Бескрайний голубой океан — нетронутые лазурные просторы, оттененные редкими белыми пятнышками, — был невозмутим и спокоен; тишину нарушал лишь далекий монотонный шум волн, ударявшихся о песок идеального пляжа, который, как известно любому мечтателю, лежит где-то на краю земли, в полном твоем распоряжении, надо только его найти.

Затем взгляд Пула прояснился, и иллюзия пропала.

На мгновение он пожалел о ее исчезновении. Никакого спокойного океана не было — лишь простиравшийся над ним голубой с черным купол Утопии, грани которого блестели в лучах вечернего солнца. Звук прибоя на самом деле был лишь отдающимся в ушах шумом его собственной крови. Не было и никакого мягкого белого пляжа, лишь твердые ребра песчаника, вонзавшиеся в спину и затылок. Кроме того, он ощущал резкую пульсирующую боль в висках и еще более острую и пронзительную — в животе.

А потом он все вспомнил — и попытался сесть.

Боль пронзила его живот, словно огненное копье. Застонав, он снова упал на спину.

Его обвели вокруг пальца. Пистолет, засунутый сзади за ремень, — самый старый из всех известных трюков. Он сам не раз к нему прибегал. Похоже, он слишком стар для подобных игр.

Но на то, чтобы лежать и хандрить, у него не было времени.

Снова поднявшись, Пул прополз через овражек, отталкиваясь ногами и руками. Боль в животе становилась невыносимой, и он наконец со стоном упал между двумя массивными балками у основания купола, под самым нижним мостиком. Там был заложен заряд взрывчатки — никто не осмелился бы стрелять в Пула, если бы он сумел держаться к ближе нему.

Схватившись за мостик над головой, он медленно подтянулся наверх. Перед глазами плясали черные пятна, и он отчаянно боялся, что потеряет сознание.

Прислонившись к куполу, он огляделся по сторонам. В овражке в нескольких футах от него распростерся мертвый рабочий. Рядом лежал на спине тот самый человек в комбинезоне. Из-за каменной бровки Пул мог видеть только его ноги и откинутую в сторону правую руку. Конечности не шевелились — вероятно, Пул ухитрился попасть в специалиста по взрывам, когда падал, отброшенный выстрелом.

Он попытался размышлять, превозмогая боль. Здесь могли быть и другие, и первым делом следовало вооружиться. Но для этого нужно было сдвинуться с места.

«Оцените ситуацию, — вспомнил он слова инструктора в тренировочном лагере. — Определите опасность ранения. — На экране появился слайд — черно-белая фотография старинного поля боя, где лежали в траншеях солдаты в маленьких шляпах, странных сапогах и разорванной одежде. — Взгляните на этих убитых конфедератов, — говорил инструктор. — Почему, по-вашему, у них так разорваны рубашки? Это не мародеры, а сами солдаты их разорвали, пытаясь найти входные и выходные отверстия. Они знали, что если пуля попала в живот, то они умрут. Оцените ситуацию. Определите опасность ранения. И делайте выводы».

Все это пронеслось в мозгу Пула за долю секунды.

Прерывисто дыша, он посмотрел вниз. Его вельветовый пиджак выглядел нетронутым, не считая серой пыли с плато. Потом Пул заметил аккуратную дырочку в нескольких дюймах над левым карманом. Заскрежетав зубами, он взялся за полу пиджака и очень осторожно отвел ее в сторону.

Первым, что он увидел, была кровь — много крови. Она пропитала нижнюю часть его рубашки, и на мгновение при виде ее у него закружилась голова. Он прикусил губу, пытаясь сосредоточиться, затем расстегнул рубашку и медленно оторвал ее от тела. Снова пошла кровь.

Теперь он видел рану — маленькую дыру с рваными краями внизу слева. Похоже, пуля не задела жизненно важные органы, но кровь текла струей. Он знал, что выходное отверстие наверняка намного больше. Пула учили перевязывать огнестрельные ранения, и он знал, чего ожидать. Но он никогда не предполагал, что боль будет столь безжалостной и всепоглощающей.

Он снова осел на землю, убрав руку от раны. Ему опять вспомнились слова инструктора: «В боевой обстановке нет никакого смысла лежать и ждать санитара. Вы должны преодолеть боль. Боль — ваш друг. Она означает, что дела еще не настолько плохи, что от вас нет никакой пользы. Поместите свою боль в ящик. Заприте ящик и выбросите ключ. Затем поместите этот ящик в другой, большего размера. Его тоже закройте и выбросите ключ. Потом поместите второй ящик в третий, еще больше. Заприте его, но на этот раз ключ не выбрасывайте, а положите его в карман. А затем отставьте ящик в сторону. Откроете его позже, когда придет время».

Какое-то время Пул лежал неподвижно, тяжело дыша. Затем он поднял правую руку и посмотрел на часы — двадцать семь минут пятого.

Снова схватившись за мостик, он подтянулся, встав сначала на колени, а затем, с невероятным усилием, на ноги. Мир вокруг него опасно накренился, и он закрыл глаза, крепко держась за перила. Несколько секунд спустя он снова открыл глаза.

В тени купола впадины и хребты плато напоминали неглубокие серо-коричневые лабиринты. Он поискал свой пистолет, но смог заметить на фоне одноцветного ландшафта лишь снайперскую винтовку, лежащую там, где он приказал незнакомцу бросить ее. Повернув голову направо, он увидел футах в пятидесяти маленькую квадратную коробочку, которую заметил раньше, перед тем как обнаружить труп.

Он сделал шаг вперед, за ним другой. Мир вокруг снова пошатнулся, и он опять на мгновение закрыл глаза. Медленно, словно старик, он присел, чтобы подобрать винтовку. Боль согнула его пополам, и он с трудом подавил невольный стон. Его снова окутала темнота, ион немного подождал в тени купола, пока боль утихнет. Затем он неуверенно поднялся на ноги и, держа оружие наготове, приблизился к человеку в комбинезоне.

Тот лежал, раскинув ноги, отбросив в сторону правую руку и положив левую на грудь. На мгновение Пулу показалось, что все это лишь странная игра его воображения, и на самом деле это он сам лежит в овражке, умирая, и реальность давно его покинула.

Затем он заметил дыру с красными краями на месте правого глаза и маленькое темное пятно под головой, расплывавшееся по сухому потрескавшемуся камню.

Пул отвернулся, прерывисто дыша и пытаясь заглушить боль. Он знал, что рана его продолжает кровоточить, но у него не было времени об этом думать. От тяжелой винтовки в его руке не было никакой пользы. Что ему действительно требовалось, так это вывести из строя приемник.

Медленно подойдя к основанию купола и схватившись за перила самого нижнего мостика, он подтянулся вперед, делая один мучительный шаг за другим, следуя за идущим к устройству проводом. Прямо над ним, примерно в тридцати ярдах от основания купола, виднелась верхушка задней стены Утопии. За ней тянулась от одного края каньона до другого длинная плоская бетонная крыша, испещренная вентиляционными трубами, дымоходами, платформами, кожухами лифтов и антеннами — целый искусственный лес балок и перекладин. За другим краем, в двух сотнях футов внизу, простиралась служебная парковка. А еще дальше уходила по высокогорной равнине в сторону шоссе девяносто пять подъездная дорога.

Но все это Пула не интересовало — взгляд его был прикован к коробочке, всего в нескольких футах над его головой. Он старался не думать о времени, о том, что в любой момент бронеавтомобиль может выехать из Подземелья, Джон Доу или один из его подручных включат передатчик, и Энгуса Пула придется долго, очень долго собирать по кусочкам. Если он сумеет добраться до приемника и нейтрализовать его — тогда, возможно, у него есть шанс.

Устройство было прочно закреплено снизу на перилах мостика, и от него в нескольких направлениях расходились провода. Пул попытался присесть рядом с ним, но из-за нового приступа боли рухнул в пыль, выронив оружие. Он подтянулся, изо всех сил желая, чтобы боль прошла хотя бы ненадолго, дав ему возможность протянуть руку, снять коробочку и обезвредить адскую машину.

Его пальцы бессильно скользили по гладкой поверхности. Напрягая зрение, он внимательнее пригляделся к устройству.

Это был вовсе не приемник — обычный разветвитель, соединявший провода.

Телохранитель заморгал, оцепенев от удивления и не веря собственным глазам.

В нескольких футах дальше от мостика уходила вверх лестница, вдоль перил которой тянулась более тонкая проволока, ведущая от разветвителя. Пул проследил взглядом за проводом, уходящим вверх по куполу. Там, словно насмехаясь над ним, висел приемник, который он искал. Специалист-подрывник прикрепил его снизу второго мостика, окружавшего купол на высоте примерно пятьдесят футов, обеспечив прямую видимость для передатчика Джона Доу.

У Пула подкосились колени, и он упал на каменистую землю.

— Господи, — простонал он. — О нет. Нет, нет, нет.

До мостика было всего пятьдесят футов, но с тем же успехом их могло быть пять тысяч. Добраться до него Пул не мог. Он закрыл глаза. Слишком поздно — он все равно не успел бы обезвредить приемник и отойти на безопасное расстояние. Слишком поздно…