ГЛАВА 62
Три дня спустя
Отель «Бристоль», Вена
Бен вошел в фойе роскошного отеля. Одежда казалась слишком новой и жесткой, при каждом движении бок пронзала боль.
В фойе собралась толпа журналистов и фотографов. Бен знал, что Филипп Арагон с армией помощников снял целый этаж в отеле, чтобы давать здесь пресс-конференции: от желающих получить интервью отбоя не было. Захват полицией виллы фон Адлера стал новостью номер один, сенсацией, какой не видывали много лет, и Арагон оказался в ее центре. Три дня Бен намеренно не смотрел телевизор и не слушал радио, и все равно кое-какие новости просачивались.
За последние три дня Филипп Арагон нажал на столько тайных рычагов, что большинству политиков и не снилось. Благодаря его влиянию на самом верху удалось замазать некоторые подробности дела, скрыв их от средств массовой информации. По официальной версии, все убийства на вилле совершены людьми самого Кролла — Бен и его команда никогда там не появлялись.
Понадобилось двое суток, чтобы привести виллу в порядок. От сгоревшего вертолета остались лишь обломки, разбросанные взрывом по лесу. Следов Джека Гласса не нашли. Впрочем, при температуре горения авиационного керосина человеческое тело сгорает дотла, включая зубы и кости, — Бену приходилось видеть такое раньше.
Сквозь толчею в фойе к нему пробился мужчина — примерно одного возраста с Беном, но уже с лысиной и очень худощавый, если не сказать тощий.
— Меня зовут Адриен Лакан, — сказал он погромче, чтобы перекричать гул толпы, и протянул руку. — Я личный секретарь Филиппа Арагона. Рад, что вы смогли прийти, месье Хоуп.
Лакан провел Бена к лифту — вокруг засверкали вспышки камер. Бен отвернул лицо. Охранники оттеснили журналистов, которые стянулись со всех сторон.
— Просто сумасшедший дом, — покачал головой Лакан, нажимая кнопку верхнего этажа. — В жизни не видел ничего подобного.
В шикарных апартаментах Арагона непрерывно звонили телефоны, стоял шум и гам: одни помощники суетились, озабоченно бегая туда-сюда с наушниками и микрофонами, другие собрались вокруг расставленных на столах телевизоров, показывавших различные программы новостей. Две женщины просматривали огромную стопку газет.
Посреди этого бедлама Арагон сидел на столе, перебирая бумаги и разговаривая по мобильнику. Воротничок рубашки был небрежно расстегнут, политик выглядел свежим и энергичным, несмотря на пластырь на лбу, прикрывавший зашитую ссадину. Увидев Бена, он широко улыбнулся, положил кипу бумаг на стол и, закончив разговор, приветливо поздоровался с гостем.
— Не забудьте о назначенном интервью, — предупредил Лакан.
Арагон отмахнулся и взял Бена под локоть.
— Извините, вот тут потише. — Он провел Бена сквозь суетливую толпу помощников в комнатку и закрыл дверь. — Спасибо, что пришли.
Арагон держался молодцом. Он выглядел, как всегда, спокойным и уверенным, но теперь в нем появился огонек, готовность драться, как у бойца на ринге, которой раньше Бен не замечал.
— Вы сказали, что это важно.
— Так и есть. Я хотел кое-что обсудить с вами, пока вы не уехали. Вы ведь сегодня улетаете?
— Рейс через несколько часов, — кивнул Бен.
— В Ирландию? Никогда там не бывал. Как там, в Ирландии?
— Много зелени. Мало людей. Тишина.
— Порой мне тоже хочется уединиться в тихом местечке. — Арагон кивнул на дверь, за которой царила суматоха. — Сейчас я бы уехал и не вернулся. Везет же вам.
Бен отнюдь не чувствовал себя везунчиком.
— Вы всегда можете все это бросить, — ответил он. — Вернитесь к тому, чем занимались раньше. Архитекторам не грозит опасность быть убитыми или похищенными.
— Вы говорите совсем как моя жена Колетт.
— Ваша жена, должно быть, мудрая женщина, — заметил Бен.
— А ведь вы сами постоянно рискуете.
— Работа у меня такая.
— Вы мне очень помогли, — сказал Арагон. — Я этого никогда не забуду.
— Я не для вас старался, — с улыбкой ответил Бен.
— Я ценю вашу откровенность. Тем не менее очень вам благодарен. — Арагон вытащил из внутреннего кармана пиджака небольшой белый конверт. — Вот, возьмите.
На лицевой стороне конверта стояло имя Бена.
— Откройте, — предложил Арагон, с довольным видом откинувшись на спинку кресла.
Вскрыв конверт, Бен вытащил из него листок бумаги — чек, выписанный Арагоном на имя Бенедикта Хоупа. В сумме значилась единица и целый ряд нулей.
— Ничего не понимаю, — удивился он. — За что?
— Я забыл вам сказать, что предлагал награду в один миллион евро тому, кто поможет найти убийц Роже, — объяснил Арагон. — Вы помогли нам их взять, так что деньги ваши. Тратьте на здоровье.
Бен уставился на чек.
— Спасибо, Филипп.
Арагон улыбнулся:
— Ну вот и ладно. Счастливого вам возвращения домой. Думаю, мы еще увидимся.
— Нет, вы не поняли. Я имел в виду, спасибо, не надо, — заявил Бен, возвращая чек.
— Вы отказываетесь от награды?
Бен кивнул.
— Но ведь вы ее заслужили! — настаивал Арагон.
— Лучше позаботьтесь о вдове Сэнди Кука с детишками, — ответил Бен. — Остальное отдайте на благотворительность. Мне деньги не нужны, пусть они пойдут на добрые дела.
Кински не сразу доковылял до двери на костылях.
— Рад видеть тебя на ногах, Маркус, — сказал Бен, входя в дом.
Кински был в халате, нечесаный и с многодневной щетиной на бледном лице. Под глазами чернели круги.
Бен огляделся. Даже не верилось, что в этом современном домике в пригороде живет суровый полицейский. Все слишком ухожено, чисто, на столах вазочки с цветами — сразу чувствуется женская рука. Должно быть, Хельга постаралась.
Приходу гостя Маркус явно обрадовался. Бен посмотрел на закованную в гипс ногу — только пальцы наружу торчат. Гипс покрывали надписи с пожеланиями скорейшего выздоровления.
Кински перехватил его взгляд.
— Чешется, сил нет! Снять бы эту штуковину поскорее, к чертовой бабушке.
— Как дочка? — спросил Бен, следуя за ковыляющим хозяином по коридору.
— Смурная немного. Ничего, отойдет. Она сильная девочка. — Кински бросил взгляд на пакет в руке Бена. — Что там у тебя?
— Подарок принес. — Он вытащил большого плюшевого мишку, которого второпях купил по дороге. — Надеюсь, Кларе понравится.
— Вот сам и отдай. — Кински дохромал до лестницы и встал, опираясь на костыли. — Клара! К тебе гость! — крикнул он.
Из дверей наверху высунулась голова. Увидев Бена, девочка вспыхнула от радости, слетела по ступенькам и обняла гостя.
Слава богу, она вновь улыбается. Последний раз, когда он ее видел, у ребенка был потерянный взгляд. Хотя Кларе многое пришлось пережить, возможно, ее отец прав: она справится.
— Ты, наверное, слишком большая для таких подарков, — сказал Бен, вручая ей медведя.
Клара прижала игрушку к груди.
— Я назову его Беном! — радостно улыбнулась она. — А у меня есть еще один новый друг! Папа, можно я покажу?
Кински кивнул. Клара весело побежала по коридору с мишкой в руках.
— Маффи! — крикнула она.
Щенок ротвейлера, пушистый комочек черного меха размером с кролика, неуклюже выскочил из гостиной на больших не по росту лапах и склонил голову набок, глядя на гостя огромными любопытными глазами. Как и у Макса, у щенка были коричневые полоски на месте бровей.
— Пойди поиграй с Маффи, — велел Кински дочери. — Нам с Беном надо поговорить.
Он провел гостя на кухню, прислонил костыли к столу и сел, выставив перед собой ногу в гипсе. Из буфета Кински достал два стакана и бутылку виски, налил стаканы до краев и подвинул один Бену.
Не выдержав, он попытался просунуть пальцы под гипс, сдался и в раздражении отхлебнул сразу полстакана бурбона.
— Я думал, ты завязал, — заметил Бен.
— Уже развязал. Помогает отвлечься, когда нога невыносимо чешется, черт бы ее побрал.
— Арагон сказал, что ты возглавляешь расследование.
Кински кивнул.
— По-моему, дело затянется надолго. Они собрали самых ушлых адвокатов, какие только есть на свете. Этим подонкам ох как нужны адвокаты.
— Сорняки можно срезать, но корни-то останутся.
Кински пожал плечами.
— Хотя бы что-то…
Они молча выпили.
— Я тебе по гроб жизни благодарен за то, что ты спас Клару, — тихо сказал Кински. — Хотел бы я тогда оказаться с тобой рядом.
— Мне очень жаль, что Хильдегард погибла.
Кински поднес стакан к губам, осушил до дна, потом медленно выдохнул.
— Бен, когда мне сообщили про Ли… — Он замолчал, опустив небритый подбородок на грудь.
Бен положил руку на плечо полицейского.
— Спасибо, Маркус.
Через полтора часа Бен сидел в мягком кресле, оглядывая роскошное убранство частной клиники. Комната была заставлена растениями и цветами, в углу стояла рождественская елка. За окнами сыпал снежок, но внутри было тепло.
Из скрытых динамиков доносилась негромкая музыка — кажется, Моцарт. Бен не знал, что именно, да и знать не хотел. Черт бы побрал этого Моцарта! Музыка напомнила про Оливера и Ли. Бен вдруг остро пожалел, что в кармане нет привычной фляжки.
— Привет, Ив! — поздоровался он.
Она остановилась на пороге, неуверенно улыбаясь, потом подошла к нему. Девушка была одета в темно-синий спортивный костюм с отрезанным рукавом: рука висела на перевязи, закованная в гипс от локтя до кончиков пальцев, — никто не написал на нем пожеланий скорейшего выздоровления.
— Как рука? — спросил Бен.
— Вряд ли я теперь смогу играть на гитаре, — ответила Ив, садясь в соседнее кресло. — Сделали операцию, посмотрим, как будет дальше. Хорошо хоть не сильно болит — если глотать обезболивающее горстями.
Она улыбнулась, хотя лицо выглядело бледным и осунувшимся.
Бен повернулся в кресле, поморщившись от острой боли в ребрах.
— Я смотрю, мы тут оба покалеченные, — сказала Ив. — Что с тобой?
— Так, ничего, жить буду, — ответил Бен. — Просто мышцы свело.
— Я удивилась, когда ты позвонил. Не думала, что мы снова увидимся. Спасибо, что зашел меня проведать.
— Я рад, что Арагон о тебе позаботился.
— Да уж, лечат здесь по первому разряду. — Ив замолчала. — Я многим обязана Филиппу. Он сделал для меня больше, чем я того заслуживаю.
— Филипп — славный парень, — согласился Бен. — По сравнению с другими политиками.
— Он мне очень помог. Возможно, я получу всего лишь условный приговор. Для меня жизнь началась заново.
Бен кивнул. Они оба понимали, что Ив легко отделалась. Бен лучше ее знал, как сильно пришлось постараться Арагону и какие связи использовать, чтобы добиться поблажек. По сравнению с сочувствием, которое проявлял по отношению к людям Арагон, Бен казался самому себе очень черствым человеком.
— Мне ужасно стыдно за все, что я натворила, — призналась Ив, опуская глаза.
— А что тебе еще оставалось? И ведь в конце концов ты все исправила.
— Не я, а мы все исправили, — возразила она. — Что собираешься делать дальше? Поживешь еще немного в Австрии?
— Нет, я улетаю сегодня в Дублин.
— Жаль. Я бы с удовольствием с тобой пообщалась.
Бен грустно улыбнулся.
— Как-нибудь заглянешь в наши края? — спросила Ив.
— Может, и загляну.
— Разве ты не придешь на суд?
— Я ко всему этому не имею никакого отношения, — покачал головой Бен.
— А я — главный свидетель.
— Знаю. Все будет в порядке, — заверил ее Бен.
Он повернулся, чтобы уйти. Ив вышла с ним в коридор и вдруг остановилась.
— Погоди! Чуть не забыла!
Она поднялась на второй этаж и через мгновение вернулась, держа в руке хорошо знакомый Бену предмет — его старую кожаную куртку.
— После твоего звонка я попросила принести ее из моей квартиры.
— Я думал, что больше никогда ее не увижу!
— В тот день она осталась у меня.
Ив покраснела.
Бен взял куртку и перекинул ее через плечо — хорошо, что нашлась!
— Спасибо, — пробормотал он и повернулся к двери.
— Может, все-таки задержишься в Вене ненадолго?
— Да нет, поеду.
— Ничего, если я тебе как-нибудь позвоню?
Венский аэропорт Швехат лежал в двадцати километрах к юго-востоку. В такси Бен с облегчением снял недавно купленную куртку и надел вместо нее старую. В одном кармане он нашел свою фляжку, в другом — мобильник. Бен включил телефон, чтобы проверить, остался ли еще заряд в батарее, — остался.
Тогда он позвонил Кристе Флейг. Она молча выслушала его сообщение о том, что виновные в смерти Фреда получили по заслугам. В подробности Бен не вдавался.
— Следите за новостями. Кстати, вам, наверное, позвонит полицейский по фамилии Кински. Ему можно доверять.
После регистрации до вылета оставался еще час, и Бен точно знал, на что убьет время. Он уселся за стойку бара в зале ожидания и взял тройное виски. Виски хватило ненадолго, и Бен повторил. По-настоящему напивался он нечасто, но сегодня денек вроде подходящий, так почему бы не начать прямо сейчас? Из кармана куртки он достал пачку сигарет «Житан» и щелкнул зажигалкой. Втянув крепкий табачный дым глубоко в легкие, Бен медленно выдохнул струйку через нос и закрыл глаза. Перед мысленным взором мгновенно возникло лицо Ли.
— Rauchen verboten, — неодобрительно произнес бармен, указав на знак «Не курить».
Бен глянул на бармена так, что тот счел за лучшее ретироваться. Сидевшая за стойкой дамочка в брючном костюме недовольно хмыкнула, но промолчала. Бен допил виски и покрутил пустой стакан на полированной поверхности стойки, размышляя, не заказать ли еще один.
Зазвонил мобильник. Бен не стал отвечать на звонок.
Телефон замолчал.
Бен заказал еще виски, и бармен хмуро обслужил его.
Телефон опять зазвонил. Дамочка раздраженно уставилась на Бена: или ответь на звонок, или выключи дурацкий мобильник!
Он со вздохом поднес телефон к уху. Звонила женщина, но связь была плохая, толком ничего не понять.
— Ив, ты что-то хотела? — спросил Бен.
Рановато Ив надумала ему звонить…
— Какая еще Ив? — спросили в трубке.
— Что? — растерялся Бен и заткнул другое ухо чтобы не слышать шума в баре, музыки и объявлений о посадке.
— Это я, Ли! — закричал голос в трубке. — Ли!
