Книга: Квинканкс. Том 2
Назад: ПРЕДПОСЫЛКИ К НАПИСАНИЮ РОМАНА
Дальше: ИДЕИ И ОБРАЗЫ

НЕОДНОЗНАЧНОСТЬ ИСТОРИЙ

Был еще один поворот судьбы. Когда мне стукнуло одиннадцать, моя семья сняла дом у вышедшего на пенсию дантиста. Среди оставленных последним книг я случайно нашел сочинение Генри Мэйхью «Низы лондонского общества» в четырех томах. Оно заинтересовало меня потому, что являло другой подход к изображению мира, описанного Диккенсом. (Позже я понял, под сколь сильным влиянием романиста находился Мэйхью, когда записывал свои интервью.) Я был заворожен рассказами о тяжелой и горькой жизни бродяг и бездомных, которые ненадолго появлялись на страницах со своими невероятными историями о страданиях и несправедливостях (зачастую изложенными языком поразительно красочным и точным) и исчезали, даже не назвав своего имени. Они казались мне фрагментами ненаписанных романов, еще не принявших законченную форму в воображении романиста. Я продолжал читать Мэйхью одновременно с Диккенсом и постепенно пришел к мысли заставить этих почти бессловесных свидетелей заговорить, поведать свои ненаписанные истории, являющие столь разительный контраст почти всей викторианской литературе.
Меня занимали не только устные рассказы о реальных событиях. Меня заинтересовало то, как семьи рассказывают небылицы о своем прошлом, скрывая и романтизируя свое происхождение, подобно народам, сочиняющим легенды, из которых слагается «история». Молодые люди становятся полноправными членами общества, когда посвящаются в семейную мифологию. И это действительно скорее мифология, нежели история, ибо семейные «устные предания», как и официальная история народа, всегда характеризуются умолчаниями, искажениями фактов и попытками заткнуть рот отдельным членам или группам сообщества. Выдуманные истории призваны утешать, успокаивать и объяснять — и все мы измышляем подобные истории о своей жизни, как делает Джон в романе. Мне пришло в голову, что для того, чтобы ребенок получил верное представление о мире через такие рассказы, он должен приобрести чрезвычайно непростое умение отличать истории, подлинные в буквальном смысле слова, от историй, «подлинных» лишь в метафорическом смысле.
В романе Джон оказывается в сложной ситуации, которую он не в состоянии контролировать и даже не в силах понять, пока не интерпретирует все услышанные рассказы и не расшифрует намеки, в них содержащиеся. Ибо он слышит множество самых разных историй и заверений — рассказы о прошлом своей матери и своем собственном происхождении; противоречивые сведения о борьбе между влиятельными семействами за обладание поместьем и последствиях ее для местных жителей; противоположные мнения об устройстве общества и возможных преобразованиях к лучшему. На протяжении всего романа он стремится обрести свободу, для достижения которой, на его взгляд, необходимо полное знание прошлого, полное понимание всего множества историй.
Таким образом, Джон становится детективом или психоаналитиком, исследующим свое прошлое и прошлое своих родителей с помощью подсказок и противоречий, содержащихся в многочисленных версиях событий. Джон учится интерпретировать истории, случайно подслушанные или услышанные (из уст миссис Белфлауэр, своей матери, Хелен Квиллиам и так далее), с учетом всех недоговорок, несоответствий и ответов на незаданные вопросы. И по ходу дела сам пишет аналогичную историю.
Читатель принимает участие в этом расследовании и в конечном счете, возможно, приходит к выводам, отличным от выводов Джона.
Назад: ПРЕДПОСЫЛКИ К НАПИСАНИЮ РОМАНА
Дальше: ИДЕИ И ОБРАЗЫ