Глава шестидесятая
НИКОЛАС

Я как будто спал, однако все это происходило наяву. Я был в сознании, и передо мной мелькали, словно в калейдоскопе, дикие образы, которые не поддавались никакому контролю. Они сменяли друг друга в бешеной пляске, грозя свести меня с ума. Это состояние было во много раз хуже, чем то, что я испытал раньше. Тогда во мне бурлила сила, я мог драться, я чувствовал жжение в пальцах, кровь в венах бурлила. А теперь я был всего лишь зрителем. Я не мог участвовать в действии и, что еще хуже, радоваться этому.

Земля дрожала, и я видел, как что-то с огромной силой ударялось о землю. Затем что-то, скользкое и липкое, что-то ужасное, проникнув мне в голову, заставило двигаться мои руки, мои ноги, управляло моими глазами и губами. В голове проносились какие-то непонятные мысли, которые мне не принадлежали; я чувствовал всепоглощающее желание и злобу; чувствовал застарелую печаль, не дававшую мне покоя.

Небо надо мной было необычайно чистым. На поляне в лесу, где я лежала, связанная корнями, было темно, но там, в вышине, где вороны кружились в каком-то неистовом хороводе, сияло солнце.

Я чувствовала под собой землю. Я представляла себе, как выглядит она на глубине многих миль, под почвой и скальными породами, под тектоническими плато — на всем пути от поверхности до пылающего ядра планеты. Насколько сильна энергия, которой обладает Джозефин? Она способна обладать деревьями, птицами, животными. Так почему не самой землей?

Она проникла в тело Пика. И Эрика. Она побывала в теле Риза, и теперь я уже ни в чем не уверена.

Я плотно сомкнула веки. Я должна освободиться, найти тело Джозефин и привязать его, прежде чем она причинит зло еще кому-то. Ножницы!

Покопавшись в кармане, я вынула их и села. Почти все птицы улетели, но несколько все еще кружились надо мной. Они, рассекая воздух, парили и наблюдали. Мне надо было спешить, потому что Джозефин скоро узнает, чем я занимаюсь. Остальные лесные существа, в чьи тела проникла эта ведьма, куда-то попрятались. Они чего-то ждали. Тело Эрика тихонько раскачивалось под слабым ветром. Мой желудок снова болезненно сжался. Раскрыв ножницы, я обхватила ими один из корней и попыталась сжать их. Лезвия с трудом вошли в древесину, я продолжала давить на них. Мне потребовалась бы вечность на то, чтобы таким образом перерезать хотя бы один корень.

Несколько опоссумов вылезли из своих укрытий под деревьями. Они казались мне какими-то крысоподобными монстрами. Их мордочки были перепачканы кровью. Пробуя перерезать другой корень, я услышала грай ворон, больше похожий на свиное хрюканье. А может быть, в лесу, возле дома Ника, водились кабаны? Я не стала осматриваться. Вместо этого я снова полоснула по старому шраму и растерла кровь по обеим ладоням. Схватив корни, я приказала:

— Отпустите. Немедленно. Дайте мне уйти! — Закрыв глаза, я представила себя освободившейся из плена деревьев. — Освободите меня. Освободите. Освободите.

Тут я вспомнила, как Ник мог концентрироваться, повторяя про себя строки из стихотворения. Я попыталась вспомнить что-нибудь подходящее.

Я представила, как корни рвутся и уползают. И тут они действительно послушались. Точнее, они просто превратились в труху.

Облегченно вздохнув, я с трудом поднялась и повернулась в сторону леса. Опоссумы, уставившись на меня, оскалились, показав мне свои острые зубы. Над моей головой замелькали какие-то тени. Вороны. Они медленно подбирались к жертве, словно стервятники. Да, Джозефин была вездесущей.

Мне придется связывать весь лес, и для этого мне понадобится маска. Но не воображаемая, а настоящая.

Осторожно приподняв кровоточащую руку, я прижала ее к щеке. Моя кожа пылала, поскольку внутренняя энергия постепенно покидала мое тело. Я провела красными пальцами по лбу, по носу, по подбородку.

Я стала красной, темной и опасной.

Это была самая реальная маска из всех, какие я когда-либо надевала. Моя энергия, мое Я. Я сама.

Вот кто я такая.

Я был в могиле. Засыпанный со всех сторон влажной землей. Под моими ногами находился гроб Риза. Бледная роспись его крышки была почти полностью покрыта липкой землей. Мое тело неестественно изогнулось.

Я протянул руку и откинул крышку гроба — раздался щелчок, а затем скрип. Риз был внутри. Его лицо, серое и дряблое, наводило ужас и омерзение, рот почему-то был открыт, веки наполовину подняты. Под скулами просматривались зеленоватые тени, а волосы рассыпались по сатиновой подушке. Сердце мое колотилось, кровь стучала в ушах так сильно, будто меня беспрерывно били по голове.

Здесь стоял густой запах сырой земли и смерти. Я чувствовал, как напрягается мое нёбо, когда я пытаюсь сделать вдох. Я не мог ни отклониться, ни выбраться из могилы и убежать. Я не мог даже закрыть глаза.

Я с трудом поднес руку к лицу, желая заткнуть нос, но вместо этого укусил свой палец, впившись в него зубами так сильно, словно вгрызался в твердое яблоко. Боль обострила восприятие происходящего, и в тот же момент я освободился. Я повалился на гроб всем весом, едва не сломав его.

Осознав, что вырвался из плена, я пополз вперед и, оказавшись внутри гроба, нарисовал кровоточащим пальцем на лбу Риза руну. Кожа лопнула, лоскут отлетел куда-то вниз, за висок, и из раны вытекла какая-то жидкость, оставив на лице полосы, похожие на следы от слез.

Откуда-то сверху шлепнулся сгусток крови и растекся по щеке Риза. Затем еще один.

Я посмотрел наверх — по необходимости, против своего желания.

На краю разрытой могилы стояла лиса, держа в пасти мертвую ворону. Она разжала зубы, и тушка птицы упала мне в руки. Кровь капала на грудь Риза, растекаясь по пиджаку — одежде усопшего.

Я закрыл глаза и отбросил ворону прочь. Меня тошнило, в укушенном пальце пульсировала боль. Она, распространяясь по руке, пронизывала все тело, отдаваясь даже в ногах. Но я не обращал на это внимания. Я снова владел своим телом. Джозефин позволила мне уйти.

Как только я сумел встать на колени, опершись на гроб, глаза Риза открылись.

Закричав от ужаса, я снова упал. Его глаза были остекленевшими. Мертвыми. Но руки поднялись и ухватились за края гроба. Он подтянулся на них и сел, затем посмотрел на меня. Медленно брат Силлы опустил руки на колен и взял книгу заклинаний.

Губы Риза задрожали, приоткрылись, и из них вырвался хриплый шепот, отчего у меня по коже прошла волна леденящего холода.

— Ник…

Его дыхание было тошнотворно зловонным. Когда оно достигло моего носа, я невольно отскочил. Из горла мертвеца послышался глухой звук. Риз смеялся. Конечно же — рядом была Джозефин.

Тело поднялось, встало на ноги и повернулось лицом к краю могилы. Риз сопротивлялся, между ними произошло что-то вроде борьбы, но ему все-таки пришлось подчиниться.

Я, вжавшись в землю, старался не дышать.

На то, чтобы обежать весь лес и пообщаться со всеми животными, телами которых овладела Джозефин, мне потребуется невесть сколько времени, но сделать это необходимо. Я подошла ближе, зажав в руке ножницы, как кинжал; свою раненую ладонь я прижала к боку, стараясь таким образом остановить кровь.

Сидевшие на ветках белки зашуршали, и от их зловещего вида меня охватил ужас. Может, они и не замышляли ничего плохого, а просто наблюдали.

Я подошла к купе деревьев и раздвинула ветви. За ними я не увидела ничего, кроме теней. Деревья стояли так тесно, а их ветки были настолько густыми, что солнце едва пробивалось сквозь эту завесу.

Я судорожно сглотнула, подумала о Нике. Я должна пробраться к нему и привязать Джозефин, чтобы она не смогла причинить ему боль. Или убить его. Но прежде надо обхитрить животных. Хорошо, что хоть кабанов здесь нет.

Я сжала ножницы и двинулась дальше.

— Силла. — Голос прозвучал откуда-то сверху.

— О, господи… — простонала я.

Глаза Эрика были открыты. Па фоне кровавой маски они казались особенно бледными.

— Эрик?

Что это с ним? Неужели Джозефин отпустила его?

— Силла, я чувствую… Помоги мне спуститься.

Его голова свесилась на грудь. Ветви, на которых он висел, опутывали его руки и, перехлестываясь через плечи, обвивались вокруг груди. Предположим, мне удастся добраться до него, но что произойдет, если я освобожу его? Он же просто упадет с большой высоты и переломает все кости.

— Силла, — снова застонал он.

На одну из ветвей, удерживавших Эрика, опустилась ворона и, угрожающе расправив крылья, приблизилась к нему. Эрик закачался и вздрогнул. Горло судорожно задвигалось, словно его мучили позывы к рвоте.

— Держись, — сказала я, по-прежнему сжимая в руке ножницы, готовая к встрече с Джозефин.

Я приложила свою окровавленную ладонь к стволу стоявшего рядом дерева, ветви которого удерживали тело Эрика на весу. Наклонившись, я произнесла:

— Опусти его. Нагни свои ветви и опусти его на землю. Ведь во мне течет кровь Диакона, а значит, сил у меня достаточно. Все, что мне необходимо, это кровь. Подчинись мне, — прошептала я, касаясь губами коры и не желая сочинять никаких рифм. — Я даю тебе свою кровь, подчинись мне.

И тут я увидела, как деревья послушались и нагнулись, ветви их распрямились, опуская Эрика на землю.

Затем послышался громкий хруст и треск, встревоживший меня.

Я отскочила в сторону. Эрик наконец был внизу. Деревья раскачивались в темноте. Они как будто утратили свою стойкость, подаренную самой природой, и стали мягкими и гибкими.

Я бросилась к Эрику. Он лежал ничком.

— Эрик? — В нерешительности я закусила губу, раздумывая, дотронуться ли до него или нет.

— Спасибо, — прошептал он, не открывая глаз.

— Ты как?

Удивительно, но он был жив. По крайней мере, все части тела были на своих местах.

— Нормально… только вот больно очень. Я думаю, мне просто надо здесь прилечь.

— А ты вообще знаешь, что произошло? — спросила я, одним глазом наблюдая за енотом, подбиравшимся к нам.

Он сел на задние лапы, а передние сложил перед собой.

— Самую малость. — Эрик закашлялся, лицо его скривилось.

— Я должна идти. Надо привести сюда Ника. Мы вдвоем вынесем тебя из леса. Животные… ну… в их телах сейчас другое существо.

Тяжело дыша, он открыл глаза и повернул голову. К еноту уже присоединились несколько мышей.

— Господи, что у тебя с лицом? — пробормотал Эрик.

Я стиснула зубы. Мне надо было идти, но я просто не могла оставить его.

— Ничего со мной не случится, — добавил он скрипучим голосом. — Выберусь. Пойду к своей машине.

— Я вернусь сюда, как только смогу.

— Постой. — Он сунул руку в карман джинсов и вытащил оттуда зажигалку. — Возьми. Пригодится.

Я быстро схватила ее и поднялась.

На меня сыпалась земля, но я, как мог, уворачивался, и в конце концов мне удалось выбраться из могилы. В воздухе стоял густой смрад — пахло гнилью, серой, жжеными волосами, свежей землей; по запах крови перебивал все. Ухватившись за ковш экскаватора, я встал. Мне надо было возвращаться, пока с Силлой ничего не случилось. Пока Джозефин снова не проникла в мое тело.

Без защиты она могла сделать это очень легко, но я использовал кровь из своего пальца, чтобы нарисовать на груди — там, где билось сердце, — руну. Прошло не больше пяти минут с того момента, как Риз ушел. Вокруг никого не было. Я подумал о событиях последней недели, о том, как был одинок и слеп и что меня не было рядом с Силлой, и именно тогда, когда я был ей нужен. Я сейчас же должен ее найти.

Я бросился бежать.