Глава 11
Тринлейн.
Я пришла в себя, открыла глаза и сразу же зацепилась взглядом за свечу. Она таяла в медном подсвечнике, слабо разгоняя царившую вокруг темноту. Где я? Сколько прошло времени?
Осторожно села, оглядываясь. Рэм, укрытый пушистым пледом, неподалеку спал в кресле. Возле его ног лежала полураскрытая книга. Огонь в камине почти потух, тлели угольки, напоминая чешую сказочного дракона.
Рядом со мной на тумбочке стоял кувшин с водой. Я осторожно налила кружку, выпила. Странно… Никаких признаков простуды вроде кашля или насморка я не чувствовала, хотя слабость разливалась по телу. Стоило об этом подумать, как увидела с десяток разных флаконов и банок, пахнущих травами. Значит, меня лечили.
Я с сомнением посмотрела на Рэма. Разбудить и узнать, что произошло? Впрочем, догадаться несложно. Я нахожусь в знакомой комнате, получается, Ал меня перенес сюда, едва потеряла сознание, и вылечил. Но где он? Почему рядом только Рэм?
Дикий страх, заставляющий едва ли не терять рассудок, оплел паутиной. Я постаралась ровно дышать и успокоиться. Ал наверняка занят делами. Четыре гидры на побережье! Убитые люди, раненные. И к тому же необходимо уничтожить тела чудищ… Даже Рэм, сильный маг, устал до такой степени, что заснул.
А что творится в Академии? И как там Лотта? Надеюсь, магистр Нарис ей сказал, что я в порядке.
Но несмотря на эти правильные и логичные выводы, спокойно не становилось. Тревога росла, заставляя действовать. Я осторожно откинула одеяло, поднялась. Ноги по щиколотку утонили в мягком ворсе ковра. Поискала обувь и одежду, не желая разгуливать по дому Ала в одной мужской рубашке, едва прикрывающей колени, но ничего не нашла.
Я вздохнула, покосилась на Рэма, в который раз думая, стоит ли его будить. Наверное, пусть отдыхает. Где найти Алэрина, подскажет и экономка Лора. Если она, конечно, не спит. Судя по темноте в комнате и плотно задернутым портьерам, за окнами — непроглядная ночь.
Я еще немного поразмышляла, а потом все же решила сама действовать, не тревожа Рэма. В крайнем случае, всегда смогу вернуться и его разбудить.
В коридоре было темно, гулял легкий сквозняк, будто кто-то оставил распахнутые настежь окна. Я заглянула во все комнаты, что мне встретились по пути, но они пустовали. Спустилась по лестнице, цепляясь за перила, потому что голова кружилась, и я все еще чувствовала слабость. Да и кругом темно, хотя глаз выколи. Будто дом умер или замер в ожидании чего-то страшного. Или же я, еще не отошедшая от схватки с гидрой, придумывала все новые ужасы.
Как я ее могла победить? Не понимаю. Погибло пятнадцать магов! Почему удалось создать ледяные копья? Вопросы требовали немедленного ответа. А это значит… мне нужен Апарин! Может, просто стоит его позвать? Интересно, какую странную магию он использует, раз умеет мысленно разговаривать и меня слышать? Да и зачем ему я, пока непонятно.
Сдается, не в качестве игрушки. Any не составит труда меня подчинить. Или слишком благороден, считает такой поступок бесчестным? Не понять. Но ясно одно: хотел бы всего лишь развлечься — медлить не стал. О том, сколько женщин было в его жизни, в Кардосе ходит немало слухов, один другого неприличнее и завораживающе.
Алэрин же меня спасает и защищает. Зачем? Говорил, я ему нравлюсь. Тогда почему не ухаживает, как за обычной девушкой? Дарил бы цветы, звал на прогулки, угощал сладостями. Банально, конечно, согласна. Только понятно, на что стоит рассчитывать и чего ожидать. Сейчас же… Постоянная защита тоже может сойти за знак внимания и того, что я ему небезразлична. Вполне в духе Алэрина, на мой взгляд. Но все же, я чувствовала: дело не в этом. Есть что-то другое, и мне нужно найти объяснение происходящему.
Не могу больше мучиться и оставаться в неведении. Сна лишилась, еще и днем не будет в душе мира. Так и превращается жизнь… в ужас.
Пока я размышляла, добралась до входа в подвал. Даже не заметила, как здесь оказалась. Шла же на кухню, надеясь застать Лору и расспросить, где найти Алэрина.
Вздохнула, развернулась, чтобы уйти, и услышала приглушенные звуки. Дернулась, дотронулась до ручки двери. Что я делаю? Нельзя идти в подвал. Не нужны мне чужие тайны!
Звук, похожий на рык, повторился. А вдруг в дом пробралось чудовище? Надо вернуться и разбудить Рэма: пусть проверит.
Стон…
Я вздрогнула. И поняла, что времени на размышления, нет. Необходимо войти и проверить, кто прячется в подвале. Если там чудовище, которое мучает жертву, то…
Послышались жуткие удары, и я нырнула внутрь. Сбежала по холодным каменным ступеням и замерла, потрясенная увиденным.
Помещение было освещено магическими огоньками. Голые серые стены… На полу, у моих ног валялся сверкающий погнутый меч, будто кто-то его неудачно откинул. И Ал… Он стоял, опираясь разбитыми кулаками о стену, прислоняясь к ней лбом, и тяжело дышал. Но не это отчаяние и бессилие, которое я видела, было страшным, а его спина…
На коже серебрилась роза, сверкая острыми колючками и голубыми прожилками на листьях. Стебель, казалось, переплелся с позвоночником, стал единым целым, сросся… Колючки впивались в спину, оставляя жуткие порезы. Заживляющая мазь их, похоже, не брала. Иначе откуда столько шрамов? Листья же наливались каким- то странным белым пламенем, оставляя ожоги. И сама роза… она казалась живой, словно колыхалась от невидимого ветра, и знакомой. До боли и темноты в глазах знакомой. И в этот момент я четко поняла почему. Это моя роза. Тот цветок, что должен быть на защитном артефакте.
Уходи! — не знаю как, но Ал почувствовал мое присутствие. — Вон!
Но я не могла даже шевельнуться. В ужасе смотрела на его спину с мерцающей розой и пыталась унять дрожь в руках. Как так вышло? Кто посмел сделать из человека вещь? Посадили словно раба на цепь!
Злость затопила все остальные чувства, и захотелось одного: кричать. Кричать так, чтобы сорвать голос. Но разве это поможет? Небеса далеко, а боги — безжалостны.
— Трин!
Голос Ала заставил опомниться. В его спину впивались колючки, и он все еще стоял, прислонившись к стене.
И я вдруг все и сразу поняла. Ему было больно из-за того, что мне плохо. Получается, каждый раз, когда я нуждалась в помощи и защите, Ал расплачивался. А я еще удивлялась, как он быстро меня находит, едва попадаю в неприятности.
Хотелось ругать себя последними словами, рыдать, биться о стену от отчаяния, но я не могла позволить себе такой слабости. Сделала глубокий вдох и, пошатываясь, пошла к Алэрину.
— Не смей подходить! Вон!
Он почти рычал, судорожно цепляясь за неровную стену, едва сдерживаясь, чтобы не взвыть от боли.
Я всему виной… Глупая, глупая, Трин! Во что ты влезла? Почему позволила кому- то расплачиваться за твою магию и жизнь болью? Забрать бы ее, вылечить раны, не допустить новых.
Когда я подошла совсем близко, рассматривая его спину, Ал замер.
— Приду в себя, добавлю еще одно наказание к тому, что будет. За непослушание, непокорность, нежелание меня услышать.
Голос мага звучал больше устало, чем зло.
— Хорошо, — согласилась я, положив руки ему на талию.
— Что ты творишь?
Он попытался оглянуться, но не успел. Мои губы коснулись его спины. Я не знала, зачем это делаю и почему, только интуитивно чувствовала: так будет правильно. Или надеялась, что поцелуи снимут боль, станут платой за ужас, который испытывал маг?
Его кожа была горячей, почти обжигающей, по сравнению с розой, которая не имела никаких шероховатостей, ни намека на то, что она существует отдельно. Часть спины, рисунок, который не убрать. Я касалась губами шипов, наблюдая, как те исчезают, гладила пальцами стебель, ощущая каждый позвонок.
Дыхание Апарина выравнивалось, боль отступила, сдавая позиции. Маг немного расслабился, позволяя мне скользить руками по его спине. В этот момент я не думала, насколько прилично леди так себя вести, насколько правильно. Важно было одно: роза переставала светиться, исчезал жар, таяли шрамы. Вскоре цветок превратился в едва заметный рисунок, который можно разглядеть, только если находишься близко.
Я опустила руки, дрожа, шагнула назад. Ал обернулся, сверкнул ярко — голубыми глазами. Я попятилась, надеясь сбежать и сейчас с ним не объясняться. И при этом не сводила взгляда с его плеч. Прикоснуться бы, провести рукой, а потом губами, ощущая на вкус их мощь и силу. И затем прижаться к его груди, вдыхая привычный запах ирисов, что несет мир в душу.
Ал потянулся ко мне, а я… бросилась в сторону.
— Трин!
Подбежала к выходу, взобралась по ступенькам, слыша как громко и быстро бьется мое сердце. Как у испуганной птицы, которую вот — вот настигнет охотник. Опутает сетями, схватит и… погубит, посадив в клетку.
— Силы моря, да стой же ты!
Дверь захлопнулась перед моим носом, руки Ала легли на талию, развернули к себе.
Я по — прежнему дрожала, кусала губы и не смотрела ему в глаза. Что сейчас будет?
Поцелуй обжег губы. Ласковый, нетерпеливый, без единого намека на жалость и возможность сбежать. Ал знал, как целоваться. Умел брать и отдавать, подчинять, заставляя задыхаться от восторга, и отпускать, когда мир переворачивался. И наступала долгожданная свобода. Пусть на мгновение, потому что Ал сразу же возвращался, слегка прикусывая мои губы, выпивая дыхание и стоны, которые не удавалось скрыть.
— Не смей больше так делать…
Что?
— … из жалости, — прохрипел он. — Иначе я не смогу остановиться, Трин.
Он о чем? Сознание тонуло в тумане, лишая воли и заставляя… хотеть мужчину, что ко мне прижимался, скользил пальцами по спине. Я выгнулась, прикрыла глаза, позволяя ему покрывать поцелуями шею и ключицы.
Морской Бог, что же я творю? Почему позволяю почти незнакомому мужчине дарить ласки? Должно же быть неприятно, мерзко и противно, а мне так чудесно, словно крылья за спиной выросли. Раствориться бы в нем, забыться, чтобы ушли страхи и сомнения, не отпускать. Ни на миг.
Я тряхнула головой, прогоняя наваждение, заставила себя разжать руки и оттолкнула Алэрина. Он удивленно посмотрел, нахмурился.
— И как это понимать?
— Нет.
— Что нет?
— Все нет, — прошептала я.
Его глаза гневно сверкнули, Ал отвернулся, а потом ударил кулаком стену и зарычал.
Дверь неожиданно распахнулась, на пороге появился растрепанный и встревоженный Рэм. Было понятно по спутанным волосам и заспанному виду, что маг недавно встал.
— Даже боюсь спросить, что здесь происходит, — заметил он, беззастенчиво рассматривая мою расстегнутую рубашку и разбитые кулаки Алэрина.
— Уведи ее от греха подальше, — рявкнул маг. — Ты был должен за ней следить! Какой бездны морской, она здесь делает?
Рэм зевнул, вытолкал меня в коридор.
— Наверх по лестнице, четвертая дверь справа. Доберешься?
Я открыла рот, собираясь возразить.
— Хочешь сейчас остаться с Алом? Тогда, пожалуйста. Мешать не стану. Помогать тоже.
— Рэм! — рык водного мага заставил вздрогнуть, и больше ни о чем не спрашивая, отправиться на второй этаж.
Я разожгла камин, добавив дров, закуталась в одеяло и села в кресло, когда Рэм появился в комнате с полным подносом еды.
— Поешь, тебе силы нужны.
— Разумеется, после того как я простыла…
— Нарис одобрил методы обучения студентов, что предложил Ал, Трин. За прошедшие двое суток…
— Сколько? — поразилась я.
— Весь ваш курс научился менять температуру и давление воды, — невозмутимо закончил Рэм. — Ешь давай.
Я откусила пирог с мясом, глотнула сбитня и вздохнула.
— Ал…
— В порядке… будет, — добавил он. — Не лезь сейчас, пусть в себя придет, немного остынет.
— Я видела розу и знаю, что ему из-за меня больно и плохо.
— Не смей себя в этом винить. Ты не делала из Алэрина артефакт. Сама водная стихия почему-то решила, что Ал для тебя станет лучшей защитой от бед и неприятностей.
— Он злится.
— Не на то, что ты думаешь, — улыбнулся Рэм, приглаживая волосы.
— А на что?
Маг вздохнул, стянул с моей тарелки кусок пирога.
— Алэрин не из тех, кто любит подчиняться чужой воле или обстоятельствам.
— А кто любит? — удивилась я.
— Он предпочтет смерть, но не клетку, Трин.
— Разве его кто-то пытается в нее посадить?
Во время этого разговора я все больше чувствовала себя марионеткой в чужих руках. Не понимаю я происходящего!
— Ты ему нравишься.
Я закашлялась, и Рэм похлопал меня по спине.
— И это его…
— Раздражает, злит, заставляет сходить с ума. Знаешь, почему? Ал не может контролировать это влечение к тебе, Трин. С одной стороны, связан с тобой древней магией, обязан защищать и помогать. Если не будешь звать, когда попадешь в беду, он станет за это расплачиваться. Думаю, ты видела, чем и как.
— А зелья? — я почти прошептала.
— Почти не помогают. На мгновения приглушают агонию, и только. Откат после схватки с гидрой пошел такой…
Рэм устало потер лоб, внимательно посмотрел на меня.
— От этого никак нельзя избавиться? Наверняка же есть амулеты, позволяющие…
— Есть. И защитные чары можно наложить, — оборвал он.
— И?
— На тебя они не действуют. Иначе бы Ал, будь уверена, тебя ими обвесил. Пробовал, кстати. Вспыхивают и растворяются, — невозмутимо доложил о результатах эксперимента Рэм.
— Я ничего не чувствовала, — созналась честно.
Маг пожал плечами.
— Мы пока не знаем, почему. Может, так и должно быть. Но от этой связи не избавиться. Разве что один из вас погибнет, но это — не выход. Придется привыкать, подстраиваться, искать компромиссы.
Да уж…
— Ас другой стороны? — спросила я, начиная чувствовать себя вещью еще больше.
Как же больно осознавать, что тебя целуют только потому, что нет выбора! Чары древние, будь они неладны, заставляют!
— С другой… Эта магия — всего лишь катализатор.
— В смысле?
— Бури без ветра не бывает.
— Я не понимаю…
— Если бы Алу ты не нравилась, такого отката не было. Неприятные ощущения, если не является на помощь, да, несомненно, но боль, которая лишает рассудка… Сдается, его симпатия к тебе и дала такой эффект. Я про то, что стихия назначила Ала тебе в качестве защиты.
— Мы тогда были едва знакомы. Я не верю в любовь с первого взгляда.
А ее и не было, Трин. Ал сначала тебя пожалел, отправляя на смерть, потом восхитился твоей стойкостью, смелостью и самопожертвованием… Знаешь, вода может долго прятаться, бежать под землей, ждать подходящего момента, а потом вырвется наружу чистым ключом, снося все преграды. И не иссякнет, не исчезнет….
— Это ты о чем?
— О любви, Трин. У Ала она именно такая.
— Всегда считал, что воздушники чересчур болтливы, — раздался голос водного мага, который появился в дверях. — Меня и мои чувства обсудили, смотрю. Может, вопросы есть?
Нет, он еще и обиженным выглядит!
— Это ты во всем виноват! — нашлась я, решив, что лучший ответ на его ехидство и грубость — нападение.
— Что?
— Мог бы мне все сразу объяснить! — разозлилась я, поднимаясь. — К чему эти тайны? Сам твердил, что желаешь моего доверия, а в ответ — даже правду сказать не смог! И не надо меня убеждать, что я к ней была не готова!
— Я предупреждал, Ал, — заметил Рэм, подбрасывая дрова в огонь.
— Ты в любой момент могла умереть! Думаешь, Морской Бог в восторге, что не получил жертву? Или может, дух — убийца и гидры на берегу оказались случайно?
— Морской Бог? Да он в разы сильнее меня! Призвал бы стихию и убил, если хотел!
— возмутилась я. — Хватит лгать, Ал! Я имею право на…
— Лгать? Я?
Он оказался рядом, схватил за плечи, впиваясь сверкающим взглядом.
— Трин, — позвал Рэм. — Чтобы тебя убить, Морскому Богу не нужно призывать стихию. Она не послушается, дала же тебе силу, сочла достойной. Но люди… их можно одурманить, соблазнить, пообещать желаемое в обмен на твою смерть. Сколько у тебя шансов выстоять в бою против десятерых? Да, ты — воин, но… яд, к примеру, убивает и сильных.
— Ты сегодня весьма красноречив, — сквозь зубы прошипел Ал, рассматривая меня, начинающую осознавать происходящее так ясно, будто протерли стекло.
— Что делать? — я прошептала эти слова, чувствуя неимоверный страх.
— Слушаться меня. Беспрекословно. Учиться. Быть осторожнее. Позволить во всем разобраться и не лезть в это дело! — перечислил Алэрин, заставляя не сводить с него глаз.
Я тонула в их голубизне, как в омуте, не надеясь на спасение.
— Думаешь, для нее выполнимо? — усмехнулся Рэм.
— Ты хочешь, чтобы я безропотно оставалась в стороне? — не сдержавшись, уточнила я.
— Я хочу, чтобы ты осталась жива! — отозвался Ал.
— Рэм сказал, связь распадется, если один из нас умрет.
— Даже думать об этом не смей!
— Какая тебя выгода?
— Скажи сам, — посоветовал Рэм, заставляя меня паниковать.
Я, видимо, чересчур устала, раз снова так быстро теряю нить разговора.
Ал вздохнул, прикрыл на миг глаза.
— Рэм, оставь нас. Пожалуйста.
— Уверен?
— Да, — раздраженно отозвался маг. — Я пока что в состоянии держать себя в руках.
Рэм хмыкнул, поднялся, подмигнул мне и исчез. Едва за ним закрылась дверь, как Ал подошел к шкафу, открыл его.
— Одевайся, — кинул он на постель теплый свитер, брюки, плащ…
— Зачем?
Я думала, мы просто поговорим, поругаемся…
— Клятвы приносятся в Храмах.
Что? Никак не могу уловить ход его мыслей. Слишком странный. И выводы соответствующие.
— Я не думаю, что в этом есть необходимость.
Алэрин обернулся.
— Мне помочь тебе одеться?
Причем прозвучали его слова так, будто на самом деле он хотел противоположного.
— Нет, отвернись, пожалуйста, — окончательно смирилась я с неизбежным.
— Подожду внизу.
Ал развернулся и вышел из комнаты. А я осталась… растерянная, не понимающая происходящего, уставшая.
Когда я спустилась, маг расчесывал волосы и морщился.
— Готова?
— Обувь нужна, — созналась я.
— Твои сапоги я выкинул, — невозмутимо сообщил он. — На эту рвань даже нищие не позарятся. Садись, сейчас принесу новые.
Ал кивком указал на стул, и я, сжав кулаки, послушалась.
Его слова ранили, заставляя с трудом сдерживать слезы. Не сознаваться же ему, что денег на новые нет. Проклятая гордость! Любая другая девушка воспользовалась бы таким положением, потребовала даже помощи. Но не я. Привычка решать проблемы самой во мне неискоренима.
Ал вернулся быстро, присел на корточки.
— Что ты…
— Помолчи уже, сокровище, — откликнулся он.
Так я и сидела, не в силах вымолвить ни слова от ужаса происходящего. Да кому расскажешь, что Верховный маг Кардоса обувал меня в новые сапоги, не поверят!
— Дрожать перестань. Со мной ты в безопасности.
Ал поднялся, протянул руку, помогая встать.
— Не жмут, надеюсь?
— Нет, — пролепетала я, благоразумно не спрашивая, сколько денег нужно за них отдать. — Спасибо.
— Пошли. Самый близкий храм — Морского Бога.
На улицах, предсказуемо, было тихо. Холодный ветер пробирался под одежду, заставляя ежиться. Мостовые снова оказались мокрыми и скользкими. Видимо, пока я спала, шел дождь. И пахло морем и грозой. Неба не видно из-за туч, что нависают и давят. И лишь в редких домах горит свет.
Ступеньки храма казались в этот раз бесконечными, а внутри было сильно холодно. И чудилось, что голубое пламя на мраморных стенах только добавляло ощущения льда. Ал подошел прямо к статуе Морского Бога, скинул перчатки, взял в руки нож. Я стояла рядом, не решаясь его остановить. Если он сорвется, я не знаю, что буду делать.
Нож сверкнул в руках Ала, капли крови упали к ногам каменной статуи бога.
— Какую клятву ты хочешь, чтобы я принес, Трин?
— Никакую, — пролепетала я. — Всего лишь хочу услышать, что тебе от меня нужно. Он встретился со мной взглядом.
— Ты. Клянусь силой и кровью, что не лгу.
— Зачем тебе я?
— А зачем мужчине женщина?
— А если я не хочу?
— Что именно?
— Этих отношений. Я желаю оставить все, как есть. Помогай, если иначе никак. Я буду тебя звать, чтобы не причинять боли. И уверена, найду способ разорвать связь. Я не хочу, я не могу, я…
— Боишься?
И это тоже. Но не сознаваться же.
— Чего именно? У меня самые серьезные намерения. Особенно теперь, когда я знаю, что твое сердце бьется в моем присутствии чаще. И не смей это отрицать, Трин. Почему ты отказываешься верить, что мне небезразлична? Я не вижу причин. И мы уже говорили о доверии.
— Ты никогда не примешь меня такой, какая я есть, — честный ответ, хоть и горький.
— Я уже это сделал. Клянусь силой и кровью.
Еще одна жуткая клятва. Что он творит?
— Ты не знаешь меня настоящей.
Ал вздохнул.
— Согласен. Наши отношения начали развиваться не так, как нужно. Если ты хочешь свиданий, цветов и подарков…
— Нет, — прошептала я. — Дело в другом. У меня есть прошлое. Ты с ним не смиришься.
— В нем был другой мужчина? — Ал спрашивал спокойно, но я чувствовала его ревность едва ли не кожей.
— Да, то есть нет… Алэрин, все иначе, чем ты думаешь.
— Так расскажи, Трин. Здесь и сейчас. И дай мне шанс. Я же все равно не отступлюсь, ты это понимаешь.
— А дать мне выбрать и решить самой ты не можешь?
— Что я, сейчас по — твоему, делаю?
— Я никогда не хотела кого-то к себе привязывать. И с тобой…
— Уверен, вы с Рэмом обсудили эту тему. Твоей вины здесь нет. Так что там с твоим прошлым, Трин? Поделишься?
Он хоть понимает, о чем просит? О безграничном доверии. Как рассказать тайну, которую хранишь столько лет? И что будет, если Ал отвернется? Не для этого я столько пережила.
— Нет. И никаких личных отношений с тобой я больше не хочу.
Сказала, и почувствовала, как внутри все обрывается. Руки дрожат, по щекам бегут слезы.
Ал подошел ближе, приподнял мое лицо.
— Не плачь. Я не заставлю тебя делать то, что не хочется. Видимо, я ошибся, приняв жалость за симпатию.
Да не так это! Не так! Мне больно, стыдно и страшно! И больше всего на свете, я желаю сказать тебе «Да!». И не могу… Из-за прошлого, которое мчится по пятам, грозя меня погубить. А если доверюсь, то что будет? Не хочу заставлять Алэрина выбирать между долгом и… мной. Да и разве я ему пара? Ни дома, ни семьи, ни гроша за душой. Он поклялся, что его это не волнует, до других мне делать нет. Но… всей правды Ал не знает.
— Или же ты научилась так искусно лгать, — вздохнул он.
Я не ответила. Ал отпустил, вздохнул.
— Сегодня вы переночуете в моем доме, кадет Дарэ.
Я вздрогнула от этого обращения.
— Не беспокойтесь, вас никто не потревожит. Слово мага, — едко заметил он. — А завтра вечером… — Ал выдержал паузу, заставляя меня паниковать, — вы придете ко мне для наказания.
Он развернулся и пошел к выходу из храма, я отправилась следом. И всю бесконечную дорогу до его дома с трудом сдерживала слезы.
Тяжело отказываться от мужчины, которому принадлежит твое сердце.
Алэрин.
Раньше я думал, что боль от розы, возникающая каждый раз, когда я не выполнял своих прямых обязанностей защитника, страшна и невыносима. Но я ошибался.
Когда Трин сказала «нет», я с трудом сдержался, чтобы не разрушить храм Морского Бога. От отчаяния, злости за то, что поспешил, боли.
Проклятье бездны!
На мои слова эхом отозвался гром. Он был где-то далеко, прятался за горизонтом. Хвостатые молнии же казались близкими. Разрезали небо на неравные куски, как кинжалом. И мне чудилось, что на такие же части рассыпается мое сердце.
Я оглядел пустой берег, о который бились волны. Следов гидры здесь не осталось. Лишь воспоминания. Стоило на миг закрыть глаза — и Трин, словно стояла рядом, билась с чудовищем. Такая маленькая, хрупкая и храбрая. Забыться бы хоть на миг… Но ее тень следует за мной, не оставляет ни на мгновение, тревожит душу… Лучшего наказания не придумал бы даже мой отец.
Я шагнул в бушующее море, позволил волне меня подхватить и поднять. Вдыхал запахи этой бури, пытаясь успокоиться. Терпкие, соленые, свежие… Так непохожие на нежный аромат Трин.
Морские силы! Хватит мечтать о невозможном! Лучше потренируюсь.
Призвал силу, рассматривая голубые нити вен, что начали светиться. Поднял руку, удерживаясь на волне, поймал молнию, превращая одним пожеланием в копье. Хороша! Почти красавица! Швырнул в воду, схватил следующую.
Я развлекался так почти всю ночь, пока буря не стихла. Остыл, успокоился, снова стал мыслить трезво.
Трин сомневается, что нужна мне такой, какая есть? Значит, надо доказать обратное. Клятва для нее не имеет цены. А вот преданность и верность…
И да, ее прошлое. Что там случилось? Придется разбираться. Лотта, конечно, ничего не скажет. Но за поиски я возьмусь, выясню все и… Никуда Трин от меня не денется! Сокровище мое!
Я вспомнил, как девчонка покрывала мою спину поцелуями, стараясь унять боль, улыбнулся. И даже небо в этот момент начало светлеть, предвещая рассвет.
