СКАЛА ДЖОАННЫ

                      Два года ранней юности своей
                      Ты подарила дымным городам
                      И с тихим прилежаньем научилась
                      Ценить лишь те живые Существа,
                      Какие жизнь проводят у камина;
                      И потому-то сердцем не спешишь
                      Ответить на расположенье тех,
                      Кто с умилением глядит на горы
                      И дружит с рощами и ручейками.
                      Ты нас покинула, и все же мы,
                      Живущие в укромной простоте
                      Среди лесов и нив, не разлюбили
                      Тебя, Джоанна! Я бы поручился,
                      Что после долгих месяцев разлуки
                      Ты с радостью бы услыхала некий
                      Обычный наш пустячный разговор
                      И подивилась верным чувствам тех,
                      С кем ты бывала счастлива когда-то.

                      Тому дней десять — я сидел в тиши
                      Под соснами, сомкнувшимися гордо
                      Над старой колокольней, и Викарий
                      Оставил мрачное свое жилище
                      И, поздоровавшись со мной, спросил:
                      "Что слышно про строптивую Джоанну?
                      Не собирается ль она вернуться?"
                      Порассудив о сельских новостях,
                      Он принялся выпытывать, зачем
                      Я возрождаю идолопоклонство,
                      И, как Друид, руническим письмом
                      Я высек чье-то имя на отвесной
                      Скале над Ротой, у опушки леса.

                      Я ощущал в душе невозмутимость,
                      Какая возникает на границе
                      Меж старою любовью и досадой,
                      И не старался избежать дознанья;
                      И вот что я сказал ему: — Однажды
                      С Джоанной мы гуляли на заре
                      В то восхитительное время года,
                      Когда повсюду верба расцветает
                      И золотыми жилами струится
                      В зеленых перелесках по холмам.
                      Тропинка привела на берег Роты
                      К крутой скале, глядящей на восток;
                      И там пред величавою преградой
                      Я замер — я стоял и созерцал
                      Скалу от основанья до вершины:
                      На необъятной плоскости сплетались
                      Кусты, деревья, камни и цветы;
                      Прелестная игра нежнейших красок,
                      Объединенных властной красотой,
                      Одним усильем восхищала сердце.

                      Так я стоял минуты две — и вдруг
                      Лукавая Джоанна мой восторг
                      Заметила и громко рассмеялась.
                      Скала как бы воспрянула от сна
                      И, вторя Деве, тоже рассмеялась;
                      Им отвечала древняя Старуха,
                      Сидящая на гулком Хэммарскаре;
                      И Хелмкрег, и высокий Силвер-Хау
                      Послали вдаль раскаты смеха; к югу
                      Его услышал Ферфилд, а за ним
                      Откликнулся громами дальний Лохригг;
                      Хелвеллин к ясным небесам вознес
                      Веселье гордой Девы; старый Скиддо
                      Задул в свою трубу; сквозь облачка
                      Донесся снежный голос Гларамары;
                      И Керкстон возвратил его к земле.

                      Наш добрый друг Викарий мне внимал
                      С растерянной улыбкой изумленья,
                      И мне пришлось сказать, что я не знаю,
                      На самом деле братство древних гор
                      Откликнулось на смех иль, может быть,
                      Я грезил наяву и был мой слух
                      Обманут потаенными мечтами.
                      Но только я уверен, что вдали
                      Мы слышали раскатистое эхо,
                      И милая Джоанна вдруг прильнула
                      Ко мне, как будто требуя защиты.

                      А восемнадцать месяцев спустя,
                      Уже один, прохладным ясным утром
                      Я оказался около скалы
                      И в память о давнишнем верном чувстве
                      Я высек на живом ее граните
                      Руническими буквами: ДЖОАННА
                      И я, и те, кто близок мне, зовем
                      Прекрасную скалу Скалой Джоанны.

Отправить