Глава двадцать пятая
НИКОЛАС
Я, посвистывая, красил круглый, вырезанный из фанеры элемент декорации. Я обмакивал кисть в розовую краску, даже не зная, что это за деталь и какова ее роль на сцене. Да меня это и не интересовало.
К концу дня потеплело, и все вокруг было затянуто какой-то странной золотой дымкой — такой никогда не увидишь в Чикаго. Я не понимал, почему свет здесь не такой, как в большом городе. То ли небо там грязное, то ли слишком много небоскребов с их светоотражающими окнами… В любом случае, этот свет мне нравился больше. В нем листья не были коричневыми и омертвевшими, наоборот, они выглядели яркими, сильными и сочными — как будто в лесу после дождя.
Выпрямившись, я посмотрел на деревья, а затем на небо: сегодня оно было бледно-голубым, почти серебристым. Разве когда-нибудь прежде обращал я внимание на подобные вещи? Приятный ветерок ерошил волосы и шевелил густую листву.
В нескольких ярдах от меня парни из труппы, орудуя молотками, сооружали то, что походило на платформу. Я вновь порадовался, что работаю один.
Я, насвистывая, продолжил работу. Это была не какая-то определенная мелодия, а просто беспорядочный набор звуков. Прекратив на мгновение, я прислушался к молчанию, воцарившемуся вокруг меня. Затем раздался хохот ребят, рев мотора и крики со стороны футбольного поля.
Я вновь принялся насвистывать. Из-за Силлы.
Когда она придет, я расскажу ей все о своей матери, о лакированной шкатулке, о магии, с которой познакомился в детстве. Я покажу ей что-нибудь прекрасное и с радостью увижу ее вспыхнувшее лицо. А затем я поцелую ее. Мы пойдем к ней, сделаем амулеты и устроим долгую романтическую прогулку — такую, какие нравятся девочкам. Мы придем на луг, раскинувшийся за моим домом, сразу за которым находится стена кладбища. Я расстелю одеяло. Надо украсть у Лилит бутылку вина, вдруг удастся уговорить Силлу выпить со мной за компанию. Захвачу немного черного шоколада, и у нас будет настоящий пикник. Всю ночь, если получится.
К поцелуям призывают губы,
Губы красные, как яркий лист осенний,
Красные, как любящее сердце…
Я решил записать эти строки, несмотря на то что они словно были вырваны из середины стихотворения, не обладали ни началом, ни концом, да и рифма хромала.
Оглядевшись, я заметил свою сумку, валявшуюся прямо на траве в отдалении. Она была широко раскрыта. За мной громко каркнула ворона и села на одно из деревьев, взмахом крыла согнав с веток целую стайку мелких пташек. Они взметнулись в небо, словно легкое, цветное конфетти.
Почувствовав на себе чей-то взгляд, я резко обернулся и посмотрел на здание школы. Джип Лилит все еще стоял на парковке. Какого дьявола она все еще торчит в школе?!
Я вздохнул, пытаясь унять внезапно вспыхнувшее раздражение. В этот момент задняя дверь школы распахнулась, из нее выскочила Венди, подруга Силлы, и бросилась ко мне:
— Ник!
Я замер и, сощурившись, пригляделся к ней. Она неслась ко мне с такой скоростью, словно бежала от какой-то опасности, угрожавшей ее жизни.
Силла… должно быть, с ней что-то случилось.
Я побежал ей навстречу:
— Где Силла?!
— Книга у тебя?
— Книга? Какая… — Приблизившись к ней, я замедлил шаг. — Где Силла?
— Она там. — Венди задыхалась от быстрого бега, но, справившись с волнением, улыбнулась. Ее всегда аккуратная прическа растрепалась. — Она в порядке. Просто попросила меня принести ей книгу заклинаний.
— Что?
В этот момент дверь вновь с грохотом распахнулась, и на улицу выскочила Силла. Что за безумие тут творится? Я удивленно смотрел то на одну девушку, то на вторую. Выражение лица Венди не изменилось, лишь губы были плотно сжаты.
Я отступил от нее на шаг.
— Ник! — закричала Силла, преодолев уже половину пути. — Это же не Венди. Это…
Венди размахнулась и ударила меня по лицу. Боль эхом отозвалась у меня в голове, и я ощутил во рту вкус крови. Отступив, я ощупал пальцами губы, а Венди, оставив меня, бросилась со всех ног к моей сумке.
— Нет! — Силла, уже добежав до нас, попыталась схватить подругу за волосы, но они проскользнули сквозь ее пальцы.
Я, придя в себя, ринулся к ним и схватил Венди за руку. Она стала отчаянно вырываться, но я резким движением заломил ей руку.
— Отпусти! — завопила она.
— Это не Венди, — задыхаясь, повторила Силла.
Незнакомка в теле Венди бросилась на меня, но я отшвырнул ее в сторону, затем ударил в лоб.
— Я вышибу тебя из этого тела! — закричал я, моля бога, чтобы у меня все получилось.
Моя рука внезапно налилась силой, а ладонь стала горячей. Перед глазами мелькнуло лицо незнакомца, злое лицо. «Я изгоняю тебя из тела!» — рычит он.
Девушка рухнула на землю как мешок с требухой.
— Венди! — Силла, упав на колени, склонилась над телом подруги. Глаза Венди были закрыты, и дышала она, как ни странно, спокойно, словно пребывала в глубоком обмороке.
Вокруг воцарилась полнейшая тишина. Даже стука молотков не было слышно. Оглядевшись, я увидел ребят, которые, застыв с молотками в руках, изумленно смотрели в нашу сторону. Хоть бы они не слышали то, что мы тут орали…
С опушки леса донесся пронзительный грай.
— Николас…
Я посмотрел на Силлу. Она сидела, голова подруги покоилась у нее на коленях.
— Как тебе удалось это сделать? — В ее широко раскрытых глазах отражалось безбрежное небо. — Ведь этого нет в книге.
Мне следовало сказать, что это была импровизация или вдохновение. Но, глядя в ее глаза, я не мог снова солгать.
— Мама научила меня, — тихо и вяло признался я.
Не в такой момент я собирался рассказать правду. Худшее было еще впереди. Лицо Силлы изменилось. Сначала ошеломленное, оно в одно мгновение утратило подвижность и стало холодным и жестким.
Вороны снова закаркали и полетели к нам. Силла проследила за ними взглядом, а я так и не смог отвернуться от нее. Затем она с усилием встала и медленно наклонилась, поднимая с земли мою сумку. Высоко подняв ее, она закричала, обращаясь к воронам:
— Вот она! Здесь. Помогите мне!
И, не взглянув на меня, она стремглав бросилась в сторону парковки.
Я побежал за ней:
— Силла, подожди! Я же на машине.
Она не обратила на мои слова никакого внимания.
Я догнал ее и схватил за локоть:
— Силла, да стой же.
Резко обернувшись, она вырвала свою руку.
— Пусти меня! — Она, сощурившись, избегала моего взгляда. — Они идут. Мне надо отогнать их от Венди.
— Садись в мою машину, мы уедем… — Я снова взял ее за локоть.
— Как мне убедиться в том, что ты это ты, а не кто-то другой в твоем теле? — торопливо спросила Силла, отстраняясь от меня и продолжая высматривать что-то за моей спиной.
Я, оглянувшись, увидел стаю ворон, которые следили за нами, склонив голову набок.
— Спроси меня о чем-нибудь, — предложил я, снова повернувшись к Силле.
— А может, ты всегда был кем-то другим.
Меня как будто ударили в грудь чем-то тяжелым.
— Силла… — прошептал я в ужасе, чувствуя, что у меня нет сил переубеждать ее.
Она сжала губы и резко повернулась на каблуках, но затем, передумав, застыла на месте.
— Она ведь может войти в тело кого-то, — сказала она. Ее пальцы сжимали ременные ручки моей сумки. — Я должна держать ее на расстоянии от Венди. Ото всех. И от книги заклинаний.
— Позволь… позволь мне отвезти тебя домой, — предложил я.
Она медленно кивнула, затем посмотрела на птиц, рассевшихся на траве вблизи Венди, которая, поддерживаемая двумя юношами из труппы, медленно поднималась. Силла закусила губу и сжала кулаки:
— Поехали.
Вороны за нами не полетели. Да и с какой стати им преследовать нас? Кто бы ни находился в их телах, а также и в теле Венди, они и без того знали, куда мы направляемся и что книга заклинаний у нас.
Поэтому я и не поехал к дому Силлы.
Силла внимательно смотрела в окно. Мимо проносились деревья, поля, тропинки, небо. Мерзкое существо могло затаиться где угодно: в любой из птиц, в любой из пасущихся на лугу коров, в собаке… Я не отрывал рук от руля. Ветер дул нам в лица, но я гнал кабриолет все быстрее. По крайней мере, я еще оставался собой.
Спустя минут пять сумасшедшей езды Силла вдруг сказала:
— А ведь эта дорога не к моему дому. — Отстранившись от меня, она прижалась всем телом к двери. — Останови машину!
Не поворачиваясь к ней, я покачал головой:
— Мы не можем ехать прямиком в их ловушку.
— А что, если она мучает сейчас моего брата или Джуди. Вези… меня… домой.
— Нет.
— Ты что, похитил меня? — Порыв ветра почти заглушил ее слова.
— Нет!
— А мне кажется, да. Останови машину!
— Силла…
Я не успел закончить фразу, как она расстегнула ремень безопасности и схватилась за ручку двери.
Я резко нажал на тормоз. Машину сразу занесло в сторону, а Силлу бросило вперед, но она сумела выставить руки и не врезаться лицом в стекло. Все завертелось у меня перед глазами; я ощутил, будто меня разрывает на тысячи частей.
Меня трясло. Раздался скрежет.
Я медленно отпустил педаль тормоза, нога при этом показалась мне такой тяжелой, словно весила как минимум тонну. Машина съехала на обочину, взбороздив глубокие канавы в гравии.
— Силла? — простонал я, но она, распахнув дверцу, вывалилась из машины.
Я услышал, как она поднимается, и, выключив мотор, тоже вышел на дорогу:
— Подожди!
Обогнув машину, я бросился за ней, а она, перебравшись через кювет, устремилась вперед по полю.
Я был в тяжелых армейских ботинках, и мне было не очень удобно пробираться в них сквозь высокую траву.
— Силла! — снова крикнул я, уже почти настигнув ее.
Силла обернулась и, размахнувшись зажатой в руке сумкой, стукнула меня ею по животу. Удар вышиб весь воздух из легких, и я согнулся пополам.
— Господи… — прошептал я, едва не упав.
Еще немного, и пострадали бы жизненно важные для мужчин органы.
— Ты врал мне!
Выпрямившись наконец, я посмотрел ей в лицо:
— Я хотел все рассказать тебе.
— Но не рассказал, а теперь уже поздно, Ник! — Ее губы побелели от гнева, в глазах плясали неугомонные огоньки.
— Я же… я предупреждал, что мне надо сказать тебе кое-что очень важное.
— Как все просто, — с сарказмом заметила она.
— Послушай, это просто неудачное стечение обстоятельств. Пойми же…
— Я не могу больше доверять тебе. — Она сделала шаг назад, и ее лицо снова застыло.
Превозмогая тяжесть в груди, я протянул к ней руки:
— Ты знаешь, о чем я хотел сказать тебе? О магии. Это тайна. Ты не должна делиться ею ни с кем.
— Но ты-то видел, как я занималась магией. Ты знаешь об этом. И ты тоже делал это. У тебя была масса возможностей… — Она сжала кулаки. — Например, в пятницу вечером. После того, как мы… Или в субботу на кладбище.
— Я…
— Да мы просто тратили время впустую! Строили догадки, обладая скудной информацией, а ты, оказывается, с самого начала знал правду?! Как ты мог притворяться, что для тебя все это в новинку?
— Силла…
Но она лишь покачала головой:
— Почему я должна тебе верить? Как я могу?
Приблизившись к ней, я взял ее за руки:
— Послушай меня!
Она резко замолчала. Щеки ее пылали, волосы растрепались. Поняв, что она не вырывается, я немного ослабил хватку.
— Я ненавижу всю эту магию, — тихо произнес я. — И не хочу даже думать о ней, а уж тем более говорить.
Никакой реакции не последовало.
— Да я всего и не помню. А то, что помню, очень смутно и неопределенно. Мама… ты же знаешь, она здесь надолго не задержалась. А когда мы что-то делали вместе, я был совсем маленьким. Мне ведь и восьми лет еще не исполнилось, понимаешь?
— Но ты ведь сразу понял, что к чему. — Ее голос был тихим и спокойным.
Силла посмотрела на мои губы и вдруг закрыла глаза, словно боясь, что мой вид причинит ей боль. Я не хотел, чтобы она отдалялась от меня.
— Не делай этого, — взмолился я.
Она широко раскрыла глаза.
— Не делать чего? — спросила она, вновь отодвигаясь от меня.
— Не прячься. Это же не маскарад.
— Да я и не прячусь. Я… я справляюсь с собой и обстоятельствами. Стараюсь выжить. Преодолеваю самое худшее, что когда-либо происходило со мной. Прости, если тебе не нравится то, как я это делаю, Ник. — Она словно сплюнула мое имя.
— Только не будь стервой.
Силла отвернулась от меня и пошла прочь.
— Давай, иди прячься, ну-ну! — прокричал я ей вслед.
Она остановилась, затем обернулась и медленно вернулась:
— Чего ты от меня хочешь? Ты врал мне, а теперь еще и нападаешь на меня? Ну что ж, давай, продолжай. Я смогу пережить это. Я переживала и не такое. — Она изо всей силы уперлась сжатыми кулаками в бока.
— А может, все это и не против тебя, Силла. Может, как раз против меня.
— Что ты говоришь? Мои родители, которых убил какой-то псих в чужом теле, как-то связаны с тобой? Интересно, как же?
— Что?
— Что что?
— Ты считаешь, что твои родители были убиты чародеем? Тогда почему ты мне обо этом не сказала? Было бы очень мило с твоей стороны как-нибудь упомянуть: «Знаешь, Пик, я думаю, мы в опасности. Тот, кто выслеживает нас, возможно, убийца». Когда ты впервые об этом подумала? Сколько времени ты хранила это в секрете?
Губы Силлы оставались сжатыми. Ее колени подогнулись, и она осела на землю, согнула ноги, подтянула их к себе и обхватила руками. Я смотрел на нее, часто дыша, едва сдерживая обиду и боль.
— Ты прав, — безразличным тоном произнесла она. — Скрывать от тебя все это означало подвергать тебя опасности. Мы пригласили тебя поучаствовать, не открыв всей правды. Я рисковала твоей жизнью. Прости.
Я присел рядом.
— Возможно, ты решил, что это будет забавно, а в результате ты пострадал… — Она зажмурилась и повторила: — Прости.
— Помнишь, я рассказывал тебе, что моя мать пыталась убить себя?
— Да.
— Она вскрыла себе вены на запястьях. Чтобы избавиться от собственной крови.
Силла изумленно посмотрела на меня.
— Ох! — вздохнула она.
Я словно прочитал ее мысли: «Я понимаю, как это повлияло на тебя».
— Дедушка говорил ей, что она творит зло. Что магия — это зло.
— Почему?
— Я не знаю. — Я пожал плечами. — Не помню, но думаю, что вспомню.
Несколько мгновений мы пристально смотрели друг на друга, затем я произнес:
— Я не врал тебе, когда говорил, что не помню всего этого. То, что осталось, уже поблекло и стало противным. Магия заставила мою мать совершить попытку суицида, хотя поначалу все эти заклинания воспринимались как повод развлечься. Порой я даже думаю, а не подвергла ли она меня заклинанию, чтобы заставить забыть обо всем. Истина обрушилась на меня неожиданно, в субботу, после того как я увидел, как вы с Ризом экспериментируете с перевоплощением. Моя мать могла делать это и обучила этому меня.
— Но как ты мог доверять мне? — прошептала Силла. — А если… если бы я тоже творила зло. Использовала бы магию, чтобы причинять окружающим страдания?
— Не знаю.
— Понятно, — кивнув, произнесла она.
— Я думаю… — Я заколебался и замолчал.
Она приподняла брови.
Я прочистил горло:
— Моя мать, возможно, сделала что-то плохое, но, когда я просматривал книгу твоего отца, я не нашел в ней даже ни единого упоминания об отрицательном воздействии магии. Там только об исцелении, защите, переходе в другое тело. Я думаю, твой отец был добрым человеком.
И вдруг, ни с того ни с сего, Силла заплакала. Она прижала руки к лицу, и я явственно услышал тихие всхлипы. Они были приглушенными, потому что она сгорбилась, свернувшись в клубок. Плечи ее тряслись. Мне стало неловко и грустно. Я дотронулся рукой до ее макушки, не уверенный, хочет ли она ощущать мои прикосновения. Возможно, сейчас они ей противны.
Вокруг на шевелились колосья, похожие на золотые волны в странном океане.
Глубоко вдохнув, Силла наконец выпрямилась. Вытерев щеки и глаза, она несколько раз пробормотала «Извини». А я ждал. Платка у меня не было, поэтому я предложил ей воспользоваться моим рукавом. Она робко улыбнулась и покачала головой:
— Я в порядке. Прости.
— Да не переживай ты так. Тебе полегчало?
Я слышал, что некоторым людям становится легче после того, как поплачут.
— Угу. — Шумный глубокий вдох. — Нет. Совсем нет. Я чувствую себя так, словно мои мозги превратились в хлопковые шарики, пропитанные слизью.
— Да, глядя на тебя, можно этому поверить, — серьезно произнес я.
В ответ она рассмеялась:
— Господи, да не смеши ты меня. Мне и так тошно.
Она потерла глаза тыльной стороной кистей.
— По правде, я просто боялась, — вдруг сказала она, потупившись. — Боялась, что он заслужил это. Женщина, которая убила их, сказала мне, что он был лжецом и страшным человеком. Что отец якобы предал ее. И так говорят все.
— Они все врут.
Глубоко вдохнув, Силла расправила плечи. Ее лицо покрывали красные пятна, глаза опухли. Я порадовался, что у нас под рукой не было зеркала.
— Боже мой, мне же нужно позвонить Ризу! — всполошилась она. — Предупредить его, все рассказать. Но мой рюкзак остался в школе.
— В моей сумке есть мобильник. — Я успокаивающе погладил ее по руке. — Я отвезу тебя, куда скажешь.
