Эпилог
ДНИ С 18 ПО 21 ИЮНЯ 1789 ГОДА
Новости, которые Александр в течение многих дней слышал в ложах, были весьма тревожными; но сегодняшние не оставляли никаких сомнений: всеобщее возмущение нации неминуемо. На собраниях открыто призывали к ниспровержению монархии. О короле, королеве и о дворе говорили в словах, изобличавших все оттенки оскорбительного презрения.
Вдруг он вспомнил наказ отца: «Когда вы замените меня и катастрофа покажется вам неизбежной, предупредите тех, кто ближе всего к королю и королеве».
Кого же предупредить? Поглощенный своей работой в ложах, Александр все меньше бывал в светских салонах. Он подумал о графине д'Адемар, камеристке королевы, некогда восхищавшейся его отцом и наверняка не подозревавшей, что он умер. В конце концов, она непосредственно общается с королевой. А на счету каждый час, даже каждая минута.
Но, по правде говоря, час был неподходящий: без четверти восемь вечера. В такое время не являются к даме, особенно к придворной. Ну и пусть. Александр прыгнул в карету и дал кучеру адрес графини.
Его встретил весьма удивленный лакей и попросил подождать. Затем явилась горничная графини, мадемуазель Ростанд, которая тоже казалась удивленной столь поздним визитом. Но наконец он был принят.
— Граф де Сен-Жермен! — воскликнула графиня. — Чудо-человек!
— Он самый, — ответил Александр с легкой улыбкой. — Мадам, боюсь, у меня недобрые новости.
Она вопросительно посмотрела на него.
— Париж и вся нация охвачены волнением. Растет враждебность к дворянству и особенно к королю с королевой.
— Что за вздор! Уж не бредите ли вы?
— Ничуть. Я вам сообщаю лишь то, что знаю. Король не должен терять времени.
— Но что же, по-вашему, он должен делать?
— Пусть спасается бегством, пока не поздно.
— Бегством? Вы должны испросить аудиенции у графа де Морпа. Король прислушивается к нему, он предупредит…
— Нет, мадам, только не он. Он сможет только ускорить катастрофу.
— Вы и так уже достаточно наговорили, чтобы угодить в Бастилию до конца дней!
— Я говорю только с теми, кому доверяю. Обратитесь к королеве. Скажите, что это я вас предупредил. Напомните ей об услугах, которые я оказал этой стране, и о миссиях, которые поручал мне покойный король Людовик Пятнадцатый при различных дворах Европы. Если ее величество захочет меня выслушать, я открою ей то, что знаю, и тогда она сама решит, стоит ли представлять меня королю. Но я выдвигаю непременное условие: не в присутствии господина де Морпа.
Графиня какое-то время размышляла. Александр продолжал настаивать:
— Подумайте о том, что я вам сказал. Но не говорите никому ни обо мне, ни о моем визите. Встретимся завтра в Якобинской церкви на улице Сент-Оноре. Я буду ждать вашего ответа ровно в одиннадцать часов.
— Предпочитаю, чтобы это произошло в моем собственном доме.
— Охотно. Тогда до завтра, мадам.
Париж бурлил: депутаты от третьего сословия заперлись в Зале для игры в мяч, и никто не понимал, чем все это закончится, ясно было лишь, что события принимают угрожающий оборот. Тем не менее Александр был пунктуален.
— Входите, — сказала ему графиня, — едем в Версаль.
Когда они прибыли туда, он сказал, что подождет в карете. Прошло около часа, прежде чем графиня вернулась.
— Королева, — объявила она, — согласна увидеться с вами завтра в моих покоях и при условии, что я тоже буду присутствовать.
Потом посмотрела на него с любопытством:
— Это вы посылали королеве таинственные письма?
— Нет, — ответил он удивленно.
— Она получает анонимные письма с советами. Вот я и подумала, не вы ли их посылали.
— Подобная мысль не приходила мне в голову.
Когда они вернулись в Париж, по улицам разнеслась весть: третье сословие решило, что не выйдет из Зала для игры в мяч, пока не даст королевству конституцию. Зачем, разве королевство уже не получило ее?
Графиня начала разделять опасения своего визитера.
Подошел паж королевы и спросил у графини д'Адемар книгу, которую та обещала ее величеству. Это был условный знак. Графиня встала и направилась вместе с Александром в покои королевы. Они вошли туда через туалетную комнату, откуда госпожа де Мизери, первая камеристка, провела их в другую.
— Господин граф, — сказала Мария-Антуанетта, — полагаю, что Версаль — знакомое вам место.
— Ваше величество, я имел честь быть приглашенным сюда покойным королем, который соблаговолил доброжелательно меня выслушать. Он не раз пользовался моими скромными способностями, и не думаю, что пожалел, оказав мне доверие.
— Вы просили госпожу д'Адемар привести вас ко мне. Я очень ее люблю и не сомневаюсь, что сведения, которые вам угодно мне сообщить, заслуживают внимания.
— Благодаря своей мудрости королева сама оценит то, что я ей сообщу, — объявил Александр. — Монархия в великой опасности. Третье сословие намеревается свергнуть ее и изменить законы. Те, которые существуют, уже не смогут сдержать ярость, которая ей угрожает. Духовенство и дворянство падут.
— Значит, устоит только трон! — прервала королева с нетерпением.
— Нет, мадам, поскольку его некому будет защищать. Армия перестанет подчиняться своим командирам. Я заклинаю ваше величество и короля покинуть Версаль и Париж. Жезл третьего сословия обернется топором палача.
— Сударь! — воскликнула графиня д'Адемар. — Вы хоть сознаете, что говорите и перед кем?
— В самом деле, к такому мои уши не привыкли, — сказала королева раздраженно. — Признаюсь вам, сударь, что ваши речи удивляют меня все больше и больше. И вы хотите говорить с королем?
— Да, мадам.
— В отсутствие господина де Морпа?
— Да, мадам.
Королева вскинула брови с чуть заметной иронией:
— Где вы родились, сударь?
— В Иерусалиме.
— Когда?
— Пусть ваше величество простит меня, но я страдаю от слабости, свойственной многим людям. Я никогда не называю свой возраст, поскольку это приносит несчастье.
— Что касается меня, то королевский альманах не оставляет мне никаких иллюзий. До свидания, сударь, вам сообщат волю короля.
Это означало конец аудиенции. Александр поклонился и вышел, вслед за ним графиня д'Адемар. Вернувшись в Париж, Александр вздохнул.
— Здесь я попрощаюсь с вами, мадам.
— Почему? Разве вы не останетесь на ужин?
— Сожалею. Судя по нашему разговору с королевой, она не услышала то, о чем я ее предупреждал. Когда она расскажет о нашей встрече королю, он все передаст Морпа, а тот тайным приказом отправит меня в Бастилию.
— А вам-то что? Вы просочитесь оттуда через замочную скважину!
— Некоторые из них слишком узки. Прощайте, мадам.
— Но если король все-таки призовет вас?
— Я вернусь.
— Как вы об этом узнаете?
— Узнаю, не беспокойтесь.
— И я буду скомпрометирована.
— События не оставят вам времени на это.
Меньше чем через месяц народ взял Бастилию.
А ровно два года спустя король и королева были арестованы в Варенне.
1789 год решительно был годом мщения: прежде чем покинуть Париж, Александр узнал, что Калиостро арестован инквизицией и брошен в застенки замка Сан-Лео. Ему вспомнилось предсказание графа де Сен-Жермена о дате падения сицилийца.
