Пурпурный, траурный родник,
Ты — первомученика крик,
Которым вечно окликаем
Кровавый Каин!
Красна струя и в поздний час,
Хоть ранним утром излилась!..
Но если мог
Сей глас (хоть слаб и одинок)
Вопить немолчно, без конца,
Тревожа в небе слух Творца,
Какой же гром рождает тот,
Чьим жертвам уж потерян счет,
Кем крови даже не струя
Пролита — целые моря?!
Их волны не смыкают глаз,
В их бездне слышен бездны глас,
И шум — биенье многих вод
У вечных плещется ворот,
И вопли мести слиты в гром,
И души жертв под алтарем
Единым криком, полным боли,
Кричат Всевышнему: «Доколе?!.»
Святой судья!
Для добрых благо — власть твоя,
Ее уставами храним,
Тот счастлив, кто живет по ним!
Я говорю Тебе, клянясь
Душой, которую Ты спас
От рук убийц, и клятвой той
Плачу за милосердный твой
Свет, — лишь последовав ему,
Я одолел и смерть, и тьму!
Пусть крови сей поток
Исполнен мести и жесток,
Он детски-кротким может стать,
Прощать, молиться и рыдать
О тех, кем пролит он, чтоб крик
О мести неба не достиг!
Да, кровь нас с небом примирит,
Кровь эта лучше говорит,
Чем Авелева: та и днесь
На землю призывает месть…
Но Сын Твой учит нас молиться,
Чтоб были прощены убийцы!..
Перевод Д. В. Щедровицкого