Войти в систему
Войти с помощью соц. сетей:
О несравненный мастер гармонии,
О неподвластный смертному времени,
Органным рокотом гремящий
Англии голос могучий, Мильтон,
Воспевший битвы горнего воинства,
Златые латы ангелов-ратников,
Мечи из Божьей оружейной,
Грохот ударов и стоны неба! —
Но тем сильнее был очарован я
Ручьев Эдема лепетом ласковым,
Цветами, кедрами, ключами, —
Так очарован бывает странник
Заходом солнца где-нибудь в Индии,
Где берег моря тонет в сиянии
И пальмы дышат ароматом,
Шепотом нежным встречая вечер.
Свет в окне,
Котелок на огне,
Три странника бредут по дороге:
Первый слепой,
Второй без ноги,
Третий босой и в лохмотьях.
Свет в окне,
Котелок на огне,
По небу странствуют звезды:
Белая звезда,
И алая звезда,
И желтая луна между ними.
Свет в окне,
Котелок на огне,
Три корабля плывут через море:
Первый — челнок,
Второй из коры,
У третьего не парус — лохмотья.
Свет в окне,
Котелок на огне,
Трое плывут вместе с нами:
Вера нас ведет,
Надежда нас хранит,
И верная любовь не оставит.
Чтобы я жил под черепичной крышей, в домике из кирпичей;
Чтобы заслужил благосклонность и Господа, и людей;
Чтобы женился и родил сыновей и дочерей;
Чтобы труды мои были успешны; чтобы жил я, не зная скорбей;
Чтобы днем бодрствовал, как все добрые люди, а ночью спал;
Чтобы на пиры зубоскалов следом за друзьями не бежал;
Чтобы был богобоязненным; чтобы путь мой лежал
Между уделом моих трудов и домом молитвы, вдали от кружал, —
Так хотели мои родители. Ведь все родители хотят одного:
Чтобы мы не отрывались от дома в поисках бог знает чего;
Чтобы не пытались рвать цветы из самой гущи шипов,
Чтобы не лезли за светлячками в дремучие чащи чужих лесов,
Откуда выходят лишь наутро, с багровыми глазами, сбившись с пути,
Откуда дорогу к лужайкам детства уже не найти;
Чтобы мы держались за сушу, а не плыли по морям;
Чтобы наша жизнь текла за толстыми стенами, куда
не доносятся взрывы, и шум, и гам…
Чтобы мы любили только ту, чей палец обручен нашим кольцом,
Мать тех детей, которым мы приходимся отцом;
Бог посылает нам пищу вне дома — но она ее приносит в дом,
И голод нам не страшен ее заботами, ее трудом…
Чтобы нас не увлек, не дай Бог, голос или взгляд в чужом окне,
Чтобы мы жили за оградой, от соблазнов в стороне;
И если гора на пути попадется, чтобы мы и ее обошли стороной.
Но нас манит — неодолимо — сладкий голос, звучащий за окном,
И мы идем за соблазном, нежным запахом, звоном, светлячком…
Ибо велико поле скуки, и нет ему конца —
Кто из нас тогда помнит заветы отца, и матери, и Творца?
Но лишь немногие из нас довольны могут быть собой —
Те, кто, презрев ограды и низины, шли от одной вершины к другой;
Бог избрал их и дал им великую цель,
В их жилах кровь поет!
А мы — хоть и обошли запреты, и уплыли за тридевять земель,
Но и горы, и вершины обошли мы стороной,
И наша жизнь — сплошной обход!
— Куда мы попали, мой милый, скажи, Бога ради!
— Мы в самом раю — мы в великой Сталиниаде.
— А где же здесь ангелы, где же безгрешные души?
— Весь сонм их был в тридцать седьмом королем передушен.
— Они перед ним провинились, ему возражали?
— Да что ты! Они королем его сами избрали.
— И чем же он занят в своих королевских покоях?
— Его балерина раздетая греет собою.
— А что за еврей на портрете, на виноторговца похожий?
— Да это же Лазарь-байстрюк, присмотрись к этой роже! —
Из тех, что ходили и сами просили, собаки,
Евреев скорее в сибирские выслать бараки.
— А что за машина здесь ночью гудит на улицах сонных?
— Король приказал ловить врагов и шпионов.
— А если поймают невинных — ни сном, ни духом?
— Удар по зубам — и в слона превращается муха.
— А граждане так и сидят взаперти, без слов, без вопросов?
— А граждане пишут один на другого доносы.
— А те доктора с проводами и трубками — что проверяют?
— Это уж те доктора! У людей они мысли читают.
— А что там за очередь женщин, измученных, бледных?
— Король продает колбасу из опилок — для бедных.
— Что делают те, кто живет далеко от столицы?
— Их рот открывается только чтоб водки напиться.
— А те, кто еще продолжает надеяться, верить?
— А тем поневоле приходится лгать, лицемерить.
— Но кто виноват в этих бедах, какие злодеи?
— Что за вопрос! Ну конечно, евреи!
— О Господи! Кто там висит наверху, под кремлевской звездою?
— То Ленин открыл Мавзолей и покончил с собою.
А радио знай галдит да грохочет священным девизом —
Социализм, социализм, социализм…
Войти с помощью соц. сетей: