Глава 9
ОБОРОТНИ И ВАМПИРЫ
Бабочка прекрасна. Я не могу на нее налюбоваться и не свожу глаз всю лекцию по этике, благо она в семестре последняя и ни экзамена, ни зачета мы не сдаем. Основы анатомии тоже проходят непривычно незаметно, а вот практическое занятие по рунологии…
Кажется, искусник Тиданк меня ненавидит!
— Близард, вы неправильно бросаете руны…
— Адептка, у вас что-то с руками? Кто так держит руны? Или вы их боитесь?..
— Близард, обратите внимание, что на ваши вопросы не получено ни одного мало-мальски внятного ответа!..
И так всю пару. Невольно складывается впечатление, что вокруг гении предсказания, и только я здесь по ошибке… Сочувствующие взгляды сокурсниц после нападок вредного Однако только усугубляют ощущение, что я неудачница.
Но больше всего удручают его последние слова, прозвучавшие за пару минут до перемены:
— Однако, Близард, вы полный ноль в рунологии!
И голос Тиданка до того расстроенный, что невольно начинаю испытывать вину. Поэтому, когда он просит задержаться, остаюсь и мучительно подбираю слова в свое оправдание. Особенно нервирует то, что Тиданк усаживается на одну скамью со мной, придвигаясь едва ли не вплотную.
— Понимаете, я не верю в предопределенность судьбы и…
Нахмурившись, он поднимает руку, останавливая мой мысленно отрепетированный монолог:
— Адептка, у вас в конце семестра зачет по моему предмету. Как, по-вашему, вы сдадите его с такими показателями?
Я теряю дар речи. Не сдам?! Уж что-что, а «незачет» по рунам я не перенесу. Ведь это не профильный предмет и даже не спецкурс! Просто для общего развития мага. А как по мне, уж лучше бы вообще не ставили…
— Простите, искусник, но у меня хорошая успеваемость по всем предметам!
В ярко-голубых глазах Тиданка за сочувствием вдруг проглядывает злорадство. Или мне только кажется?..
— Я понимаю, Близард, однако идти на нарушение не собираюсь. Вам нужно быть более прилежной и сознательной…
Он не договаривает — распахивается дверь, впуская Каррая. Лекция по спецкурсу «Паразиты. Условно высшие формы» пройдет в этой аудиторий.
— Искусник Тиданк, до конца перемены пять минут, может, пора отпустить студентку? — строго произносит боевик и с сарказмом добавляет: — Не ее вина, что вам не хватило для объяснений академического часа.
Ох, Создатель, как же я рада слышать этот язвительный голос!
Преподаватель с красноречивым прозвищем Однако поспешно поднимается со скамьи.
— Хорошенько подумайте над моими словами, Близард, — менторским тоном выговаривает он все же напоследок. — Вам не хватает старательности.
Рунолог проходит, фактически прошмыгивает мимо Каррая, бочком, словно поджарый боевик занимает много места. А на его бледных щеках пылает горячечный румянец. Неужели заболел? А еще сидел рядом со мной… Ой, надо будет провести вечером диагностику собственного состояния здоровья!
— Не хватает старательности? — насмешливо хмыкает Каррай. — Близард, серьезно?
Я пожимаю плечами:
— Преподавателю виднее.
— Гадательная рунология — это такой предмет… — Каррай морщится и говорит явно не то, что собирался сказать изначально: — Такой странный предмет, что его понимают не все на ведическом факультете. Так что не принимайте близко к сердцу. Вам ясно, Близард?
— Да, искусник Каррай!
— А теперь идите подышите свежим воздухом хотя бы на балконе.
— Хорошо, и…
Поблагодарить за заботу не успеваю — искусник хмурит темные брови:
— Вы еще здесь, Близард?
Улыбнувшись, поспешно покидаю аудиторию.
Совет боевика подышать свежим воздухом приходится кстати. Не знаю, как другим адептам, а мне сложно отсиживать столько пар, к началу пятой чувствуются усталость и сонливость. От них можно избавиться с помощью бодрящего заклинания, но зачем? Целитель должен быть вынослив сам по себе, а не благодаря дару.
Вечереет, скоро зажгутся магические фонари во дворе кампуса. Темнеет все еще рано. Хочется, чтобы поскорее наступил перелом зимы, когда начнет расти световой день и будет не так страшно идти из ВАМП на съемную квартиру.
Постояв на балконе и немного замерзнув, с новыми силами возвращаюсь обратно.
В аудитории почти весь поток — вслед за мной зашло не больше десяти человек. Девушки и немногочисленные парни обсуждают прошлое практическое занятие, когда мы учились незаметно проникать на территорию арахнида и вытаскивать пациента, завернутого в кокон паутины. Определенно, все под впечатлением и ждут не дождутся, когда проанализируют работу групп.
Искусник появляется одновременно с сигналом рога. Материал для лекции уже в аудитории, на столе, и он входит налегке.
Как всегда, на Каррае не форменная красная мантия, а удобная одежда, не сковывающая движений и не скрывающая развитую мускулатуру тела. И при виде высокого, статного шатена по аудитории привычно проносится не один тихий девичий вздох.
Даже моя соседка Диволика Лисова, которая обожает повторять, что учеба важнее сердечных дел, томно шепчет:
— Люблю его… спецкурс этот. Знала бы, что у боевиков такие интересные предметы, поступала бы на их факультет.
Я толкаю ее локтем под партой, в этот раз мы занимаем места во втором ряду, поэтому искусник может услышать неосторожное заявление девушки.
— Здравствуйте. Как и обещал, начнем с разбора прошлого практического занятия. Взглянем на ваши просчеты, проанализируем сильные и слабые стороны, которые вы продемонстрировали. Допущенные ошибки однотипны и характерны для всех групп, но были и индивидуальные особенности. Итак, адепты первой группы…
Каррай говорит о важных вещах, а я не могу собраться и настроиться на серьезный лад. Какой он все-таки необычный человек. Принимает близко к сердцу чужие проблемы, интересуется судьбой студентки даже не со своего факультета. Жаль, что у нашей группы не такой внимательный куратор.
Я сижу как на иголках, ведь обещала быть активной на паре. Но, видимо, искусник не помнит о своем требовании, потому что игнорирует мою поднятую руку, опрашивая других.
Ну и ладно. Не очень-то и хотелось отвечать! Ладно, лукавлю. Я готовилась. Перечитала все, что нашла про арахнидов, продумала несколько разных тактик ухода с пациентом, если бы паук нас заметил. Переосмыслила действия целителя с разным типом резерва. И Каррай меня не вызывает?!
Подозреваю, что на моем лице застыло выражение обиды, — случайно ловлю на себе задумчивый взгляд преподавателя. И замечаю, как он вопрошающе изгибает бровь. Я тотчас опускаю глаза… Да, похоже, забыл, что велел быть активной на его занятии.
Неожиданная мысль заставляет покрыться ледяными мурашками ужаса. А что, если магиссу подарил он? Каррай?! Из холода меня бросает в жар. Чувствую, что даже щеки краснеют.
Паникую недолго, привычка строить догадки и опровергать их побеждает и сейчас. Логика подсказывает, что это не искусник.
Магисса — подарок личного характера, такие дарят близким людям и объектам симпатии. Разве я попадаю в одну из этих категорий для Каррая? Сильно сомневаюсь, что он пылает страстью к несовершеннолетней. Ну ладно, допустим, все же пылает — ох, самой смешно! — но уж точно не станет дарить настолько яркие и характерные подарки. Он искусник, преподавательскую этику влечение не отменяет.
И вообще, чтобы зрелый мужчина заинтересовался недомагичкой вроде меня?.. Своей ученицей? Хорошая идея для любовного романа, возможно, такая книга даже имела бы успех. Но в жизни…
Нет, нужно смотреть на события трезво, и Каррая в список потенциальных дарителей я не вношу.
Самый вероятный вариант — Эйнар Гарден или граф Фрайд. К моему огромному сожалению, вряд ли это первый. Даритель — точно аристократ, у которого найдутся деньги на дорогую вещицу. Скорее всего, герцогский наследничек желает пустить пыль в глаза девочке из провинции. И делает красивый жест — дарит дорогую магическую игрушку, о которой простолюдинка может только мечтать.
Если повстречаю графа после занятий, значит, это доподлинно он. Дарителю захочется прийти посмотреть на мою реакцию, а в случае Фрайда — и собрать урожай восхищения и раскаяния с моей стороны. Наверняка думает, что бабочка изменит отношение к нему и я подобрею.
Что-то магисса уже не радует. Главное, не подарок, а то, кто его дарит и от души ли…
Фиолетовая красавица, уловив мои эмоции, взмахивает переливчатыми крыльями и перебегает на рукав мантии, почти к самому краю. И там замирает, превращаясь в изящную серебристо-черную брошь.
Осторожно касаюсь подушечкой пальца усиков бабочки. Обижается на мою подозрительность? Прямо-таки хочется попросить прощения. Улыбнувшись, осторожно провожу пальцем по краю крыла — и магисса снова воздушное нереальное создание.
— Наша новая тема, — Каррай повышает голос, — «Упыри и волкодлаки».
Оторвавшись от созерцания бабочки, торопливо записываю название лекции. Серьезная тема. Одно время заражение людей этими страшными вирусами было весьма актуально для Кронии с Ирдией.
— Вначале поговорим о терминологии. С точки зрения логики, она неправильна. Кто-нибудь может объяснить почему?
Сидящая в первом ряду Элизара Нейсс энергично тянет руку.
— Пожалуйста, адептка Нейсс.
Рыжеволосая красавица с удовольствием отвечает:
— Упырь и волкодлак — словечки из лексикона некоего целителя-иномирянина, который в числе первых столкнулся с болезнью. В его мире обычный человек мог превратиться в вампира или оборотня, в зависимости от того, кто его укусил. Тогда как в нашем, чтобы стать темным, нужно им родиться. А после укуса ирдийца, заболевшего черным бешенством, человек тоже болеет, постепенно превращаясь в безмозглую нечисть, которая жаждет убивать, жрать и размножаться…
— Достаточно, адептка. — Каррай торопливо поднимает руку. — Спасибо, очень красочно описали.
На задних рядах раздаются смешки. Действительно красочно, никто не ожидал, что рафинированная аристократка грубовато произнесет во всеуслышание «жрать и размножаться». Похоже, у Элизары плохое настроение, раз забывает о безупречных манерах.
Каррай, быстро взглянув на карманные часы на цепочке, интересуется:
— Кто-нибудь желает что-то добавить? По терминологии?
Я делаю очередную попытку, и преподаватель наконец-то замечает мою руку:
— Прошу вас, Близард. Только по существу, о размножении нечисти поговорим чуть позже.
Сокурсники смеются. Еще несколько дней назад я бы восприняла уточнение Каррая как язвительный выпад в мою сторону и смутилась бы. Но не сейчас. Теперь я знаю, что он, может, и саркастичный человек, но справедливый.
— Дословно «волкодлак» означает «в шкуре волка», тогда как истинные оборотни, жители княжеств Глай Нор и Глай Зейд, превращаются в гайрусов.
— Благодарю, адептка, — кивает искусник, — важное дополнение.
Я сдерживаю довольную улыбку, а Элизара, посмотрев на меня в полуобороте через плечо, презрительно морщит нос. Согласна, не очень приятно, когда твой ответ кто-то дополняет.
— Давайте теперь поговорим о черном бешенстве. Какие версии возникновения данного заболевания вам известны?
Искусник, спрашивая, одновременно настраивает демонстрационную шкатулку, довольно дорогое изобретение техномагов. Загорелые пальцы, быстро перебирая россыпь кристаллов с записями, ловко вставляют их в специальные ячейки. Обычно боевики не жалуют технические новинки, предпочитая воспроизводить записанное напрямую заклинанием. Но в таких случаях изнашиваемость информационных носителей повышается в разы.
Желающих ответить предостаточно. И Каррай дает слово носатому брюнету, сидящему в последнем ряду у стены. Кажется, он из третьей группы, зовут Итвер.
— Точного ответа нет. Но существуют три наиболее правдоподобные версии. Первая — что черное бешенство — проклятие отправленного в небытие Искусителя. Якобы он собирался наказать пятерку иномирцев, поспособствовавших его поражению, а попал во властителя вампиров и князя оборотней. Согласно второй версии именно пришельцы из других миров принесли заразу. И третья — что черное бешенство изобрели маги по приказу императора Никаора Первого, которому нужно было предотвратить народное бурление после выхода из состава Ирдии нескольких княжеств. И он не придумал ничего лучшего, кроме как заразить недовольных, тем самым переключив их внимание на новую проблему.
Небольшой шум, поднявшийся после ответа парня, Каррай устраняет одним взмахом руки. И некоторое время мы смотрим записи с кристаллов. Изображение императора Ирдии вызывает волнение среди студенток — демоны, будучи в человеческой ипостаси, безумно привлекательны. Просматриваем также выступления лидеров стран, серьезно пострадавших от эпидемии черного бешенства. Этой записи сотни лет, но кажется, что прошло совсем немного после войны двух империй…
Затем преподаватель рассказывает о четвертой версии, согласно которой заболевание пришло из Пантилии, соседки Ирдийской и Кронийской империй. И многие записывают, потому как в учебнике истории этого нет.
Прежде чем приступить к самим упырям и волкодлакам, повторяем признаки заболевания у вампиров и оборотней. Запечатленные изображения зараженных застывают в воздухе, как настоящие живые существа. И от этого немного не по себе.
Способы удержать и обезвредить нечисть, в которую превращаются люди после укуса, мы поспешно вносим в тетради, ведь хорошего учебника по «Паразитам. Условно высшим формам» нет.
Запись нападения стаи волкодлаков на группу боевиков, проверяющих подозрительную деревню, откуда не поступало вестей несколько дней, всего несколько человек просматривают не жмурясь. Увы, в число этих смельчаков я не вхожу. Смотрю одним глазом и сквозь пальцы — жуть какая! Не дай Создатель приснится ночью!
— Какие же они мерзкие, — громко шепчет Диволика. — Неужели оборотни во второй ипостаси тоже настолько уродливы?
После такого ознакомления с последствиями встречи больного оборотня с людьми в душе поднимается враждебность по отношению к жителям Ирдии и княжествам Глай. Волкодлаки пугают до обморока кровожадностью и отталкивающей внешностью. Свалявшиеся волосы, острые когти, вывернутые узлистые конечности… Мерзкие, права Лисова.
— Искусник Каррай, а вы видели оборотня в звериной ипостаси? — любопытствует Адам Вернош. — Они действительно похожи на существ, в которые превращаются люди после укуса? Или все же больше на зверей?
В учебниках по расам, истории и теории исцеления разумных четко говорится, что нет. Но Вернош почему-то этого не помнит.
Искусник, бросив взгляд на часы, хмыкает:
— Спецкурс ввели шесть лет назад, и целители из года в год задают один и тот же вопрос: каково сходство между волкодлаками, зверьми и оборотнями. И каждый раз я предлагаю студентам сравнить.
Как и все, я едва сдерживаю желание подскочить с места. Как — сравнить? Прямо сейчас?!
В дверь стучат.
— Войдите, — разрешает Каррай.
В аудиторию входит друг Гардена — Ричард Рорк Лайнет. Оборотень.
— Добрый вечер. — Глубокий голос горным ручьем разливается по аудитории, заполняя ее до краев и проникая в самые заветные уголки девичьих сердец.
На улыбчивого блондина никто не смотрит с омерзением. Хотя, может, просто не осознают, что он оборотень? Не связывают обещание искусника с появлением парня с характерной для гайрусов внешностью?
— Внимание, адепты! — Строгий тон преподавателя возвращает некоторых из страны мечтаний. — Адепт Лайнет с боевого факультета любезно согласился продемонстрировать вам переход из человеческой ипостаси в звериную. Будьте добры запомнить, как выглядит здоровый гайрус.
Серьезный Ричард со смешинками в глазах подходит ближе к кафедре. И зачем-то делает несколько разминочных движений — наклоны головой вправо-влево.
У сидящей впереди Элизары вырывается вопрос:
— Он что, не будет раздеваться?..
Лицо Лайнета озаряет улыбочка закоренелого ловеласа. Подмигнув, он тихо обещает:
— Рыженькая, для тебя я разденусь в любое другое время, кроме этой пары.
Его слышат первый и второй ряды и давятся смехом.
Тогда как Каррай, нахмурившись, резко бросает:
— Ричард!
И студент, состроив притворно виноватую физиономию, пропадает в магической дымке. Исчезает, чтобы через считаные секунды проявиться в аудитории в облике белоснежного зверя — гайруса.
Под два метра длиной, с шерстью высотой с мой указательный палец, хищный кот, имеющий четыреста килограммов живого веса, выглядит устрашающе. Ослепительно-белый, за исключением нескольких черных полос на морде, идущих от носа, и угольного цвета кисточек на аккуратных ушках, гайрус напоминает одновременно поджарую короткохвостую рысь и величественного широкогрудого тигра. Пронзительно-синие глаза и необычный окрас шкуры — в зависимости от освещения то серебристый, то голубоватый отлив снега — делают гайруса уникальным в мире хищников.
Подаривший оборотням вторую ипостась зверь — вымирающий вид. Гайрусов осталось несколько сотен пар на весь мир, и те живут в княжествах Глай и в ирдийских заповедных лесах, находящихся под личным патронажем императора темных. Интересно, что гайрусы-животные — однолюбы и гибнут вслед за своей парой, тогда как гайрусы-оборотни, похоже, нет…
Белый кот, кротко глядящий на адепток синими глазищами, вызывает нешуточный восторг. Ни одна из девушек, насколько я вижу, не испытывает страха, когда гайрус решает продемонстрировать себя во всей красе ближе. В конце аудитории запрыгнув на самый крайний длинный стол, он идет по нему вальяжной походкой.
— Какой красивый…
— Ох, какая шерсть!..
Наоборот, целительницы тянутся к оборотню и, если он подставляет голову под их ладони, млеют от восторга.
— Святые покровители, какой необычный цвет…
Лайнет уделяет по паре секунд каждой студентке, не игнорируя даже скромных и старающихся не подчеркивать свою привлекательность девушек.
Подойдя к нам с Диволикой, он замечает на моем рукаве бабочку. Мгновение смотрит, склонив голову набок и тем самым подставляя ее рукам Диволики и ее соседки слева, затем клыкасто улыбается. Я очень надеюсь, что улыбается по-доброму, а не хищно.
Но вскоре, вздыбив длинные усы, кот перескакивает на последний для него и первый от преподавательской кафедры ряд.
— Брысь! Пошел отсюда! — шипит бледный Адам Вернош.
Гайрус его игнорирует, целенаправленно двигаясь к рыжеволосой целительнице.
И возле нее задерживается дольше всего. Резковатая аристократка также попадает под обаяние оборотня, это видно по смягчившемуся выражению ее красивого лица, обычно надменного. Пока девушка гладит шею жмурящегося кота, сидящий рядом с ней Адам недовольно жмется к спинке скамьи.
— Итак, вы имели возможность увидеть здорового оборотня вблизи.
Каррай громко кашляет, и гайрус неохотно спрыгивает со стола. На пол приземляется уже парень, и красная форма студента с боевого факультета в идеальном состоянии, что опять отмечает смущенная Нейсс:
— Так почему одежда не рвется?.. — В этот раз ее голос задумчив и несколько растерян.
И меня осеняет: она каким-то образом пропустила соответствующий параграф в учебнике по истории рас! А может, и вовсе не думала его изучать, потому что читала про оборотней в любовных романах? Ведь только там — авантюрные и приключенческие этим не грешат — ошибочно подается переход из человеческой ипостаси в звериную. Почему-то авторы романтических книг любят описывать, как рвется одежда, трещат кости, бугрятся мышцы и лезет шерсть во время оборота…
— Разрешите, искусник, я объясню? — быстро реагирует на вопрос Элизары студент с боевого.
— Пожалуйста, Лайнет, — кивает Каррай и не удерживается от шпильки: — Но вы, адептка, все-таки перечитайте учебник по истории рас для закрепления услышанного.
Щеки рыжеволосой целительницы алеют, и в этот момент я прощаю ее окончательно за все выпады в мой адрес. Если краснеет, значит, не злонравный человек, просто ее так воспитали, и часто агрессия — это способ защиты. А еще Элизара читает истории о любви, что дополнительно обеляет ее в моих глазах.
— У оборотней две равноправные ипостаси: человеческая и звериная. И только в промежуточном состоянии рвется одежда. Во время же полного оборота мы не меняемся, мы переходим в иной облик. — Лайнет, пристально глядя на порозовевшую целительницу, доверительно добавляет: — Это все магия, крошка!
Видно, что Элизара хочет что-то произнести, как и возмущенный Вернош, но вмешивается преподаватель:
— Благодарю, адепт Лайнет, вы свободны.
Спрятав смешинки в глазах, парень коротко кивает и покидает нас.
— Запомните звериный облик здорового оборотня, — в тишине произносит Каррай. — И никогда не приближайтесь вот к такому.
В воздухе зависает увеличенная проекция гайруса: вместо белоснежной шкуры с удивительным отливом его шерсть — словно старая одежная щетка, свалявшаяся и грязно-серая.
— Что не так с этим представителем расы оборотней?
— Шерсть, — в один голос отвечают сразу несколько студентов.
— Еще глаза черные, но вам стоит обращать внимание только на окрас шкуры.
— Почему? — тут же любопытствует Диволика.
Каррай обводит притихшую аудиторию мрачным взглядом.
— Грязно-серый цвет шерсти виден издалека, а черная радужка — вблизи. Но в этом случае вам подсказка уже не понадобится.
По спине пробегает холодок страха. Искусник прав: тогда нам будет все равно. Один укус больного гайруса — и человек становится волкодлаком, который, в свою очередь, начнет заражать других.
Моментом проникаются все: недуг останавливают только на ранней стадии, да и то не всегда. Маги ищут лекарство безрезультатно с самого появления черного бешенства. Тот, кто совершит прорыв, оставит память о себе на века.
После эмоционального подъема, а затем спада лекция пишется не так бодро, как раньше.
Гайруса в Кронии встретить несложно даже в звериной ипостаси, и все же мифы о них и их способностях ходят даже в среде студентов. И я могу поклясться, большинство моих сокурсников до визита Лайнета вблизи не видели оборотней.
Когда переходим к теме упырей, преподаватель признается:
— К сожалению, вампира я вам отыскать не смог.
Одни смеются, другие вздыхают.
Как и демоны, вампиры считают себя выше людей и не любят покидать свои земли, и уж тем более не отправляют своих детей учиться в наши магические заведения. Если несколько княжеств, выйдя из состава Ирдии, теперь ведут дела с Кронией, то вампирские кланы остаются преданными императору. И верность их безусловна и бесконечна, как и презрение к человеческой расе.
Активировав демонстрационный кристалл, искусник добавляет:
— Зато у меня много изображений представителей правящих семей.
Девушки оживляются, и несколько минут слышны одни ахи и вздохи — многим темные кажутся совершенством во плоти.
Я замечаю, как Каррай внимательно вглядывается в лица моих сокурсников — не только девушек, но и парней. Испытующий взгляд наталкивает на определенные мысли: показ — своего рода проверка на отношение к темным? От родителей знаю, что симпатия к потенциальным врагам империи не приветствуется. И если искусники видят увлеченность адепта, его восхищение иной расой, с ним проводят воспитательные работы. Таково требование императора. И хорошо, что на оборотней оно не распространяется, потому как после знакомства с Лайнетом почти всех адепток курса надо «перевоспитывать»…
Но нет, Каррай не ищет потенциальных шпионов темной империи — последующий рассказ развеивает мои подозрения.
— Около десяти лет назад молодой боевик из гарнизона подобрал возле Туманного перевала заболевшую вампирессу. Она была красива, юна и хорошо относилась к человеческой расе, презирая своих за жестокость. Маг поверил, что девушка пересилит болезнь. И провез ее в город, даже купил для нее дом. Темная не справилась с болезнью и укусила спасителя. То, что брат болен, вычислила целительница, наша студентка. Она решила, что сумеет его вылечить, и не сообщила ни страже, ни преподавателям.
Искусник замолкает. Мы же не сводим с него напряженных взглядов.
— Как итог глупости двух молодых магов — шестеро заразившихся адептов ВАМП, из которых выжил один. Только один, — повторяет Каррай.
Мы потрясенно молчим. И он тихо добавляет:
— Поэтому подумайте, дозволено ли магу переоценивать свои возможности, когда на кону стоят жизни других?
На далеко не веселой ноте лекция завершается. А еще искусник заявляет, что она последняя, на следующей неделе у нас одни практические занятия и на ближайшем мы будем учиться тактике выживания в местности, где водятся жигуны.
В холле на первых выходящих студентов налетает молодая магичка — высокая, худощавая, с короткими, по-ежиному вздыбленными волосами цвета сливы.
— Мой? Нет, не мой… Иди отсюда, мальчик…
Ринга Эмари. Наш куратор. И самая забывчивая магичка, которую я когда-либо встречала. Прошло столько времени после начала учебного года, а она все никак не запомнит в лицо своих подопечных.
— Вторая группа, стройся! — велит Каррай, сжалившись над безалаберной коллегой.
Поблагодарив его растерянной улыбкой, Эмари поворачивается к нам и, как обычно, без стеснения пересчитывает по головам:
— Девять, десять, одиннадцать… Так, все на месте, отлично! Ребятки, слушайте внимательно.
Внимательно? О да, с куратором лучше быть предельно внимательной.
Буквально на второй день после моего поступления в академию она повела нас в городскую лечебницу на экскурсию. Передав на руки одному из дежурных целителей, чтобы он показал отделения и рассказал о своей работе, она исчезла. Мы искали ее несколько часов после завершения экскурсии. И, не найдя, до позднего вечера ждали во дворе лечебницы. Эмари так и не объявилась. А на следующий день, когда, обеспокоенные пропажей куратора, шли в деканат, встретили сливоволосую эрдессу в холле. Целую и невредимую. Оказывается, она нас «проинструктировала», чтобы не ждали ее и после экскурсии шли гулять по городу или сразу домой. Удивительно, что никто из одиннадцати адептов ее предупреждения не слышал…
— Ребятки, у меня хорошая новость! — воодушевленно объявляет куратор. Наверняка в воображении каждого возникают свои приятные ассоциации с хорошей новостью. Лично я начинаю надеяться, что в общежитии обнаружилось дополнительное место. — У нас завтра экскурсия!
Замечательно… А я планировала пройтись по знакомым торговцам, предлагая услуги бытовика. Да и учить много.
— Эй, где радость на моськах?! — Эмари беспардонно треплет Верноша за щеку. Единственный парень в группе теряет дар речи, а она продолжает лучиться довольством: — Радуйтесь, ребятки! Я выбила право на посещение галереи славы ВАМП! В этом семестре мы идем раньше остальных групп! Это удивительно!
Элизара, стоящая в паре шагов от меня, тихонько хмыкает:
— Учитывая, что в галерее остальные группы побывали еще в первом семестре и в этом вряд ли пойдут, то да, удивительно.
Эмари еще несколько минут обещает нам отличное времяпровождение — интересное и полезное, затем, сообщив время и место сбора, отпускает домой.
Глядя вслед первым уходящим подопечным, она устало вздыхает. А я, осененная внезапной идеей, замираю на месте.
— Искусница Эмари, можно с вами поговорить?
— Да, адептка…
— Близард, — подсказываю я невозмутимо.
Меня ее забывчивость на имена и лица не обижает — она зельевар-новатор, а все талантливые люди в чем-то не такие, как остальные. И за их способности можно закрывать глаза на их чудачества.
— Да, адептка Близард, что вы хотели?
— Разрешение на посещение Неспящего Ока.
Лицо уставшей магички вмиг серьезнеет:
— Что-то случилось?
К Оку просятся, если возникают проблемы: несправедливая оценка, ссора с преподавателем, которую фиксирует великий артефакт ВАМП, порча личной вещи или казенного имущества и многое другое.
— Нет-нет, ничего серьезного, — торопливо успокаиваю куратора. — Мне подарили магиссу, хочу узнать имя дарителя.
— Ах это! — Эмари улыбается. — Хорошо, я постараюсь достать разрешение. Приходите завтра на час раньше, буду ждать у ворот.
— Спасибо огромное, искусница!
Преподавательница, похожая на ежа, упавшего в травяной краситель темно-фиолетового цвета, отмахивается от благодарностей:
— Пустое, я еще ничего не сделала.
Из-за размышлений о том, кто же все-таки подарил мне бабочку, дорога домой кажется не такой длинной, как обычно.
К моменту моего возвращения из флигеля давно ушел малейший намек на тепло. И пока огонь в печи не начинает весело гореть, я успеваю основательно продрогнуть.
Моя бабочка сидит на спинке стула и словно наблюдает, как я ужинаю, мою посуду, разбираю постель…
Взяв купальные принадлежности, ухожу в другую комнату, магисса следует за мной как привязанная. И я не выдерживаю — что-то жуткое есть в этой прилипчивости.
Погладив по бархатным крылышкам, прошу ее:
— Прости, но мы мало знакомы, и я тебе не доверяю.
Посадив магиссу на стол, цинично накрываю чистой кастрюлей. Я не знаю о ее скрытых возможностях, поэтому лучше так…
