20
— Ненавижу, ненавижу, ненавижу… — бормотала Пэгги, спускаясь вниз по ужасно узкой лестнице с опасно сглаженными ступенями, освещенной лишь лучом света от фонаря в руке Вануну.
В спертом воздухе витали запахи плесени, сырой земли и мокрого камня, плечи цеплялись за гладкие известняковые стены.
Проход становился все уже. Пэгги, казалось, чувствовала огромный вес скал над головой. Она дышала часто и глубоко, страдая от недостатка кислорода.
— По-моему, это очень плохая идея… — судорожно озираясь и поеживаясь, сказала журналистка.
— Вы всегда можете вернуться, — ответил Холлидей, не в силах сдержать улыбку, которую кузина, к счастью, не заметила из-за темноты.
Израильский профессор шагал первым с фонарем в одной руке и ломом в другой, а подполковник с геологическим молотком и вторым фонарем прикрывал тыл. Пэгги шла между ними, отчего еще больше ощущала тесноту.
— Вернуться? — язвительно процедила она. — И как, по-вашему, я это сделаю? Вы ведь загородили проход. Попробуй тут вернись… Кроме того, если бы я осталась наверху, то извелась бы, волнуясь о вашей судьбе.
— Как приятно, когда за тебя переживают! — рассмеялся Вануну.
— Насколько глубоко мы спустились? — раздраженно спросила девушка.
— Сто пятьдесят одна ступенька, — ответил Холлидей. — Я сосчитал. — Он быстро прикинул в уме. — Если принять высоту ступени за десять дюймов, то мы спустились под землю на сто двадцать пять футов.
— Тридцать восемь метров, если для вас это звучит приятнее! — Раффи сверкнул через плечо белозубой улыбкой.
— Заткнулись бы вы оба! — мрачно огрызнулась она. — Или я начну кричать. Правда, начну!
— От страха она становится агрессивной, — прокомментировал Холлидей.
— Это я уже понял! — ответил профессор.
— Заткнитесь! — рявкнула Пэгги.
— Расслабьтесь, — попытался увещевать ее подполковник. — Спуск не будет длиться бесконечно.
— С чего это вы так решили? — сварливо возразила она. — А вдруг это лестница к дьяволу? И мы будем спускаться вечно…
Девушка задыхалась, ей казалось, что сырые каменные стены давят на нее, стремясь похоронить заживо. Только чудом ей удавалось сдерживаться, чтобы не кричать от ужаса.
— Я вижу конец лестницы, — ободрил спутников Вануну, и через миг послышался влажный хруст гравия под его подошвами.
Несколько секунд спустя Пэгги шагнула с последней ступени в узкий — лишь чуть-чуть шире, чем лестница, — сводчатый проход. Пол покрывал толстый слой обломков выветренного известняка — будто тысячи раздробленных костей. Девушка поежилась. Здесь было еще противнее, чем на лестнице.
Холлидей тоже выбрался в тоннель. Вануну лучом света показал дальнейшее направление.
— Мы опускаемся еще глубже, — заметил подполковник на ходу.
— Спасибо, что напомнили! — ехидно ответила Пэгги.
— Любопытно бы узнать, куда мы попали? — не обратил внимания на ее издевку подполковник. — Некая средневековая версия норы священников?
— Что? Что значит — нора священников? — удивилась Пэгги.
— В елизаветинские времена, — охотно пояснил Вануну, — католики рыли тайные ходы из своих домов и из церквей, по которым могли убежать, если бы за ними явились гугеноты, подчас охотившиеся на католиков. Так же иногда поступали и евреи, оказавшись на оккупированной нацистами территории.
— В ваших головах содержится так много информации, что иногда мне становится страшно…
Внезапно проход расширился, и они оказались в зале, высеченном в скале. С двадцатифутового потолка свисали тонкие известковые сосульки, частые, словно иглы дикобраза. На их кончиках сверкали, отражая свет фонаря, капельки воды. Морось покрывала неровные стены. Зато пол состоял из плотно пригнанных друг к другу булыжников, как в церкви наверху.
У стен валялись груды битых черепков, как будто здесь расколотили целую гору цветочных горшков, а в дальнем конце зала исследователи разглядели огромную железную дверь, всю в потеках известкового налета и ржавчины. Тяжелый засов лежал на мощных скобах, запирая створки.
Вануну наклонился и поднял с пола черепок.
— Терракота. На глазок я сказал бы, что это пятилитровый сосуд. Вино или оливковое масло. Может быть, даже вода, хотя пятилитровые емкости для нее обычно не использовали. Зато терракота долго сохраняла воду прохладной… — Он повел лучом вдоль стены. — А больше тут ничего нет.
— Тут и так достаточно прохладно. Без терракоты, — произнесла Пэгги, подозрительно оглядывая зал, похожий на пещеру. Ее начала пробирать дрожь — в самом деле, под землей было градусов на десять или даже пятнадцать холоднее, чем на поверхности.
— Не вижу никакого смысла, — задумчиво протянул Холлидей.
— Прошу прощения? — вежливо переспросил Вануну, поднимая еще один черепок.
— Лестница, по которой мы спустились. Ее нельзя использовать для доставки сосудов с вином или маслом. Или чего-либо еще, более-менее громоздкого. Ступени слишком узкие — не пронести.
— Да? — удивилась Пэгги.
— Именно так. Независимо от того, что здесь хранилось, вынести его могли только другим путем. Не через часовню. — Раффи поддержал подполковника.
— Значит, нам нужно искать другой путь, — закончил Холлидей.
— Вы хотите сказать, что нам нужно пройти через во-он ту здоровенную дверь? — спросила Пэгги.
— Не надо так пугаться, — ободрил ее Джон.
— Я знала, что вы именно это скажете…
Они подошли к двери, отличавшейся действительно немалыми размерами — приблизительно пять футов в ширину и пятнадцать в высоту. И ни малейшего намека на петли.
— Могут быть стержни вверху и внизу, — предположил Холлидей. — Вращающаяся дверь.
— Давайте вначале уберем засов, — ответил Вануну. Он постучал ломом по скобам, сбивая ржавчину, пошатал тяжелую металлическую полосу, просунув лом между ней и дверью. Втроем они подняли засов и положили его на пол у стены.
Вытерев испачканные ладони о брюки, профессор толкнул дверь. Вначале легонько, а потом посильнее. Створка не шелохнулась. Тогда он поступил с нею, как с каменной плитой наверху, — вставил плоский конец лома между железным окрайком и стеной. Вдвоем с Холлидеем они налегли всем весом. В первое мгновение не произошло ничего, а затем раздался отвратительный скрежещущий звук. Дверь поползла по каменной кладке и приоткрылась на несколько дюймов.
— Ни у кого нет WD-40? — скривилась Пэгги.
Джон и Раффи передохнули секунду-другую и повторили. На третий раз дверь открылась достаточно, чтобы протиснуться сквозь зазор.
— Пожалуй, здесь никто не ходил тысячу лет, — заявил Холлидей. — Кто пойдет первым?
— Прошу вас, полковник. — Вануну сделал широкий приглашающий жест. — В конце концов, это же ваша идея, ваш поиск…
— А давно ли тут последний раз ползали змеи? — недоверчиво произнесла журналистка. — Вообще, в Израиле водятся змеи?
— Конечно! — кивнул профессор. — Помните гадюку, которая укусила Клеопатру?
— А подземные змеи?
— Только червеобразная слепозмейка.
— На что она похожа?
— На червеобразную слепозмейку.
— Очень смешно.
— Они черные, блестящие. Дюймов десять длиной. И не ядовитые.
— А еще какой-нибудь гад?
— Скорпионы-альбиносы. Это такая разновидность.
— Замечательно! Слепые змеи и белые скорпионы! Великолепно!
— Я захожу, — сказал Холлидей. — Кто-нибудь идет со мной?
Включив свой фонарь, он бочком протиснулся в щель и исчез в темноте. Следом вошла Пэгги, а за ней — Вануну.
Коридор за дверью полностью отличался от того, что вел от лестницы к залу. Стены — неотесанная скала, пол — неровный, весь в угловатых обломках, а потолок… Потолка как такового не было вовсе. Расселина в скале, уходящая так высоко, что терялась во мраке. Скорее всего, они шли по огромной трещине в земной коре, возникшей тысячелетия назад в результате землетрясения или иной катастрофы.
— И гласом Саладина-покойника нас в новую битву покличет. — Подполковник напомнил строки из зашифрованного послания. Прислушался к эху своего голоса. Покачал головой.
Тени от скальных уступов метнулись вслед за лучом света, будто летучие мыши.
— Док, вы становитесь похожим на кентервильское привидение, — усмехнулась девушка.
— Прошу прощения…
— Проход раздваивается! — предупредил Вануну.
И правда, трещина разделялась на две. Левая — узкая с невысоким потолком, скорее лаз. Зато правая — более широкая. Скорее всего, она и была продолжением первоначальной расщелины.
— И какой путь выберем? — вздохнул Холлидей.
— Хоть монетку кидай, — ответил профессор. — Никакого знака, никакого намека.
— Да, это не шоссе, указателей не расставили, — рассмеялся подполковник.
— Мое мнение — идем направо, — твердо заявила Пэгги. — Если быть честной, я просто хотела бы убраться из этого ада как можно быстрее, но как подумаю, что на обратном пути снова эта треклятая лестница… Уж лучше вперед. Вдруг на том конце нас ждет ковровая дорожка?
Вануну глянул на Холлидея:
— Вы не против, Док?
— Меня вполне устраивает это предложение. — Рейнджер пожал плечами.
Ширина правого прохода позволяла идти в ряд. Через две сотни ярдов трещина внезапно закончилась в огромной пещере. Неподалеку гремел водопад.
— Невероятно… — выдохнула Пэгги, когда мужчины посветили по сторонам. — Я в жизни не видела ничего подобного!
