Книга: Мисс хочет приключений?
Назад: 1
Дальше: 3

2

— Хэтти! — Сонда сняла темные очки, которые надела, чтобы хоть чуть-чуть прикрыть последствия ночного разгула и утренних переживаний. — Ты даже не представляешь, как я тебе рада!
Ее подруга, хорошенькая рыжеволосая девушка с круглыми карими глазами, осуждающе покачала головой.
— Вчера ты превзошла саму себя. Развлеклась, как говорится, на полную.
Сонда сникла.
— Значит, все это правда?
— Что — правда?
— Я приставала к нему, танцевала с ним, и он тащил меня домой на плече…
— Насчет последнего не знаю. — Хэтти покачала головой. — Насчет всего остального — правдивее быть не может. Отправила меня ко всем чертям, когда я пыталась тебя увезти.
— Извини, — пробормотала Сонда.
— Если бы тебя увидел Эрик, гордого титула «невеста» тебе не видать как своих ушей…
— И ты туда же! — Сонда укоризненно взглянула на подругу. — У меня сегодня особый день — все осыпают меня издевками.
— Кто — все? — В карих глазах Хэтти читались недоумение и любопытство одновременно.
— Сейчас все узнаешь. Сначала — коктейль, потом — «романтическая» история моего утреннего пробуждения.
За холодный ванильный коктейль, биг-мак и картофель фри с лимонным майонезом Сонда готова была продать душу дьяволу. Несмотря на возможность позволить себе еду в лучших ресторанах, всем на свете кухням мира она предпочитала фаст-фуд.
— Что за плебейская черта! — частенько возмущалась ее мать, Дайан Тальбот. — Пошлое заведение, в котором тебя кормят какой-то гадостью!
Но Сонда считала по-другому и регулярно наведывалась в любимое заведение в компании Хэтти, которая тоже была поклонницей Рональда Макдональда.
Подруги заказали целый поднос аппетитных сандвичей, картошки, коктейлей и уселись за один из серебристых столиков, располагавшихся на улице.
— Как хорошо! Кажется, я начинаю приходить в себя.
Сонда, с аппетитом человека, сидевшего, как минимум, месяц на хлебе и воде, за обе щеки уплетала биг-мак, запивая его ванильным коктейлем. Мягкая котлетка, приправленная восхитительным, чуть кисловатым соусом, таяла во рту. Сонде казалось, что она может съесть не один, а целую корзину биг-маков. И ее фигура не пострадает от такого кощунственного отношения к организму. Сонда могла есть сколько угодно и при этом не прибавлять в весе, что было предметом зависти многих знакомых девушек.
— Итак, твое «романтическое» пробуждение, — напомнила подруга Сонде, которая уже разделалась с биг-маком и принялась за освоение картошки, сдобренной лимонным майонезом.
— Угу. — Сонда прожевала картошку и вытерла салфеткой крошки, осевшие на губах. — Так вот, представь себе, тот самый тип, с которым я… э… познакомилась в баре…
Хэтти слушала подругу с открытым ртом. Ей и в голову не могло прийти, что Сонда проснется в одной постели с этим Кэрри Хэйзи. Обычно такая холодная с мужчинами, прошлым вечером она была настоящим воплощением страсти. Все, что вчера вытворяла подруга, объяснялось лишь одним — алкоголем, который превратил ее в совершенно другого человека.
Хотя… этот Кэрри — мужчина, надо признаться, интересный. Далеко не красавец, но ужасно привлекателен. Было в нем что-то, что Хэтти назвала про себя «синдромом одинокого странника». Открытый, но в то же время замкнутый, веселый, но, вместе с тем, мрачноватый… Ей показалось, он из тех мужчин, по которым женщины сходят с ума, но уходят ни с чем. Таким мужчинам нужна одна-единственная и навсегда, только они вряд ли признаются в этом кому бы то ни было. Возможно даже, и самим себе. Хэтти, конечно, могла ошибаться, но в людях она разбиралась неплохо. В отличие от Сонды, она умела их чувствовать…
— В общем, — подвела итог Хэтти, — тебе хотелось приключений, и ты их получила. Пощекотала нервишки, развлеклась. Все закончилось благополучно. Так отчего же ты такая кислая, как недозрелая слива?
— Ты не поверишь, Хэтти… — Сонда помедлила, но все же решилась сказать. — Мне жаль, что он ушел так внезапно, что не дождался меня. И мне хочется новой встречи. Наверное, я сошла с ума — на меня это все так не похоже…
— Очень даже поверю. Я знала, что твоей рассудительности — я имею в виду Эрика — рано или поздно придет конец. И, кажется, не ошиблась.
Хэтти никогда не жаловала Эрика Вайленса, и это несмотря на то, что он выказывал ей самое искреннее расположение. Ей не нравилось его видимое благодушие, его аккуратность, какая-то прилизанность во всем, включая любовь к Сонде. Была в этой прилизанности какая-то фальшь, в которой Сонде виделось уважение, а Хэтти — лицемерие.
— Брось, Хэтти. Я, конечно же, выйду за Эрика. Ты ведь знаешь, что мне нужен именно такой муж — не придирчивый, вежливый, воспитанный. Брак — это не только огонь в крови. Я никогда не смогла бы жить со вспыльчивым человеком, потому что сама резка и нетерпелива.
— Я что-то не поняла! — хмыкнула Хэтти. — Тебе нужен муж или домашняя собачонка?
— Мне нужны крепкие стены и уютный тыл. Все это он может мне дать.
— Тогда для чего тебе Кэрри?
— Его зовут Кэрри? — Сонда смутилась. — Как же я вчера… Даже имя ни о чем не говорит.
— Кэрри Хэйзи, — уточнила подруга. — Нечего было мешать текилу с коньяком. Дьявольский коктейль! Так зачем тебе с ним встречаться?
— Зачем? — Сонда на мгновение задумалась. Действительно, зачем? Что может дать встреча с едва знакомым человеком женщине, которая совсем скоро выйдет замуж за другого? — Из обычного любопытства. Не всякий раз я обнаруживаю в своей постели незнакомца, который разбивает мою любимую вазу, а потом уходит через балкон.
— Ты уверена, что это только любопытство?
Сонда взглянула на подругу. В глазах у той плясали чертики, почти такие же, как у Кэрри, когда он шутил…
— Уверена — не уверена, — махнула она рукой. — Просто это утро отличалось от других. Только и всего.

 

Нельзя сказать, чтобы личная жизнь Сонды Тальбот пестрела бурными романами. Быть красавицей — совсем не означает менять одно увлечение на другое. И Сонда придерживалась именно этого мнения. Она, безусловно, нравилась мужчинам: стройная брюнетка с большими миндалевидными глазами, цвет которых менялся от серого до светло-зеленого, с аккуратным, чуть вздернутым носиком и пухлыми, тоже аккуратными губами.
Она нравилась мужчинам, но вместе с тем их отпугивала ее красота и холодность, поэтому мало кто позволял себе больше ни к чему не обязывающих знаков внимания.
Сонда никого не отталкивала, но и не приближала к себе. Ей чуждо было искусство обольщения, и она не испытывала ни малейшего желания навязывать себя кому бы то ни было. Этот страх «навязать» себя, позволить мужчине думать, что она к нему не равнодушна, открыть ему свои чувства и привел к первому любовному разочарованию.
«Разочарование» звали Натаном Рэвилом. Высокий, прекрасно сложенный, с серыми глазами, узким ртом и волевым лицом, он был похож на героя из «Северных рассказов» Джека Лондона. Этакий неукротимый борец с «белым безмолвием», хотя климат, в котором он жил, не предполагал борьбы с ледяной стужей.
Натан сотрудничал с фирмой «Экселент дизайн», в которой начальствовала Сонда. Сеть его магазинов «Сто процентов» постоянно нуждалась в оформлении тех или иных залов. Так они и познакомились — он попросил «Экселент дизайн» оформить его, тогда еще первый, магазин. С тех пор Натан обращался за помощью исключительно в фирму Сонды.
Натан понравился ей с первого взгляда. Нельзя сказать, что у нее тут же зарделись щеки, застучало сердце, заполыхал огонь в крови… Просто она впервые увидела мужчину, который показался ей отличным от тех представителей сильного пола, с коими ей приходилось общаться. Волевой мужчина, готовый бороться с любыми трудностями, вставшими на его пути, при этом умный и не заносчивый.
Третий и четвертый взгляды сказали Сонде, что она не обманулась в оценке Натана. Но как завязать роман с мужчиной, который приходит к ней лишь затем, чтобы оформить очередной заказ? Неожиданно на помощь ей пришел сам Натан, пригласив ее поужинать в ресторане. Сонда согласилась и прекрасно провела время за беседой с Натаном и поглощением устриц в лимонном соусе.
В следующий раз Натан был более оригинален — он пригласил ее прокатиться по озеру на его маленьком катере «Синие грезы». Душу Сонды будоражили смутные предчувствия. Что-то должно было произойти.
Поездка прошла как в волшебном сне: ласковый шум воды, бокалы шампанского, взволнованный голос Натана… Только Сонда вела себя по-прежнему сдержанно, так, будто они находились в офисе «Экселент дизайн», а не вдвоем на маленьком катере. Натан, как бы невзначай, касался ее руки своей рукой, случайно задевал ее плечом… Но Сонда не краснела и не вздрагивала. Она словно не замечала его ухаживаний.
Больше он никуда ее не приглашал. Натан по-прежнему заезжал в «Экселент», и они с Сондой заключали договор об оформлении очередного магазина. Сонда не могла понять, что именно явилось причиной перехода на прежние деловые отношения. Сидя в большом кресле, вперив глаза в потолок, она пыталась вспомнить, что такого сказала или сделала, что могло обидеть, оттолкнуть Натана. И ничего не находила.
Через несколько месяцев одна из работниц Сонды, Кора Джойс, краснея и смущаясь, сообщила начальнице, что выходит замуж, и попросила отпуск. Сонда обещала дать отпуск и поинтересовалась, кто же счастливый избранник Коры. Ответ работницы поверг ее в шок — женихом оказался Натан Рэвил.
Первым желанием Сонды было дать работнице отпуск навсегда, без выплаты пособия по безработице. Но она тут же справилась с собой — ей не хотелось выглядеть в глазах Натана ревнивой стервой. Да и Кора совершенно ни при чем. Вот только куда глядели глаза Сонды, как она могла не видеть того, что творится у нее под носом?
Долго потом она приглядывалась к Коре Джойс. Чем эта симпатичная, но не слишком заметная девушка, лучше нее, Сонды? Да, она любезна, мила с окружающими, но, кроме этих достоинств, она едва ли выделялась чем-то еще… Почему, почему? — ломала голову Сонда. Однако ответа на свой вопрос она так и не нашла.
Натан женился, и они с Корой укатили в свадебное путешествие. Сонда начала относиться к мужчинам с еще большей осторожностью. Она отвергала всех поклонников, появляющихся на ее пути, и готова была остаться старой девой. Но тут появился Эрик.
Ему не удалось растопить ледяное сердце Сонды, но он был так терпелив и настойчив, что добился ее благосклонности. Сонда выделила Эрика среди прочих мужчин уже потому, что он не требовал от нее душевного стриптиза. Она могла не говорить ему о том, что любит, могла вести себя с ним как с чужим, могла быть высокомерной и холодной. Он сносил все с уверенностью человека, который знает, что все равно получит желаемое.
Эрик ничего не требовал, ни о чем не просил. Однажды он сказал, что любит Сонду и хочет, чтобы она стала его женой. Сонда взвесила все «за» и «против». Спокойный, уравновешенный, любящий Эрик был лучшей кандидатурой на роль ее мужа. Он нравился матери — она считала обеспеченного предпринимателя с золотым характером блестящей партией для дочери. Правда, Хэтти его недолюбливала, но, как казалось Сонде, подруга была необъективна. Вскоре Сонда и Эрик объявили о своей помолвке.
В постели, как и во многом другом, ее жених оказался весьма и весьма прохладен. Иногда у Сонды возникало впечатление, что он спит с ней, целует, обнимает ее лишь по необходимости. Но она быстро отметала подобные мысли, сознавая, что ее ласки со стороны могут выглядеть такими же. Две рыбы, усмехалась она про себя, идеальная пара.
Сонда часто задавалась вопросом: любит ли она человека, за которого собирается выйти замуж? На этот вопрос она не могла ответить честно даже самой себе, утешаясь рассуждениями о том, что в браке главное — не любовь, а доверие и надежность. А Эрику она доверяла.

 

— «Шарминг плэйс»? Милая, а что это за место?
— Эрик! Я не очень хорошо тебя слышу. — Сонда прижала к уху маленький аппарат и сделала пару шагов в направлении газона.
— Сонда? Куда ты пропала?
— Ну вот, — улыбнулась девушка, — теперь лучше. «Шарминг плэйс» — небольшой бар на углу Слейк-стрит.
— Бар? Но мы же собирались в ресторан?
— Эрик, ты брюзжишь совсем как миссис Тальбот! Ты сам сказал — звони, когда появятся идеи. Вот я и позвонила — хочу в «Шарминг плэйс».
— Тебе показалось, я совсем не против. — Унылый голос Эрика говорил о другом. — Пусть будет бар. Когда за тобой заехать?
— Приезжай к семи. Кстати, не вздумай надевать костюм. Такой вид там не оценят. Чао!
Сонда выключила телефон. Кажется, она сделала это. Маленькая девочка, проснувшаяся в ней совсем недавно, начала делать глупости. Одну за другой. Нечего сказать, разумный поступок — пригласить жениха в тот бар, где она резвилась вчера вечером с Кэрри Хэйзи, то есть черт знает с кем. Потому что моральный облик Кэрри Хэйзи оставался для нее загадкой. Хороший плохой мужчина. «Хороший. Плохой. Злой» — вспомнила она название фильма с Клинтом Иствудом…
Сонда зашла в дом. На столе в гостиной по-прежнему лежали белоснежные лилии. Никто так и не поставил их в вазу. Видел ли Эрик? Если да, то почему ничего не сказал? Такое пренебрежение к подаренным цветам непростительно. Но в тот момент, когда Сонда вынимала их из вазы, она совершенно не думала о судьбе цветов и правилах этикета.
Белоснежные цветы увяли за день. Лепестки сжались, свернулись, головки цветов поникли и уныло свисали с края стола. У Сонды сердце защемило при виде невинно пострадавших лилий. Она подняла небрежно брошенные цветы и встала, раздумывая, отправить их в мусор или поставить в другую вазу.
— Дори! — позвала она горничную.
— Да, мисс. — Дори обладала уникальной способностью появляться сразу же, как только ее позвали, не важно, находилась она в тот момент в кухне или на втором этаже.
— Дори, как ты думаешь, у этих цветов есть шанс выжить?
— Не знаю, — покачала головой Дори. — Но можем проверить. — Она принесла новую вазу, дымчато-голубую с синими и черными пуговками на выпуклых стенках, и поставила в нее увядшие лилии. — Там видно будет.
— Спасибо, Дори.
Сонда поднялась наверх. К приезду Эрика она должна одеться и привести себя в божеский вид. Для одежды в доме Сонды была отведена отдельная комната, над чем всегда потешалась Хэтти, говорившая, что подруга делает культ из вещей. Однако Сонда считала свое изобретение — «комнату шмоток» — весьма удобным. Не нужно разыскивать любимое платье, перерывая три шкафа, не нужно ставить стул и высматривать шляпку под потолком, когда все лежит на виду в одной просторной комнате.
Открыв дверь в «комнату шмоток», Сонда слегка поморщилась — Дори опять разложила в шкафах лавандовые саше. Сонда с детства не любила запах лаванды — от него веяло чем-то унылым, старческим. А она мучительно боялась старости и, начиная с двадцати пяти, считала каждый прожитый год…
Сейчас Сонде было двадцать восемь, и она с ужасом думала, что вскоре ей «стукнет» тридцать. Своими переживаниями на этот счет она делилась лишь с Хэтти, которая подтрунивала над ней и всегда ставила в пример мать — Дайан Тальбот, которая, несмотря на свои шестьдесят с хвостиком, все еще не теряла надежды выйти замуж в четвертый раз. Но у Сонды не было ни оптимизма подруги, ни жизнелюбия матери. Поэтому страх постареть только усиливался с годами.
Иногда ей казалось, что помолвка с Эриком — лишь желание отсрочить старость и продлить молодость. Невеста всегда молода, независимо от того, в каком возрасте она выходит замуж. Если бы Сонда смогла уговорить Эрика оттянуть свадьбу лет на пять… Но какие бы чувства он к ней не испытывал, на это безумное предложение вряд ли согласится.
Сонда открыла шкаф и вынула из него узкие голубые джинсы, белый топ и короткую джинсовую курточку. В самый раз для «Шарминг плэйс»! Белый топ отлично подчеркнет ее загар, приобретенный в солярии, а джинсы в обтяжку — стройную фигуру.
Странно, но когда она одевалась для Эрика, то не слишком-то задумывалась, понравится ему или нет. А теперь, когда речь идет о возможной встрече с каким-то Кэрри Хэйзи, она собирается как девчонка на первое свидание. Вот будет смешно и глупо, если он поймет, что все это для него! Если Сонда, конечно, встретит его в баре…
Поведение для девушки, которая не привыкла бегать за мужчинами, по меньшей мере, неразумное. Но ведь она не бегает за ним, а просто любопытствует… Просто любопытствует… Если повторить это сто раз, то можно и самой поверить. Сонда вспомнила лицо Хэтти, когда подруга спрашивала ее о причине такого «любопытства». Хорошо еще, она не знает о том, что Сонда снова собирается в «Шарминг плэйс». Вот посмеялась бы!
Сонда перебралась за туалетный столик и взглянула в зеркало. Зрелище, по сравнению с утренним, не было столь удручающим, но все же лицо требовало кое-каких доработок. Сонда наложила на веки серебристо-серые тени, увеличила с помощью черной подводки и без того большие глаза, мазнула по ресницам тушью. Пожалуй, недурно…
Коробочка, в которой лежали помада и блеск для губ, была безжалостно перевернута, чтобы удобнее было отыскать нужный тон. Сонде хотелось найти что-то яркое, но не вызывающее. Перебирая лиловые, розовые, карминно-красные, бежевые оттенки, Сонда остановилась на красновато-морковном блеске, не броском, но эффектно выделяющем губы.
Внизу раздался звонок. Сонда взглянула на часы. Ровно семь. Эрик, как всегда, очень пунктуален. Она сбрызнула шею и запястья легким древесным ароматом «Селесты», провела по волосам расческой и спустилась вниз.

 

— Сонда, ты меня слышишь?
— А? — Она повернула к Эрику отрешенное лицо. Весь вечер она действительно не обращала на него внимания. Ее глаза скользили по залу, пытаясь высмотреть человека, который так и не появился в баре.
— Ты какая-то рассеянная. — Кажется, Эрика обеспокоило ее настроение. Он смотрел на нее взглядом доктора, пытающегося на глаз поставить диагноз своего пациента. — Что с тобой?
— Со мной? — Сонда сделала попытку улыбнуться. — Не знаю. Идиотское настроение.
— Может, нам стоит уйти отсюда?
— Нет-нет, — поспешно возразила она, — посидим еще немного. Закажи мне что-нибудь веселенькое. Мне надоело пить сок.
— Сонда, мы договаривались, — назидательно произнес Эрик, — никакого алкоголя.
— Сонда, мы договаривались… — зло передразнила его Сонда. — Не будь занудой, Эрик.
Сегодняшний вечер определенно начинал ее злить. Хотя, по сути, злиться она должна была не на скучный вечер и не на Эрика, а на саму себя. Зачем нужно было вообще приходить сюда? Только сейчас Сонда поняла, как глупо она себя ведет: пришла, чтобы увидеть человека, с которым знакома всего ничего, да и из этого «ничего» помнит лишь сегодняшнее утро! Наверное, этот Кэрри и думать о ней забыл, а она прилетела, как последняя дурочка. Ей, видите ли, любопытно! Вот и любопытствуй, скучай с Эриком весь вечер! — ругала себя Сонда.
Эрик казался ей сегодня еще более скучным и занудным, чем обычно. Конечно, Сонда и раньше не слишком-то веселилась рядом с ним, но сейчас… В ее глазах он превосходил в занудстве последнего мужа матери — Флетча. Ух! — Сонду аж передернуло от одного воспоминания об отчиме. Он все время говорил тихим и противным голоском, так вкрадчиво, словно пытался выяснить какую-то ценную информацию. И все время пытался отучить Дайан курить, что приводило ту в неописуемое бешенство.
Так, пора остановиться. Иначе она сейчас начнет представлять картину своего замужества в тонах, какими ее любит рисовать Хэтти. Нет, Эрик здесь абсолютно ни при чем. Всему виной ее, Сонды, глупость и инфантильность. В кого она решила поиграть? В коварную соблазнительницу незнакомцев?
Сонда милостиво согласилась с очередным бокалом сока, чем вызвала на губах Эрика улыбку облегчения, и отправилась на поиски дамской комнаты.
На этом пути ее ожидало небольшое затруднение. Поскольку в «Шарминг плэйс» она была всего лишь второй раз, а первое посещение бара она вспоминала с великим трудом, то местонахождение дамской комнаты ей пришлось выяснять у местных работников.
Официант любезно рассказал ей о том, что идти нужно прямо, спуститься по узеньким ступенькам, потом повернуть направо, затем снова прямо, а потом вновь направо… В общем, Сонда, не слишком хорошо понимавшая подобные указания, пошла, так сказать, по наитию.
Узкий коридорчик, скорее напоминавший лабиринт, манил множеством поворотов. Сонда растерянно озиралась по сторонам, пытаясь вспомнить указания официанта. Зачем в маленьком баре отстраивать подобные катакомбы? Свернув направо, потом налево она оказалась в каком-то темном проходе, освещенном тусклой лампочкой, свисающей с потолка.
Сонда собралась было повернуть назад и продолжить поиски в обществе официанта, который направил ее по этому тернистому пути, как вдруг услышала голоса. Они звучали за стеной коридорчика. Наверное, ей все же удалось добраться до искомого места.
Сонда пригляделась и увидела деревянную дверь, на которой, правда, не было никаких опознавательных знаков. Девушка подошла к двери и хотела было в нее постучать, чтобы выяснить, куда все-таки забрела, но знакомый голос, раздавшийся за дверью, заставил ее передумать. Голос принадлежал Кэрри Хэйзи.
Назад: 1
Дальше: 3