Чем ближе Рие удастся подвести свой отряд к загонам с пленными, прежде чем их увидят, тем больше шанс на успех ее плана. Поэтому они двигались вперед в абсолютном молчании, скрываясь среди теней и клубов тумана, покрывших дно лощины. Но чем ближе они оказывались к стойбищу, тем отчетливее видели, как воины Иллимани безжалостно добивают женщин Навин.

— Лигар! — мысленно крикнула на бегу Рия. — Джергат! Ответьте!

И снова гнетущая тишина. Рия никак не могла избавиться от мрачных предчувствий. Девушка увидела слева бегущую Бирсинг. Ободряюще улыбнулась девочке, но у той было смертельно бледное лицо; она пристально глядела на загон, где убивали женщин. Тари бежала справа от нее, следом, с развевающимися на ветру волосами, сжимая в руках оружие, а за ними — еще две сотни женщин. Они были в ужасе, все до единой, это было видно по их лицам, но ни одна из них не повернула обратно.

Расправой над женщинами руководил Саккан; его рослую фигуру, увенчанную медвежьим черепом, было невозможно спутать ни с кем другим. Судя по всему, он желал подвергнуть каждую из пленниц жестокой и мучительной смерти, поэтому казнь заняла у Иллимани столько времени. Они не просто хотели убить женщин — им надо было, чтобы перед смертью жертвы испытали как можно больше страданий и страха. В загоне было не больше тридцати воинов. Они хватали пленниц по одной, отрубали им руки и ноги, забивали насмерть дубинами, клали на решетку и заживо сдирали кожу. Некоторые из палачей просто врубались в редеющую толпу пленниц, орудуя копьями и ножами. Рия увидела, как Саккан схватил невысокую перепуганную женщину, поднял в воздух и насадил на заточенный кол, который он перед этим воткнул в землю. Воздух оглашали душераздирающие крики и рев воинов.

Над краем утеса показалось солнце, и лощину залил его свет. Рия и ее отряд устремились к первому загону. Дети, находившиеся внутри него, радостно закричали. Но завопил и единственный охранник, оставленный у загона и заметивший нападавших.

— Лигар! — снова мысленно крикнула Рия. — Джергат! Будьте наготове. Мы уже атакуем.

Время пришло, готовы ее товарищи или нет. Рия подала сигнал, и две сотни женщин одновременно завопили во весь голос. Единственное слово на языке Иллимани, которому она их научила, — «карга», что означало «смерть».

Вопль прорезал утренний воздух, словно взмах топора. Его услышали и тридцать Иллимани, находившиеся в загоне с женщинами, и остальные четыре с лишним сотни, построившиеся на площади. Они в изумлении поглядели туда, откуда он доносился.

— КАРГА! КАРГА! КАРГА!

Эти наполовину проснувшиеся, шатающиеся от вчерашнего пьянства люди вряд ли ожидали услышать свой собственный боевой клич от орды женщин, обнаженных и сжимающих в руках ножи и томагавки. На них не было ничего, кроме мокасин, поскольку по приказу Рии они разделись перед атакой. Рия надеялась, что зрелище неожиданно напавших врагов, обнаженных, точно так же, как шли в битву сами Иллимани, даст им небольшое преимущество.

И увидела, что оказалась права. Враги сразу же успокоились, увидев, что на них идут в атаку женщины, числом вдвое меньше их. Марту небрежным жестом руки послал сотню воинов с площади помочь тридцати палачам, а сам продолжил свою речь перед оставшимися. В то же мгновение Рия наконец-то услышала мыслеголос Лигара, тихий, но отчетливый.

— Мы на месте. Да помогут нам духи.

Из оврага, густо заросшего папоротником и утесником, находящегося между площадью и западным склоном лощины, вылетели первые стрелы. Отчаянно крича, Рия и ее воительницы пробежали мимо загона с детьми и ворвались в другой, где устроили бойню воины Иллимани. Те, перестав убивать женщин, с изумлением наблюдали, что сделали две сотни стрел с отрядом, высланным им на подмогу. Сотня воинов пробежала едва ли половину расстояния от площади до загонов, двигаясь в плотном строю, и теперь большая их часть упала на землю. На ногах осталось меньше двадцати человек.

С мстительным удовлетворением Рия увидела, как в воздух снова взлетели стрелы, заслоняя небо, как стая птиц, и упали на основной отряд Марту из трехсот пятидесяти воинов. После этого у нее уже не было возможности следить за происходящим, но она была уверена, что Лигар и Себитту сделают все, что от них зависит. Сама она сейчас должна была уничтожить Саккана и три десятка его людей.

Когда было еще темно и по дну лощины можно было скрытно провести крупный отряд, Рия послала вперед Лигара и Себитту во главе с двумя сотнями лучников, Навин и Мерел. Их повели Муараг и Аранчи, уверившие Рию, что смогут тайком провести их до самой площади. И, похоже, женщины сдержали свое слово.

А Рия сделала все возможное, чтобы подготовить свой собственный отряд для штурма загона. Иллимани, очевидно, будут ожидать, что они попытаются войти через проход из терновых ветвей, поэтому план Рии был иным. Пятьдесят женщин, в пяти группах по десять человек, плотно встали у самой изгороди, а остальные принялись взбираться им на плечи и перепрыгивать внутрь. Времени отработать такой маневр у них не было — Рия лишь успела отобрать пятьдесят человек в группы и объяснить остальным, что нужно делать, — но сейчас она почувствовала гордость за своих воительниц, увидев, как они в точности выполняют ее приказ.

Ее нож все еще находился в поясных ножнах, рядом с мешочком из оленьей кожи. Она вспрыгнула на плечи ближайшей к ней женщины, выхватила из мешочка два камня и, преисполнившись ненависти к врагам, спрыгнула в загон.