ГЛАВА 25
Конверт, который передал для аль-Калли охранник, приезжавший вместе со Стэном Садовским, все еще находился у Реджи, хотя пятьдесят долларов он уже потратил. Однажды Садовский подарил ему купон на бесплатную выпивку в заведении под названием «Голубой рукав». Выпив на дармовщину, Реджи потратил эти пятьдесят баксов на интимный танец с одной из стиптизерш.
Что же касается конверта, то он просто ждал удобного случая, чтобы передать его мистеру аль-Калли лично в руки. Как-то он прочел в одной из книг по самосовершенствованию, что лучший способ сделать успешную карьеру — это настроиться на волну босса, стараться держаться к нему поближе, но последнее все никак не получалось. Один раз машина промчалась так быстро, что он едва успел открыть ворота; последние несколько раз аль-Калли, по всей видимости, выезжал через другие, те, что находились недалеко от конюшен.
Но сегодня все говорило о том, что настал его день. Огни «мерседеса» стремительно приближались со стороны холма, и Реджи быстро достал конверт из кармана. Несколько раз его так и подмывало вскрыть этот конверт и посмотреть, что там внутри, но он боялся, что аль-Калли поймет, что конверт вскрывали. Аль-Калли, судя по слухам, был не тот человек, с которым можно безнаказанно играть в такие игры. Реджи хватало одних этих чертовых павлинов, что расхаживали по лужайке, их пронзительные зловещие крики уже стали сниться ему по ночам.
Машина подъехала, Реджи вышел из своей будки и махнул рукой Якобу, водителю. Тонированное стекло плавно опустилось, и Реджи сказал:
— Мне надо передать кое-что мистеру аль-Калли.
— Дай мне, — сказал Якоб и протянул руку.
Реджи пытался заглянуть в глубину салона, но там было так темно, ни черта не видно.
— Меня просили передать лично в ру…
Якоб распахнул дверцу, и Реджи испуганно отступил на шаг.
— Давай сюда. Живо!
Якоб высился над ним, точно гора, черные глаза, черная рубашка.
Реджи протянул ему конверт, Якоб повертел его в руке.
— Кто принес?
— Один из ребят охранного агентства «Серебряный медведь».
— Когда?
— Точно не скажу. — Реджи страшно не хотелось признаваться в том, что он не сразу отдал послание мистеру аль-Калли. — Может, день тому назад или два…
— Почему не отдал сразу? Чего ждал?
Реджи не знал, что и сказать. Интересно, какие рекомендации дает на этот случай книга по самосовершенствованию?
Якоб сел в машину, ворота раздвинулись; проезжая в них, он бросил в открытое окно:
— Когда кончается твоя смена?
— В шесть утра.
— Завтра можешь не приходить.
«Мерседес» проехал, а Реджи так и остался стоять, словно прирос к земле, его едва не ударили смыкающиеся створки ворот.
Сидя на кухне, аль-Калли нетерпеливо наблюдал за манипуляциями Якоба с письмом. Сперва тот поднес конверт к свету, затем понюхал — на предмет содержания в нем пластида, осторожно потряс, стараясь понять, нет ли внутри бактерий сибирской язвы или какого другого опасного вещества. Обратного адреса на конверте не значилось, чего и следовало ожидать. Якоб набрал в кухонную раковину воды, затем осторожно распечатал над ней конверт, готовый кинуть послание в воду, если что-то пойдет не так.
— Да все нормально, — сказал ему аль-Калли.
Якоб счел, что хозяин, по всей вероятности, прав, и осторожно вытянул из конверта один-единственный листок бумаги с текстом, напечатанным на машинке. Увидел обращение: просто «Мистеру аль-Калли», ниже следовало несколько абзацев. Внизу невнятная роспись закорючкой, а под ней расшифровка. Три слова: «Кап. Дерек Грир». Якоб тихо хмыкнул.
— Ну что там? — спросил аль-Калли и взял протянутое ему письмо.
— Это от того типа, которого вы нанимали в Ираке. Американского солдата.
Аль-Калли достал из нагрудного кармана пиджака очки в золотой оправе, специально предназначенные для чтения, нацепил их на нос.
— Откуда он знает, что я здесь? — бросил он и начал читать письмо.
Якоб не ответил, просто ждал. Выражение лица хозяина говорило ему о многом.
Менее чем через минуту аль-Калли снял очки, сунул их обратно в карман, сложил письмо пополам и сказал:
— У нас небольшая проблема.
Якоб по опыту знал: когда хозяин говорит «небольшая», на самом деле это означает очень серьезную проблему.
— Что я должен делать?
Аль-Калли задумчиво на него смотрел.
— Прежде всего надо переговорить с Рашидом.
Через несколько минут они нашли Рашида там, где ему и положено было быть, — в бестиарии.
Аль-Калли уже пребывал в дурном настроении, а когда двери за ним и Якобом затворились, стал чернее тучи.
Запах в зверинце стоял нездоровый, крики животных звучали как-то особенно жалобно и болезненно. Сам Рашид в грязном белом халате поливал из шланга крапчатую шкуру василиска. Завидев хозяина, он тотчас выключил воду и подошел, вытирая руки о грязные полы халата.
— Мистер аль-Калли… — начал он, но не успел закончить, как хозяин размахнулся и что есть силы ударил его по лицу. Сапфировое кольцо со стуком врезалось в зуб.
Рашид отшатнулся и упал прямо на прутья решетки, и создания, находившиеся в загоне, испуганно бросились врассыпную.
Аль-Калли ухватил побледневшего Рашида за ворот и заставил выпрямиться. Тот в ужасе плюхнулся на колени.
— Кому рассказал? — прошипел аль-Калли.
Глаза Рашида недоуменно расширились.
— Никому, — пробормотал он в ответ.
Рот был вымазан алой кровью, точно губной помадой.
Аль-Калли размахнулся и ударил его снова, так сильно, что едва не свернул шею.
— Кое-кто узнал о животных.
— Я никогда… никому ничего не говорил.
— Но кто-то видел наших животных.
Только теперь Якоб понял, насколько серьезна проблема.
— Кого ты сюда впускал?
— Никого. Только… Башира. Прибраться…
Башир был подростком, почти полным идиотом, которого Рашид вывез из руин разрушенного Мосула. Он едва умел говорить, жил в хижине прямо за бестиарием и фактически являлся рабом.
— Кого еще, кроме Башира?
Рашид отчаянно замотал головой в знак отрицания.
— Да сюда никто никогда не заходил… кроме…
Он не завершил фразу, боялся говорить о тех людях. Людях, которых приводил сюда сам аль-Калли, они являлись его пленными и были предназначены на корм монстрам. Что, если и ему теперь предстоит стать одним из них? Ужас исказил лицо Рашида, он судорожно пытался вспомнить строки молитв из Корана.
Аль-Калли брезгливо оттолкнул его в сторону, и Рашид распростерся на грязном полу бестиария. Он знал: теперь лучше не вставать, лучше лежать неподвижно, демонстрируя тем самым полную покорность. Подобные уловки были характерны в царстве зверей, могли и людям пригодиться в определенных обстоятельствах.
Аль-Калли отвел от него взгляд, преисполненный презрения и отвращения. Запах крови, разлившийся в воздухе, пусть даже и совсем слабый, возбуждал животных. Со всех сторон слышались рычание, рев, яростное хлопанье чьих-то огромных крыльев. Аль-Калли увидел, как его любимица птица-феникс сорвалась с жердочки, на которой сидела, и описала круг, сверкая ярким золотисто-красным оперением. А крик ее по пронзительности и мощи мог сравниться со звуками, которые издает целая стая орлов. Она перелетала с одного конца вольера к другому, концы сверкающих перьев на крыльях царапали стены, когти выпущены и слегка согнуты, готовые схватить добычу в любой момент.
Остальные животные, наблюдая за полетом этой чудо-птицы и наверняка завидуя относительной свободе ее передвижения, подняли еще больший шум — рычали, лаяли, шипели, выли. В воздухе стоял сильный мускусный запах, и Якоб инстинктивным жестом расстегнул пиджак, чтобы было легче выхватить пистолет.
«Что же делать?» — думал аль-Калли, слушая эти страшные крики. Его животные погибают, это очевидно. Главная фамильная ценность, гордость династии аль-Калли на протяжении тысячелетий, вот-вот исчезнет раз и навсегда, и виной тому он сам, не сумевший обеспечить зверям должный уход. Даже в куда более сложных условиях ему прежде удавалось ценой неимоверных усилий спасать многих из них, ровно столько, сколько необходимо для дальнейшего воспроизводства видов. Но все оказалось напрасно. Рашид, этот идиот, несмотря на все свои дипломы и специальную подготовку, не способен заботиться об этих редчайших созданиях лучше, чем этот кретин, мальчишка Башир. Ведь эти создания из далекого прошлого, от начала времен, звери, которые некогда разгуливали рядом с динозаврами, паслись на лужайках и полях Эдема. Было слишком рискованно — такой риск существовал всегда — делиться этой информацией с кем-либо еще.
И тем не менее аль-Калли со всей отчетливостью понимал: надо найти человека, знакомого с этим миром. Человека, могущего оценить всю ценность этих древних существ, который бы относился к ним с тем же благоговением, что и он сам. Который бы знал и понимал, что им необходимо для выживания.
Аль-Калли уже примерно представлял, кто бы это мог быть.
