К счастью, вывод о чрезмерной самоуверенности можно сделать не только постфактум. Ее можно также изучать здесь и сейчас, исходя из определения, что это уверенность, которая превышает объективно оправданную. Так ее изучали исследователи решений, и тут доказательства кажутся очевидными. Десятилетия исследования приносили очень похожие выводы: люди страдают склонностью к самоуверенности.

Некоторые примеры цитируются так часто, что превратились в фольклор. В 1981 году шведский психолог Ола Свенсон обнаружил: 93 % американских водителей оценивают себя выше среднего. Шведские водители более сдержанны, из них только 69 % утверждали, что они выше среднего. Конечно, это не может быть правдой. Очевидное объяснение в том, что водители излишне самоуверенны. Другое исследование показало: 25 % абитуриентов считали, что входят в первый верхний процент по умению ладить с окружающими. Еще в одном исследовании показано, что 37 % инженеров оценивают себя как входящих в верхние 5 % профессионалов. Университетские профессора тоже этим страдают. Когда дело доходит до их умения обучать, большинство оценивает себя выше среднего. Конечно, это не соответствует действительности. Наверное, они чрезвычайно самоуверенны.

Другое доказательство – эксперименты, описанные в главе 1, когда людям задавали вопросы на общую эрудицию (длина Нила, год рождения Моцарта и т. д.) и просили указать диапазон, в котором они были бы уверены на 90 %. Первоначальное исследование, проведенное Марком Альпертом и Говардом Райффа в 1969 году, показало: «диапазон 90-процентной уверенности» содержал правильный ответ менее чем в 50 % случаев. Варианты исследования проводились бесчисленное количество раз и давали похожие результаты. Раз за разом испытуемые указывали слишком узкий диапазон. Неизбежен вывод: они излишне самоуверенны.

Когда мы читаем об этих примерах, то, кажется, вывод ясен. Но при ближайшем рассмотрении это перестает казаться столь ясным. Как пишут Дон Мур и Пол Хили в статье «Беда самоуверенности» (2008), одно слово самоуверенность используется для обозначения трех разных качеств: сверхточность, переоценка и смещение. Они объясняют: «Исследователи обычно явно или неявно считают, что самоуверенность всегда есть что-то одно и то же». Однако существуют разные типы самоуверенности, и когда мы рассматриваем их по одному, то представление о том, что люди страдают широко распространенной склонностью к самоуверенности, постепенно разваливается на части.

Сверхточность – склонность к чрезмерной уверенности, что наше суждение правильно. Примеры сверхточности содержат исследования, в которых просили указать 90-процентный диапазон. В «Сигнале и шуме» Нейт Сильвер упоминает самоуверенность как серьезную проблему, мешающую делать качественные прогнозы. Он имеет в виду склонность считать, что прогноз более точен, чем на самом деле.

Второй вид самоуверенности, переоценка, – вера, что мы можем выполнять работу на уровне, объективно превосходящем возможный. Когда игроки в гольф считают, что могут попасть в лунку с двух метров в 90 % случаев, это переоценка. Когда мы верим, что сможем завершить работу за более короткий период времени, чем можем, это переоценка. Переоценка абсолютна: она зависит от оценки себя и никого другого.

Доказательства завышенной самооценки далеко не так сильны, как доказательства сверхточности. Во многих рядовых задачах мы действительно считаем, будто можем сделать лучше, чем на самом деле. Как указывает Тали Шаро в книге «The Optimism Bias: A Tour of Our Irrationally Positive Brain» («Предубеждение оптимизма: экскурсия по нашему иррационально позитивному мозгу»), большинство также считает, что будущее будет лучше настоящего. Но всему есть предел. Когда дело доходит до трудной задачи, многим кажется, что они не смогут хорошо с ней справиться, и время от времени даже недооценивают, как хорошо могут ее исполнить. В общем, можно лишь с большой натяжкой утверждать, что люди склонны к переоценке.

Третий вид самоуверенности – смещение, убеждение, что мы можем работать лучше, чем другие. Это относительное, а не абсолютное суждение. Когда 90 % американских водителей считают, что обладают навыками выше среднего уровня, это смещение. Когда 80 % студентов считают, что закончат год в числе 20 % лучших, это тоже смещение. Известный пример смещения – вымышленный город Гаррисона Кейлора у озера Вобегон, где «все дети выше среднего уровня». Конечно, большинство не может соответствовать верхней половине распределения, но многие исследования показывают, что мы так думаем. Шаро пишет: «Большинство людей воспринимает себя как человеческих существ выше среднего уровня». Она называет это смещением превосходства и указывает на распространенность данной ошибки.

Когда дело доходит до смещения, многое из того, во что мы привыкли верить, оказывается не просто преувеличенным, но и неверным. Когда я учу руководителей принимать решения, то часто прошу их заполнить анкету, включающую много вопросов, где нужно выбрать ответ из имеющихся вариантов. В одном из них, отдавая дань исследованию Свенсона, я прошу их оценить себя в качестве водителей, а затем сравнить с другими людьми. Подавляющее большинство (71 %), более 400 участников, которых я опросил в течение нескольких месяцев, охарактеризовали себя как водителей выше среднего уровня. Этот факт хорошо согласуется с результатами Свенсона.

Если бы я на этом остановился, то тоже мог бы прийти к выводу, что люди очень самоуверенны. Но моя анкета включает вопросы и о совершенно другом навыке – рисовании: я имею в виду способность нарисовать хороший портрет. Мало того что на этот вопрос большинство отвечает, что не смогут, в этом они считают себя хуже других. Подавляющее большинство (59 %) ставят себя на уровень ниже среднего. Это не то, что мы ожидаем получить, если люди действительно страдают предубеждением самоуверенности.

Что мы должны понять из этих ответов? На самом деле, они не неправильны. Они понятны, когда мы начинаем изучать то, что люди знают о себе и других. Начнем с вождения. Какого водителя вы хорошо знаете? Вероятнее всего, себя. Если у вас нет личного шофера, то вы наверняка знаете о себе больше, чем о любом другом водителе. А что вы знаете о себе? То, что вы очень хороший водитель. Вы никогда не попадали в крупные аварии, и редко (если вообще когда-нибудь) вас останавливали по поводу превышения скорости или любого другого серьезного нарушения. Десятки раз каждую неделю вы пристегиваетесь, включаете зажигание, передачу и без проблем приезжаете к месту назначения. По любым объективным меркам вы на самом деле очень хороший водитель. Как доказательство, у вас даже может быть скидка за безопасность вождения.

С другой стороны, вы знаете, что на дорогах много плохих водителей. Каждую неделю вы узнаете о серьезных дорожно-транспортных происшествиях и неосторожном поведении за рулем. В 2011 году Администрация президента США по национальной безопасности дорожного движения сообщила о 32 367 транспортных происшествиях, из которых 9878, или 30 %, произошли по вине пьяных водителей. Вы знаете, что каждые 53 минуты происходят смерти, вызванные алкоголем, а вы (постучите по дереву) никогда не оказывались в такой ситуации. Получая так много сообщений о плохом вождении, вы делаете вполне логичный вывод, что ваши навыки точно – выше среднего. На самом деле, если вы никогда не были в аварии и имеете всего несколько нарушений, то можете сделать вывод, что вы один из лучших. У вас действительно нет очевидной причины считать, что кто-то намного лучше! Так что разве так уж чрезмерно – поместить себя в верхние 20 % лучших водителей? Вовсе нет. Это вполне разумно на основании той информации, которая у вас имеется о себе и о других.

Теперь рассмотрим рисование. Рисование – не обычное умение, освоенное большинством. Большинство как раз никогда не училось хорошо рисовать. В школе мы обнаружили, что это очень сложно и даже неловко – пытаться кого-нибудь нарисовать похоже, и давно перестали делать попытки. Мы не знаем, насколько хорошо умеют рисовать другие люди, но знаем, что в мире много хороших художников, и делаем вывод, что, вероятно, другие в среднем несколько лучше нас. Именно так получилось по данным опроса. Большинство людей считает, что они ниже среднего уровня. Они же не знают, что большинство окружающих думают точно так же.

То же происходит с другими задачами, которые кажутся нам трудными. Возьмем, к примеру, жонглирование. На самом деле у нас нет информации, что другие лучше, потому что большинство из нас никогда не пробовало жонглировать в группе, где бы мы могли увидеть, что это трудно почти для всех. Но мы знаем, что существуют очень хорошие жонглеры, и поскольку не принадлежим к их числу, то считаем, что мы хуже среднего. В одном исследовании американских студентов спрашивали, смогут ли они превзойти других студентов, если будут участвовать в опросе по растительности бассейна Амазонки. Только 6 % считали, что покажут результаты из верхней части рейтинга; остальные 94 % думали, что окажутся ниже среднего. Это не то, чего бы мы ожидали, если бы у людей была постоянная склонность к смещению. Простое объяснение: то, куда мы себя ставим, зависит от сложности задачи и имеющейся информации.

Как только мы разбираем самоуверенность на части и рассматриваем их по отдельности, у нас пропадают основания думать, будто каждый считает себя выше других. Мы вовсе не роботы, не знающие сомнений в себе. Ответы зависят от навыков, о которых нас спрашивают, и от имеющейся у нас информации. Вместо того чтобы обвинять себя в предвзятости, следовало бы сказать, что мы близоруки. Мы хорошо знаем себя и меньше – окружающих, так что делаем разумные выводы из имеющейся информации.

Сваливать в одну кучу три различных вида самоуверенности удобно, но, как нас предупреждал Оруэлл, чревато глупостями. Как пример, давайте рассмотрим колонку Дэвида Брукса в New York Times о здравоохранительном законодательстве. Брукс начинает с утверждения: «Люди – самонадеянные существа». В качестве доказательства он упоминает некоторые исследования, где постоянно повторяется: «94 % профессоров колледжей считают себя преподавателями выше среднего уровня, и 90 % водителей считают, что их профессиональные навыки выше среднего. Исследователи Пол Шумейкер и Дж. Эдвард Руссо устроили опрос руководителей компьютерной промышленности. Позже руководители поняли, что на 5 % вопросов ответили неправильно, но на самом деле ответили неправильно на 80 %».

Из этого Брукс сделал вывод, что финансовый кризис 2008 года был результатом самоуверенности. Затем, объявив, что «костер самоуверенности распространился на Вашингтон», он написал: реформа здравоохранения администрации Обамы должна иметь значительные недостатки, потому что она придумана людьми, которые – и тому имеются доказательства – страдают чрезмерной самоуверенностью.

Звучит разумно до тех пор, пока мы не поймем, что самоуверенность – не одно, а три разных качества. Исследования, в которых показано, что преподаватели и водители переоценивают себя, демонстрируют смещение, характерное для относительно простых, а не сложных задач. Что касается руководителей компьютерной промышленности, часто дававших неверные ответы, то это сверхточность. Это примеры разных качеств, так что из них не вытекает, что «люди самоуверенны». И они не оправдывают утверждение, что финансовый кризис 2008 года вызван чрезмерной самоуверенностью, если, конечно (как это часто бывает), мы не собираемся свалить на нее вину за любую неудачу.

Что касается реформы здравоохранения, то если администрация Обамы с большой уверенностью заявила, что реформа, вероятно, окажется успешной, это переоценка. Но исследования на материале водителей и преподавателей, склонных к смещению, и руководителей компьютерной промышленности, тяготеющих к сверхточности, вряд ли позволяют сделать вывод, что реформа здравоохранения – переоценка. На самом деле, если реформа здравоохранения трудна (а по всем признакам ее очень трудно успешно осуществить), то это может быть ошибкой в противоположном направлении. Мы можем недооценивать свою способность производить изменения такого рода. Дело не в том, что у нас слишком много сложных проектов: на самом деле мы начинаем слишком мало сложных и амбициозных проектов.