6
Энджи отправилась с Ником в японский ресторан, а Люси оказалась предоставлена самой себе. Перспектива скучать в отеле, даже таком роскошном, как «Элмери», ее не согревала, поэтому Люси вооружилась путеводителем и отправилась осматривать Тринити-Бич.
Вдоволь находившись по улицам, побывав на выставке фотографий и картин, Люси решила отправиться на пляж. Она вернулась в отель, прихватила купальник и через полчаса уже брела по золотистому песку, усеянному не менее золотистыми телами. Людей было много, и Люси чувствовала себя не очень комфортно. Сейчас ей хотелось побыть одной. Найти какое-нибудь уютное местечко на берегу океана и подумать о своей жизни, которая с каждым днем все больше и больше напоминала гордиев узел.
Люси рассматривала людей, которые лежали, сидели, купались и радовались жизни. Интересно, какая у них жизнь? Легче или сложнее ее собственной? На этот вопрос трудно было ответить. Сегодня все эти люди выглядели веселыми и счастливыми, но никто не знает, что они будут чувствовать завтра. Наверняка, у каждого из них есть неразрешенные вопросы, свои гордиевы узлы, которые предстоит распутать. Свои радости и горести, поражения и победы… Глядя на вчерашнюю Люси, которая радовалась жизни в оранжерее бабочек, никто бы не подумал, что сегодня она будет грустно брести по побережью океана в поисках безлюдного места.
И вообще, зря она начала себя жалеть. Это не самое лучшее занятие и до добра оно не доводит. Чем больше жалеешь, тем больше хочется. Вначале плачешься про себя, потом идешь и жалуешься другим, а потом, когда другие уже не в силах слушать твое постоянное нытье, ничего не остается, как идти к психоаналитику. Мысль об этом не согревала Люси. Удовольствие дорогое и, как казалось ей, неоправданное.
После развода с отцом ее мать пыталась прибегнуть к этому «лекарству». Заплатив за лечение баснословную сумму, она долго слушала рассказы о скором улучшении. А Люси не хотелось наступать на чужие грабли. Поэтому она предпочитала «бороться с собой» своими силами. Дай-то Бог, чтобы и в этот раз удалось…
Людей на песчаном берегу становилось все меньше и меньше… Люси наконец нашла то, что хотела. На берегу, неподалеку от воды, лежал здоровенный камень с плоской вершиной. На нем можно было сидеть или лежать, чувствуя на своем теле соленое дыхание океана. И наслаждаться одиночеством…
Люси стянула с себя яркий лоскут юбки, короткий топик и, прихватив волосы «крабом», засмотрелась на бирюзовую поверхность воды. Как же здесь все-таки красиво. Ни Флорида, ни Сен-Тропе, где она была когда-то, не вызывали в ней такого неописуемого восторга. Все-таки, Австралия — это Австралия… Даже в здешних водах есть нечто особенное.
Она вспомнила о предложении Ника отправиться на Грин-Айленд, а заодно посмотреть красоты океана, и подумала, что было бы неплохо напомнить ему об этом. И, скорее всего, в этой поездке их будет сопровождать Кит…
Люси все время гнала от себя мысли о нем. Точнее, она убегала от этих мыслей. Наверное, именно поэтому она сегодня полдня носилась по Тринити-Бич, убеждая себя в том, что хочет увидеть город… Какой нелепой ей казалась эта влюбленность в мальчишку, который моложе ее на пять лет и с которым ее связывают только сны… Если бы он догадался о ее мыслях и желаниях, то, наверное, посмеялся бы над ними. В конце концов, действительно смешно: пылать страстью к плоду своего воображения. Ведь настоящий Кит и Кит из снов были совершенно разными. И, скорее всего, настоящий Кит интересовался девушками помоложе…
Жаль, что нельзя направить свои фантазии в нужное русло. Переключить их на Гордона, которому Люси интересна. Если бы своими чувствами можно было управлять, столько людей стало бы счастливыми…
Люси забралась на камень и подставила тело солнечным лучам. Сейчас она немного погреется на солнышке и пойдет купаться. Лежа на камне, Люси чувствовала себя настоящей русалкой. Солнце, легкий влажный ветерок и море почти под ногами. Как долго она мечтала о таком отдыхе… И если бы не дурацкие мысли, засевшие в голове, этот отдых мог бы стать лучшим в ее жизни.
Вскоре горячий камень и жаркое солнце заставили Люси покинуть свое прибежище. Она чувствовала себя как-то странно. Голова стала тяжелой, а ноги ватными. Наверное, пора окунуться. Немного пошатываясь, Люси вошла в воду и почувствовала блаженную прохладу. Она окунется полностью, и тогда ей станет еще лучше. Люси зашла поглубже и, оторвав ноги от песчаного дна, поплыла.
Вот так уже лучше. Только глаза почему-то начинают слипаться… Неужели за такое короткое время ее разморило на солнце? Когда перед глазами Люси замелькали золотые точки и линии, она начала жалеть, что заплыла так далеко. Голова стала совсем тяжелой, и где-то внутри появились первые искорки боли. С каждой минутой эта боль становилась все сильнее и сильнее.
Люси уже не понимала, где находится берег, и повернула наугад, туда, где виднелись какие-то туманные очертания. Золотые звездочки в глазах и мучительная, давящая боль не позволяли ей видеть то, что находилось вдалеке. Люси стало страшно. А что, если она не доплывет до берега? Что, если сейчас она движется совершенно в другую сторону? Что, если проклятая головная боль станет невыносимой, Люси окончательно потеряет координацию, самоконтроль и пойдет ко дну? И никто, никто ее не спасет, потому что она так хотела убрести куда-нибудь подальше от людей и нашла самое уединенное место на пляже!
Эти мысли током пронзали сознание Люси. Боль в голове стала невыносимой. Успокоиться, она должна успокоиться. В такой ситуации паника только губит людей. Сейчас Люси широко раскроет глаза и еще раз попытается разглядеть берег.
Но вместо берега в глазах по-прежнему мелькали звездочки. Ее захлестнуло отчаяние. Как глупо! Утонуть только потому, что ей захотелось побыть в одиночестве! И как страшно! Люси тотчас же вспомнила о том, что здесь водятся акулы, и живо представила себе, что будет с ней, если она пойдет ко дну… Нет! Все, что угодно, только не участь утопленницы в океане, кишащем акулами! Только не это! Позабыв о раздирающей голову боли, Люси из последних сил закричала:
— Кто-нибудь! Помогите!
Крик эхом боли отдался в голове. Люси инстинктивно хотела схватиться за голову, но вспомнила, что в руках ее единственное спасение. Неужели все вот так и закончится? Люси вдохнула в легкие воздуха и еще раз выкрикнула:
— На помощь! Помогите! Я тону! О-ох… — простонала она.
Боль стала почти невыносимой. Скоро кроме этой боли Люси не будет чувствовать ничего… А потом и боли не почувствует… Взгляд погрузился в сумерки, потому что Люси перестала видеть даже воду, колышущуюся перед собой. Теперь она могла только грести. Грести, пока хватит сил. А сил оставалось все меньше и меньше… Неужели это конец?
— Помогите! — выкрикнула она и почувствовала, как в рот заливается противная соленая вода.
Люси отплевывалась, но это привело лишь к тому, что воды в рот попало еще больше. Она заливалась в нос, в уши, Люси барахталась в воде, совершенно слепая и безумная от боли. Это конец! Неужели это конец?
Боль и страх вспышками прорезали сознание. Люси барахталась в воде, шлепала по ней руками, глотала ее и с каждой секундой все глубже и глубже погружалась в пучину отчаяния. Панический страх навалился на нее, сжал душу в своих ледяных объятиях. Она задыхалась от страха, захлебывалась соленой водой и краем сознания понимала: конец уже близок…
— Помогите! — Из ее рта вырвался булькающий крик.
Кажется, этот крик станет последним в ее жизни. Она взмахнула руками, как птица, рванулась и почувствовала, что последние силы оставляют ее тело, уставшее от сопротивления. Ее лицо оказалось под водой, и Люси с каким-то обреченным удивлением поняла, что здесь она может видеть. Внизу проплывали стайки ярких рыб, шевелили тонкими щупальцами актинии. Но ей было уже все равно. Затаив дыхание, она отсчитывала секунды. Последние секунды своей жизни…
И вдруг случилось чудо. Чьи-то руки обхватили ее тело и потащили его вверх, на свет, на воздух. Она не видела лица своего чудесного спасителя, не понимала, как он очутился здесь, в этом безлюдном месте. Все это не имело значения. Главное, что ее спасли и, наверное, она будет жить… Голова Люси оказалась на поверхности. Девушка уже не чувствовала ни боли, ни отчаяния. Она успела увидеть голубое безоблачное небо, золотой диск солнца, глаза своего спасителя и потеряла сознание…
Когда Люси пришла в себя, головной боли уже не было, в глазах не прыгали звездочки, осталась только ужасная слабость во всем теле. Девушка огляделась вокруг. Обыкновенная больничная палата. Только нет врачей, суетящихся рядом. Может, и слава Богу, что их нет. Значит, ничего серьезного с ней не произошло. Если, конечно, не брать в расчет то, что она чуть не утонула…
Люси вспомнила свое «приключение» в воде, и ее прошиб холодный пот. Она могла умереть. Она чуть не утонула… Она ничего не видела и сходила с ума от страха и бессилия. Б-р-р… Если бы все, что произошло с ней сегодня, было только страшным сном… Кстати, кто же ее спас? Она успела увидеть только глаза этого человека, а остальное было скрыто какой-то темной дымкой… Но эти глаза были ей знакомы. Впрочем, после того, что она пережила, померещиться могло все, что угодно…
Дверь открылась, и в палату вошел врач.
— О! Вы уже пришли в себя! Отлично, отлично…
Интересно, что «отличного» этот пожилой мужчина в белом халате находит в том, что какое-то время назад Люси чуть не утонула… Кстати, сколько времени прошло с момента ее спасения? Люси заволновалась. Что, если ее успела хватиться Энджи? Подруга сойдет с ума, если узнает, что с ней что-то случилось…
— Я… — Собственный голос показался ей чужим, каким-то потусторонним. — Доктор, я давно здесь?
— Не волнуйтесь, недавно, — улыбнулся мужчина. — После того, что произошло, я бы на вашем месте не очень переживал из-за такого пустяка, как время. У вас вообще могло его не быть…
Да он оптимист, усмехнулась про себя Люси. Бытует мнение, что доктора самые большие циники и пессимисты на свете. Наверное, оно оправдано. Во всяком случае, этот человек его подтверждает…
— Если не секрет, — все так же благодушно улыбаясь, произнес он, — скажите, что двигает молодой девушкой, когда она находит безлюдное место на побережье океана и подставляет голову раскаленному дневному солнцу?
— Ну знаете! — возмутилась Люси. — Во-первых, не одна я, как вы выразились, «подставляла голову раскаленному дневному солнцу»… На пляже было полно людей, которые резвились и плескались в море. А во-вторых, не вижу ничего зазорного в том, что человек хочет посидеть в одиночестве и насладиться морем. А не слушать выкрики и не смотреть на мельтешащих людей…
— Я вижу, вы в полной мере насладились одиночеством, — ехидно заметил доктор. — Подозреваю, вас не скоро потянет на этот дикий пляж…
Противный тип, подумала Люси. И улыбка у него противная. Она чуть было не утонула, а он позволяет себе издеваться над ней. Наверное, если бы она отправилась в мир иной, хлопот с ней было бы куда меньше…
— И сколько я здесь? — настойчиво переспросила она.
— Совсем недолго, — повторил доктор. — Где-то около получаса. Сейчас позову вашего спасителя. Кстати, как выяснилось, он вас знает. Вам очень сильно повезло, что в этот момент он оказался поблизости. На моей памяти, такие совпадения очень редки…
Он что, опять издевается? Люси обиженно надулась. Стоп, стоп, стоп… А что это он говорил по поводу ее спасителя. Что тот неплохо ее знает? Да кого она вообще знает в Тринити-Бич? Люси хотела было поинтересоваться у доктора, как зовут ее спасителя, но тот уже закрывал за собой дверь.
Впрочем, Люси не долго пришлось сгорать от любопытства. Не прошло и минуты, как дверь в палату снова открылась и на пороге появился тот, кого она меньше всего ожидала увидеть…
— Гордон?! — Люси удивленно вскинула брови.
Азиатские глаза Гордона Райдела смотрели на нее с тревогой.
— Как ты? — тихо спросил он.
— Ничего… Гораздо лучше, чем может показаться… Как ты меня нашел?
— Ты удивишься, но я обожаю это место и частенько хожу туда купаться. Там почти нет людей. Тихо, спокойно… Я пришел, услышал твои крики и, естественно, бросился в воду… Правда, тогда еще я не знал, что это ты просишь о помощи…
— Я настоящая идиотка… Мне хотелось побыть одной, и я… Вообще-то я неплохо плаваю. Но у меня страшно разболелась голова. Да еще и эти звездочки в глазах. Я почти ничего не видела…
— Солнечный удар, — констатировал Гордон. — Доктор Эйзи сказал, что ты перегрелась.
— Но ведь я совсем не долго лежала на солнце…
— Ты наверняка не прикрыла голову. Человеку, не привыкшему к жаре, много ли нужно? Слава Богу, что все обошлось… Само Провидение послало меня купаться именно в это время.
— Спасибо, Гордон… Если бы не ты, мной бы сейчас ужинали акулы. Надеюсь, Энджи меня не хватилась. Мне совсем не хочется, чтобы она знала об этом приключении…
Гордон смущенно опустил глаза.
— Извини, Люси. Энджи, наверное, уже едет сюда. Я оставил сообщение портье. Думаю, что он передал ей.
— Вот черт! — выругалась Люси. — Теперь от охов и вздохов некуда будет деться. А на пляж я буду ходить только с провожатым… Энджи очень впечатлительна, — объяснила она Гордону. — Наверняка с ума сходит от страха за мою жизнь…
— Хорошие друзья — редкость, — объяснил ей Гордон, как ребенку. — Их нужно ценить…
— Вот я и ценю, — обиженно сказала Люси, — забочусь о ее нервах.
— Еще раз извини… Мне не составило бы никакого труда довезти тебя до отеля. Но тогда я не знал, что с тобой, и думал, что она должна быть в курсе.
— Это ты меня извини, — смутилась Люси. — Сама набедокурила, а теперь ворчу на других… Ты поступил правильно. Кстати, а ничего, что я обращаюсь к тебе на «ты»? Просто, после всего, что случилось, все приличия из головы вылетели…
— Ничего, — улыбнулся Гордон. — Наоборот, мне приятно. К тому же я ведь не восьмидесятилетний старик, которому нужно «выкать»… Представь, что мы с тобой ровесники…
В его раскосых глазах было столько тепла и заботы, что Люси окончательно смутилась. Этот человек спас ее, выслушал ее брюзжание по поводу Энджи, смирился с тем, что она обращается к нему на «ты»… Гордон Рай-дел просто прелесть! Они, конечно же, не ровесники, но Люси чувствует к нему настоящий интерес… А почему бы и нет? Он не стар и выглядит лет на тридцать… Она ему, кажется, нравится… И даже очень… Это от Кита она не знает, чего ожидать, а Гордон производит впечатление надежного и сильного мужчины… Люси улыбнулась.
— Еще раз спасибо. И извини за те хлопоты, которые я тебе доставила…
— Никаких хлопот! — запротестовал Райдел. — Все исключительно по доброй воле. И вообще, если хочешь знать, мне нравится спасать людей. Должен же я в своей жизни сделать хоть что-то хорошее?
— Почему-то мне кажется, что мое спасение — не единственный твой хороший поступок, — лукаво улыбнулась Люси. — По-моему, такой человек, как ты, не может совершать плохих поступков.
— Все могут, — спокойно сказал Райдел. — И я их совершал. Никто не идеален… Но зато есть к чему стремиться…
— Этот безумный доктор не сказал, когда я могу уйти?
— А почему ты называешь его безумным? — удивился Гордон.
— Ну… Не то, чтобы безумный… По-моему, он циник и страшный пессимист… Он с таким ехидством расспрашивал меня о том, почему я пошла на этот пляж…
— Не бери в голову. Он понял, что с тобой все в порядке, поэтому подтрунивал, чтобы привести тебя в норму. Чтобы ты с юмором отнеслась к тому, что произошло. По-моему, ему это удалось… Когда ты была без сознания, он вел себя совершенно по-другому. Быстро расспросил меня и сделал все, что нужно…
— Ладно, будем считать, что я не права, — вяло отозвалась Люси.
Ее начало клонить в сон. Слабость, разлившаяся по телу, все усиливалась.
— Он сказал, что я могу забрать тебя прямо сейчас.
— Тогда забирай, — улыбнулась Люси. — Потому что мне страшно хочется спать… Сейчас я позвоню Энджи и скажу ей, что все в порядке. Если ты, конечно, унес мою сумочку с пляжа.
— Да, — кивнул головой Гордон. — Она в кабинете Эйзи. Сейчас принесу тебе сумочку и одежду.
Он вышел, и Люси с тоской посмотрела ему вслед. Таким она представляла себе идеального мужчину. Сильным, смелым, надежным… И при этом лежащим у ног женщины, как верный пес. И вот она встретила идеал мужчины, но почему-то не чувствует к нему особенного влечения… Он интересен ей, симпатичен, но того, что она испытывает к Киту… Впрочем, того, что она чувствовала к Киту, она и сама не понимала. Страсть? Влюбленность? Мимолетное влечение? Такое с ней было впервые. Оставалось только надеяться, что время, проведенное в обществе Гордона, разобьет на мелкие осколки это нелепое чувство…
Гордон принес одежду и сумочку. Люси нашла мобильный, позвонила Энджи и услышала в свой адрес много приятных и неприятных слов, которые перемешались друг с другом. Энджи срывающимся голосом сообщила Люси: она так счастлива, что ее дорогая, единственная, неповторимая подруга все-таки осталась жива, она не понимает, почему Люси нельзя оставить одну даже на день, она обожает Люси и не мыслит без нее своей жизни, она не понимает, какого черта Люси, которая Бог знает, когда в последний раз выбиралась на солнце, пошла на пляж в такое жаркое время суток… И так далее, и так далее… Вскоре Люси надоело слушать этот поток совершенно бессмысленной информации, и она объявила Энджи, что скоро приедет и они поговорят дома. С чем Энджи, слава Богу, согласилась…
Гордон довез ее до отеля, и Люси еще раз поблагодарила его за то, что он для нее сделал.
— Ты слишком часто меня благодаришь, — ответил Гордон. — Смотри, я могу возомнить себя великим спасателем и буду следить за тобой каждый раз, когда ты будешь отдыхать на пляже.
— Что я могу сделать, чтобы отблагодарить тебя?
Гордон задумался. В его темных раскосых глазах появился задорный блеск.
— Если тебя не затруднит… — многозначительно произнес он. — Прогуляться со мной к водопадам. Это так красиво, что, мне кажется, ты не пожалеешь, даже если моя компания покажется тебе скучной.
— Никогда! — запротестовала Люси.
Гордон удивленно посмотрел на нее.
— Я имею в виду, что твоя компания никогда не покажется мне скучной, — смутилась она. — Что касается прогулки, я с большим удовольствием приму твое приглашение…
— Отлично, — обрадовался Гордон. — Значит, экскурсия по водопадам за мной.
Энджи и Ник дожидались ее в холле отеля. Энджи уже рассказала Нику о случившемся, и тот сразу же сгреб в охапку свою непутевую сестру. Краем глаза Люси увидела, что Гордону, стоящему позади, не очень-то приятно смотреть на эту картину.
— Люси, Боже мой! Как же ты нас напугала!
— Знакомься, Ник, — сказала Люси, когда Ник наконец закончил обнимать ее, ругать и причитать одновременно. — Это Гордон. Именно благодаря ему я осталась жива.
— Огромное спасибо! — Ник пожал руку ничего не понимающему Гордону. — Даже не знаю, как благодарить вас! Мы так вам обязаны…
— Ерунда… — окончательно растерялся Гордон и посмотрел на Люси, ожидая, что она наконец объяснит ему, кто этот возбужденный тип и какого черта он рассыпается перед Гордоном в благодарностях.
— Это мой двоюродный брат, — улыбнулась Люси, видя замешательство Гордона. — Его зовут Ник. Он живет в Кэрнсе.
Лицо Гордона прояснилось. Кажется, он уже успел меня приревновать, не без гордости подумала Люси. Значит, ее догадки подтверждаются. Она ему, как минимум, интересна…
— Да, — подтвердил Ник. — Я живу в Кэрнсе. Наконец-то соблазнил сестренку посетить Австралию. Потратил на это целых два года, — улыбнулся он и наконец-то отпустил руку Гордона.
— Очень приятно… — искренне сказал Гордон, до чертиков обрадованный тем, что Ник не относился к числу ухажеров Люси. С таким соперником он бы не справился. Молодой, красивый и сильный… Впрочем, Гордон не считал себя слабым стариком. Но молодость всегда сближает людей… — Удивительно, что брат и сестра живут в разных концах света.
— Вот такой у меня брат. — Люси похлопала Ника по плечу. — Собрал свои вещички и укатил в Австралию. А я по-прежнему прозябаю в Бэгли…
— И не только ты, — вставила Энджи. — Знаешь, что мне предложил Ник? — В ее голосе слышалась нескрываемая радость. — Как насчет того, чтобы остаться здесь и поработать с ребятами? В конце концов, нас тоже ничего не держит в этом городке…
— Не знаю, — вздохнула Люси. — Мы с тобой не специалисты по дайвингу, а флористы. И это большая разница…
— Но у нас будут такие замечательные учителя… — возразила Энджи, всерьез загоревшаяся предложением Ника.
— Да, но…
— А когда мы заработаем деньги, то можем попытаться открыть свое дело…
— Энджи, я не думаю, что в Кэрнсе флористы, на вес золота. — Люси попыталась вернуть подругу с небес на землю. — Скорее всего, мы и здесь окажемся не у дел.
— Не знал, что моя сестра — пессимистка, — усмехнулся Ник. — С каких это пор?
— Скорее, реалистка, — заступился за Люси Гордон. — Почему вы так уверены, что найти работу в Кэрнсе проще, чем в Бэгли? Если я не ошибаюсь, это не такой уж большой городок…
— Да. — Люси взглядом поблагодарила Гордона за поддержку. — С чего ты взял, Ник?
— В любом случае, у тебя будет работа. И у Энджи, — уверенно сказал Ник. — Со мной вы не пропадете. А если не понравится, никто не мешает вернуться назад…
Люси вздохнула. Продолжать этот спор бесполезно. Тем более сейчас, когда ее голова забита всем, чем угодно, только не мыслями о работе. И еще эта безумная слабость, разлившаяся по телу…
— Пожалуй, сейчас я не готова к обсуждению таких глобальных вопросов, — объяснила она брату и подруге.
— Ты права, Люси, — смутилась Энджи. — Ты такое пережила, а мы болтаем с тобой, как будто ты вышла из душа. Пойдем, я провожу тебя в номер. Тебе нужно принять успокоительное и хорошенько выспаться.
— Нет-нет, — запротестовала Люси, — никаких успокоительных. Я как-нибудь сама… — Горький опыт матери показал ей, как быстро человек привыкает к такого рода вещам. — Стаканчик чего-нибудь крепкого мне не помешает… А вот таблеток, увольте, пить не стану.
— И правильно, — вмешался Гордон. — Зачем травить желудок какой-то дрянью, когда на то нет особой необходимости… Прими ванну и выпей стаканчик виски. Это самое лучшее лекарство… Расслабишься и будешь спокойно спать.
— Так и сделаю, — кивнула Люси.
— Если хочешь, я могу посидеть с тобой, — предложила Энджи.
Люси посмотрела на нее и на Ника и поняла, что будет лучше, если подруга останется с братом. Тем более что Люси совершенно не нужна была компания.
— Спасибо, Энджи, — улыбнулась она подруге. — Все в порядке. Я в нормальном состоянии, только очень устала. Выпью и лягу спать. Так будет лучше.
— Если ты не возражаешь, мы немного погуляем с Энджи, — извиняющимся тоном произнес Ник.
— Что ты! Какие возражения! Если мне напекло голову, это еще не значит, что все должны плясать вокруг меня, как будто я инвалид. Все в порядке…
Гордон взглянул на нее с уважением. Он редко встречал женщин, которые так стойко выносят трудности. Люси не жаловалась на боль, слабость и страх, хотя, Гордон знал, она испытывает эти чувства. Да, не удивительно, что она понравилась ему с самого первого взгляда. В ней есть что-то такое, какой-то внутренний стержень, который никогда не позволит ей сломаться. А ведь еще совсем недавно она была на грани срыва. И Гордон был уверен, что причина этого срыва крылась в человеке, которого она оставила в Бэгли. Или который оставил ее… «Сердце, скажи мне, сердце, откуда горечь такая?», вспомнил он строчку, которой Люси недавно ответила на вопрос, о чем она думает… Эта горечь до сих пор в ее сердце. По глазам видно. Грустные фиалковые глаза, которые так редко смеются…
Люси попрощалась с братом и чмокнула его в щеку. Неожиданно ей захотелось спросить о Ките. Как он, как у него дела, чем он занят… Но Люси знала, что вопрос будет звучать глупо. Она почти не знает Кита, ее ничего с ним не связывает. И потом, она боялась обидеть Гордона. Ему наверняка захочется узнать, кто такой Кит… А об этом ей рассказывать не хотелось.
Когда она увидит его снова? Кто знает… Может, лучше будет, если они вообще никогда не встретятся. Уже в номере, в ванной, Люси вспомнила, что из-за этих мыслей она попрощалась с Гордоном холодно и рассеянно. А ведь этот человек спас ей сегодня жизнь… Впрочем, он поймет. Она так устала, такого натерпелась, что Гордон наверняка спишет все на сегодняшнее «приключение». И слава Богу…
Ей не хотелось обижать этого человека. Ведь именно он позволит ей забыть об обиде, которую нанес ей Гарри. И, возможно, забыть о Ките… Не слишком ли многого она хочет от Гордона? Не слишком ли подло использовать этого человека в целях отомстить и забыть? С другой стороны, он — идеальный мужчина. А разве не о таком Люси мечтала всю жизнь?
