Глава 15
Борис Аркадьевич Баринов, глава крупнейшего в регионе холдинга, а по совместительству помощник губернатора, очнулся внезапно. Тяжесть похмелья всей своей массой навалилась на покатые плечи. Мутная пелена разноцветного утра качалась перед глазами. Голова раскалывалась, и казалось, еще чуть-чуть – и разобьется на тысячу маленьких осколков, забрызгав дорогой интерьер не менее элитными мозгами. Гулкие частые удары сердца болезненно били по ушам. Все тело ныло. Оптом. На душе было неуютно, одиноко и на редкость пасмурно. Пересохшие губы открывались с трудом. Из основательно загаженного котами рта вырывались зловонные пары, выдавая приступы тошноты. Однако желудок еще держался, напоминая плотину в паводок, уровень воды в которой уже давно подошел к критической отметке и грозил возникновением незапланированного стихийного бедствия. Несмотря на острую необходимость переместиться ближе к финской сантехнике, Борис Аркадьевич не шевелился, боясь нарушить хрупкое похмельное равновесие. Минут через пять он титаническим усилием воли сфокусировал взгляд на потолке и вплотную подошел к решению главного вопроса: «Как встать с дивана и не умереть?» Примитивную идею просто взять и принять вертикальное или хотя бы сидячее положение он отверг сразу как утопическую. Резкий отрыв головы от подушки означал всплеск боли, потерю равновесия и соответственно головокружение, тошноту и возможную потерю контроля над желудком, а как следствие – порчу имущества. Причем дорогого и своего. Напрягать мозг для выстраивания других вариантов было больно, поэтому Баринов просто закрыл глаза, втайне надеясь на приход озарения. Озарение не приходило. Вместо него хороводом закружились видения вчерашнего застолья, перемешиваясь с картинками, больше напоминавшими порнокомиксы. На душе стало еще более гадко. Откуда-то возникло давно забытое чувство вины. Криминальный барон застонал, мужественно перевернулся на живот, после чего с максимальной осторожностью опустил ноги на пол и смело сел. Поборов приступ головокружения, он оглянулся: на покосившемся журнальном столике восемнадцатого века одиноко стояла початая бутылка коньяка, рядом валялся фужер с отколотой ножкой. Вид этого коллекционного издания знаменитых французских мастеров почему-то вызвал приступ тошноты, и Борис Аркадьевич бегом бросился в туалет. С трудом успев подскочить к фаянсовому другу, он забился в жестоком спазме, болезненно выворачивая измученный желудок наизнанку. Блевал он, как и положено авторитету, стоя, широко расставив ноги и упершись крепкой рукой в холодный кафель стены. Закуска, напитки и прочие атрибуты попойки покидали временное пристанище легко и весело, под утробное ворчание всего организма, в котором ясно прослушивался мотив благодарности за оказанную помощь в борьбе с зеленым змием и искренней ненависти к врагам.
Закончив ритуальное очищение, Борис Аркадьевич залез в душ. Прохладная вода принесла облегчение. Он взглянул в зеркало и в испуге отшатнулся: оттуда недобро смотрел незнакомый человек азиатской наружности. «Утро китайского пчеловода», – произнес про себя Борис Аркадьевич, руками разглаживая опухшие веки.
Минут через тридцать Баринов стал оживать. Санитарные процедуры оказали несомненно положительное влияние. Глаза открылись, мозг прояснился, тело приобрело способность двигаться по прямой. Сознание начало потихоньку возвращаться. Активировав центр воспоминаний и собрав поступающую оттуда разрозненную информацию, он испугался и решил немедленно ехать в офис, чтобы уточнить отдельные детали и отмести опасные предположения. Действовать надо было незамедлительно, пассивность и нерешительность могли привести к серьезным финансовым потерям, а главное – к подрыву репутации и соответственно новому всплеску войны за передел собственности. Этого в настоящий момент Борис Аркадьевич, известный в криминальных кругах под кличкой Барин, делать не хотел. Не потому что боялся, просто не вовремя. Он решительно нажал на кнопку селектора и вызвал охрану.
Через полчаса он уже закрылся у себя в кабинете и велел никого не пускать.