БУХ! Леони снова вернулась в прошлое.

Перед тем, как Байяконди дал ей горлянку, наполненную мерзко пахнущей айяхуаской, он долго, казалось, целую вечность, сидел рядом с ней, распевая странную и грустную икаро, а Руапа ходил вокруг, окуривая ее ароматными клубами дыма и тряся трещоткой чакапа.

— Этот ритуал частично очистит твое эфирное тело от заражения, которому оно подверглось, и поможет хоть немного восстановить силы, — объяснил дон Леонсио. — Остается только надеяться, что этого тебе хватит.

Потом Леони выпила отвар — и спустя секунды вылетела из тела, радостная, как выпущенная из клетки птица. Сконцентрировала внимание, представив себе Рию, и рядом с ней тут же открылся яркий световой тоннель. Девушка расслабилась, позволив тоннелю втянуть себя, и тот понес ее к цели. А сейчас она зависла метрах в десяти над головой Рии, с удовлетворением отметив, что ей удалось немного восстановиться после нападений гарпий Сульпы.

Солнце уже окрасило крайний утес лощины и прочертило долину резкими полосами. Перед Леони открылась захватывающая картина боя. Вот Рия вскочила на плечи женщины и, как хороший акробат, прыгнула через изгородь внутрь загона, усеянного телами убитых женщин. Загон был квадратным, чуть больше шестидесяти метров в периметре, и сейчас там осталось около трех десятков пленниц. Вопящих от ужаса и безысходности женщин загнали в угол десять воинов во главе с огромным мужчиной, которого Леони про себя называла Медвежьим Черепом. Они методично уничтожали всех пленниц. Внутри ограды были еще три группы воинов, собравшиеся вокруг окровавленных женских тел; некоторых привязали к решеткам и содрали, еще с живых, кожу.

Но теперь палачам приходилось тяжко, все до одного бросили свое гнусное дело. На их грубых лицах появилось явное недоумение, когда четыре женщины, спрыгнувшие вместе с Рией, ринулись на них. Десятки других — Леони только что заметила, что все они нагие, — запрыгивали через изгородь со всех сторон.

Девушка увидела, как Рия быстро метнула один за другим два камня, левой и правой руками, и двое бегущих ей навстречу мужчин упали, как подстреленные. На оставшихся двоих навалилась толпа завывающих обнаженных женщин; им удалось за считанные секунды порезать их кремневыми ножами на кровавые ошметки. Рия бросила еще два камня, свалив с ног еще двух, а потом выхватила нож и кинулась на третьего, мгновенным движением выпустив ему кишки и крутанувшись на месте. В ее глазах сверкало наслаждение битвой. Ее танец смерти был подхвачен и другими. Перед глазами Леони открылась кровавая картина. Оглядевшись, она с удовлетворением поняла, что здесь нет ни одной из летучих тварей Сульпы. Девушка решила, что отвлекать Рию сейчас будет просто глупо. Она поняла, что все ее движения если не продуманы, то подчиняются инстинктам. Все, что ей оставалось, — это ждать и надеяться на победу названой сестры в смертельной битве.

По всему загону шел бой. Обнаженные женщины, перепрыгнув через изгородь, набросились на остальных Иллимани, и даже бывшие пленницы начали помогать им, чем могли. Могучие воины уже убили и ранили многих нападавших, но на стороне Рии были численное преимущество и неукротимая ярость. В считанные секунды на ногах остались лишь Медвежий Череп и еще шестеро палачей, которые начали пробиваться к выходу, яростно размахивая топорами.

Леони понимала, что битва идет не только в этом загоне. Поднялась выше и огляделась, чтобы понять, что происходит и как она может помочь Рии.

Бой развернулся в изгибе лощины, ограниченной с одной стороны рекой, протекающей за разрушенным стойбищем, похожим на полумесяц. На правом «роге» находилось еще три загона для пленников. В самом дальнем содержались дети, Рия и ее маленькое войско были совсем недалеко от них. Когда дети поняли, что Иллимани отбивают нападение и больше не следят за ними, кто-то из старших откинул в сторону куст терна, закрывающий выход, и они всей толпой накинулись на одинокого охранника.

Следующим был загон, где держали женщин, и здесь взору Леони открылась жуткая картина смерти и мучений. Пробиваясь к выходу, Медвежий Череп и его шесть воинов оставили за собой кровь и трупы. Уже сейчас к ним на помощь бежали еще два десятка Иллимани, и хотя многие из них были ранены, воины, привыкшие к боли, не обращали внимания на попавшие в них стрелы. Мерный глухой звук крепких ног заставил поежиться Леони. Помощники Медвежьего Черепа были уже у крайнего пустого загона, в центре битвы.

Глянув влево, Леони поняла, что это остатки отряда, посланного на выручку Медвежьему Черепу. Человек восемьдесят остались лежать, пронзенные стрелами, на полпути к загонам; им удалось дойти лишь до последнего загона, где вчера ночью пытали и убивали плененных мужчин. Еще дальше выстраивались основные силы Быка, которые, судя по всему, подверглись точно такому же нападению из засады. Больше половины воинов пали, многие из них были ранены, но это не помешало Иллимани выстроиться в боевой порядок. Две сотни были уже готовы вступить в бой. Скинув с плеч атлатли, они выпустили в сторону лучников смертельную тучу дротиков, затем вторую и третью, а затем сотня Иллимани, яростно крича, ринулись на позиции лучников в овраге, рядом со склоном лощины.

Но лучники остались на месте. Многих ранило дротиками, но оставшиеся на ногах выскочили из-за кустов терна, выпустили последние стрелы и, положив на землю луки, ринулись в рукопашный бой. Иллимани были вооружены топорами и ножами. Отряды примерно сравнялись по численности, и они с грохотом столкнулись у края открытой площадки, метров тридцать в ширину. Началась бешеная смертельная схватка.

Позади них Бык и еще сотня воинов ринулись в противоположном направлении, сметая в сторону женщин, приведенных Рией, от стоящих спина к спине шестерых Иллимани и Медвежьего Черепа. Но прежде, чем два отряда объединились — между ними было еще метров тридцать, — женщины, похоже, дрогнули, и Леони с ужасом увидела, что они покидают поле боя.