Глава 6
Тринлейн.
В доме Ала было тепло, даже жарко. В комнате, где мы оказались, ярко пылал камин, заманчиво мерцали свечи, и в полумраке пряталась изысканная мебель из темного дерева. Тяжелые портьеры скрывали бурю, но шум ливня все равно никуда не исчез.
Я стучала зубами от холода, прижималась к магу и молчала.
— Рэм, сообщи Нарису, что Трин у нас, — сказал Ал, открывая плечом дверь в ванную.
— Хорошо. Я тебе потом еще нужен?
— Нет. Спасибо за помощь. Если не справлюсь, позову. Бинты и мазь принес?
— Да. Сверток возле камина в кресле. Лора принесла горячий ужин. Я ее тоже отпустил.
Ал кивнул, почему-то сжал губы так, что они побелели.
— Если хочешь, я останусь.
— Не нужно, Рэм. Отдыхай. Выспись, наконец. Неделю искали проклятого духа!
— Кому ты об этом напоминаешь!
Воздушный маг усмехнулся, взъерошил короткие волосы и посмотрел на меня. Открыл рот, явно собираясь что-то сказать, но промолчал.
— До встречи, Трин! Извини, что не рассчитал силу, когда переносил тебя к скале. Мне жаль…
— Некоторым просто не надо было лезть к духу! — зло прошипел Ал.
Рэм вздохнул, попрощался и исчез.
Ал опустил меня на пол, открутил краны. Едва ванна наполнилась до краев, смерил тяжелым взглядом.
— Раздевайся.
Я шарахнулась в сторону и ударилась ногой.
— Не испытывай мое терпение, Трин. Оно почти закончилось. Все ушло на твою сегодняшнюю глупость.
Я нервно сглотнула.
— Пожалуйста, не надо.
Я бессильно прижалась к стене и почувствовала: еще немного, и расплачусь.
— Что не надо? Принимать ванну? Позволь напомнить, что ты мокрая и грязная. И сейчас простуда будет меньшей из твоих бед.
— А что большей?
Не знаю, зачем я спрашивала, если ответ был ясен.
— Мое наказание. Но его ты примешь позже, когда мы вымоемся, поедим и залечим твои раны, — спокойно сказал Ал.
— Не стоит так беспокоиться обо мне, милорд. Наказывайте сейчас. Или вы столь брезгливы?
— Мне кажется, в Академии тебя должны были научить послушанию. Хотя, возможно, я путаю это понятие с покорностью. Последнего тебе явно не хватает.
Ал подошел совсем близко, стянул с меня одежду, заставляя сгорать от стыда и ужаса, подхватил на руки и опустил в воду. Я отвернулась к стене, прикусила губу и попыталась ни о чем не думать. Когда рядом послышался всплеск, я разрыдалась.
— Никогда не понимал женщин, — вздохнув, сообщил Ал. — Логично было бы рыдать, встретившись с духом, а не сейчас, находясь рядом с мужчиной, готовым тебя защитить.
Я сжалась в комок и жалобно всхлипнула.
— Пожалуй, я начну наказание, Трин.
Меня развернули, притянули к себе и поцеловали. В этом прикосновении не было ни ласки, ни нежности, лишь какое-то жадное желание подчинить, сделать своей. Поцелуй длился, наполнял меня жаром, заставляя терять остатки воли и благоразумия. И я ответила тем же. Прижалась крепче, ощущая горячее напряженное мужское тело, обвила руками Ала за плечи и забыла про свою неопытность.
Леди не должна так себя вести. Воин тем более. Но один поцелуй сменился другим, страстным и томным, а потом — нежным. Что я начинаю чувствовать к этому загадочному мужчине, который постоянно меня защищает и в то же время заставляет его бояться больше, чем морскую бурю?
— Если ты еще раз попытаешься умереть, я сделаю тебя своей сразу же, не задумываясь.
Я посмотрела в его глаза, находя подтверждение тому, что он не шутит. Хотела отодвинуться, но Ал не дал.
— И что это вам даст? Думаете, причините мне боль, поэтому я стану послушной? — не выдержала я, во всех красках представив обещанное.
Про незаконность и аморальность метода я благополучно умолчала.
— Ты меня услышала, Трин? — поинтересовался Ал, игнорируя мои вопросы.
В его голосе слышались стальные нотки.
— Да, — выдохнула я, вынужденная подчиниться.
Когда же это все кончится? Наступит ли такой момент, когда смогу решать за себя и ничего не бояться? И как так вышло, что я завишу от едва знакомого мужчины, с которым сейчас сижу в ванной и целуюсь, как… как…
Стыд стал таким жгучим, что по щекам снова побежали слезы.
— Я не хочу на тебя давить, но ты не оставляешь выбора. Твое безрассудство слишком дорого обходится.
— Я не просила меня спасать.
Объятья стали сильнее. Шевелиться не получалось совсем. И очередной поцелуй обжег мои губы.
— Зачем вы так со мной? Я… не понимаю.
Я прикусила до крови губы, стараясь не расплакаться.
Ал вздохнул, осторожно провел пальцами по моей щеке.
— Прекрати подвергать свою жизнь опасности, Трин. Пока что я просто тебя прошу.
Как же! А кто несколько минут назад угрожал мне лишением девичьей чести? Впрочем, учитывая, что я наверняка останусь ночевать у мага, нарушая все нормы этикета… Одна надежда — маги, в том числе и ректор Волчка, не болтливы.
Дальше мы не разговаривали. От дикой усталости и слабости я неожиданно стала равнодушна к происходящему и не мешала Any делать то, что он считал нужным. А маг с этого мгновения вел себя идеально, если не смотреть на ситуацию, в которой мы находились. Он помог вымыться, отнес в спальню и смазал небольшую рану и царапины лекарством. Я почти заснула, когда ощутила, как Ал ложится рядом, крепко прижимая меня к себе.
— Что вы делаете? — от испуга, оказавшись с ним под одним одеялом, я снова перешла на «вы».
— А твое наказание я не отменял, — заметил он, касаясь губами моей макушки.
— Пожалуйста, я прошу…
К горлу снова подкатил ком горечи. Ал выругался, резко выдохнул и еще крепче прижал к себе.
— Позволь мне остаться леди.
— А сейчас ты кто? — поразился он. — Удивительно, что вообще в состоянии сопротивляться и возражать.
— Не леди, — ответила я. — Чувствую себя продажной девкой, с которой мужчины… Ал расхохотался, отпуская меня.
— Если расскажу об этом Рэму, не поверит. Тебе до продажных девок далеко как…
Он махнул рукой, снова укрыл меня одеялом. Я краснела и злилась, жалея, что начала этот разговор. Выбрала же тему! И почему так раздражает, когда Ал сомневается в моих способностях любовницы? Понятное дело, опыта у меня нет от слова «совсем», но не может же все быть так плохо? Я прикусила губу и нахмурилась.
— Знаешь, Трин, я бы с удовольствием порассуждал с тобой на тему «как отличить настоящую леди от тех, кто ей не является», но не сейчас. Найдем для этого разговора другое время. Давай ты поступишь как умная и нормальная девушка.
— Это как? — не удержалась я, понимая, что Ал снова дал мне повод на него, как минимум, разозлиться.
— Закроешь глаза и уснешь.
— А ты?
— И я, с твоего разрешения, — ехидно ответил Ал, снова притягивая меня к себе.
Оттолкнуть? Сбросить горячие руки, что обнимают, защищая и согревая? И как это сделать? Он ведь мне жизнь спас.
Мысли путались, и я не могла разобраться в своих чувствах, поэтому просто последовала совету Алэрина и закрыла глаза.
Не знаю, как так вышло, но проснулась я на следующий день, когда солнце клонилось к горизонту. Приподнялась, потерла глаза и оглядела комнату. Ничего нового в ней не обнаружила. Разве что на спинке стула висела чистая одежда — черные штаны, белая рубашка и темно — синий плащ. Последний был моим, а вот остальные вещи — явно новые, наверняка купленные только сегодня, потому что неподалеку лежала бумага, в которую одежда была завернута.
Я встала, заглянула в ванную, надеясь найти хоть лоскут ткани, что принадлежал мне, но разочарованно вздохнула. Моя одежда бесследно исчезла. Я умылась, оделась в то, что висело на стуле, застелила кровать и открыла дверь.
Коридор тонул в полумраке. Парочка магических светильников слабо мерцала возле комнаты, где я ночевала, и один огонек виднелся чуть дальше. Я припомнила, что вчера Ал сразу же поднялся со мной на второй этаж, отдавая распоряжения Лоре — своей экономке, женщине средних лет, которая почему-то совсем не удивилась, когда полуголый Ал с непонятной вымокшей девицей на руках явился в дом вместе с вымотавшимся Рэмом. Последний, кстати, похоже, часто бывал тут в гостях, потому что спокойно скинул сапоги и попросил Лору сделать ему чай.
Я спустилась, прошла через неосвещенную гостиную и обнаружила кухню, из-за двери которой пробивалась полоска света.
— Добрый вечер!
— Проснулись? — приветливо улыбнулась Лора, помешивая в кастрюльке ароматно пахнущий приправами суп.
Вчера мне было не до знакомства и разглядывания женщины, но сегодня глаз сам цеплялся за тяжелую косу экономки, собранную в узел на затылке, и излучающие теплоту ярко — серые глаза.
— Ужин подам через минут двадцать. Алэрин обещал быть поздно, поэтому…
— Спасибо, но я хочу вернуться в Военно — морскую Академию. Передайте ему…
— Даже не думайте! — воскликнула экономка. — Духа, пусть и уничтожили, но кто знает, какая нежить выйдет ночью на охоту? У вас же даже оружия с собой нет! Да и Алэрин сказал, чтобы вы оставались. Утром он проводит в Академию или же сами дойдете, если он не появится.
Я вздохнула и с сомнением посмотрела на Лору. Конечно, она была права: на улицах Кардоса в такое время небезопасно, и я рисковать не хотела, но оставаться в доме Ала…
— Вы лучше присаживайтесь, — ласково предложила экономка, почувствовав мои сомнения.
— Может быть, я помогу вам приготовить ужин? — спросила я, спустя минуту, не зная, куда себя деть. Вроде бы сижу в уютной кухне, слушаю болтовню милой женщины, но чувствую себя неловко.
— Сама справлюсь. Но если хотите, можете накрыть стол. Посуда находится в том шкафу, — кивнула Лора, поправляя белоснежный фартук и добавляя в суп еще щепотку специй.
Я поднялась и направилась в столовую выполнять поручение. Расстелила белоснежную скатерть, разложила салфетки и приборы, затем принесла тарелки.
За спиной неожиданно послышался шорох, чья-то рука легла на мое плечо, и я, не думая, замахнулась и опустила тарелку на голову… Ала. Она со звоном разбилась, и осколки медленно посыпались на пол, застревая в волосах мага и на черном шелке рубашки.
Не знаю, зачем, я бросилась вниз и принялась собирать разбитое. Руки дрожали, не слушались, тонкий кусок фарфора порезал ладонь, но поднять глаза на Ала, я боялась. Наверняка ведь злится, и правильно делает. Да и как ему объяснить, что мой поступок — случайность. Испугалась я, но он не поверит.
— Знаешь, пожалуй, это единственный случай за мою жизнь, когда Верховного мага так встретили, — невозмутимо заметил Ал, наклоняясь и подхватывая меня.
Я встретилась с ним взглядом, чувствуя, как голубые озера его глаз лишают меня воли.
— Прости, я…
— Перенервничала, — спокойно заметил он. — Но все же буду признателен, если ты не станешь бить о мою голову тарелки, Трин.
Я быстро кивнула, готовая согласиться с чем угодно.
— Тарелку разбили?
Лора появилась неожиданно, и я вздрогнула. Ал выпустил меня из объятий.
— Уберешь? — зачем-то уточнил маг.
Экономка сделала удивленные глаза, пробормотала, что это ее работа, и отправилась за веником и совком.
— Сядь и подожди, пока я схожу за заживляющей мазью, — сказал Ал, исчезая.
Не прошло и пяти минут, как он явился, и, взяв мою руку, залечил порез.
Лора тем временем собирала осколки. Интересно, что она подумала, когда зашла и увидела, как мы с Алом обнимались? И какое мне до этого дело?
— Добрый вечер!
Рэм, веселый и довольный жизнью, заглянул в комнату и широко улыбнулся.
— Да уж, добрый, — хмыкнул Ал. — Заявки на амулеты оформил?
— Разумеется. И давай уже не будем о работе. Я голодный, словно кракен. Меня покормят или как? Сдается и Трин еще не ела, вон какая бледная.
Водный маг закатил глаза и ничего не ответил. Я покраснела и украдкой посмотрела на Рэма. Он подмигнул, попытался поправить растрепанные волосы, но махнул на это рукой. Лишь скинул серый камзол, оставаясь в белоснежной рубашке. Сразу понятно — перед тобой аристократ. Только они да преподаватели Военно — морской академии могут позволить себе не задумываться, что белая вещь
— маркая, и рукава с воротником придется застирывать каждый день.
— Как себя чувствуешь? — спросил Рэм, не дожидаясь приглашения и усаживаясь за стол.
Лора понятливо исчезла, унося с собой совок и веник.
— Спасибо, гораздо лучше.
— Даже тарелки бить в состоянии, — не удержался Ал, отодвигая стул. — О мою голову.
Я покраснела и захотела сбежать. Наверное, в сотый раз за вечер.
Рэм же рассмеялся и снова подмигнул.
— Не переживай, Трин! Голова у Ала крепкая. Кстати, зачем разбила? Он что-то…
— Рэм! Ничего я ей не сделал! — возмутился маг, наливая вина из темно — зеленой бутылки.
Воздушник пожал плечами, явно поняв, что его друг не в настроении вести разговоры. Устал? Или еще что- то случилось, о чем я не знаю?
Тягостные раздумья прервала Лора, внося ужин.
Суп с креветками и плавленым сыром оказался выше всяких похвал, так же как и запеченная рыба, и клубника со взбитыми сливками на десерт. Уж где ее Ал добыл, осталось для меня загадкой. Осень же на дворе. Ягодная пора давно отошла. Правда, я слышала, что на юге, где создана Карельская Академия, дающая знания магам огня и земли, талантливым мастерам вырастить клубнику даже в середине зимы — не проблема.
После ужина Рэм распрощался и ушел, Ал сел возле огня и задумчиво повертел бокал с вином в руках.
— Садись, Трин. У тебя ведь наверняка есть вопросы.
Это верно, но спрашивать я не собиралась. Все что мне хотелось — сбежать из этого уютного дома в свою Военно — морскую Академию побыстрее, о чем я и не замедлила сообщить.
А я думал, ты любопытная.
— Ошибся, — коротко ответила я.
Ал сделал глоток вина, внимательно посмотрел на меня. Как же я ненавижу подобные оценивающие взгляды! Но студенту Волчка никуда от них не деться.
— Раз вопросов нет, можешь подниматься наверх и отдыхать. Завтра провожу тебя до ворот Академии. С магистром Нарисом я поговорил, наказывать за глупую выходку он тебя не станет. Так что можешь меня не благодарить.
Я оторопела от такой наглости.
— У тебя такое выражение лица, будто ты хочешь меня убить, но неимоверными усилиями сдерживаешься, — усмехнулся Ал.
О, да! Сейчас я хотела именно этого, еще как хотела!
— Но студенту Военно — морской Академии нужно всегда проявлять сдержанность и оставлять эмоции при себе, — процитировал магистра Тару Алэрин.
И почему-то в его голосе чувствовалась откровенная издевка. Я промолчала, пытаясь успокоиться и не думать о том, что мою попытку защитить жителей, Ал считает глупостью. Я знаю, что поступила верно и правильно. И на его приказы, когда он, не интересуется моими желаниями и чувствами, просто стоит закрыть глаза. Разве в Волчке иначе? Там каждый день приходится подчиняться правилам и преподавателям. Пора бы привыкнуть. И когда закончу Академию — ничего в этом плане не изменится, как бы горько не было такое осознавать. Почему же я до сих пор надеюсь на чудо? Нет его, Трин, нет! Сейчас ты просто подчинишься тому, кто сильнее и спас тебе жизнь, а значит, считает, что вправе тобой распоряжаться — наказывать, заставлять что-то делать, унижать… А мне остается просто молчать и слушаться. Верховный маг Кардоса все же!
— Я могу тебя попросить, Тринлейн? — неожиданно спросил Алэрин, поднимаясь и подходя ближе.
Пламя камина неожиданно взвилось, отбрасывая блики на волосы Ала, которые теперь казались гладкими и блестящими. Я вспомнила его во время битвы с духом на берегу моря и зажмурилась.
— Ты что, меня боишься? — голос мага звучал удивленно.
Я распахнула глаза и промолчала.
— Трин…
— О чем вы хотели попросить? — прошептала я, все еще отказываясь верить, будто Ал хочет именно попросить, а не приказать.
— Позволь мне увидеть тебя настоящую.
— Что?
— Перестань прятаться за маской равнодушия и безразличия. Ты же живая, Трин! И вовсе не та, кем хочешь казаться. Я это постоянно вижу.
Я растерянно уставилась на него.
— Ты храбрая, пусть иногда и безрассудная. И твоей доброты и силы хватит на весь Кардос точно, если захочешь. Но при этом ты не становишься высокомерной. Я уж молчу про твои способности к водной магии. В Академии хорошие преподаватели, они дадут тебе лучшее, Трин. И я знаю, ты не упустишь эту возможность.
Я глупо заморгала и захотела провалиться сквозь землю. Мне отчаянно не хотелось врать Any. Я чувствовала, что рассказывать о своих появившихся способностях к магии, не стоило никому.
У меня были на то причины. Я боялась, что вернется прошлое, и вся моя с трудом налаженная жизнь рухнет, как карточный домик. Магический дар — он как мотылек, который даже если сам не полетит на огонь, то его найдет, и пламя все равно его убьет. Да и расставаться с Лоттой… Как же мне снова не хотелось оказаться одной в окружении людей, которые безразличны! А переход на другой факультет — это разлука с подругой, редкие встречи по выходным и… Я знала, Лотта тоже переживает из-за того, что мы вынуждены будем расстаться после окончания Военно — морской Академии. Даже того жемчуга, который у нее остался, не хватит, чтобы заплатить за обучение, а это значит…
— Трин! Ты меня совсем не слушаешь, — спокойно заметил Алэрин.
Я вздрогнула.
— Извини, задумалась.
Алу лгать нельзя. Все равно поймет. Но как он это делает — загадка. Может, просто угадывает? Или имеет какой-то определенный дар? Я не решалась спрашивать. Признаться честно, не желала знать правды.
— И о чем?
— А кому дают клятву маги? Королю или кому-то из аристократов, которые его выберут? Или же они настолько богаты и в этом не нуждаются?
— Странно, что ты до сих пор не выяснила. Неужели Глэрин не просветил? Должен был.
Сознаться, что понятия не имею, кто такой Глэрин, я, естественно, не могла.
— Маги приносят клятву стихии, что дает им силы. Они обещают быть справедливыми, защищать невиновных, помогать тем, кто в их силе нуждается, Трин. Если нарушаешь клятву — магия исчезает, и ты становишься обычным человеком. Правда, все зависит от того, насколько сильно оступился, — добавил Ал.
— Стихия может просто наказать, чтобы осознал вину.
Я кивнула.
— Получается, маг свободен, когда заканчивает Академию?
— Ну как тебе сказать, — усмехнулся Ал.
— Как есть.
— Вот я свободен?
— А разве нет?
— Думаешь, по своей воле проводил тот обряд на Заброшенном Острове?
— А…
— Никогда не приноси клятв никому, кроме стихии, Трин. Особенно богам.
— Ты хочешь сказать…
— Я принял покровительство Морского Бога. И не сказал бы, что он не умеет наказывать за промахи, а тем более — за непокорность. Умеет, сокровище мое. Еще как.
Я уставилась на Ала, пытаясь осмыслить сказанное.
— А зачем ты принес такую клятву? — спросила я. — Ты получил еще больше силы? И чем прогневал Морского Бога?
— Все же ты любопытная. Рад, что не ошибся на этот счет, — усмехнулся Ал. — Так и быть, отвечу. Я принес клятву, потому что моя мать умирала, и Морской Бог — единственный, кто мог ее спасти. Больше силы я не получил, Трин. Своей хватает.
Он вздохнул и задумался.
— А прогневал я его… Тебе, действительно, интересно это знать, Трин?
— Да.
— Я посчитал нужным сообщить, что совсем не в восторге от его идеи заключить сделку с людьми.
— Слезы Моря? — прошептала я.
— Да, ты весьма догадлива.
Ал замолчал, а потом неожиданно сократил расстояние между нами, наклонился, почти касаясь моих губ.
— Мне нужно твое доверие, Трин. Скажи, что для этого сделать? Спасения жизни, так понимаю, маловато будет.
— Разве я вам… тебе, — быстро поправила я, — не доверяю?
— Да ты никому не доверяешь! Разве только своей подруге Лотте.
Ал выпрямился, вздохнул, устало потер виски.
— Мы с ней через многое прошли, — ответила я. — И сейчас я с вами разговариваю…
— Да уж… тут не поспоришь. Только что творится у тебя внутри — не понять, Трин. — А зачем?
— Сказал же, что мне важно твое доверие.
— Зачем? — упрямо повторила я, не сводя с него глаз и чувствуя необъяснимую тревогу.
— Ты мне нравишься. Годится для ответа?
Ал был серьезен, как никогда, но в голове его слова не укладывались.
— Не веришь?
А должна? Вопрос чуть не сорвался с моих губ, но я вовремя остановилась и прикусила язык.
— Нет.
— Хотя бы не врешь.
Я в который раз не знала, что ему ответить. То он спасает меня, то целует, то наказывает, то признается в симпатии. Но при этом все равно остается язвительным и невыносимым. Что думать? Где здесь логика? Куда спряталась? Покажите ее.
Мои раздумья прервал звон часов.
— Полночь уже, — заметил Ал очевидное. — Поднимайся наверх и отдыхай. Сдается, завтра у тебя будет непростой день.
Я помедлила и глубоко вдохнула.
— Что не так?
Да все, морская бездна!
— Я хотела бы вернуться в Академию.
— Тебе настолько неприятно мое общество?
Голос Апарина звучал холодно, но я почему-то снова почувствовала его злость.
— Я этого не говорила.
— Думаешь, отпущу тебя одну?
Я вздохнула. Бесполезно было пытаться просить о невозможном.
— Отправишься в Академию завтра утром. Я провожу, потому что буду в состоянии это сделать. А сейчас… Трин, пожалуйста, иди наверх. В моем доме безопасно, и тебя никто не потревожит, даже я.
Что тут скажешь? Я почувствовала себя эгоисткой. Вчера Апарин бился с духом, сегодня решал уйму вопросов, наверняка устал, хоть в этом никогда и не признается. Тот, кто посмел спорить с самим Морским Богом, не покажет слабостей.
— Хорошо, Ал. Я не буду настаивать.
— Рад такому мудрому решению.
Маг вздохнул и отвернулся к окну.
— Спокойной ночи.
— Сладких снов, Трин. И не вздумай сбежать, — раздалось в спину, когда я закрывала дверь гостиной.
Алэрин.
Тело скрутило от боли так, что я схватился за Рэма и еле устоял на ногах.
— Ал, что с тобой?
— Трин, — прохрипел я.
В глазах темнело, и казалось, не хватает воздуха, чтобы глубоко вдохнуть. Но прийти в себя было необходимо.
Я сжал кулаки, резко выдохнул и выпрямился. Позвоночник превратился в раскаленный прут. Тело жгло огнем, но унять пламя можно было одним- единственным способом: найти Трин. Она снова в беде.
Я сосредоточился и почувствовал, что ужас пересиливает боль.
— Ал? — Рэм сжал мое плечо.
Я не ответил, только согнулся от новой волны боли.
— Куда тебя перенести?
— На берег моря, — прохрипел я.
— Хорошо. Направление задавай сам.
Я снова глотал ртом воздух, пытаясь справиться со злостью и головокружением. Ветер поднял, понес в нужную сторону.
— Я буду следом, но западный ветер слабее северного, — прокричал Рэм.
За эти несколько минут я чуть не сошел с ума. Смог, правда, докричаться до Трин, но лучше бы этого не делал. С трудом заставил себя успокоиться, не бежать бездумно по быстрому потоку воздуха, что нес к девчонке.
Вытащу, убью духа и потом… В воображении я видел Трин в своей постели, слышал ее стоны, наслаждался беззащитностью… Морская бездна! О чем я думаю? Как могу представлять, будто возьму ее против воли? На кого стал похож? И главное, время выбрал подходящее, что тут скажешь? Хорош защитник, силы тьмы!
Злость на самого себя, как ни странно, придала сил и вернула способность трезво мыслить. Участь духа, посмевшего напасть на ту, что мне принадлежит, была решена.
Гораздо позже, когда я принес Трин в свой дом, я сорвался. Имел право. Хотя бы раз…
На самом деле, не имел. Проклинал себя за то, что сотворил, весь день. Но все равно всюду мерещилась Трин, как наяву ощущались ее губы — такие горячие, мягкие, сладкие…
Знаю, так вот и сходят с ума. От отчаяния? Бессилия? Невозможности что-то изменить? Любви?
Я глубоко вдохнул, перестал метаться по кабинету и твердо решил завоевать доверие Трин. Как бы я ни хотел, но наши узы нерасторжимы, и если девчонка будет искать себе неприятности, я должен знать об этом первым. От нее. И предотвратить раньше, чем боль начнет сжигать до темноты в глазах. Будь кто другой на месте Трин, я бы поступил иначе. Как? Да решил бы избавиться от такого общества — заставил бы носить защитные амулеты, а тут… Амулеты не действовали. Да и я помнил, как она отправилась умирать вместо подруги на тот проклятый остров. И меня бросилась спасать, не задумываясь.
Смелая… Безрассудная… Желанная. Может, не так уж был не прав тот, кто дал ей меня в качестве защиты? Трин этого достойна.
