6
Те, кто хорошо знал Кристин Найсер, вряд ли могли бы назвать ее детство безоблачным. Детство ее было пасмурным, и среди кучных свинцово-серых облаков редко проглядывали лучики золотого солнца.
Эва, мать Кристин, относилась к тем женщинам, которым не так уж важно, что за тип мужчина, который находится рядом с ними, лишь бы этот самый мужчина брал на себя труд принимать решения и хоть как-нибудь обеспечивал семью.
Едва успев развестись с первым мужем — отец Кристин ушел к другой, когда девочке исполнилось пять лет, — Эва обзавелась вторым, от которого немедленно забеременела. Через девять месяцев у Кристин появился брат, а еще через пять лет — новый отчим, от которого Эва поспешила обзавестись третьим ребенком, подарив дочери еще одного брата.
Семейство Найсер — третий муж Эвы усыновил детей от предыдущих браков — жило отнюдь не в тепличных условиях. Бартон Найсер неплохо зарабатывал, однако был настолько скуп, что гардероб его жены состоял из трех платьев и двух комплектов нижнего белья, в которых она проходила три года, а дети питались продуктами, за которыми Бартон специально ездил на самый дешевый рынок города, пользовавшийся к тому же самой дурной славой.
Бартон не изменил своего отношения к этому рынку даже тогда, когда его родного сына увезли на «скорой» с тяжелейшим отравлением, и каждые выходные неизменно начинались с того, что все семейство усаживалось в старую колымагу, чтобы полдня провести в поисках просроченных йогуртов, полусгнивших овощей и прочих деликатесов, от одного вида которых у Кристин начинался приступ дурноты.
Когда девочке исполнилось тринадцать, Бартон начал проявлять к ней особенный интерес. К счастью, Кристин, наслышанная о подобном интересе от такой же неблагополучной подруги, немедленно заявила отчиму, что не побоится пойти в полицию сразу же после того, как интерес отчима перейдет границу дозволенного. Это решительное заявление несколько остудило пыл Бартона, однако он использовал любую возможность, чтобы застать Кристин в одиночестве и стиснуть ее в своих мерзких объятиях, которые этот подлец осмеливался называть отцовскими.
В школу Кристин ходила в стареньких платьицах матери, залатанных, заштопанных и криво подогнанных по фигуре. Туфли носились годами: их выбрасывали лишь тогда, когда каблук стирался до основания. Стоит ли говорить о том, что одноклассники Кристин, чьи родители не страдали патологической скупостью, всячески издевались над скверно одетой девочкой и величали ее не иначе как заморыш.
Однако же, несмотря на отношения в семье и в школе, Кристин не была замкнутым и забитым ребенком. Она нередко поколачивала своих обидчиков, и это хоть на какое-то время затыкало им рты. К тому же к четырнадцати годам Кристин превратилась в настоящую красавицу, и этого не могла скрыть даже ее убогая одежонка.
От простоватой Эвы Кристин отличали удивительная практичность и умение использовать мужской интерес в тех целях, которые она ставила перед собой. Кристин поклялась, что никогда ни в чем не будет нуждаться, и готова была пойти на все, чтобы добиться своей цели.
Уже в пятнадцать девочка обзавелась не молодым, но довольно обеспеченным ухажером, который не жалел средств для того, чтобы «его куколка» выглядела на все сто. Очень скоро гардероб Кристин пополнился новыми вещами, а холодильник — хорошими продуктами, которые ее братья могли есть без риска слечь с отравлением.
Естественно, такие перемены не могли не вызвать возмущения Бартона, но Кристин заявила, что подрабатывает официанткой в свободное от учебы время, поэтому отчим, в основном беспокоившийся из-за того, что его приемная дочь влезла в неоплатные долги, больше не задавал ей вопросов.
В отличие от Бартона, Эва конечно же переживала за Кристин и даже пыталась вызвать дочь на откровенный разговор. Пожалев мать, Кристин рассказала Эве лишь половину правды о богатом ухажере, утаив, что ее любовник сорокалетний мужчина, который никогда не женится на ней, потому что давно уже женат и имеет двоих детей.
Очень скоро Кристин утерла носы своим одноклассникам. Она выиграла конкурс красоты «Первая красавица школы», а на выпускном, ей достался гордый титул Королевы бала. Королем оказался давно уже влюбленный в нее капитан школьной бейсбольной команды, но отношения с ним прагматичная Кристин не рассматривала всерьез. Она метила выше.
Благодаря существенной финансовой поддержке своего любовника Кристин удалось отложить довольно приличную сумму, которую она планировала потратить на то, чтобы, уехав из своего захудалого городишки, снять маленькую квартирку на окраине Нью-Йорка и устроиться на престижные курсы гримера-стилиста. Твердо вознамерившись выполнить задуманное, Кристин позвала с собой ту самую неблагополучную подругу Элен, чье положение в семье мало чем отличалось от положения самой Кристин.
О своем отъезде Кристин оповестила родных запиской. Часть своих денег она оставила матери, прощание с которой не причинило бы ей ничего, кроме ненужной боли. Кристин жалела Эву и сводных братьев, но мысль о том, что ей навсегда придется остаться в этом богом забытом городке и выйти замуж за владельца какой-нибудь занюханной забегаловки, от которого будет разить потом и пивом, вызывала у нее отвращение.
Поначалу Нью-Йорк принял девушек не очень-то гостеприимно. Цены на жилье кусались, поэтому им удалось снять лишь убогую квартирку, находившуюся рядом с железнодорожной станцией. Постоянный грохот поездов и удаленность от места, куда девушки устроились на работу, не позволяли им нормально выспаться. Первый год в Нью-Йорке Кристин запомнился тем, что ей постоянно хотелось спать. Глаза закрывались сами собой и в магазинчике нижнего белья, где они с Элен консультировали покупателей, и на курсах, которые должны были стать путевкой в лучшую жизнь.
Через полгода курсы были закончены, и Кристин, вооруженная дипломом престижного заведения, отправилась прямиком на телевидение, где выяснилось, что одного диплома для того, чтобы получить хорошую работу недостаточно: стилист, гримирующий ведущих, должен иметь опыт.
Кристин готова была разрыдаться от досады, однако удача в лице молодого ведущего рубрики спортивных новостей все-таки улыбнулась ей. Гримером ведущего была пожилая и не самая вежливая дама, которую ему уже давно хотелось заменить молоденькой и красивой девушкой. Он взял у Кристин телефон и уже через два дня позвонил ей, сообщив, что для нее освободилось местечко.
Радость Кристин не знала предела. Теперь-то перед ней откроются все пути! Она не сомневалась, что очень скоро ее услуги понадобятся не только этому ведущему, но и известным политикам, бизнесменам, юристам.
Она не ошиблась. Удача, столь долгое время не баловавшая Кристин подарками, наградила ее за настойчивость и целеустремленность. Услугами красивого и талантливого стилиста очень скоро решил воспользоваться ведущий популярной программы «Мешок с деньгами». Программа рассказывала о судьбах самых известных богачей Америки и посвящалась, как историческим личностям, так и известным современным дельцам.
Когда на съемки «Мешка с деньгами» пришел не так давно овдовевший бизнесмен Эрик Айсман, Кристин поняла: это ее шанс. Не слишком молодой, но интересный мужчина не сводил глаз с красивой девушки, которая всячески старалась обратить на себя внимание.
Эрику был сварен и принесен самый вкусный кофе, ему был сделан безупречный грим, благодаря которому он скинул не меньше пяти лет и лишился уже наметившегося двойного подбородка. Кроме того, ему было дано несколько ценных советов о том, как держаться во время съемок.
За тот час, что Кристин колдовала над его лицом, Эрик Айсман услышал столько комплиментов, сколько не слышал, пожалуй, за всю свою жизнь. Единственное, что было подвергнуто неумолимой критике, это галстук бизнесмена, который, по словам Кристин, совершенно не сочетался с его терракотовым костюмом.
А когда съемки закончились и Эрик заглянул в гримерку, чтобы поблагодарить Кристин за помощь, ему был вручен красивый галстук благородного темно-синего цвета с золотой искрой.
От такого внимания сердце Эрика Айсмана окончательно растаяло, и он спросил у Кристин, что она делает вечером. Кристин Найсер, умевшая набить себе цену, разумеется, была занята, однако же готова была встретиться с Эриком Айсманом в любой другой удобный для него вечер.
Встреча была назначена на четверг, но Кристин все еще не могла вздохнуть с облегчением. К этой встрече нужно было хорошенько подготовиться. Купить дорогое, но простое и не вычурное платье, дорогие туфли и стильные украшения. Все это требовало времени и денег, которых, несмотря на хороший заработок, Кристин постоянно не хватало.
Теперь они с Элен жили в самом центре города — Кристин не могла позволить себе опаздывать на работу, — а от расходов на квартиру и еду оставалась небольшая сумма, которую девушки тратили на косметику и одежду.
Свидание с Эриком Айсманом и шмотки с распродаж были понятиями взаимоисключающими, поэтому Кристин выпросила у начальства аванс и направила свои стопы в брендовый магазин, где купила платье и туфли. Денег на украшения не хватило, но подруге помогла Элен, выпросившая у своей приятельницы из ювелирного магазина серьги и колье на один вечер.
Кристин чувствовала себя Золушкой. Правда, эта Золушка сама планировала бухгалтерию своей жизни. А ее Принц не был ни молод, ни особенно хорош собой. Это, впрочем, не слишком беспокоило Кристин. Было всего две вещи, которых она не смогла бы простить мужчине: скупость и небрежность в одежде. Кажется, ни тем, ни другим Принц не грешил.
Эрик заехал за ней на шикарном «ламборгини», и у Кристин захватило дух, когда она оказалась в салоне этой машины. Богатый любовник в ее родном городке раскатывал на джипе, но по меркам их забытого богом местечка даже такая машина считалась признаком благополучия.
Видели бы Кристин те, кто когда-то осмеливался называть ее заморышем! Видела бы ее мама, которая теперь получала от дочери лишь короткие письма и денежные переводы, которые Кристин старалась отправлять родным каждый месяц.
Из окна шикарной машины Кристин украдкой бросила взгляд в окошко своей гостиной. Она знала, что за шторами притаилась Элен, искренне радовавшаяся за успешную подругу и надеявшаяся разглядеть хотя бы фрагмент того счастья, что выпало на долю Кристин.
Эрик Айсман действительно не был скупым. В этом Кристин смогла убедиться в тот же вечер. Букет из сто одной розы — элегантный ответ на подаренный галстук, — самый модный и дорогой ресторан в городе — все это свидетельствовало в пользу того, что Принц очень щедр.
Теперь перед Кристин стояла задача заинтересовать Эрика настолько, чтобы у него не мелькнуло и мысли, что их первое свидание может стать последним. Впрочем, особенно стараться Кристин не пришлось. Во-первых, она, с интересом смотревшая каждый выпуск «Мешка с деньгами», вполне могла поддержать разговор о бизнесе. Во-вторых, кое-кто, сам того не желая, помог Эрику убедиться в том, что Кристин неотразима в своем платье цвета молодой листвы, исключительно удачно подчеркивавшем цвет ее лаймовых глаз.
Этим кем-то оказался молодой официант, который обслуживал столик Эрика и Кристин. Поначалу девушка не обратила на него внимания, но, когда бедняга, сраженный ее красотой, положил в бокал Эрика мороженое, предназначенное для Кристин, она заметила, что раскрасневшийся от стыда официант очень привлекательный молодой человек.
Его огромные карие глаза смотрели на Кристин с такой грустью, словно она уже долгие годы была единственной любовью его жизни. Его крупные чувственные губы словно молили ее о поцелуе. Его молодое тело, крепкое и поджарое, по которому вопреки желанию Кристин скользнул ее взгляд, казалось телом молодого бога.
Эрик, который сквозь поджатые губы — эту его привычку разговаривать с людьми Кристин невзлюбила тогда же — потребовал от молодого человека извинений, выглядел рядом с парнем как жалкая иллюстрация скоротечности юности и красоты.
Молодой человек извинился, но обращался он вовсе не к Эрику, а к Кристин. В его глазах светилось такое безграничное восхищение, что, казалось, еще секунда — и Эрик взорвется от злости. Кристин постаралась сделать вид, что ее не интересует ни сам официант, ни его извинения, и, улыбнувшись Эрику одной из самых ослепительных своих улыбок, забрала у него бокал и принялась есть мороженое прямо из него.
Кристин умела есть красиво и знала, какое впечатление это производит на мужчин. Эрик забыл об инциденте и с вожделением смотрел на Кристин, поедающую уже подтаявшее мороженое. Он и сам таял как мороженое под ее взглядом, устремленным на него из-под густых темных ресниц.
Этим же вечером Эрик предложил Кристин поехать к нему, но она не собиралась становиться приключением на одну ночь, поэтому недвусмысленно дала понять ему, что придерживается строгих правил поведения и, хотя у нее никого нет в Нью-Йорке, не собирается заскакивать в постель к едва знакомому, пусть и такому обаятельному мужчине.
Эрик Айсман рассчитывал на большее, однако отказ Кристин принял без раздражения. Ему даже понравилось, что эта девушка не так доступна, как большинство молоденьких красоток, готовых запрыгнуть в постель на первом же свидании. Он отвез Кристин домой, а она дорогой вспоминала инцидент, произошедший в ресторане.
Какими глазами смотрел на нее этот красивый мальчик… Какой сильной должна быть любовь, которую он когда-нибудь испытает к женщине. Всю ночь Кристин ворочалась в своей одинокой постели. Впервые за всю жизнь она думала о мужских ласках без отвращения, без цинизма, с которым эта самая жизнь приучила ее относиться к ним.
В ее снах молодой красавец с огромными печальными глазами обнимал ее, покрывал ее тело поцелуями и делал все это с такой нежностью и страстью, что, даже проснувшись, Кристин испытывала невыносимое жгучее желание.
Скорее всего, со временем она позабыла бы о красавце-официанте, но он не позволил ей забыть о себе. На следующий вечер, когда Кристин не без волнения дожидалась звонка от Эрика, молодой человек пришел к ней в дом с букетом орхидей, не уступавшим по размеру букету, который вчера подарил ей Эрик.
Кристин не мог не тронуть этот жест. По всей видимости, этот букет стоил молодому человеку его месячного жалованья в ресторане и всех чаевых. Оказалось, Лео — так звали этого сумасшедшего красавца — оставил ресторан сразу после ухода Эрика и Кристин. Поймав такси, он ехал следом за «ламборгини» и таким образом выяснил, где именно живет красавица, покорившая его сердце.
Кристин пригласила Лео войти, хоть и чувствовала, что ей не стоит это делать. Элен в тот день работала допоздна, и не было никого, кто мог бы удержать Кристин от опасного шага. Но Эрик не звонил, а Лео так горячо говорил ей о своих чувствах…
Кристин открыла бутылку вина, а Лео предложил зажечь свечи. Свечей не оказалось, и они ограничились тем, что выключили верхний свет, оставив включенными торшер и бра. Оставшись в полумраке с влюбленным молодым человеком, Кристин впервые узнала, что такое романтика. Казалось, Лео счастлив уже тем, что ему позволено сидеть рядом с красавицей и любоваться ее лицом. Мысль о том, что молодой человек даже не претендует на большее, еще сильнее подогрела желание Кристин.
Она и сама не заметила, как ее рука потянулась к его лицу, как губы потянулись к его губам, как сумасшедшая сила, которая никогда раньше не владела Кристин, разметала в клочья все мысли, разбила вдребезги все доводы рассудка, который пытался возмутиться неповиновением своей обладательницы.
Лео немедленно откликнулся на этот страстный призыв. Он был таким же нежным, как тот Лео, которого Кристин видела во сне. Каждое его прикосновение, каждый поцелуй были проникнуты таким глубоким чувством, что Кристин испытывала невыразимое блаженство, от которого и душа ее, и тело, слившись в единое целое, исполняли танец, название которого было ей до сих пор неведомо.
Кристин шептала его имя, и оно казалось ей музыкой. Кристин вдыхала его запах, и он казался ей таким восхитительным, что она зарывалась лицом в шелковые волосы Лео, чтобы вдыхать этот запах еще и еще. Лео шепотом говорил ей, что любит ее, что никогда не встречал такой восхитительной женщины, хрупкой, как бабочка, и нежной, как цветок орхидеи.
Кристин не слышала, что на кухонном столе надрывается ее мобильный. О том, что ей звонил Эрик, она узнала лишь следующим утром. Лео, оставшемуся той ночью в ее доме, Кристин сказала, что никогда не позволит своим чувствам взять верх над разумом, а потому ему придется довольствоваться лишь короткими встречами, которые в любой момент могут прекратиться.
Тогда влюбленный Лео был согласен на все, лишь бы хоть изредка видеть свою богиню…
Эрик, обеспокоенный молчанием Кристин, позвонил ей на следующий день. Ему не терпелось повторить свидание, но в этот раз он позвал Кристин на яхту своего партнера по бизнесу, где собирался весь цвет делового общества. Путь в лучшую жизнь, о котором она так мечтала, наконец открылся, но, увы, встречи с Лео никак не вписывались в ее далеко идущие планы.
Как ни пыталась Кристин взять под уздцы свои чувства, порвать с Лео она так и не решилась. Эрика Айсмана ей удавалось держать на расстоянии, но тот уже не раз намекал, что рассчитывает на большую близость, чем поцелуи и объятия. Он искренне недоумевал, почему ответом на его ухаживания, на дорогие подарки, от которых Кристин поначалу отказывалась, чтобы не вызвать ненужных подозрений, по-прежнему остается ее упорное нежелание стать его женщиной во всех смыслах этого слова.
Кристин прекрасно понимала, что ее недоступность не только привлекает, но и настораживает Эрика. Ее отказы нуждались в каком-то разумном объяснении, и Кристин, в совершенстве усвоившая науку манипуляции мужчинами, устроила для Эрика блестящее представление.
Она со слезами на глазах поведала ему о своем непростом детстве — разумеется, только в тех пределах, чтобы произвести на Эрика нужное впечатление, — и обвинила своего отчима Бартона Найсера в том, что он навсегда поселил в ней страх перед мужчинами.
Эрик, принявший этот лишь частично правдивый рассказ за чистую монету, заявил, что готов найти адвоката, который засудит «мерзкого извращенца», но Кристин отговорила его, заявив, что ей вряд ли станет легче, если все отвратительные подробности ее взаимоотношений с отчимом всплывут на суде. Тогда Эрик, твердо решивший избавить свою возлюбленную от психологической травмы, отправил Кристин к психоаналитику, которого ему посоветовал хороший приятель.
Кристин не очень-то хотелось посещать доктора, однако она не могла допустить, чтобы у Эрика появились хоть какие-то подозрения насчет правдивости ее истории. Играть она выучилась в совершенстве, а потому ей не составило труда обвести вокруг пальца пожилого доктора, который и впрямь решил, что несчастная девушка замкнулась в себе из-за детской травмы.
Что, до не вполне обоснованных обвинений, то Кристин было абсолютно плевать на опороченное имя Бартона Найсера. В конечном итоге ее правда отличалась от реальной истории лишь тем, что отчиму так и не удалось добиться своего, но отнюдь не потому, что он этого не хотел.
Пока Эрик проводил время на бесконечных совещаниях и подписывал свои жизненно важные договоры, Кристин наслаждалась обществом Лео.
Он оказался не только нежным и страстным любовником, но и изобретательным возлюбленным. Недостаток денежных средств с лихвой компенсировала его фантазия. Лео устраивал любимой свидания на крышах, в парках, выбирая такие места, о существовании которых Кристин и предположить не могла.
Однажды Лео предложил ей выйти за него замуж. Они сидели в маленьком уютном скверике и кормили голубей хлебными крошками. Кристин, не очень-то церемонившаяся с чувствами своего возлюбленного, расхохоталась и заявила, что ни за что не станет жить на чаевые. Лео, побелев, как то ванильное мороженое, которое в день их первого знакомства он положил в бокал Эрика, сказал, что не собирается всю жизнь работать в ресторане.
Кристин, до сих пор не слишком интересовавшаяся его жизнью, узнала, что он учится в университете. Правда, специальность, которую в итоге должен был получить Лео, не была ни прибыльной, ни престижной. Кристин испытывала так же мало желания стать женой врача-ветеринара, как и женой мальчика на побегушках.
— Послушай, Крис, почему ты меня недооцениваешь? — горячо заговорил обиженный Лео. — Очень скоро я закончу университет, получу опыт работы, а потом возьму кредит и открою частную клинику. А в перспективе, если дела пойдут хорошо, можно будет открыть и гостиницу для животных. Это большие деньги, Крис. Конечно, не такие большие, как деньги твоего Эрика, но все-таки…
— Не смеши меня, милый. — Кристин провела пальцами по шелковой гриве Лео, но он раздраженно тряхнул головой, сбросив ее руку. — Ты закончишь учебу, устроишься в какую-нибудь паршивенькую клинику и будешь вкалывать в ней с утра до вечера, получая гроши, которых мне хватит на одну пару приличных туфель. А когда откроешь свою клинику, то влезешь в такие долги, с которыми никогда не расплатишься, и мне снова придется искать богатого любовника, чтобы выплатить твой долг. Спрашивается, зачем проходить весь этот путь, Лео? Поверь, после пяти-шести лет такой жизни я постарею лет на десять и найти богатого любовника будет уже гораздо сложнее. Мне придется спать с каким-нибудь мерзким старикашкой, потому что только такому я после долгих лет использования дешевой косметики еще покажусь молодой.
— Иногда я ненавижу тебя, Крис. — Лео окинул ее гневным взглядом, от которого Кристин стало немного не по себе. — Ты бываешь до отвращения циничной.
— Знаешь что, милый, — вспыхнула Кристин, — я, кажется, никогда не скрывала, что я именно такая, Ты знал об Эрике, о моих планах и до сих пор принимал правила игры. Какого же черта тебе понадобилось теперь?
— Я люблю тебя, Крис, люблю! — крикнул Лео срывающимся голосом. — Неужели ты этого не понимаешь?!
— Ты непроходимый эгоист, Лео. Что в твоем понимании любовь? Трое вечно шмыгающих носом детишек, жена, которая ходит три года в одном и том же замусоленном халате, и дом, в котором десятилетиями не делался ремонт?! — гневно уставилась на него Кристин. — Хорошенькую же участь ты готовишь своей любимой! Пусть в тридцать лет она выглядит как старуха — тебе не будет до этого дела! Ты-то постареешь позже ее и всегда сможешь уйти к молоденькой!
— Да, что ты несешь, Крис? — недоуменно уставился на нее Лео. — Я люблю в тебе не только молодость и красоту, хотя, конечно, считаю тебя красавицей. В тебе есть внутренняя сила, которую я сразу заметил в твоем взгляде. Я люблю твое чувство юмора, люблю твой смех, твою доброту, хотя ты тщательно стараешься ее скрывать.
— Пошел к черту, Лео! — Кристин разозлилась и поднялась со скамейки, чтобы уйти, но Лео вскочил следом за ней, стиснул ее в объятиях, и через несколько секунд она уже забыла, из-за чего произошла их ссора. Забыла, но лишь на мгновение, пока Лео целовал ее своими горячими губами.
Эрик, не то почувствовавший, что может упустить Кристин, не то подумавший, что она оправится от своего стресса лишь тогда, когда он станет самым близким для нее человеком, то есть мужем, наконец-то решился и сделал ей предложение. В глубине души Кристин ликовала, но для пущей убедительности заявила Эрику, что он совершит большую ошибку, если возьмет в жены девушку с такими серьезными проблемами. Но Эрика, которого недоступность и красота Кристин с каждым днем влекли все сильнее, интересовало лишь одно: любит ли она его и выйдет ли за него замуж.
Стоило Кристин ответить «да» на оба вопроса, как ее немедленно захватила кутерьма подготовки к свадьбе. Эрик, узнав координаты профессионалов по устройству свадебных церемоний, передал их невесте и мгновенно самоустранился. Перед медовым месяцем — будущие молодожены решили отправиться на острова французской Полинезии — ему нужно было уладить множество дел и предотвратить те ситуации, которые могли бы сократить сроки задуманного путешествия.
То, что Эрик не мог помочь ей подготовить их свадьбу, Кристин, конечно, не очень понравилось, однако, несмотря на это, она увлеклась предсвадебной кутерьмой. Она всегда мечтала о том, что ее свадьба будет особенной, а потому вместо стандартного ресторана выбрала огромный лайнер, а вместо розочек и цветочков — ракушки и морские водоросли.
Кристин сама нарисовала эскиз своего платья и украшений. Все это непременно должно было быть сделано вручную. Подол ее нежно-голубого платья расшили серебристыми чешуйками, а прозрачные туфли украсили сверкающими камешками. Аквамариново-изумрудные капли, дрожащие на причудливо изогнутых платиновых стебельках — именно такое колье и серьги Кристин заказала у самого известного ювелира, — напоминали морские растения.
Кристин, чья фантазия теперь была подкреплена материально, чувствовала себя настоящим дизайнером. Кроме всего прочего, она заказала огромное количество блюд из морепродуктов: креветок, кальмаров, лангустов, лобстеров и осьминогов, а свадебный торт по ее задумке должен был представлять собой огромный корабль с шоколадной мачтой, флагом из мармелада и даже маленькими карамельными пушками.
Все это казалось ей началом новой великолепной жизни, о которой она мечтала еще подростком. Кристин никак не могла решиться рассказать о своем замужестве Лео, однако утешала себя тем, что он, влюбленный в нее до безумия, примет и новые правила игры. В конце концов, в их отношениях мало что изменится. Эрик и раньше стоял между ними, хотя Кристин и не была его женой.
Кроме подготовки к свадьбе и разговора с Лео у Кристин оставалось еще одно дело, из-за которого она намеревалась полететь в Лайтшроубс, где находился знаменитый центр пластической хирургии. Эрик как-то заметил, что ему всегда нравились слегка курносые девицы, и, чтобы окончательно покорить своего будущего супруга, Кристин решилась на эту «пустяковую» операцию.
Перед поездкой в Лайтшроубс у нее состоялся непростой разговор с Лео. Вопреки ожиданиям Кристин, Лео заявил, что ее брак с Эриком Айсманом многое для него меняет. Он не хочет и не станет делить любимую женщину с другим мужчиной до конца своих дней. Кристин должна была выбирать: или она совершает «постыдную сделку» с Эриком, или выходит замуж за Лео.
Кристин в сердцах наговорила Лео гадостей и укатила в Лайтшроубс с тяжелым сердцем. Операция прошла успешно, но на душе у Кристин скребли кошки. Она уже не была так уверена, что сможет забыть Лео, запретить себе думать о нем. Мысли ее возвращались к нему каждую минуту, и их разрыв казался ей страшной ошибкой и редкостной глупостью.
Кристин решила предпринять последнюю попытку уговорить Лео сохранить их отношения и сама позвонила ему. Поначалу Лео был холоден и даже груб, но, когда Кристин сказала ему, что ей очень плохо и операция прошла, не так удачно, как она предполагала, Лео, обезумевший от страха за любимую, бросил все дела и, потратив последние деньги на билеты, примчался в Лайтшроубс.
Они провели незабываемую ночь, но каждый при этом надеялся на то, что другой готов пойти на уступки. Он думал, что она позвонила ему потому, что, наконец образумилась, а она наивно полагала, что он откажется от своих дурацких принципов и поймет, что брак с Эриком всего лишь пустая формальность. Ведь сердце ее всегда будет принадлежать только Лео.
Утро расставило все по своим местам. Лео пришел в бешенство, когда узнал, что Кристин все еще намерена выйти за Айсмана. Кристин негодовала из-за глупого упрямства и эгоизма своего любимого, который не понимал, что для нее брак с Эриком — это та жизнь, о которой она мечтала еще в то время, когда одноклассники называли ее заморышем.
Весь день прошел в ссорах, попытках примирения и снова ссорах, еще более бурных, чем предыдущие. Кристин чувствовала себя так, словно ее душу, как тряпку, пытаются разорвать на две части, ни одна из которых никому по-настоящему не нужна.
А потом…
