Давид лежал, дрожа от смертной муки
В кончины час;
Безжизненно его повисли руки,
И взор угас.
Дышала смертью бледность гробовая
Его чела.
Вдруг из Сунама дева молодая
К нему вошла.
Покровы сняв дрожащею рукою,
Она царя
Всего покрыла черною косою,
Огнем горя…
И, вся в жару, обвив его руками,
Нема, бледна,
В его уста горячими устами
Впилась она.
Воспрянул царь, воскресли жизни силы,
Зажглася кровь;
Он встал с одра: его от злой могилы
Спасла любовь!