а также его фотография без даты, на которой он напоминал молодого Боба Хоскинса с усами. Там же приводилась впечатляющая биография, оказалось, что Шервуд имеет дипломы Бирмингема, Кембриджа и Юридической школы Йеля.

— Ну, если существует шекспировское лобби, то мы его нашли, — заметил Джейк.

— Да. Однако я попытаюсь обеспечить нам прикрытие.

— Какое? Криса?

— Нет, кое-кто подойдет нам больше.

На самом деле Джейк рассчитывал на библиотекаршу из Британской библиотеки. У него был ее номер — она всякий раз флиртовала с ним во время его визитов и даже дала свою визитку. Джейк запомнил ее имя: Эвелин Армвуд.

Он набрал ее номер с домашнего телефона и вскоре услышал раздраженный женский голос с характерными английскими интонациями.

— Алло? Госпожа Армвуд? Это Джейк Флеминг, американский журналист, мы с вами познакомились в библиотеке. Да. Все в порядке, благодарю вас. А вы? Хорошо, хорошо. Послушайте, мы с дочерью должны кое с кем встретиться в библиотеке завтра утром, и я хочу попросить вас об одолжении. — Понизив голос, Джейк объяснил свой план.

Довольно долго она не давала никакого ответа, но в конце концов согласилась. Джейк решил, что ему удалось разбудить мисс Марпл, дремлющую в глубинах ее души. Вероятно, в ее однообразной жизни это было одним из самых волнующих событий. Или же он затронул нечто большее — ее внутреннюю мисс Вселенную.

Седой усатый мужчина в котелке успел набрать вес и постареть с тех пор, как была сделана фотография, представленная на сайте, но все еще походил на Боба Хоскинса. Он вошел с портфелем, который держал перед собой двумя руками. Шервуд явился один, о чем они узнали благодаря тому, что наблюдали за входом изнутри и снаружи. Госпожа Армвуд, библиотекарь, покрасневшая от возбуждения, с хитрым видом подмигнула Джейку — к счастью, Шервуд ничего не заметил. Он подошел к отцу и дочери и протянул руку, которую Джейк неохотно пожал.

— Добрый день, мистер Флеминг, мисс Флеминг. Гарольд Шервуд, Шекспировский фонд. — Он вручил Джейку и Мелиссе по визитке и огляделся. — Мы можем где-нибудь присесть?

Поблизости находился только один столик, что для плана Джейка имело огромное значение. К сожалению, он был занят всклокоченным студентом старшего курса, который, казалось, не спал всю ночь.

Госпожа Армвуд тут же заработала очко. Она подошла к студенту и вежливо, но твердо попросила его пересесть, объяснив, что этот столик зарезервирован. Тот, ворча, удалился.

Они уселись и принялись рассматривать друг друга с взаимной неприязнью, слегка смягченной любопытством. Мелисса настояла на том, чтобы заехать в «Стар-бакс» и купить кофе в стаканчике, который она теперь осторожно пила маленькими глотками, нарушая правила библиотеки. Шервуд сразу перешел к делу.

— Мистер и… мисс Флеминг. В знак признания ваших достижений в изучении нашего Уильяма и других, менее значительных поэтов мы бы хотели сделать вам предложение.

— Менее значительных поэтов? — не утерпела Мелисса.

— Продолжайте, — сказал Джейк, ткнув дочь в бок.

Мелисса прищурилась и помешала кофе. Она добавила в него слишком много мускатного ореха.

Шервуд с опаской посмотрел на нее.

— Ну, в общем. Мы связались с вашими издателями в Сан-Франциско, мистер Флеминг, и…

— Вы разговаривали с кем-то из «Трибьюн»?

— Именно так. И ваш редактор, мистер Флэнниган, произвел на меня впечатление весьма разумного человека. Некоторые наши спонсоры дают немало рекламных материалов в вашу газету, и мы все сошлись во мнении, что данную тему лучше оставить в покое. Мистер Флэнниган просил передать вам, чтобы вы ему позвонили, и я уверен, что он подтвердит мои слова. Да, кстати, им потребуется квартира, которую вы сейчас занимаете.

Джейк так рассвирепел, что был готов выскочить из-за стола и задушить Шервуда. Мелисса взяла его за руку. Армвуд с растущей тревогой наблюдала за ними от своего места, готовая в любой момент нажать на кнопку тревоги.

Наконец Джейк сумел справиться с собой.

— А что будет, если мы откажемся? — спросил он сдавленным голосом. — Вы нас пристрелите?

— Полагаю, вы пытаетесь шутить, — хмуро ответил Шервуд.

— Я бы хотел задать вам один вопрос, мистер Шервуд, если вы не возражаете.

— И о чем же вы хотите спросить? — после небольшой паузы спросил Шервуд.

— Вы делали аналогичное предложение доктору Десмонду Льюису перед тем, как он был похищен и убит?

Лицо Шервуда потемнело.

— Понятно. Значит, вот как обстоят наши дела. — С этими словами он полез во внутренний карман — и терпение Джейка кончилось.

Он кивнул Армвуд, как они заранее договорились, и та со страхом и приятным волнением нажала на кнопку тревоги. Тут только Джейк понял, что совершил ошибку — Шервуд всего лишь вытащил сотовый телефон. Прошло несколько мгновений — очевидно, невидимые охранники собирались с духом или же искали свое оружие. Неожиданно откуда-то из глубин здания раздался сигнал тревоги.

Шервуд также его услышал. После коротких колебаний он убрал сотовый телефон, закрыл свой портфель и быстро встал.

— Ну, сэр и мисс. Похоже, я напрасно потратил свое время на бесполезные уговоры. Можете не сомневаться, мы еще свяжемся с вами. До встречи. — Он быстро развернулся и направился к выходу. Джейк взял Мелиссу за руку.

— Пойдем, — резко сказал он. — Нам нельзя здесь оставаться.

— Почему?

— Они еще с нами не закончили.

И он потащил сопротивляющуюся Мелиссу к двери, задержавшись лишь для того, чтобы протянуть Эвелин Армвуд купюру в десять фунтов.

— Спасибо, Эвелин. Отличная работа. Мы еще свяжемся.

Она покраснела. Деньги ее явно не интересовали.

— Подождите! — позвала их Армвуд. — Давайте я вам покажу другой выход.

Благодаря Эвелин Джейк и Мелисса сумели покинуть библиотеку через выход для персонала и оказались на боковой улице. Под рев клаксонов и грохот проносившихся мимо машин Мелисса остановила такси. Они сели, Мелисса откинулась на сиденье и закрыла глаза.

— Папа, этот человек пытался нам угрожать?

— Я не уверен, но мне не хочется рисковать. Давай не будем об этом сейчас говорить, — попросил он, кивнув в сторону водителя, который, к счастью, находился за пуленепробиваемой перегородкой. Джейк обнял дочь за плечи, и Мелисса слегка задрожала. Потом она тряхнула головой и рассмеялась.

— А ты говорил, что в библиотеке будет безопасно.

— Но чем я только думал? Извини. Мне не следовало впутывать тебя в эту историю.

— Ты это уже говорил.

— В самом деле?

— И мой ответ не меняется. Я остаюсь. Но сейчас нам определенно не стоит возвращаться на Денмарк-стрит, даже если он наврал и на самом деле нас оттуда никто не выгнал. Слишком многие знают, что нас можно там найти, в том числе и Шервуд.

— Куда едем? — осведомился водитель, демонстрируя, что барьер между ним и пассажирами пропускает звук.

— На вокзал. Кингс-Кросс или Сент-Панкрас.

— Мы совсем рядом, — заметил водитель.

Когда они подъехали к высокому зданию вокзала, Мелисса выглянула в окно. Она уже успела успокоиться и взяла ситуацию под контроль. Джейк восхищался ее стойкостью. В себе он так уверен не был. Его желудок вновь начал подавать сигналы тревоги. А мятных конфет с собой не было.

Однако сейчас им следовало принять какое-то решение.

— Куда теперь? — спросила Мелисса. Очевидным ответом был Оксфорд. Однако они до сих пор не знали, что будут там делать и с кем им нужно встретиться.