Глава 6
СКИТАЛЕЦ
Мне нравится история целительства, только вот сегодня лекцию записываю бездумно, погрузившись в водоворот навязчивых мыслей. Я во власти противоречивых чувств: радуюсь, что вечером смогу поговорить с проводником к орохорам, и боюсь, что он откажется вести меня в степь. Что тогда делать? С племенами если кто и умеет договариваться, так это Скиталец, ну, может быть, еще и Каррай.
О первом наслушалась, когда обходила трактиры на восточной стороне города, те, где останавливались торговые караваны, идущие с нашей страны в Ирдийскую империю через степь. Про искусника узнала, уже учась в академии.
О проводниках из гарнизона можно и не мечтать.
— Чтобы в полной мере осознать непростое положение целителей в Пантилии, следует вспомнить, что вы знаете об этой стране. — Искусница Вейрот окидывает аудиторию пытливым взглядом. — Может, кто-то желает дать справку вместо меня?
Сидящая на ряд впереди меня Элизара тянет руку, и худощавая преподавательница с роскошной косой ниже талии благосклонно ей кивает:
— Адептка Нейсс, пожалуйста, мы вас внимательно слушаем.
Рыжеволосая красавица поднимается из-за парты и неспешно перечисляет:
— Пантилия — закрытое государство, которое ведет торговлю с соседями неохотно и только потому, что не может обходиться без некоторых товаров, которые у себя не производит. Это королевство, номинально в нем правит род Альтаракс, но на деле власть сосредоточена в руках великих магистров религиозно-воинского ордена Волков Всеотца. В стране специфическое отношение к магии: она не несет в себе зла, только если одобрена орденом. Само собой, стать магистром может только одаренный. Нам на истории магии говорили, что чародеям, не имеющим знакомых в ордене, на территорию Пантилии лучше не соваться — можно и на костер угодить по обвинению в использовании запретных чар.
— Да, это так, — кивает искусница. — Благодарю за исчерпывающую справку.
Элизара в полуобороте бросает на меня торжествующий взгляд и с видом победительницы садится. Ох, кажется, мне негласно предлагают посостязаться за одобрение преподавателей? Можно подумать, мне оно надо.
А надо мне сегодня пойти в «Посох и шляпу», любимый трактир Скитальца, познакомиться с ним и уговорить провести к орохоро в дни празднования Расцвета великой Ма. Это едва ли не единственное время, когда племена четырехруких собираются вместе.
О том, что Скиталец вернулся в Вышеград, узнала вчера из записки, привязанной к камню и брошенной на порог флигеля. Лисенок, не дождавшись моего возвращения, оставил послание таким немудреным способом. И я безумно рада, что на него не наткнулась госпожа Совкина, а еще, что парнишке хватило ума кинуть его не в окно, а под дверь.
Искусница Вейрот что-то рассказывает — моя рука послушно пишет за ней. Мысленно возвращаюсь к прошлому вечеру и невольно улыбаюсь.
…Боевики провожали меня, развлекая историями из студенческой жизни. Давно я так не смеялась. Втроем шли дольше, чем обычно иду одна, но я нисколько об этом не пожалела. Успела уже подзабыть, каково это — беззаботно улыбаться, не думая о том, что нужно заработать денег, чтобы выкупить семью… А еще я устала чувствовать себя никем, и, странное дело, рядом с парнями это ощущение ни разу не возникло.
Когда я извинилась, что не могу пригласить в гости, они не обиделись, лишь удивились, что квартирная хозяйка слишком требовательная, и это по отношению к свободолюбивой магичке…
Шум в аудитории нарастает, и я вслушиваюсь в то, что записываю.
— …не подчиняется ордену Волков Всеотца лишь гильдия целителей, да и то с оговорками. Те целители, которым пришлось согласиться работать на магистров, живут недолго. Их дар нещадно эксплуатируют, не позволяя восстанавливаться резерву, поэтому маг начинает отдавать свои собственные жизненные силы.
Искусница говорит невозможные вещи! Какой ужас! Целителей рождается не настолько много, чтобы с ними поступали подобным образом. Варвары…
— В Пантилии будущих целителей обучают в двух местах: в столичной школе и при центральном храме Всеотца. Естественно, его адепты остаются жить и работать при ордене. Также одаренный может получить знания в ходе индивидуального обучения, найдя себе наставника. Ни один целитель Пантилии не умеет защищать свою жизнь и честь — их просто-напросто этому не обучают. Тот, кто облегчает муки агонизирующего пациента, может быть обвинен в пособничестве Проклятому, врагу Всеотца, и отправлен на костер.
Мы дружно проникаемся возмущением. Как же так?! Сжигать целителей на кострах?.. Точно, пантилийцы — варвары!
Вейрот остается довольна нашей реакцией и, завершая лекцию, подводит итог:
— Вам повезло родиться в просвещенной Кронийской империи, где с целителей сдувают пылинки, не правда ли? А еще вам посчастливилось учиться в ВАМП, где есть курсы самообороны, которые обязаны пройти все адепты, желающие жить долго и счастливо. И вас, девушки, это касается в первую очередь.
Как там говорил папа? В академии не только обучают, но и воспитывают? А еще, судя по всему, прививают любовь к Родине…
Основы анатомии, алхимия и травоведение проходят не так эмоционально, как первое занятие. Хотя нет, вру. На алхимии, пока преподаватель отчитывает помощника, расставившего на демонстрационном столе не те ингредиенты, Диволика громким шепотом интересуется, как я вчера отбыла наряд.
— Нормально отбыла.
— То-то ты довольно скалишься, — влезает в наш разговор хмурая Элизара. — Я бы тоже не отказалась от наряда у Каррая.
— Так в чем проблема? — усмехаюсь я. — Нарушай правила — заработаешь наказание.
Девушка фыркает и отворачивается, но вижу, что она продолжает прислушиваться к рассказу.
— Целый час меняла постельное белье в лечебнице.
— Одна? — скучнеет Диволика.
— Нет, с Карраем, — хихикает кто-то из девчонок. — Если он отправил Соннэю в лечебницу, значит, передал ее на время наказания другому преподавателю.
Поклонник Элизары, Адам Вернош, вклинивается в нашу беседу:
— Карраю вчера было не до Близард, он возглавлял одну из ловчих групп боевиков, которые искали гнездо упырей.
Девушки ахают.
— Упыри в городе? — не верит Диволика. — Да еще целое гнездо? Врешь!
Сама бы я о таком не рискнула сообщить, — вдруг эти сведения скрывают, чтобы избежать паники? — но раз Вернош уже всех просветил, могу подтвердить:
— Нет, это правда. Я лично слышала от Каррая о гнезде.
— Значит, с ним ты все-таки общалась? — Элизара, прищурившись, пытливо заглядывает мне в глаза.
Что это с ней? Неужели ревнует? Мне становится смешно: неужели и задавака Нейсс входит в число поклонниц искусника?
Что-либо ответить не получается из-за Верноша, который вкратце просвещает, откуда в Вышеграде было взяться упыриному гнезду:
— Если зараженный человек вернется в город до того, как вирус начнет его изменять, дежурный целитель на вратах вряд ли выявит болезнь и, понятное дело, пропустит заразного. А уж дальше вообще все просто: нечистью управляют два инстинкта — выжить и наплодить себе подобных. Пустых зданий в Вышеграде предостаточно, да и в собственном доме зараженный может устроить гнездо, обратив в упырей близких.
— Какой ужас… — шепчет Диволика. — Меньше всего ждешь подвоха от членов своей семьи. Но неужели зараженный не понимает, что несет в себе угрозу прежде всего родственникам? Почему сразу не пойти к целителям?!
— Уже через пару часов после укуса человек мыслит неадекватно. Многие надеются войти в те два процента счастливчиков, которых не берет вирус, — вспоминаю я соответствующий параграф в учебнике. Мы еще не проходили упырей и волкодлаков, это я пролистала наперед, из чистого интереса.
— Все равно не понимаю, как зараженные могут думать только о себе, — расстраивается Диволика. — Рисковать жизнями стольких людей!
— Вот и вопрос на засыпку для Каррая, — с предвкушением улыбается Нейсс. — Не всегда же ему нас пытать.
— Почему для Каррая? — удивляюсь я. — Скорее для преподавателя спецкурса «Поведенческие реакции людей и нелюдей».
Рыжая мрачнеет:
— Близард, иногда ты меня пугаешь своей простотой.
Почему пугаю, она не объясняет: искусник вспоминает о том, что занятие важнее, чем выговор помощнику, и пара таки начинается.
В нетерпении отсидев лекцию по травоведению, я едва ли не самая первая выскакиваю из аудитории.
Вклинившись в реденький поток студентов, спускающихся по главной лестнице академии, устремляюсь к выходу. Я так спешу, что, сбегая по ступеням, теряю осторожность и спотыкаюсь…
Полет заканчивается быстро. Чьи-то цепкие руки успевают меня поймать и дернуть в сторону.
Сердце стучит где-то в горле… Волна страха, будто кипятком ошпарившая изнутри, постепенно стихает. И я, кроме крепких рук спасителя, ощущаю его твердую грудь, к которой прижата, слышу его взволнованное дыхание.
— Спасибо, — глухо бормочу я, глядя на серебряный воинский знак в виде хищной птицы, приколотый к мужскому плащу над сердцем. — Спасибо, вы мне жизнь спасли.
— Осторожнее, адептка, — просит усталый голос. — Слышали выражение: тише едешь — мимо цели не пролетишь?
Ноги все еще дрожат, и я с усилием разжимаю пальцы, выпуская грубый материал верхней одежды спасителя. И отступаю назад.
— Слышала. Впредь буду осторожней, — обещаю Виттору Орашу.
Я испытываю двойственное чувство: стыда и восхищения. Стыдно, потому что наверняка причинила боль, ведь когда Ораш дернул меня на себя, я нечаянно зацепила его неподвижную руку. И в то же время не могу не восхищаться его кошачьей ловкостью и силой: спасти человека одной правой может не всякий.
Еще эгоистично радуюсь, что студенты слишком заняты мыслями о предстоящем отдыхе и ужине и поэтому не обращают на нас особого внимания. И мы стоим у лестничных перил одни, а не в окружении любопытной толпы.
— Берегите себя, — произносит декан боевиков отстраненно и разворачивается, чтобы уйти.
— Искусник Ораш! — зову я несмело. Он останавливается и терпеливо ждет, пока я взволнованно вымучиваю благодарность: — Спасибо еще раз. Если бы не вы, ох… Если бы не вы, точно свернула бы шею. Спасибо!
— Не свернули — и хорошо. Я не сделал ничего такого, чтобы вы расшаркивались передо мной.
Ораш поднимается по лестнице. Постояв еще пару мгновений, бросаюсь за ним. Боюсь, покажусь ему странной. Но лучше пусть так, чем мучиться от неизвестности.
— Искусник!
Он, вздохнув, останавливается.
— Простите, пожалуйста, но можно узнать, как продвигаются поиски упыриного гнезда?
Спрашиваю и сжимаюсь. Вдруг сейчас отчитает за то, что лезу, куда не просят?
Но нет, помолчав, дает обтекаемый ответ:
— Продвигаются, все идет по плану.
— Я бы не интересовалась, но… — стараюсь опередить его вопрос. — Это не из праздного любопытства, поверьте. Я просто живу за пределами кампуса.
— Опасаетесь нападения? Не стоит. Упырю не подобраться к академии, от которой фонит мощной магией. Если живете в пределах квартала, вам бояться нечего.
— Спасибо… Скажите, а никто не пострадал во время поисков?
— Нет. Гнездом занимаются опытные маги, не переживайте. — Ораш добродушно улыбается. А я понимаю, что мои щеки горят, выдавая истинный мотив расспросов. — Всего доброго.
— И вам.
Ораш уходит, а я, прислонившись к перилам, пытаюсь разобраться в собственной реакции.
Почему краснею? Разве я должна стыдиться своих расспросов? Я переживаю за Каррая? Да. Мне он симпатичен. Симпатичен как преподаватель, несмотря на его придирки и далеко не безобидные подколки.
Но тогда почему горят щеки? Раз в расспросах ничего предосудительного? Может, потому что не хочу, чтобы декан решил, будто первокурсница бредит преподавателем с его факультета, как и десятки других девушек?
Ох, как же сложно копаться в собственных чувствах! А еще долго, и поэтому пора вспомнить, что есть дела важнее.
Двор ВАМП пересекаю быстрее обычного, с привратником не разговариваю, хоть и вижу, что эрд Бролл настроен переброситься парочкой слов. Кстати, завтра нужно с ним поболтать, пока его дежурства не закончились и он не вернулся обратно в гарнизон.
Широкоплечий бородатый извозчик, с аппетитом уписывающий пирожок, лениво оглашает стоимость своих услуг:
— Район восточных городских ворот — это полтора медса. Но тебе как студентке сброшу. Медс — и поехали.
В эмоциях забываю об экономии и, не торгуясь, соглашаюсь с его ценой.
Лошади бегут быстро, и карету нещадно трясет. Но лучше подскакивать на жестком сиденье, чем хорошо идти пешком через полгорода. Да и дискомфорт особо не волнует — голова пухнет от разных проблем.
Расцвет великой Ма совпадает с одним из праздников в честь великих покровителей Кронии, и караваны в степь редко выходят: суеверные купцы считают, что пренебрежение по отношению к пятерке святых плохо отражается на удаче. Мне удача также нужна, но идти придется именно в первый день череды торжеств, чтобы успеть.
Говорят, Скиталец редко водит караваны, отдавая предпочтение маленьким группкам: травникам, которые ищут необычные растения, любителям острых ощущений, которым захотелось посмотреть на быт четырехруких, и родственникам тех, кто попал в плен к орохоро. А таких немало — степняки регулярно уводят людей из приграничных селений Кронии.
Что, если Скиталец не захочет возиться с несовершеннолетней? И тем более искать тех, кого молва окрестила изменниками империи?
Что ж, выход один — идти на поклон к Карраю. Вот только и он может не согласиться, когда узнает мою настоящую фамилию… А еще перестанет зазывать на факультет боевиков.
Карета замирает. Извозчик стучит в стенку, как бы говоря, что остановка не случайна, мы на месте.
— Доплатишь пару медяшек, и я тебя подожду, отвезу обратно, — предлагает он.
— Спасибо, я буду ночевать у родственников. — С легкостью соврав, я отправляюсь к дверям трактира.
Обратная поездка в том же экипаже увеличит риск того, что возница меня запомнит. Да и может статься, что и вправду заночую здесь, хоть не у родственников, но у людей, которых успела немного узнать.
Под крышей «Посоха и шляпы» я увидела первые сны в Вышеграде. Мне невероятно повезло — сразу заселиться в трактир с безупречной репутацией, вкусной едой, хорошими комнатами и солидными посетителями. Здесь редко случались драки, постояльцев никогда не обманывали и не обворовывали: Густав Кривой прилагал усилия, чтобы его заведение не ославили.
Здесь же я впервые попробовала зарабатывать деньги как бытовик. Жена Густава позволила испытать на прочность ее кухню. И я не преувеличиваю — она рисковала, так как бытовые заклинания в руках неумехи могут принести больше вреда, нежели пользы…
Трактир встречает характерным гамом и ароматом жареных колбасок с чесноком, который перебивает все остальные запахи. В животе урчит; уверена, у всех студентов зверский аппетит после четырех пар.
За стойкой скучает светловолосый парнишка, старший сын Кривого. Он сразу узнает меня, как только сбрасываю шаль:
— Привет, Соннэя! Ты в гости? Или засобиралась обратно домой и комнату хочешь снять?
— Привет. Не планирую я возвращаться, не дождетесь. Так что да, я в гости и по делу.
— Мама на кухне, — мальчишка кивает в сторону помещения, откуда долетают умопомрачительные запахи, — отца пока нет.
Когда я приехала в Вышеград, растерянная и перепуганная, то не знала, с чего начать поиски родных. Разговорилась с Даникой, женой трактирщика, рассказала о своей беде, не вдаваясь в подробности. И мне посоветовали начать с найма проводника. Но при этом ни Густав, ни его супруга не скрывали своей убежденности в том, что я не справлюсь, ведь идти придется по Туманному перевалу, дороге контрабандистов, потому что тоннель Демонов, официальный путь, — это грабительский налог в казну Ирдии и разрешительные документы, которые еще необходимо получить.
А потом выяснилось, что нужный мне проводник всего один и появляется в Вышеграде ближе к празднику зимы, а то и вовсе в начале весны. Вот тогда-то я и порадовалась, что приняла план Мелиссы Вогар и уже поступила в академию: необходимо было где-то пробыть прорву времени, а учеба идеально подходила хотя бы потому, что первокурсникам выдавали браслеты, оберегающие от следящих заклинаний. Ведь и в наше просвещенное время находились люди, которые противились обучению своих детей магии, поэтому ВАМП стремился защитить своих адептов даже от их родителей.
Заклинанию, путающему поисковые чары, меня научила госпожа Мелисса, но удерживать его сутками по силам разве что очень сильному, умелому магу. Так что, как ни крути, поступление в академию было необходимо.
На кухне сизо, шкварчит масло на сковороде, пахнет колбасками и жареным луком. Три женщины, супруга трактирщика, повариха и старшая подавальщица, не сразу замечают мою замершую в дверях фигуру. Эх, пропахнет плащ — вечно голодный Малыш его порвет на лоскутки. Ну ничего, почищу заклинанием.
— Ох, девочка! — всплеснув руками, восклицает госпожа Даника. — Что-то случилось? Ты в порядке?
— Нет-нет, все хорошо, — успокаивающе улыбаюсь ей. — Мне передали, что появился Скиталец, и вот я здесь.
Морщинки на нахмуренном лбу жены Кривого разглаживаются.
— Ах да… появился. Был позавчера и четыре дня тому назад. Сегодня еще не заглядывал.
— Можно подождать?
— О чем речь, милая, конечно! Я скоро закончу и присоединюсь к тебе.
Худощавая женщина отправляет меня в дальний угол кухни, где стоит небольшой стол для работников трактира. Сейчас там пусто, и я спокойно располагаюсь, искоса поглядывая на спорщиков.
Скиталец был вчера и четыре дня назад… Эх, Лисенок, Лисенок, необязательный паренек! Просила же сообщить сразу как появится! А если Скиталец уже набрал группу желающих посетить земли орохоро? Допустим, договорился сопровождать травников, которые не согласятся, чтобы с ними шла я? Зачем им лишний риск, когда они, собирая редкие растения, вообще могут не заходить в поселения четырехруких, а со мной придется? Вопросы, одни вопросы…
Гоню черные мысли прочь. У меня все получится. И Скиталец согласится. И денег у меня хватит.
Когда подходит госпожа Даника, мое настроение не такое мрачное, как полчаса назад. Хлебосольная хозяйка трактира кормит ужином, приправляя его местными сплетнями и смешными историями, коих в подобных заведениях случается немало.
Ее сын сообщит, когда придет проводник, поэтому ем с удовольствием. Полностью расслабиться позволяет то, что ужин оплачу услугами бытовика. Не умею я принимать что-либо просто так, сразу чувствую себя должницей.
— И вот представь, купчишка мнется, то краснея, то бледнея. Мнимая женушка, требовавшая выгнать подавальщицу, которая якобы засматривалась на ее благоверного, не знает, куда деваться. Настоящая супруга потрясает векселями, которые муженек забыл дома, и требует ответить, что за баба рядом с ним. И тут заскакивает моя младшенькая и говорит, мол, господин купец, как и приказывали, выжали сок из зеленых яблок для вашей жены. И ставит чашку перед любовницей… Соннэя, видела бы ты, что творилось дальше! Мы полдня выметали из-под столов клочья волос!
После ужина под пикантные истории я обновляю заклинания на шкафах, где хранятся крупы и мука, защищая их от моли и жучков, затем наполняю накопитель холодильного шкафа, за что получаю дополнительно две серебрушки.
Все это время работницы Даники ревниво следят за мной: магией чистить плиту, скоблить столы, отбеливать стены — значит, лишить их жалованья. И если раньше по незнанию я такое предлагала в трактирах, то сейчас — только когда меня просят.
Возвращается Густав Кривой, а проводника все нет. И я, разочарованная, отправляюсь домой.
Но не успевает карета далеко отъехать от «Посоха и шляпы», как амулет теплеет на шее.
— Соннэя, где ты? Ты срочно нужна в «Саду». Срочно! — Льющийся из артефакта голос Фликса пугает до дрожи в коленках. — Срочно явись! Срочно!
Да поняла я, поняла! Одно то, что мэтр ночных гильдий задействовал голосовую функцию амулета, разряжая его наполовину, говорило о спешности.
Дернув за шнурок колокольчика, приказываю извозчику остановиться.
Когда сообщаю, что наш маршрут меняется, и называю новый адрес, мужчина с досадой крякает:
— Деточка, ты уверена? Тебе разве нужен бордель? Тебе там делать нечего!
— Отчего же? Есть что. — Услышав мое заявление, извозчик невольно отшатывается. — У них завелась прожорливая моль, а я забыла, что меня просили подъехать разобраться, спасти ковры… Деньги не пахнут, сами знаете.
До чего дожила — вру, не краснея! Понимаю, что выдумка шита белыми нитками и вызывает один смех, но извозчик из тех, что постоянно дежурят возле трактира Кривого, и наверняка расскажет ему, куда меня подвозил.
Увы, придется рисковать репутацией. Раз выдергивают в «Сад Фло» таким образом, дела там обстоят хуже некуда.
До самого пункта назначения стараюсь вспомнить, все ли необходимые зелья и травы у меня в наличии. Вроде бы стандартный набор целителя, который находится в борделе, полон.
Не забуду выражение лица извозчика, когда к остановившейся карете подскакивает госпожа Фло и, расплатившись с ним, тащит меня в дом.
— Спасибо за поездку! — только и успеваю крикнуть. — Доброй вам ночи!
Фло испугана, ее руки дрожат.
— Слава святым покровителям, ты приехала быстро! Херт один не справляется!
— Что произошло? — О репутации почти не думаю, заражаясь паникой хозяйки борделя.
— Отравление! Происки конкурентов!
Мою руки и переодеваюсь в специальной комнате как можно быстрее, но и Фло тараторит без устали, поэтому вскоре узнаю, что случилось.
Один из новых клиентов Пионы пожаловал большую коробку ирдийских конфет, и она, щедрая душа, угостила подруг, не ожидая подвоха. Да и как его ждать, если мужчина ел шоколад вместе с ней? Вот и не пожадничала, попотчевала едва ли не половину цветиков Садовницы. А спустя час любительницы сладкого почувствовали себя плохо…
До глубокой ночи мы с господином Хертом промывали желудки, выводя яд, и отпаивали травяными настоями. Ослабленные бледные девушки хнычут — мало того, что их выворачивает наизнанку, так еще старый целитель орет, приказывая двигаться, не позволяя прилечь и свернуться в комочек. Мне он объясняет, что тот, кто не валяется в кровати, быстрее справляется с отравлением.
Домой я отправляюсь, когда сама уже похожа на отравленную, а на щеки цветиков возвращается румянец. Госпожа Фло, прощаясь, вручает семь золотых монет — по количеству спасенных девиц, — но сумма не радует. Все мои мысли занимает то обстоятельство, что роковые конфеты кроме ореховой начинки содержат в себе горечавку лазурную.
Второй раз сталкиваюсь с данным ядом, к счастью, теперь все обходится.
Повезло, что старый целитель был поблизости — пил чай в кабинете Фло, а горечавка попала не в кровь, а в пищеварительную систему девушек, да и концентрация ее в сладостях была невелика. Злодей немного просчитался, стараясь отвести подозрения от вручителя, и положил меньше, чем требовалось. Так объяснил мне господин Херт, он, как выяснилось, до потери статуса целителя числился специалистом по ядам при дворе герцога Шаолара. К слову, и статус он потерял из-за своей работы.
Предмет «Яды и противоядия» нам поставят на втором курсе, но уже сейчас он вызывает живейший интерес. Нет, во мне не просыпается заядлая отравительница. Хочу, чтобы ситуация с Рыжим никогда не повторялась, пускай он будет первым и единственным потерянным пациентом…
Горечавка лазурная — редкая трава, ее привозят из степи. В зависимости от количества порошка из ее цветов, который попадает в организм человека, она убивает за считаные минуты или мучает годами, когда жертву травят без спешки. В последнем случае горечавку выбирают жены, желающие заставить супруга танцевать под свою дудку: яд в малых дозах подавляет волю, делая мужчину легко внушаемым и вялым. Страшное растение, страшные женщины, которые его применяют.
Жители Вышеграда видят вторые сны. А я выхожу из кареты за восемь домов до нужного. Глупо, наверное, но даже в такой поздний час боюсь подъезжать ближе. Вдруг госпожу Совкину мучает бессонница?
Иду по темной улице в сопровождении миниатюрного «светляка», уставшая и сонная. Магический резерв практически пуст, времени на отдых остается сущий огрызок. Но Создатель! Я чувствую себя счастливой! Спасать жизни, пускай и под присмотром старшего целителя, — это здорово! Чувствовать себя нужной и значимой — тоже…
— На землю!!!
С перепугу подчиняюсь.
Больно ударившись о мостовую, замираю. И слышу рык. Буквально в шаге от меня! В животе все леденеет от страха.
— «Hastile ig»!
Спину обдает жаром. И рык превращается в визг.
— «Hastile ig»!
Очередная волна пламени надо мной, и визг стихает.
Тишина. Тягостная, колючая… Город словно застывает вместе со мной, выжидая.
— Поднимайтесь, Близард, все кончено.
Я остаюсь на месте.
Голос Каррая узнаю еще по первому приказу падать и связываю воедино присутствие здесь искусника и то, что в округе промышляет упыриное семейство. Святая Виржия, да я о тварях вспомнила только сейчас! Если бы не искусник, ох, если бы не появившийся вовремя искусник…
— Соннэя, вы в порядке?!
Тревога в голосе Каррая в одночасье радует и заставляет испытывать стыд.
— Да, только встать не могу, ноги дрожат… и руки тоже.
Он помогает подняться, точнее, сам поднимает мое позорно дрожащее тело. Оказавшись в крепких руках преподавателя, слышу странный звук, похожий на всхлип. Ох, Создатель, да это же я сама всхлипываю! Кажется, сейчас буду реветь… Поспешно утыкаюсь лицом в бурно вздымающуюся грудь боевика. Стыдно-то как! Веду себя как размазня!
— Отличная реакция, Близард, — неожиданно хвалит он и успокаивающе гладит по голове.
Я решила, что большего стыда испытать нельзя? Я ошибалась!
Слезы высыхают сами собой.
— Вы смеетесь надо мной?..
Яркой вспышкой вспоминается лекция, на которой Каррай предупреждает, что, если буду спать на его занятиях, пойду паразиту на закуску. А теперь вот издевается, говоря об отличной реакции!
— Смеюсь? Что за мысли? — искренне удивляется он. — Вы четко выполнили команду, позволив мне атаковать наиболее оптимальным заклинанием. Знаете, как долго некоторые студенты боевого факультета учатся подобному?
— Правда?.. — Я растеряна — приятно, что хвалит. А что последует за похвалами? Увещевания переводиться на его факультет, их мне как раз и не хватает. Поэтому я опережаю искусника: — И все же, несмотря на реакцию, не вижу себя боевиком, физически я слабая и боль причинять не люблю…
Меня перебивает тихий смех. На удивление не обидный и даже приятный — слушала бы и слушала. Да только смеется преподаватель надо мной, вне всяких сомнений на этот раз.
— Простите, Близард, — неожиданно кается он. — Я виноват, что вы неправильно меня поняли. Да, я зову вас к себе на факультет, но только на отделение протекторов. Видит Создатель, я против того, чтобы вы когда-нибудь оказались на поле боя! А вот протекторство вам не помешает, даже если потом не захотите работать по специальности. Девушки с громадным магическим резервом должны уметь себя обезопасить.
Я молчу, изумившись до глубины души его словам. Учиться на протектора? Стать магом, который ставит защиту на дома, на людей и даже на целые города? Хотя, конечно, последнее делает связка из нескольких таких специалистов. И все же это очень престижная и высокооплачиваемая должность.
Но, увы, не для меня и не сейчас. Да и не хочу я бросать целительство.
— Спасибо за веру в мои способности, только, боюсь, не смогу ее оправдать. Я целитель, не защитник.
Каррай пожимает плечами:
— Время покажет. Когда у целителей будет факультатив по щитам, вы поймете, что я прав. Ну а пока поведайте, что вы делаете на улице глухой ночью?
Переход к допросу резок и внезапен. Я мнусь, позабыв, как в таких случаях нужно отвечать.
— Понимаете… так вышло… в общем, это долгая история!
— Я готов ее выслушать, — усмехается Каррай.
К счастью, всерьез взяться за меня ему не позволяют обстоятельства: к нам спешат маги из поисковой группы, потерявшие из вида своего руководителя. Каррай перепоручает меня заботам молодого светловолосого боевика, наказав проводить домой.
И когда я чувствую, что мои тайны в безопасности, искусник оборачивается и предупреждает:
— Мы не закончили наш разговор, Близард.
