Нет, активизировавшаяся в последнее время армада НЛО — это не флот вторжения, для серьёзного боя корабли пришельцев не годятся. Скорее всего, они вообще не проектировались для такой задачи. Изначально тарелки были предназначены для выполнения исследовательских функций на орбитах и в межпланетном пространстве внутри звёздных систем. Максимум, на что они способны в быстром и жёстком противостоянии с достаточно развитой цивилизацией, наподобие земной, это рекогносцировка, высадка мелких групп и разведка сил ПДО, противодействия десантным операциям. Наша техника справляется с тарелками на раз, просто этой техники почти не осталось.

Вояки рассказывали мне, что к началу нападения в их распоряжении находились зенитно-ракетныеы комплекс «Бук-М3» в количестве пяти штук. Ещё при строительстве олимпийских объектов эти передвижные системы размещали в Имеретинской долине для защиты от действий вероятного партнёра. Был и зенитный ракетно-пушечный комплекс «Панцирь-С1». Три установки уже на следующий день после вторжения решением командования были передислоцированы в Ставрополье. Но и оставшиеся в Большом Сочи расчёты действовали очень эффективно. Правда, поначалу зенитчики очищали небо не столько от НЛО, сколько от корабельных крылатых ракет, и чужих самолётов. Тогда кто только не летал над черноморским побережьем: турки с прибрежных авиабаз, грузины, американцы с Мерзифона…

Так мы и потратили почти весь боезапас, а на борьбу с летательными аппаратами гугонцев, которые быстро стали нашей главной проблемой, наиболее эффективных средств поражения почти не осталось. ПЗРК закончились в рекордно короткий срок, а новый боекомплект зенитчикам не подкинули, как и усиления.

Возникли и кадровые проблемы. Если с переносной «Иглой» оператор вполне может воевать в одиночку, то для работы на таком сложном комплексе, как «Бук» требуется коллектив, и не просто группа, а слаженный ансамбль тонко чувствующих друг друга специалистов, единое целое. А генетическое оружие очень не любит коллективы, выгрызая из них людей по своему усмотрению.

Пара ударных вертолётов Ми-24, базирующихся в аэропорту Адлера, на беду, весьма недолго заменяли нам палочку-выручалочку, хотя их экипажи проявили себя, как настоящие герои. Одну машину краем задел огненный шар, выпущенный из НЛО, вторая вертушка обидно загорелась на земле, не успели вовремя отбуксировать технику со стоянки в ангар.

Из по-настоящему действенных средств остались автоматические пушки БМП-2 и спаренные автоматы ЗУ-23-2. Я не знаю, сколько всего оказалось в распоряжении военных зенитных артустановок, но все «зушки», входящие в состав объединённой группировки войск в течение недели были поставлены на грузовые полноприводные автомобили, в основном на Урал-4320. Пробовали монтировать их на ЗиЛ-131, армейские КамАЗ-ы и даже на старичков ГАЗ-66, которых в Сочи использовали для дальних экскурсий по горным рекам. Последний вариант установки этой артсистемы был признан не самым удачным из-за небольшой массы грузовика и малых размеров кузова ГАЗ-66, не разместить там удобно «зушку», её ЗИП, БК и шмотки расчёта. Нет, зенитки поставить, в соответствии с душманской практикой, можно даже в тойотовский пикап, однако точности гарантированно не будет. Опора грузовой платформы на один задний мост при малой массе приводила к большой амплитуде колебаний машины, не стрельба, а шаманство. На такую технику вполне можно ставить крупнокалиберные пулемёты типа «Корда» или «Утёса», знать бы только, где их добыть в нужном количестве… Люди, вон, старенькому «Максиму» радуются, как дети конструкторам с биониклами.

А вот в кузове КамАЗ тяжёлая артсистема встала, как родная, угол обстрела в задней полусфере составлял более ста восьмидесяти градусов.

Компоновка подобных шушпанцеров нехитрая. В передней части кузова, примерно на одну треть его длины находится открытый сзади брезентовый тент для защиты расчёта от дождя и ветра, а ближе к корме стоит собственно установка.

Эти своеобразные тачанки апокалипсиса — не новация, вооружать грузовики различными огневыми средствами для усиления самообороны автоколонн и для автономной работы начали ещё американцы во Вьетнаме. То же самое делали наши в Афганистане и вооружённые повстанцы в горячих точках планеты.

Таким образом, и без использования со стороны людей ракетной техники гугонцам приходилось не сладко, безраздельно господствовать в воздухе мы им не давали, ведь боевая эффективная дальность оружия НЛО невелика, для нанесения ударов им нужно опускаться ближе к поверхности. Тут уже их и стрелковым оружием можно бить.

Стоп…

Что-то я в последнее время часто упоминаю гугонцев, пора бы и объяснить, откуда взялось это слово. Ввёл его в оборот примечательный человек, Негадов Юлий Павлович, некогда президент исследовательских сообществ «Уфология-XXI» и «Космодольмен», всесторонне образованная личность, единственный наш специалист по тарелочкам, задолго до пришествия инопланетян занимавшийся феноменом НЛО и во многом предугадавший ход событий.

Уфолог уфологу, как выяснилось, рознь. Были исследователи, старавшиеся подходить к скользкому вопросу поиска на Земле инопланетян с максимально возможным научным инструментарием, однако ввиду внутренней порядочности, самокритичности и осторожности они так и не сумели предъявить жаждущей сенсации публике яркий результат. Другая же категория уфологов на самом деле являлась не исследователями возможных контактов, а обыкновенными шарлатанами-эзотериками. Эти врали без стеснения, выдумывая на потеху читателям всё, что душе было угодно. Как-то раз Юлий Павлович в ходе лекции рассказал нам о богатом внутреннем мире мирового уфологического сообщества, о грызне и постоянной внутренней конкуренции в деле получения грантов, внимания СМИ и потрошения кошельков наиболее денежной части слушателей, ёмко и образно характеризуя наиболее заметных шарлатанов. Я слушал внимательно, с интересом, но так и не смог понять, реальные дебилы выдумывали наиболее бредовые теории, или это был такой весёлый стёб людей, умеющих ловко облапошить весь мир.

Ну, все, наверное, слышали о гигантской планете Нибиру, что всё летит и летит в нашу Вселенную то ли по крайне вытянутой эллиптической орбите, то ли вообще со стороны сумеречных миров, и которая, зараза, разрушительно меняет тонкую структуру вакуума нашего пространства. Согласно точным шарлатанским данным, планета Нибиру непременно должна была полностью уничтожить весь наш мир. Сроки начала апокалипсиса в зловещих предсказаниях плавали от одного года до четырёхсот лет.

Так вот, на самом деле, никакой такой Нибиру не существует.

Имя это не настоящее, а есть гигантская планета Янтарный Гугон, находящаяся в параллельной вселенной. Масса планеты в два раза превышает земную, и у неё нет собственной солнечной системы. Поэтому Янтарный Гугон свободно болтается в открытом космосе. Однако это далеко не безжизненный каменный кусище! На некотором расстоянии от планеты вдоль экватора расположены неведомо откуда взявшиеся сверхплотные сгустки плазмы, которые, вот же удача, благодаря происходящим в центре сгустков термоядерным реакциям постоянно излучают свет и тепло. Так что классическое планетарное светило Гугону не требуется.

Климат Янтарного Гугона очень суров: плотная облачность с большим содержанием пылевой взвеси поглощает избыток лучистой энергии, на поверхности планеты нет смены дня и ночи. Постоянный негаснущий свет озаряет гугонские равнины, горы и огромной высоты вулканы, выбрасывающие в атмосферу тысячи тон пепла. Соответственно, столь мрачный мир вечного сумрака породил целый зверинец ужасных созданий. Космонавту-исследователю придётся выдержать испытание встречей с гигантскими слизнями, парализующими жертву электрическими разрядом, а потом заживо растворяющими ферментами, плотоядными растениями и грибами-паразитами. В общем, много чего жуткого там ползает и колышется.

Теперь о главном.

На самодвижущемся Янтарном Гугоне некогда обитала могучая цивилизация хороших, приятных в общении гуманистов-гугонцев, создавшая гигантские силовые установки, способные направить планету в нужном направлении. Словно гигантский подвесной мотор, установленный на транце катера.

И всё бы шло своим чередом, если бы Янтарный Гугон не захватила очень плохая, никуда не годная раса энергетических существ, умеющих с помощью некого излучения обращать любое живое существо в себе подобных чудовищ. Захватив Гугон, они проникли в залы управления подвесниками, запустили планетарные двигатели и направили планету к червоточине (ёлки, без червоточин у нас никак, других ярких идей передвижения в межзвёздном пространстве нет), ведущей в нашу вселенную и полетели в наш мир. Путешествие должно занять около восьмисот лет.

Дальше начинаются вариации.

Те энергичные лекторы, которым изложенного уже хватило, терпеливо ждали нашествия хоть кого-нибудь, хоть самого «завалящего инопланетянина»! Однако были фантазёры, буйные по-настоящему, которые вводили ещё одну расу — рептилоидов-спасителей, которые непременно должны победить и наказать захватчиков Янтарного Гугона! Однако возникла серьёзная проблема: самостоятельно справиться с «энергетиками» не могут, душка у них не хватает для настоящей драки. Поэтому рептилоиды, среди которых вполне могли быть и чудом выжившие гугонцы, повадились похищать человеческих младенцев на Земле, с тем, чтобы выращивать из них космических десантников. Именно этим и объяснялось постоянное и почти незаметное присутствие сволочных рептилоидов на родной нашей планете — благородной борьбой с энергетическими захватчиками руками обречённых на кровавую битву землян-смертников.

Самое же интересное в этом бреду было то, что базой разведки сил вторжения или, во втором варианте, местом дислокации лагерей подготовки земных бойцов-космодесантников была выбрана Луна — вот тут слушателям стало действительно интересно!

— Ответь мне, умный человек, а нет ли каких-нибудь других пришельцев, — живо поинтересовалась у докладчика бабушка Сирануш, реальная царица армянской группировки в нашей общине. — Уж больно название неблагозвучное.

Негадов пожал печами, немного подумал и сообщил залу, что столь ярких и приметных инопланетных рас не припомнит, слишком уж общие предположения выдавали уфологи. Старушка махнула рукой, соглашаясь с предложенным, таким образом термин и обрёл популярность. Рептилоиды и энергетики как-то не звучали… Другое дело — гугонцы!

Вскоре термин уточнился, и теперь мы так и называем инопланетян — Чёрные гугонцы. Ни Янтарный Гугон, ни Нибиру на небосклоне так и не появилась, в вот чужая база на Луне, судя по всему, оказалась страшной реальностью.

И это уже совсем не прикольно.

Джип на средней скорости въехал в чёрное жерло первого парного тоннеля по законной левой полосе, и словно провалился в пасть чудовища. Въезд в Мамайский тоннель — по-своему красивое бетонное сооружение с горизонтальными декоративными полосами и крылатыми арками, больше напоминающее модерновый железнодорожный вокзал, чем начало банальной, в общем-то, автодороги внутри горы.

В нормальном рабочем состоянии любой современный стратегический туннель всегда ярко освещён: при любых условиях путь вам укажут цепочки огоньков на потолке, горят, а порой и мигают стрелками нижние подсветки, особые стрелки и прочие знаки, мерцают габариты проезжающих машин. Очень серьёзная постройка, сооружение рассчитано на девятибалльную сейсмонагрузку. В тоннелях были установлены элементы автоматизированной системы управления дорожным движением, табло и знаки переменной информации, система видеонаблюдения, скоростного контроля и даже автоматические дорожные метеостанции. Работали системы пожаротушения, водоснабжения, электроснабжения и вентиляции.

Сейчас

, естественно, ничего не пашет, транспорта нет, электроэнергии тоже, тьма-тьмущая. Только маленькие прямоугольные светоотражатели-катафоты, впаянные в бетон полос по краям возле отбойников, бесконечными тающими цепочками тянулись вдаль, словно заманивая путника в Логово Тьмы.

И тревожная тишина гигантского склепа — мозг странным образом фильтровал шипение колёс, отражавшееся от арочных стен… Как только «Диско» прошёл каменное обрамление устья — вход какой-то намекающе-анальный, — как вокруг зашуршало, зашелестело. В пустой бетонной трубе шум двигателя единственной двигавшейся внутри трубы машины порождал причудливые резонансы, эхом пролетал по тюбингам, лёгкой вибрацией возвращаясь на чуть приокрытые стёкла джипа. Почти сразу же головные «ксенонки» высветили впереди два замерших силуэта легковых машин, принудительно отжатых тяжёлой техникой вплотную к отбойникам возле стен туннеля. Дальше было чисто, можно поддать газку. Но я не хотел гнать, бережёного бог бережёт, и думка стережёт.

Сквозь Вселенную… Слабый звуковой фон, тревога, мелькание теней, неясные линии, разбегающиеся от центра в стороны, призрачное движение машины в пустоте. И никакого движения больше. Живы были только до кинематографического гротеска технологичные пугающие блоки вентиляторов под потолком, — словно адские двигатели на пилонах, внутри которых под действием воздушного потока внутри трубы медленно проворачивались тяжёлые чёрные лопасти.

Котяра спал рядом, сопя и подхрапывая, как человек, лишь изредка трогал мягкой лапой мою левую руку. Один раз Сервелат открыл глаза, глянул, и снова забылся. Этому всё нипочём, темнота не воспринималась хищником, как опасность.

Подъезжаем. Пора выключать фары. Вдали почти у самого выезда из туннеля, на фоне светлой марки устья виднелся ещё один силуэт, тоже «брошенка», на этот раз размером поменьше. Ещё медленней давай, Гарик… Присмотрелся — кабриолет, в таких модных бибиках самые бриллиантовые сочинцы отправлялись на вечерний выезд, когда пробки рассасывались. Теперь это самая бестолковая машина, даром не нужна. Потому и бросили.

Сразу за обрезом Мамайского туннеля с шипением заработала бортовая рация.

Я от неожиданности выругался, затем решительно остановил машину; в ответ тут же недовольно вякнул разбуженный кот, а с заднего дивана упал автомат. Раньше возил укорот на сиденье рядом, но сервал, похоже, место застолбил. Пришлось перекладывать назад. Верхнее крепление сделано неудачно, мой косяк. Неудобно снимать автомат с креплений, нужно либо руки иметь покороче, либо рост поменьше. В общем, экипаж всполошился, в пустом эфире любой сигнал вызывает такую реакцию.

Сервелат мявкул ещё раз, я зло цыкнул, делая громкость побольше. Чей-то взволнованный до предела голос очень неразборчиво попсиховал несколько секунд и отключился, мои неоднократные ответные вызовы ни к чему не привели. Через полминуты тишины трансивер ожил снова. Ничего не разобрать! На этот раз слова, выкрикнутые в эфир взахлёб, пошли раздельно, через усиливающееся в паузах шипение, и один раз я явственно расслышал фразу «У них автоматы!».

Неожиданно помехи пропали, осталось только слабое шипение несущей частоты. И вдруг я услышал отчётливый безнадёжный вздох, а спустя несколько секунд — громкий щелчок. Сердце неприятно кольнуло холодом. Так, по обычаю, в ситуациях, когда нормальная связь с вышкой уже невозможна, прощаются с Землёй пилоты падающих лайнеров…

Что это было? Чего хотел от меня неизвестный оператор? Может быть, это была отчаянная попытка передать кому-то очень важные сведения, может, просто последний SOS, без надежды на помощь. А я, ответственный за порядок на этой территории, при всём желании ничем не мог им помочь. Куда мчаться, что толку от моей готовности?

Случилась ещё одна трагедия: кто-то кого-то зажмурил. Вот не обманывала меня чуйка, дело тут не в чёрных, на районе начались очередные людские разборки, попытки передела. Неожиданное нападение группы беспредельщиков, занимающихся предварительной радиоигрой, как это было, скорее всего, и в «Пенатах». Бродят они где-то поблизости, скоты… Таких, как Даценко, обходят за три версты, выбирают наиболее слабых.

Сволочей, нападающих на общины, я готов уничтожать лично, без всякой жалости, в аорту вгрызаться буду. В своё время МЧС-вцы мне предложили, мол, становись, мол, Гарик Смотрящим на Сочи, и вваливай круглосуточно, раз проявился, инициатива наказуема. Тогда я сперва удивился: офигеть! Смотрящим, меня! Во где отжиг запылает! Нормальная кадровая работа? Приехал на отечественные юга бывший енисейский браток и нынешний золотоискатель в заслуженный трудовой отпуск, а стал мэром Сочи. Как можно было до такого додуматься? Но так уж вышло, что встал на территорию.

С тех пор выжигаю нечисть напалмом, что инопланетную, что нашу, родную. Так что перед вами не фраерок, случайно на трон присевший, а официальный представитель Администрации Адлерского и Центрального района Залётин, человек с мандатом.

Повторю ещё раз: до сей поры в Центральном Сочи крепких организованных общин не наблюдалось. Так что же получается? Кто-то таки поднялся на ноги, обзавёлся радиосвязью, и… Вот тебе и «и»!

Будь у меня силы и средства, я бы вывез отсюда всех толковых людей, силой. Но возможностей для такой акции нет. В итоге свежую общину сразу запеленговали. Известная тактика, докладывали. Бандосы выходят на связь, несколько дней умело входят в доверие, хороших психологов в профессиональных бандах хватает. Работают, пока расслабившийся оператор по согласованию со старшиной не выдаст место дислокации группы. Добровольно, из самых хороших побуждений. Они же не знали, что в Дагомысе сидит Сашка, а южней — мои земли… Люди понадеялись на порядочность других и поплатились.

Мы уже находили разгромленные таким образом группы, четыре случая, скорее всего, общину «Пенат» можно считать пятой, хотя там есть нюансы.

Их купили эфиром.

Радиосвязь — одна из по-настоящему прочных нитей, соединяющих осколки нынешнего общества в нечто единое, цивилизационное. Поэтому надо общаться. Всем со всеми. Постоянно. Договариваться, слушать, вникать, спорить, при необходимости хоть тёрки тереть, хоть базары заводить.

С кем-то мирно и почти интеллигентно, с кем-то совсем по другим понятиям.

Шваль криминальная, конечно, повылазила…

Я неплохо знаю эту паскудную, в большей части, публику, сам в тех сферах бывал, накуролесил по молодости, чудом соскочив. Мало хорошего в том, что в детстве тебя воспитали выпускники ГУЛага. Но это было, никуда не деться, других реальных воспитателей в наших дворах не наблюдалось. Любой приенисейский мальчишка моих лет с рождения повидал зэчья, реального, внятного, упёртого.

Невозможно от таких людей избавиться, они всегда были и будут, свой постоянный процент эта публика набирает при любой социальной формации. Плохо то, что среди жулья и прочего криминала, доставшегося многострадальной Земле после апокалипсиса, было мало старого воровского зверья, зато оказалось много криминалитета в белых воротничках, чертей новой для страны буржуазной формации.

Вообще-то, в тюрьме сидеть не надо. Хорошего в башку это не вбросит… Тут уж опытный сиделец Шаламов был абсолютно прав: лагерно-тюремный опыт есть опыт сугубо отрицательный, он ничего не даёт человеку для развития и организации будущей нормальной жизни. Ничего. Это пустота. Если и можно говорить о какой-либо пользе такого вот дворового постлагерного воспитания, то лишь о вынужденном понимании важнейшего житейского момента: «Везде есть свои правила игры». И тебе их никто, в общем-то, не навязывает, ты их понимаешь интуитивно, от среды.

Те воры старого мира, коих я знал лично, уходили на отсидку спокойно. Правила знали и принимали. Ну, а чего? Он красиво пожил: куча денег, шампанское, рестораны, девочки сверхлёгкого нрава, даже уважение. Своя банда, свои сферы, свои жертвы. Он вор, и все это знают. Что называется, честный. А вор должен сидеть. Это непременное условие, иначе что же ты за вор такой? Разве что польский.

И вот — хлопнули менты. Знаете, какой у старых воров подход был? Не важно, почему хлопнули именно тебя. Неважно, была ли в деле схема дятла или тебе просто непощастило. Может, ленивый оперок тупо зациклился на твоей персоне, а может, ты сам вовремя не пошёл навстречу угрозыску, не вернул конкретный кошель важному человеку. Повторю, не существенно. Ты уж потом сам разбирайся, если захочешь. На самом же деле просто настала твоя очередь. Пора.

И что? Да ничего. Поправил телогреечку, взял авоську, подмигнул корешам в зале, спел гундяво:

Руки за спину, и пошёл себе на киче чалиться. И ступай, родной, с богом, там тебе и место. На далёкой норильской «пятнашке» встретят с почётом, варежки шить не будешь, будешь кушать рыбную консерву в масле, как положено, а не в томате, как любишь, потому что ты в статусе, в правиле. Выйдёшь — опять воровать. Опер встретит, в улыбке расплывётся, почти кореша. Какое-то время опять пошикуешь. Попугаешь людей. Правила игры.

Не буду рассказывать здесь о своих криминальных заскоках, время прошло, многое изменилось. Случилась перестройка. И приватизация. Не стану утверждать, что все знают, как она проводилась. За всех не знаю. А я вот знаю, она при мне проводилась, наблюдал. Своровано было всё. Ну и ладно, мы, вроде бы, тогда всей страной согласились, негласно был подписан общественный уговор: у нас теперь капитализм. Настоящий, дикой. Уговорили, пусть будет капитализм, может, чего хорошего получится. Стройте свои дворцы, покупайте свои яхты, новые буржуи. Почти все уже и отстроились, шахматные клетки расстановки элит давно заполнены, новые не пририсуешь. Чёрт с вами, шикуйте. Даже не завидно. Правила игры. Мы же договорились!

Только молчите. Тихо сидите прилежно, воры. Без базара и нытья. Мы знаем, что ты всё наворовал, и ты знаешь, что вор. Все всё знают, красота. Стадия накопления капитала, нам объяснили, что её нужно пройти. Ещё Маркс объяснил. Молчите и ждите своей очереди.

Но старых воров становилось всё меньше, а новые, эти гладкие мужички из высоких кабинетов, так и не разучили правила игры, да и не нужны им были эти правила? И поэтому они удивлялись.

К примеру, хлопнули чекисты какого-нибудь жирного перца при правительстве края, где он кормился за долю малую… Не важно, почему именно его. Неважно, была ли там схема дятла или просто непощастило. Может, оперок тупо цикланулся на его персоне, может, вовремя не пошёл навстречу в распиле, к кому бы надо было пойти, не вернул сугубо конкретный кредит. Повторю, не существенно. Ты уж потом сам разбирайся, если захочешь, время будет. На самом же деле просто настала твоя очередь. Пора.

Потому что ты, стоя один и перед зеркалом, отлично знаешь, что свою строгую двадцаточку в приговоре давно уже заработал. И что? Да ничего. Поправил новенькую по статусу телогреечку, взял авоську, подмигнул корешам в зале, спел гундяво…

Ага! Не тут-то было! Как они все разорались! Это же совсем другая песня!

Нет, чисто теоретически, можно допустить, что этот самый арестованный перец — чистейшей души человек из команды чистейшего же мэра или губернатора, и все миллиарды он заработал исключительно своим умом и сообразительностью. Не менее чистыми руками. Допустить можно — если ты идиот.

Так в чём же дело? Вперёд! Дворцы-яхты есть, дети обеспечены, Форбс тебя знает. Красиво жил, вкусно ел… Пора и честь знать. Пора просто сыграть по правилам. Потому что иначе нельзя. Потому что так договаривались. Вы — капиталисты первичные, по Марксу. В его книжках всё написано, откуда деньги, и что с вами нужно периодически делать. Особенно, когда вместо того, чтобы затаиться и наслаждаться после сладкой середины 90-х, вы продолжаете хапать дальше. Всё честно. Отсиди положенное, знаешь ведь, что есть, за что. Выйдёшь — опять начнёшь воровать в офисе. Опер встретит, в улыбке расплывётся, почти кореша. Какое-то время опять пошикуешь, покатаешься на яхте. Позлишь людей.

Правила игры. Никто же не заставлял лезть в эту кашу.

Так вот, последняя публика — самая опасная, сволочная во всём и ко всем, даже к ворам. С такими просто нельзя договариваться, прокинут обязательно, проще сразу резать. Не понимают и не принимают они правил коммунального общежития.

В верховьях Кудепсты, то есть, формально на моей территории, живёт бандюшка синевы, все они старые сидельцы. В общем-то безобидные, с общиной у моря не конфликтуют. Хабара кругом столько, что нет никакой необходимости щемить оставшихся в живых, а риск получить капитальную ответку всегда есть. Вот они там и успокоились. Живут себе по своим понятиям, сгорают потихоньку на спиртяге и чифире. Воля и так есть. Государства по сути нет, противопоставлять себя некому. А лишний геморрой им не нужен, создание новых сообществ — не их хобби.

Воры-чиновники, беззаконники, шконку не нюхавшие, ведут себя иначе. Их власть пленит. Выжив в постапокалипсисе, именно эти люди, потерявшие в своё время берега нувориши, творят настоящий беспредел. Они ведь все умные, отлично образованные, могут уходить от явных опасностей, очень хорошо приспосабливаются к среде. С такими нужно бороться всем миром. Прежде всего с ними, а не с такими, как дурачок-бионикл, он либо под крыло встанет, либо сдохнет максимум через полгода.

Лично я в оценках взаимодействия малых социальных группы всегда опираюсь на исторический опыт человечества. Только на это. Все прочие подпорки не выдерживают проверки логикой, конструкция получается безжизненной во всех смыслах слова. Мне и раньше было дико читать, как герой из крошечного сообщества шинкует за книгу полсотни людей, которые в постапокалиптической эпохе по умолчанию являются высшей ценностью.

Маленькое племя очень дорожит своими людьми. Ими будет дорожить и вождь, главарь, староста, даже если он конченый тиран. В противном случае они быстро исчезнут с карты места действия, это закон развития человечества. Малые и средние группы, сдав первичные зачёты по выживанию, вообще не допускают какой-либо беспредел, правила в них устанавливаются очень быстро, я даже зону в пример приводить не буду… Неизбежно появляются разумные правила поведения, есть исторический опыт, его нетрудно проследить. Наверное, что-то можно найти, например, в опыте Океании, но до неё слишком далеко тянуться, да и незачем, у нас и своего опыта хватает. Не будь подобных правил, на Северах, например, в ходе междоусобных войн просто не осталось бы малочисленных народов.

Правда, подобные регламенты, естественно, никогда не касались единичного разбойничества, беспредельного абречества, с которым боролись всем миром так же, как это делали в свое время на Кавказе. А мы сейчас где?

На Кавказе и есть. Сочи — странный некавказский Кавказ.

Нет, здесь, конечно, всегда были понты, те, что дороже денег, бывало громко и показушно. Но и близко не было северо-кавказского душка с его мелкотравчатой круговой агрессией. Армяне сделали так, что молодым дагестанцам, чеченцам и черкесам, ищущих приключений вдали от родного дома, ловить тут было нечего. Дагестанцы проживали, например, в Мамайке, но их было немного, вели они себя в рамках приличий. В Сочи не чувствовалось агрессии на улицах, в курортном мегаполисе вообще было намного безопасней, чем, например, в Москве.

В вопросе заселения территории имеется интересный исторический фактор. После Кавказской войны часть горных племён, не согласных с поражением, ушла в Турцию, часть была переселена в долины Адыгеи. На свободное место царь пустил армян, греков и эстонцев. И теперь претензии не принимаются. Ушли? До свидания. Хотя я сам в ранней молодости перед первой чеченской войной слышал рассуждения вайнахов о том, что пора бы им оттяпать кусок побережья, конкретно — район Туапсе. В Абхазии пришлые горцы не смогли зацепиться. Со временем огромный курортный регион всё больше европеизировался, отчасти напоминая Италию. Всё шло правильно…

И вот опять у нас тут хватает новых абреков. Не они ли прервали передачу таинственного оператора, не дав ему связаться со мной? Я вышел из джипа, попробовал вызвать радиоузел анклава носимой раций, ещё немного потерзал основной трансивер, а потом записал в книжку точное время, частоту и место происшествия. Разберусь со своими проблемами и вернусь сюда группой, надо будет прочесать местность. Здесь мои земли, и я за них в ответе.

Пройдя первый туннель, «Диско» пролетел по виадукам и четырёхполосному мосту над рекой Сочи. После длинного открытого участка последовали Санаторный и Виноградный тоннели, впереди меня ждал довольно опасный участок — два открытых разрыва, где на редкий шальной транспорт могут появляться работающие в режиме свободной охоты тарелки гугонцев. На правобережье они, в своё время потеряв возле выездов из тоннелей три корабля, такой охотой больше не занимаются. Там обзор хороший, и повисающие в опасных местах НЛО видны издалека, гугонцы этого не любят.

Хотя всё могло измениться.

Фары, как известно, демаскируют. На улице было пасмурно, и яркие световые пучки, вырывающиеся из тоннеля, в тенистом провале короткого открытого участка автострады А-148 вполне могли выдать неприятелю, кем бы он ни был, приближение машины. Я и противотуманки выключил, оставив только габариты.

Тактика прохождения таких участков-впадин давно продумана до мелочей.

Самый опасный момент — выезд на поверхность, есть вероятность, что вход в тоннель засекли и будут караулить во впадине, где тарелке удобно прятаться в складках рельефа, а тебе очень неудобно целиться… По-хорошему, в идеальном варианте, каждый раз перед этим нужно спешиваться и проводить разведку, тихо, вдумчиво. И лишь потом принимать решение о дальнейшем движении. Но так жить нельзя. Не получится. Если постоянно всего бояться, избегать, уклоняться и трястись перед каждым углом, то можно легко превратиться в трусливую улитку, не способную к активным действиям. Те люди и общины, которые пошли по такому безопасному, как им казалось, пути, со временем деградировали до крысиного состояния. В работе нам приходится постоянно оценивать, а после признавать существующие риски, приспосабливаться к ним. И не трусить больше нормы, определяемой не личным гонором, а разумом.

Мало ли что случится в пути… Даже самая надёжная техника может отказать. Как-то раз мы с Линной двадцать шесть километров протопали пешком до базы после того, как заглох двигатель. По автострадам, открытые всем взглядам и прицелам. С перерывами на отдых и прятки. В другой раз я решил такой подвиг не повторять, а нашёл лодчонку и какое-то время героически грёб вдоль берега, пока не вымотался полностью. Переночевал возле «Светланы», а утром опять пошёл пешком, хорошо, что меня тогда соседи подвезли.

Обычно я на средней скорости выезжаю метров на двадцать дальше боковых бетонных крыльев устья. После стопа сразу втыкаю заднюю передачу и начинаю движение назад, одновременно быстро осматриваясь. В принципе, открытый участок в три с половиной сотни метров можно просвистеть на скорости, но это уже опасно, НЛО тоже умеют пристреливаться заранее, возможные скорости представляют, и энергетический сгусток влепится в асфальт, если не в тебя, то совсем рядом. Мой способ провокативный, в такой позиции в машину можно попасть, только находясь впереди и сбоку, из узкого сектора, и лишь по небольшой площадке перед тоннелем, ограждения устья помешают. В то же время я успеваю оглядеться и вскрыть засаду. Ну а в тоннеле мне ничего не грозит, если только НЛО не сядет на дорогу, чтобы выдать залп прямо в кишку.

А пулемёт на что? Хрен тарелка сядет на магистраль, чёрные давно поняли, что так лучше не делать. Не знаю, на каком принципе они работают, но инопланетянским экипажам требуется какое-то время, нужное для подъёма и разгона. После этого, правда, летают они достаточно бодро.

Если заряд попадает не в транспортное средство, а втыкается в землю рядом с ним, то корпус экранирует разрушительную энергии неплохо, но тут как повезёт. Пешеходу же в такой ситуации придётся несладко… Прямого удара автомобиль, конечно, не выдерживает, плющит его, плавит, лучше и не представлять. Некоторые изобретатели пробовали ставить на авто специальные коконы, что-то типа очень мелкой решётки Фарадея, но в итоге конструкция получается громоздкой, тяжёлой, а обзорность теряется чуть ли не полностью. При этом результат кардинально не улучшается. А вот на небольших тихоходных судах такая защита с откидными экранами-окнами работает.

Джип вылетел на свет и сразу попал под свирепый проливной дождь.

Задний ход! Зараза, ни черта не видно. Быстро оглядывайся! Покрутив головой в обе стороны, я не заметил признаков опасности. НЛО не проявилось. Впереди на соседней полосе на левом боку у разделительного газона лежал остов сгоревшего микроавтобуса, цвет вроде тёмно-синий, популярный экскурсионный транспорт. Новый для места объект, недавно сожгли. Водитель микроавтобуса неписаные правила соблюдать не стал, шёл на скорости. Вот и занесло, а тут и ударный шарик подоспел. Бывают тут засады, бывают… Мне даже парадоксальным образом стало спокойней, всё как, обычно враг всегда где-то рядом.

«Диско» медленно вкатывался обратно в тоннель. В зеркала я не глядел, проезжая часть широкая, можно не бояться, что воткнёшься…

Ливень! По осеннему Сочи ударила стихия наподобие той, что сорок дней и ночей полоскала в океане Ноев Ковчег. Кузов машины застонал, загудел, а я сразу подумал о двух объёмистых тюках, закреплённых на багажнике: хорошо ли упаковал, не промочит? Такой ливень я хорошо воспринимаю летом, когда он освежает зелень парков и остужает крыши, дворы и бетонные стены городской застройки. Сейчас, в серое промозглое предзимье совершено лишний в этой сырости холодный субтропический дождь только добавлял мрачных красок и порождал уныние, а в слабых душах — безнадёжность. Где же это потепление климата?

Почуяв холодный влажный воздух, котяра высунул башку в форточку, сразу получил заряд, однако втянулся только через несколько секунд, смешно сморщив на морде недовольную гофру.

— Эй, морда, не тряси, давай без душа!

Спрятались. Так, остановочка. Подожду, ещё посмотрю, как-то тревожно стало на душе, мерещится, что кто-то за мной наблюдает.

Крепко взволновались небеса. Когда я въезжал в туннель, то дождик только начинал капать, да и не дождик, а так, мелкая морось. Переменчива погода поздней осенью в долине. Это на альпийских лугах Красной Поляны всё более менее стабильно, по природному графику, уже и крокус зацвёл, скоро снега лягут. А здесь ещё и потеплеть может, причём резко. Сегодня градусов десять тепла, при такой влажности да с ветерком, пусть и слабым, на улице совсем некомфортно, выходить наружу мне не хотелось.

— Что скажешь, амиго?

Первый раз в жизни слышу, что бы кошка этак по-человечески вздохнула. От собак подобное слышал, особенно когда сгоняешь её с нагретого дивана, но чтобы кошачьи… Наверное, из-за размера, лёгкие большие. Да ещё как-то по-взрослому, ответственно! Глянув на меня не только со строгостью, но и с тоской, Сервелат посмотрел на козырёк, с отвращением тронул лапой край лужи и бодро потрусил к микроавтобусу. Прямо под ливнем!

— Куда, дурачок, вымокнешь! — заорал я.

Из накопленного общими усилиями опыта я знаю, что в такую непогоду НЛО предпочитают отстаиваться, тарелки дожди не любят. Скорее всего, они вообще сейчас в районе не летают. Отчего тогда тревожно? Вот и кошак что-то решил проверить… Быстро обежав автомобиль по кругу, Сервелат ничем не заинтересовался, остановившись возле какой-то кучи. Я пригляделся. Мокрый до последней шерстинки сервал дёрнул лапой и увидел, что это большая сумка. Вот оно в чём дело… Пищу ищет, привычка. Сунув нос внутрь, котяра тут же отпрянул назад, беззвучно чихнул, потом замер на мгновенье, быстро осматривая небо, и скачками, поднимая кучу брызг, по огромной луже помчался назад.

Что делать, я полез за большим пляжным полотенцем, которое прихватил в «Олимпийской». С логотипом отеля, между прочим, новенькое, чистенькое.

— Говоришь, нет никого? И ничего интересного? Вот и хорошо… Стой спокойно!

Разведчик урчал, вынужденно терпел процедуру сушки полотенцем, молча скалился, но всё-таки попытался обозначить лёгкий укус в руку, за что получил ладонью промеж глаз — дружба дружбой, а папу знай, стервец!

И тут пошла связь.

После случая на выходе из Мамайского туннеля я вывел громкость почти на полную, и щелчок вызова расслышал очень хорошо. Вздрогнув, быстро шагнул к открытой двери джипа, и тут же понял, что носимая рация у меня на груди отозвалась точно таким же щелчком, разве что потише.

— Вызываю белый «Дискавери»! — чётко произнёс сухой мужской голос.

— Здесь. «Сармат» в канале, — отозвался я как обычно.

— Твой котяра?

Он меня видит, как на ладони, и, дай бог, чтобы не в оптический прицел хорошей винтовки. Точнее, нас видит. Рядом где-то сидит, раз кота через стекло рассмотрел, издалека в этой дождливой серости и оптика не поможет. Да и качество приёма, чистота голоса в эфире и отсутствие помех в сигнале вызывающего свидетельствовали о том, что неизвестный оператор находится совсем рядом.

— Мой. С кем имею дело? Назови позывной.

— Нет у меня позывного, — отозвался он несколько смущённо. — Впрочем… Себастьян Перейра, пусть будет так. Пока это всё.

— Торговец чёрным деревом? — невольно улыбнулся я.

— Почти. Я краснодеревщик, мастерская у меня тут.

— Принял. Внимательно, Перейра.

Где же прячется этот внезапный наблюдатель за тоннелями с позывным из знаменитой приключенческой книги, хотелось бы мне знать? Вот из того домика смотрит, похоже. Или он чуть подальше точку слепил, за деревьями, из белого двухэтажного наблюдает?

— Ты ведь Залётин, так? Игорь Викторович?

— Мы знакомы? — перебил я вопрос вопросом.

— Нет, просто наслышан.

— С соседями сплетничаете? Может, у вас тут ещё и клуб есть?

— Я же образно говорю! — он понял мою иронию. — Плохо с соседями, вживую не побазаришь, эфир слушаю. Иногда рассказывает кто из проезжающих. Короче, можешь двигаться спокойно, тарелок нет.

Не врёт. Я не знаю ни одного случая коллаборационизма. Люди по-прежнему грызутся друг с другом, бегают из одной банды в другую, ни никто ещё не перешёл на тёмную сторону. Так что можно поверить, тем более что тут явно есть отличные позиции, позволяющие контролировать и небо поблизости, и сложные участки трассы..

— Залетают? — не забыл спросить я.

— Утром одна подвалила, мелкая, покрутилась примерно полчасика и ушла куда-то.

— А машины?

— Совсем мало транспорта ездит нынче по дублёру, — сокрушённо произнёс он и добавил. — Тарелки чаще вижу. Нет у меня хорошего ствола, чтобы её подшибить.

— И не связывайся, Перейра, целее будешь, — от души посоветовал я, продолжая без стеснения изучать подходы и склоны.

В эфире раздался короткий смешок.

— Не, товарищ Залётин, у меня позиция получше, там, куда ты смотришь, меня не увидишь!

— Ладно… Ты вообще как тут бедуешь? Группа большая?

— Семья, — сознался он.

— Хм… Смело живёшь, мужчина! Понял тебя. Больше ничего в эфире не говори. И слушай. Где-то месяц назад появилась банда, думаю, пришлые. Работают в эфире, ищут одиночек, без крыши, потом бомбят. Поблизости ещё кто-то живёт?

— На Донской, вроде, как-то есть, ловил пару раз. Да, где-то там, упоминали о «Хинкальной № 1»… Только нервные они, паники много. Сегодня их поймать не смог.

Я покачал головой, оценивая только что услышанное. С Донской, значит… Всё сходится, недалеко от места неудачного сеанса, могло быть и так.

— Похоже, братан, их уже скантовали… Слушай, а ты с места сняться не хочешь? Охота тебе тут бирюками сидеть, удачу злить, родных пугать? Могу подождать прямо здесь, на трассе, я домой еду.

Он замялся, явно стараясь как можно быстрей переварить неожиданно предложение.

— Вот так сразу? Сложно, Игорь Викторович. Здесь у нас всё, что нажито непосильным трудом, привыкли мы к месту, да и позиция удобная. Подумать надо.

— Не поддавливаю, можно и без гонки, думай. Хорошо, давай сделаем так, — я продолжал внимательно смотреть на два подозрительных дома, ожидая случайного блика бинокля или стекла двигающейся форточки. — Позывной твой окончательный — «Себастьян», внесу в общую таблицу. Как понял, приём.

— Понял, Игорь Викторович.

— От Красного Штурма попробую маякнуть, может зацепимся. У тебя аппарат мощный?

— Достаточно.

— Тогда жди скорого визита, познакомимся очно. Больше ни с кем не контактируй, даже на мой позывной не клюй сходу, проверяй. А вот… на кота проверяй! Пусть опишут. И спасибо за помощь, поедем.

— Удачи!

Так как я давно выпустил полотенце из рук, котяра принялся вытираться сам, елозя по голубенькой пушистой махре прямо на асфальте.

Дальше всё пошло без приключений.

Возле «Спутника» было тихо, после окончательного приземления дурной местной банды тут никто не жил. А место очень хорошее, закрытое от непогоды, рядом речка со свежей водой, на склонах, в дачных посёлках горы Большой Ахун, на вершине которой стоит легендарная смотровая башня, полно заброшенных фруктовых садов и огородов. Можно сказать, ключевое местечко, заставу бы здесь поставить, рубеж. Мост контролировать легко, тоннель ещё проще. Своевременно обнаружение и предупреждение — великая вещь. Что поделать, если время такое настало?

Как же плохо, что к войне с инопланетянами добавляются проблемы взаимоотношений так и не поумневших остатков человечества! Лихое время… А люди, как выяснилось, за сотню лет относительно развитой цивилизации добрей и мягче не стали.

Этот новый мир живёт сам по себе и постоянно изменяется, как и его новая политическая карта. Почему? Потому что где-то растут точки напряжения, накапливаются новые, пусть и мелкие по старым-то масштабам, противоречия. Кто-то сливается, кто-то расходится, а кто и исчезает навсегда. Всё определяет либо воля аборигенов, либо воля гугонцев, которые, вы удивитесь, тоже имеют свою политику, хотя их конечных целей мы наверняка не знаем.

Карты, политика… Нечего на гугонцев валить. Всё это людское. Земля без людей, знаете ли, вообще не имела карты. Земля без людей в геополитику не играла. Она ни с кем не сливалась и ни от кого не отделялась. Ей вообще по барабану бацилла под названием человечество, Земля жестока к человеку ровно так же, как и ко всем остальным животным, и всегда готова испытать его на прочность.

Но ведь мы думали, что доброты добавит сам человек! Он ведь изменился, стал лучше, чище и краше, спокойней и добрее. Познал, понимаешь ли, вершины морали. Ныне никто не режет головы на площадях, разве что по каналам ТВ с трансляцией на всю планету. Никто не пытает, разве что иногда, и то по прямой команде Государства. Семья, как институт, вышла на новые яркие рубежи, болезни побеждены, как и голод… Можно было подумать, что миром стало править сообщество образованных да устремлённых. И они знали, куда вести население планеты. Только почему-то у них ничего не вышло. Не случилось гуманитарной революции. А ведь, читая воспоминания первопроходцев вроде Стенли или Джона Хантера, видишь, что не было в Африке такой страшной нищеты, как перед катастрофой, не было миллионов голодных смертей от голода, не было новых Великих Переселений Народов. Дикость была, да. А многомиллионных миграций не было.

Мир людей за тысячелетия не стал добрей, а человек не стал лучше.

Алексея с Красного Штурма я зацепить не смог, зато у тоннелей мыса Видного меня, как родного, встретил исправно несущий службу передовой заслон Хостинской общины. Схрон в туннеле для них является нормальным бомбоубежищем. Живут тут, рядом, имеют дома с хозяйствами, технику, всё отлажено. Старый объект структур гражданской обороны освоили, по наследству, и используют его при массированной атаке НЛО.

Сказать, что я обрадовался, узнав среди двух постовых молодого Кирилла Гавруса, значит не сказать ничего. Свои! Живы! Теперь парень мало напоминал того унылого хипстера, с которым я впервые познакомился примерно на этом же месте. Камуфляж, берцы, карабин «Сайга» в тактическом обвесе, всё солидно. Набирается боевого опыта, рейдер растёт.

Как же мне нужны такие пацаны!