Глава 27

Национальный парк Руаха был вторым по величине в Танзании. Национальный парк Серенгети на севере притягивал большие толпы любителей сафари. Те немногие, кто был в курсе дел, отправлялись на юго-запад в Руаху, чтобы не следовать избитому маршруту. Для Ахмеда главным преимуществом Руахи было то, что бо́льшая южная часть парка лежала в округе Мбея, менее чем в дне пути пешком от деревни Удуга.

Он устроил все так, чтобы четверо его людей разбили неподалеку от Удуги временный лагерь – так называемый «летучий лагерь». Аджия не знала, что сопровождавшие их на сафари два черных африканца были его друзьями – вернее, друзьями его отца. Даже если бы их схватили, они бы никогда не выдали Ахмеда, потому что он мог продолжать борьбу за дело Аллаха.

А еще Ахмед хорошо им платил. Они устроят резню посреди ночи, придут с мачете и зарубят во сне всех вазунгу в Удугу. Мечтающие о джихаде, они жаждали воспользоваться подвернувшимся шансом. Они уже разведали в деревне и узнали, где вазунгу спят – в кирпичных домах миссии. Миссия не будет охраняться. В Танзании не нападали на миссии с 2007 года, когда несколько их было ограблено на севере, на кенийской границе в Моши, и один человек погиб.

Как легко будет проскользнуть из джунглей, перебраться через низкую стену миссии и прикончить белых во сне – преподобного Пола Джозефа, Зению Данлоп и человека из «Амер-кан»! Остальные, чьи фотографии были в газете – афроамериканец по имени Стив Харрис из консульства и благородный Махфуру из правительства, – останутся целы. Потому что любой, у кого есть африканские предки, – это жертва, сказала Аджия. Она заявила, что только вазунгу в ответе за разорение Африки, и за поддержку Израиля, и за страдания палестинцев.

Ахмед не будет принимать участие в нападении. Он никогда никого не убивал.

Его работа заключалась в том, чтобы выяснить по возможности, где в точности будет находиться каждый белый.

Вчера для охотничьего отряда Бургибы был организован чартерный рейс из Дар-эс-Салама до местной взлетно-посадочной полосы. Потом их отвезли на «Лендкрузере» в лагерь среди лесной глуши, где поставили шесть роскошных палаток на свайном настиле на песчаном берегу рядом с обмелевшей рекой Джонгомеро. Назвать лагерь поразительным было бы преуменьшением.

Находясь в безопасности на высоте солидного дерева, они наблюдали, как в ночи бредут слоны, видели, как прокрались мимо львы. Прошлой ночью в верховье, видимо, прошли сильные дожди, потому что нынче утром, когда Ахмед и Аджия расстелили свои молитвенные коврики на веранде для совершения намаза, голые песчаные берега исчезли. К тому времени, как они закончили молитву, солнце встало из-за белых бурунов реки Джонгомеро. Появившиеся из тумана деревья и трава, которые доросли до самой реки, были великолепны. Молча любуясь видом, Ахмед и Аджия позавтракали, а потом, в ожидании перебазирования во временный лагерь, играли в нарды на одной из кроватей, сделанных из отполированных веток деревьев джунглей. Все, что они делали на кроватях, – это спали и играли в нарды.

Среди такой красоты и покоя Ахмед забыл на время, что вазунгу – враги Аджии и что Удугу надо спасти. Он думал, девушка тоже забыла об этом на берегах Джонгомеро.

Он размышлял о знаменитом труде, спрятанном в его кейсе: «Рационализация дела джихада в Египте и во всем мире», ревизионистском трактате Имама аль-Шарифа , ведущего мыслителя египетского джихада. Имам написал его в тюрьме, присоединившись к мусульманскому братству в отказе от насилия. Распространят ли египетские мусульмане новую, мирную форму джихада? Ахмеду очень хотелось бы поговорить об этом с отцом, но на это не было ни единого шанса. Любой контакт между ними мог стать для отца роковым.

Явился проводник, чтобы отвести их во временный лагерь, и оказалось, что там уже все готово. Основная группа уже прибыла туда вчера. Никто из туристов никогда не пробовал разбивать лагерь недалеко от Удугу, поэтому потребовалось лишнее время, чтобы найти местечко получше.

Ахмед помог Аджии сесть в «Лендкрузер», который доставит их на место назначения, находившееся в получасе ходьбы от Удугу. Она оглянулась на их палатку на сваях над Джонгомеро и сказала:

– Она не для африканцев, только для богатых белых.

Друзья отца Ахмеда – кроме него и Аджии только они и жили в этом лагере – тоже сели в машину, вместе с ними – их повар, и, когда все были представлены друг другу, автомобиль тронулся. За рулем сидел вооруженный проводник.

В течение часа он показывал дикие пейзажи Руахи – сотни птиц, которых Ахмед никогда раньше не видел, таких, как ласточки с серым брюшком и птицы-носороги с красными клювами; почти вымершие дикие собаки с крапчатыми шкурами, белыми лбами и черными мордами; слоны, купающиеся в пыли. Аджия часто вставала, чтобы лучше видеть, откидной верх защищал ее от солнца. Она показала на двух еле видных гепардов, отдыхающих под тенистым деревом, и проводник сообщил, как редко встречаются такие гепарды. Львов тут водилось множество, как и леопардов, хотя их нечасто можно было увидеть, но гепарды были вымирающим видом. Когда Аджия снова села, она шептала ругательства в адрес вазунгу, чья деятельность уничтожала места обитания гепардов и убивала дичь, на которую те охотились.

Они добрались до еще одного высохшего русла реки, у которого стояли четыре сводчатые палатки: одна – для Ахмеда и Аджии, одна – для друзей отца Ахмеда, еще одна – для кухни и последняя – для прислуги.

На столе под акацией были выставлены закуски. Белая скатерть, красные салфетки, шампанское, сладкие фрукты и сэндвичи с ароматным сыром. Час спустя началась пешая часть сафари. Как и договаривались, двое мужчин отправились на боковую, сказав, что выпили слишком много шампанского. Их настоящее дело начнется этой ночью.

А Ахмед с Аджией меньше чем за час добрались до Удугу – неважное место для пешего сафари, как и говорили Бургибе. Он ожидал обычного деревенского «красного ковра»: дети ликуют, все собираются, чтобы поприветствовать его и Аджию и узнать, кто они такие, а местный староста говорит им: «Добро пожаловать!»

Вместо этого путь им преградила возбужденная процессия. Казалось, половина деревни сопровождала мужчину, из головы которого обильно текла кровь. Ахмед узнал Пола Джозефа. Похоже, тот был почти без сознания. За мужчинами, несущими Джозефа, следовала растерзанного вида, в слезах, Зения Данлоп – жена Зака.

Ахмед прошептал Аджии:

– Подожди тут.

Кивком велев проводнику позаботиться о девушке, он последовал за процессией к кирпичным зданиям миссии.

– Самахани. Нини ни коза? – спросил он у идущих цепочкой людей.

«Извините. Что случилось?»

Все пожимали плечами и приветственно улыбались.

Властного вида старуха направила Ахмеда к зданию с крестом над дверью – наверняка то была церковь миссии Пола Джозефа.

Войдя, Ахмед увидел там белую девушку и мужчину. Они как будто молились. Был ли мужчина Кевином ван дер Линденом? Бургиба слышал, как кто-то время от времени всхлипывает. Нет, эти звуки издавала не девушка, а мужчина, который стоял на коленях перед алтарем, сооруженным Полом Джозефом, и вырезанным вручную деревянным крестом.

Не желая их беспокоить, Ахмед сел у дверей, гадая, что же случилось в Удугу.

Он терпеливо ждал, не зная, что делать. Попытаться увидеть Джозефа? Или вернуться к Аджии?

Внезапно мужчина встал, за ним поднялась и девушка, как будто они пришли к какому-то решению. Оба повернулись и направились к двери.

Бургиба с ужасом узнал мужчину. Это был Зак Данлоп, его лучший друг, отличный парень и неверный, который – согласно планам, которые начал осуществлять Ахмед, – будет убит, если здесь заночует.

Проходя мимо, Зак не заметил Ахмеда, как и юная девушка, державшаяся за руку Зака.

Кто она такая? Данлоп – тоже прелюбодей? Ахмед был так ошеломлен подобным развитием событий, что не мог собраться с мыслями. Предупредить ли Зака или предоставить его той же участи, какая уготована его жене?

Потом Ахмед понял, что он сам в опасности. Зения знала его как Ханифа Хассана, Зак знал его как Ахмеда Бургибу. Если они увидят его и заговорят, это все погубит. Единственным спасением было уйти, пока его не заметили.

Он наблюдал, как Зак и девушка пошли по деревенской тропе. Теперь Ахмеду – участнику джихада – было пора уйти, но Ахмед, который пил пиво вместе с Заком, понял, что не может так поступить. Вместо этого он ринулся к ним, положил руку на плечо Зака и окликнул его по имени.

Данлоп удивленно повернулся и молча уставился на лучшего друга.

Головоломка, которую подарил Ахмеду Зак во время последней встречи, все еще лежала у Ахмеда в кармане – способ приятно скоротать время длинных перелетов, долгих поездок, ожидания в очередях. Бургиба с удовольствием разрушал этот кубик, чтобы снова восстановить. А еще это помогало ему не думать слишком много.

– Ахмед! Ты здесь!

– Привет, Зак. Я остановился в лагере недалеко отсюда.

– У меня было предчувствие…

Зак посмотрел в сторону миссии.

– Послушай, я не хочу навязываться, но мне не помешает ненадолго выбраться отсюда. Мы не могли бы посетить твой лагерь?

«Хвала Аллаху, – подумал Ахмед. – Хвала Аллаху».

– Пойдем со мной, – сказал он и пошел туда, где дожидались Аджия и их вооруженный проводник.