Глава третья

Империя

1. Создание имперского единства

1. Дела князей удела Цинь. В первые века эпохи, описанной в «Чунь цю», политическая изолированность отдельных княжеств прекращается. Между ними завязываются хрупкие и маломощные временные союзы с целью противостоять набегам племен жунов и ди, а также для подавления внутренних беспорядков в том или ином уделе. Они складываются и распадаются в зависимости от потребностей момента. Они отвечают местным интересам. Ведь их задача – поддержание местного статус-кво. Похоже, что тогда воцаряется принцип феодальной взаимопомощи.

В конце того же периода дипломатия подчинена интересам отдельных княжеств. Кажется, что перед вашим взором происходит своего рода репетиция великодержавной политики. Крупные государства развертывают свою основную деятельность на окраинах, энергично расширяясь и ассимилируя новые силы. В самой Китайской конфедерации они стремятся организовать зоны собственного влияния. Отсюда важность, которую тогда приобретают в политических событиях такие малые срединные государства, как Лу, Чжэн и Сун. Тем не менее это всего лишь клиенты крупных окраинных государств. Последние нередко предпочитают увеличивать территории своих подопечных и самим слишком не расширяться в Срединном Китае. Дипломатия тех времен выглядит добивающейся равновесия. С помощью периодических ассамблей она стремится поддерживать хотя бы видимость доброго согласия и некоего единодушия.

К началу периода Сражающихся царств внешние княжества пришли к созданию провинциальных уделов, которые, хотя у них еще и не было точно очерченных границ, вступили в соприкосновение. В то же время возникает практика союзов между крупными государствами. Скажем, Цзинь обеспокоено продвижением Чу в Хэнани, но не обладает средствами прямого давления на это княжество, разве что решится воевать непосредственно с ним в самой Хэнани. В этой ситуации оно прибегает к содействию своего клиента, княжества Лу, для того чтобы вступить в отношения с варварским княжеством У, которое, обосновавшись в Цзянсу и Аньхуэй, в состоянии со своего левого фланга угрожать Чу и ограничить его продвижение к восточной Хэнани (584 до н. э.). Войска У, обученные военными миссиями Цзинь, наносят армии Чу сокрушительное поражение. Чу, однако, подготовило свой контрход. С 505 г. князья Юэ (Чжэцзян) заходят на У с тыла, ставят предел его успехам и наконец в 473 г. разрушают. Однако Чу, избавившись от сиюминутной угрозы, на деле только сменило соперника. В 339–329 гг. оно вынуждено бросить против Юэ все свои силы. Ему удается вырвать у Юэ бывшие земли княжества У, а затем и отбросить его к югу. Эти события отвлекли к востоку деятельность Чу, причем как раз в тот момент, когда остановленное на западе уделом Цинь княжество Цзинь также устремляется в восточном направлении. Отсюда вытекает временная политическая значимость стран северо-востока – Ци в Шаньдуне и новой державы Янь в Чжили. В тот момент политику ведут шесть царств – Чу, Ци и Янь, а также три государства – наследника Цзинь (три Цзинь) – Чжао, Хань и Вэй. Тогда же на западе растет могущество государства Цинь. Это время лиг от севера до юга (хэцзун) и лиг от запада до востока (ляньхэн). «Цзун» означает «цепь», а «хэн» – основу ткани; в выражении «хэн-цзун» говорится о перпендикулярных рубцах на ткани. В начале периода лиг с севера на юг и с запада на восток (IV–III вв.) крупные державы объединяются лишь на время. Они нацелены на ограничение успехов одного из крупных царств и пытаются взаимно преградить друг другу дорогу. Смысл лиг – в создании препон.

К концу периода борьба, похоже, ограничивается княжествами Цинь и Чу. Чу возглавляет лигу от севера до юга, стремящуюся противостоять продвижению Цинь. Эта лига добивается прежде всего поддержания статус-кво. Похоже, ее политика предполагает своей основой принцип федерализма. Напротив, Цинь, осуществляя курс «ляньхэн» (эти слова, случается, больше не обозначают лигу, а идущее с запада на восток продвижение), открывает, как кажется, политику аннексии с целью полного поглощения всех княжеств и создания централизованного государства. Восторжествует политика Цинь. Она приведет к основанию Китайской империи.

Первые шаги Цинь были едва заметны. Это было маленькое княжество, укрепившееся в среднем Шэньси на берегах Вэй. Окруженное со всех сторон варварами, оно оказалось перед угрозой: князья Цзинь взяли его в клещи, сжимавшиеся с северо-востока и юго-запада. Довольно быстро ему удалось разжать эти клещи. Это случилось после того, как Цинь, повоевав с жунами из Танши в 714 г. и Пэнси в 697 г. и аннексировав в 687 г. небольшое княжество Го (западное Го), проложило себе коридор к большой излучине Реки (Хэцюй) и срединным княжествам Хэнани. Отныне для Цзинь стало трудно обойти Цинь с юго-востока даже при содействии лижунов. В 677 г. Цинь завязало отношения с уделами Лян и Жуй на запад от Хуанхэ. Оно завоевало земли жунов из Маоцзинь и поставило под контроль важный паром через Реку в Мао, а затем в 640 г. покорило Лян. Это продвижение на северо-запад вдоль Хуанхэ терпеливо подкреплялось деятельностью по проникновению в верхние долины рек Цзин и Ло. В 444 г. победа над жунами и ицю открыла перед Цинь доступ в Ганьсу и верхнее Шэньси. С конца IV в. исчезла опасность быть обойденным княжеством Цзинь с северо-запада.

В Хэнани Цинь вмешивалось не так часто, как Чу и Цзинь. Попытка подчинить себе Чжэн (630–628) была быстро оставлена. Контролировавшее проходы к восточным притокам реки Хань в Хубэй княжество Чжэн оказалось зажатым между Чу и Цзинь и превратилось в арену борьбы, в которой эти два княжества взаимно истощили свои силы. В 375 г. Чжэн оказалось присоединено княжеством Хань, одним из трех Цзинь. С этого момента опасность обхода с юго-востока могла бы снова угрожать Цинь, если бы Цзинь не было расколото на три государства, князья которых были не способны договориться об общей политике. По правде говоря, Цинь уже предвосхитило эту угрозу и обходом с запада бассейна реки Хань себя от нее обезопасило. Решающий момент наступил, когда Чу, подвергшееся нападению с востока со стороны У, подстрекаемого Цзинь, обратилось к Цинь с просьбой о союзе. С того времени как Чу начинает поворачиваться к востоку, Цинь смогло установить свое господство над всеми уделами юго-запада. Дарованный Чу союз датируется 506 г. А с 475 г. Цинь вступает в контакт с краем Шу в Сычуани, области Чэнду, и, заняв перевалы хребта Циньлин, проникает по верховьям в восточную часть бассейна реки Хань. В 441 г. область Ханьчжун в южном Шэньси становится яблоком раздора между Чу и Цинь; Цинь принимается действовать на восточном фланге области Хэбей. В 387 г. край Шу подвергается нападению, а область Ханьчжун завоевана. В 316 г., после разгрома в 318 г. коалиции северных государств – Хань, Чжао, Вэй, Янь и Ци, поддержанной гуннами (сюнну), Цинь овладевает краем Шу, а вскоре после этого и землей Па в южной Сычуани, в области Чжунцзин. Став хозяином Ганьсу, Шэньси, восточной Сычуани, Цинь превратилось в великую державу Запада. И немедленно приступает к захвату восточного Китая.

Carte pour server a I’histoire du PAYS de TS’IN

Карта к истории КНЯЖЕСТВА ЦИНЬ

Завоевание было проведено стремительно. В Цинь образовали легкую и подвижную армию: там преобладали всадники и пехотинцы. Прочие государства, как и в прошлом, применяли колесницы и вели войну в соответствии с феодальными правилами тактики боя. Они демонстрировали свою силу, а потом распускали войска. Напротив, Цинь вело войну жестко. «Оно преследовало беглецов» и не колеблясь убивало людей («на волнах крови плавали щиты») и захватывало земли. Противники же или пытались умилостивить «Дикого зверя», как они называли Цинь, отдавая ему «по желанию куски собственной территории», либо же прибегали к старым приемам – заговорам, попыткам убийства. Цинь позволяло им растрачивать силы. Царь Чжаосян (306–251) «разрушил» в 256–249 гг. дом Чжоу (царский удел распался на два княжества – восточное и западное Чжоу). Однако его смерть, за которой последовали два эфемерных царствования и регентство, вынудила Цинь на время остановиться. Дело в том, что вступивший в 247 г. на трон царь Чжэн при своем совершеннолетии в 238 г. сначала столкнулся с мятежом, который подавил, но только к 235 г. сумел избавиться от опеки своего министра Люй Бувэя, которого молва называла его истинным отцом. И уже в 234 г. он отправляет свои войска в поход. Он сразу же начинает действовать решительно и быстро. В 232 г. царь Хань обращается «с просьбой о подданстве». Но князь Цинь желал покончить с феодальными порядками, и его не удовлетворяет заявление о вассалитете. В 230 г. Хань было аннексировано. В 228 г. пришла очередь Чжао, а в 225 г. – Вэй. В 223 г. было завоевано Чу, которое, начиная с 278 г., оттеснялось все дальше на восток, к Аньхуэй, затем в 222 г. Янь и, наконец, в 221 г. Ци. «Шесть царей испытали тяжесть своих преступлений». Чжэн из Цинь в 221 г. принял титул Ши Хуанди. Ему потребовался всего десяток лет, чтобы основать империю.

2. Цинь Ши Хуанди. Первый император царствовал только одиннадцать лет, с 221 по 210 г. Но ему достало времени на то, чтобы дать Китаю внешние границы. А это должно было позволить стране иметь свою внешнюю политику. Он также добивался создания в государстве централизованной управленческой машины, которая превратила бы его в могущественную державу.

Проникнутые духом традиционализма историки Сыма Цянь и Бань Гу хотели выставить на обозрение исключительно жесткость деятельности Цинь Ши Хуанди. Он был плох, потому что его династия скоро оборвалась. Бань Гу нравилось относиться к нему как к незаконнорожденному, и он говорит о его злобности и жестокости. Для того чтобы свободно клеветать на него, оба историка затушевывали величие его деяний. В их глазах Цинь Ши Хуанди всего лишь великолепный пример заблудшего государя, и все его достижения губительны. Извратив все его действия, они сотворили из него условного героя. О его царствовании трудно дать справедливое представление, и можно различить разве что немногие черты первого императора.

Похоже, это был человек практического склада ума. Ему нравились техники и специалисты. Будучи активным и методичным, он умел прочитывать отчеты и проводить обследования. Он настаивал на том, чтобы все решать самому. Добивался строгой дисциплины. Он преданно сохранял одних и тех же сотрудников. Он навязал им единый курс, и они придерживались его принципов и после его смерти. Свое «ремесло» императора он отнюдь не осмыслял как пассивную и ритуальную деятельность. Ему хотелось монархическую преданность обосновать религиозным поклонением императорской особе. Если этой энергичной и цельной личности был свойствен дух гения-основателя, то в глазах китайцев ей были присущи и антипатичные черты, настолько ее индивидуальность казалась им необычной. Первый император ничем не походил на удачливого авантюриста или невозмутимого мудреца, выглядевших так, словно бы все получили от Предназначения, потому что были всем обязаны своему окружению, и казавшихся целиком положившимися на Небо, ибо в любом деле рассчитывали на рискованные приемы своих случайных фаворитов. Именно таковы освященные славой национальные герои. Но Цинь Ши Хуанди обладал ясным взглядом и смотрел далеко. По всей видимости, его господствующими качествами были разумное упрямство и дух последовательности.

Своими быстрыми военными успехами он обязан последовательно осуществлявшемуся плану Лишь победив своих ближайших северных противников, три Цзинь, обрушился он на своего южного врага, княжество Чу. Он дождался завершения разгрома Чу, для того чтобы осадить Ци и двинуться на восток. Таким образом в своем триумфальном движении на восток он избежал нападения с фланга. Тот же дух упорной решимости виден в его деятельности по организации империи. Ши Хуанди мало что придумывал сам. Он использовал административные находки своих предшественников, князей Цинь, но ему доставало смелости видеть, что они подходят не только для небольшого феодального государства, но для всей империи. Он объявил, что теория вассалов («фань чэн»), ограждающих удел Сына Неба, изжила себя. На все завоеванные земли им была распространена система префектур («сянь») и военных округов («цзюнь»). Еще в 687 г. князья Цинь принялись создавать префектуры на всех присоединенных землях. В 350 г. деление на префектуры стало правилом. Однако упорно сохранялся и обычай выделения уделов братьям князя. Например, так было сделано в 286 г. И в любом случае во главе только что покоренных земель чаще всего ставился преданный феодал. Скажем, во главе Шу сначала поставили одного из местных князьков, потом превратили его в удел одного из князей дома Цинь, но в 285 г. того заместили простым губернатором. В 277 г. новое продвижение в Сычуани послужило поводом для образования военного округа Цяньчжун. После мятежа в 238 г. владетеля Ляо Ай из Чансиня вопрос о выделении новых владений в царствование Цинь Ши Хуанди вообще больше не вставал. Каждое завоевание завершалось образованием новых военных округов и префектур. Вместо того чтобы сохранить что-то из старых феодальных принципов, император предпочитал вступать в конфликт с традиционалистами. В 221 г. он постановил, что Китай должен быть поделен на 36 округов. Хотя критики этой системы утверждали, что она делала ненадежным поддержание порядка, он сохранил ее в 213 г. Во главе каждого округа стояли гражданский управляющий («цзюнь-шоу»), военный губернатор («цзюньвэй») и еще один персонаж («цзюнь юйши») с правом контроля (точный объем его полномочий известен смутно). Принцип коллегиальности стал правилом для центральной администрации. Цинь Ши Хуанди не допускал существования какой-либо автономной или нераздельной власти.

Из всей аристократической иерархии император сохранил только титул маркиза. Похоже, он соответствовал существовавшей придворной знати. Истинную знать образовало чиновничество. Оно было разделено на двадцать ступеней, принятых в Цинь с IV в. и распространенных первым императором на всю империю. Начиная с четвертой ступени, знатные люди избавлялись от повинностей. Знатность можно было приобрести с помощью подношений государству, в особенности во время голода. Она основывалась в большей мере на богатстве и оказанных услугах, чем на происхождении. Принципом управления служили санкции – повышение или понижение по службе. Они помогали смешению общественных классов и часто применялись, чтобы обеспечить смешение населения. С 286 г. титуловались или получали амнистию за совершенные преступления уроженцы Цинь, соглашавшиеся перебраться в завоеванные края. Ши Хуанди широко применял систему массовых переселений, начало которой было положено его предшественниками. В 239 г. он переместил из Шэньси в Ганьсу все население взбунтовавшегося города. На следующий год в качестве наказания были переселены в Шу в Сычуани четыре тысячи семей. В 235 г. произошли новые депортации. И напротив, все могущественные семейства Китая были обязаны перебраться в столицу. Можно предположить, что единственной целью этих перемещений не было запугивание или желание заполучить заложников. Похоже, что Ши Хуанди сознательно стремился к результату, которого он и добился, – ускорить ассимиляцию различных народностей Китая. Некоторые законодательные меры императора, которые будут рассмотрены в другой главе, свидетельствуют о намерении усилить этническое единство путем унификации нравов и права.

Работая над формированием китайского народа, император в то же время трудился над строительством Китая. В результате многолетних войн между Шестью царствами в стране появилось множество бродяг и разбойников. В 216 г. сам император, прогуливавшийся инкогнито по столице в сопровождении всего лишь четырех солдат, подвергся нападению грабителей. Он решил очистить от них империю. В 214 г. он собрал их во множестве и воспользовался крупными бандами для расширения и защиты имперской территории. Одна из таких шаек была отправлена на юго-восток, где завершила покорение страны Юэ, или Юй-юэ, начатое Чу еще в 333 г. К тому времени жители Юй-юэ были вытеснены из Чжуцзяна к приморским областям юга – Фуцзянь, Гуанси и северному Гуандуну. Развернутая императором на юге кампания, несомненно, началась еще в первый год существования империи. Сначала был завоеван Фуц-зянь, а затем покорены и оба Гуана. Продвижение китайцев, подкрепляемое повторными переселениями людских масс, по всей вероятности, достигло после крупного усилия в 214 г. прибрежных областей Аннама до мыса Варелла. Были основаны три новых округа.

На юге Китай вышел к морю, где возникла огромная граница. В 215 г. император, инспектировавший Чжили, продвинулся к северу до гор, охватывавших с северной стороны эту область. Именно там государство Янь после своей победы над гуннами соорудило длинную стену. Ши Хуанди, еще в 219 г. отправивший в южные моря разведчиков из уроженцев Ци в Шаньдуне, в 215 г. послал новых, которые были уроженцами Чжили. Может быть, он имел виды на Корею, а не только на таинственные острова? В любом случае он набрасывал планы морской политики. Но его непосредственные заботы были связаны со степью. Именно в 215 г. во время своей поездки в Чжили он решил соединить между собой отрезки длинной стены в великую единую стену, которая оборонила бы Китай от гуннов. В том же году он приказал генералу Мэн Тяню предпринять крупное военное наступление в излучине Хуанхэ. Мэн Тянь смог на самом деле отбросить варваров дальше на север от Хуанхэ. В 214 г. он переправился через реку и приступил к сооружению восточного отрезка Великой стены. Для проведения работ и заселения края император направил ему целое племя заключенных. Защищенная стеной северная граница Китая протянулась от реки Ляо до области Линьтао на северо-западе Ганьсу. В результате Китай оказался в контакте не с мелкими и разрозненными племенами жунов, мань и мэ, как раньше, а с крупными кочевыми народами, которых китайцы называли ху или сюнну, хунну. Это случилось точно в самом конце третьего столетия, когда хунну образовали «в первый раз объединенную и сильную нацию». Мы менее осведомлены относительно политики, проводимой императором на западе, в стороне гор. Но и там, в области Цзянчжун, на юго-запад от Линьтао, был установлен контакт с сильными и могущественными народностями: действительно, в те времена тибетские племена населяли горные долины верховий Желтой реки. Территории страны при Ши Хуанди примерно распространялись на то, что должно было стать Китаем восемнадцати провинций. Считают, что иностранцы назвали Китай (Chine) по имени династии Цинь. Основатель этой династии действительно наделил Китай его традиционными пределами. С каждой стороны он установил отношения с великими цивилизациями или с великими народами.

В обширной стране, которую император наконец-то наделил границами и которую хотел сделать однородной, им были уничтожены все внутренние перегородки и местные укрепления. Этим он гордится в надписи, которую приказал начертать как раз в тот момент, когда на севере в 215 г. был занят сооружением Великой стены: «Император проявил свой престиж; – его добродетель поглотила князей; – первым установил он единообразно Великий Мир. – Он опрокинул и разрушил внутренние крепости и внешние стены (княжеств); им открыты проходы в речных преградах; – он сгладил и уничтожил трудности и препятствия». В 225 г. он заставил Желтую реку отклониться к юго-востоку над Юнъян и создал Хунгоу; этот канал связывал между собой все области Хэнани и, соединив реки Ци и Хуэй, продолжил канал до территории Чу. Он прежде всего предназначался для перевозок зерна. На подступах к Юнъяну, вблизи Кайфэна в Хэнани, был устроен на горе императорский амбар Ао. Этот крупный распределительный центр, откуда снабжались армии империи, после смерти Цинь Ши Хуанди превратился в предмет ожесточенных баталий между претендентами на его наследие. Там находилось сердце Китая. Дорожная сеть дополнила систему каналов. Ее сооружение было начато в 220 г., когда были прочерчены «имперские дороги». Шириной в пятьдесят шагов, обсаженные деревьями и приподнятые для защиты от наводнений, включавшие с двух сторон низкие обочины, тогда как центральный проезд оставлялся для императора, они, как говорят, от столицы доходили до окраин империи на востоке и на юге. В 212 г. было предпринято сооружение дороги, идущей на север до излучины Реки: «В горах были прорублены проходы, в долинах сделаны насыпи, и связь была установлена по прямой линии». Это были стратегические дороги, и строительство последней из них это подтверждает, Ши Хуанди отчетливо видел, что угроза для Китая отныне нависала с севера, со стороны хунну. Это громадное переплетение дорог стало как бы арматурой единства страны. В максиме китайских знатоков феодального права утверждается, что старые государи с глубочайшей древности прокладывали единообразные дороги, а одновременно добивались единообразия письменности и нравов. Цинь Ши Хуанди не лгал ни в тот момент, когда похвалялся, что ввел единую систему письменности (обычно эту реформу, значение которой было огромным, связывают с именем министра Ли Сы), никогда он говорил, что сделал обязательным единый размер колесных осей колесниц, для того чтобы колея от колес везде была одинаковой и один и тот же экипаж мог проехать по всем дорогам страны.

Похоже, что император желал, чтобы нравственное единство народа основывалось на его занятии сельским хозяйством, чего он добивался, пытаясь превратить его в народ земледельцев. Он стремился привязать его к земле, придав общеимперский характер аграрной революции, осуществленной в Цинь в 350–348 гг. С 216 г. крестьяне становились собственниками земли с обязанностью выплачивать единственный налог, размер которого определялся размерами земельного владения. Они переставали быть арендаторами, от которых ждали помимо трудовых повинностей еще и части урожая.

В надписи 215 г. император утверждает, что «его милости распространились на быков и лошадей, а его благодеяния удобрили почву земли». «Его доброта распространилась на все состояния; – долгое время все выходили на поля; – не было никого, кто не чувствовал бы себя спокойно в собственном доме». Решая предоставить земледельцам твердое право собственности на землю в счет выплаты единого раз навсегда установленного налога, Ши Хуанди думал об устойчивости государства. Он не доверял торговцам. В них он видел зачинщиков беспорядков и спекулянтов. В 214 г. им были высланы лавочники. В 219 г. он славил себя, утверждая, что «сделал престижным земледелие и запретил последнюю из профессий», то есть торговлю. Он выпустил медную монету – круглую с квадратным отверстием в центре, но она была столь громоздка, что ее было трудно перевозить. Вскоре мы увидим, какую значимость приобрели при династии Хань торговля и денежные дела. Облегчая передвижения по империи, Цинь Ши Хуанди хотел бы помешать торговому подъему, который ими вызывался. В нем он видел причину социальной нестабильности. Однако же, хотя не все китайцы посвятили себя, как он того желал, земледелию, а сооружением крупных транспортных путей не преминула воспользоваться торговля, дорожное строительство дало мощный толчок становлению национального единства.

LA CHINE ANCIENNE et les pays llmitrophes

ДРЕВНИЙ КИТАЙ и прилегающие страны

Для достижения единомыслия император по всему Китаю стремился насадить строгую семейную нравственность. Прежде всего он хотел ввести почитание императора. Похоже, что история более всего исказила эту часть его деяний. Она подчеркнуто указывает, что Цинь Ши Хуанди пытался с помощью магических приемов обеспечить себе личное бессмертие. Определенно, император привлек к себе в услужение магов, но нельзя упускать из вида одно обстоятельство. «Согласно законам Цинь (говорит один из этих магов в момент, когда собирается бежать с царского двора) нельзя одновременно заниматься сразу более чем одним ремеслом, и если ошибаешься, то сразу же смерть». Приказав сжечь летописи и политические книги, пустые и опасные, по его разумению, сочинения, он озаботился сохранением сочинений, относившихся к «медицине, фармации, гаданию, земледелию, садоводству», иначе говоря, всей технической литературы. Доверял император только узким специалистам и хотел покровительствовать исключительно полезным наукам. В его время магия (а также астрологическая астрономия, алхимия и соответственно изготовители лекарств) была источником любого знания, надеждой сильных умов. Несмотря на всю свою недоброжелательность, китайским историкам не удалось показать, что Цинь Ши Хуанди был, подобно многим другим государям страны, глупцом и попался в ловушку проделок колдунов. Среди этих ученых дисциплина и преданность без сомнения были не менее велики, чем среди его воинов. Трудно сказать, что от них ожидал хозяин, но ясно, что все поведение императора объясняется желанием быть принятым за ожившее божество. Это было целью его драматических восхождений на святые горы, а также его невидимого существования в дворце, построенном для того, чтобы послужить прообразом мира богов. Благодаря докладам (ежедневно он обрабатывал, если взять их на вес, до ста двадцати фунтов) он был в курсе всего и без малейших колебаний выходил из дворца для личных расследований, причем почти всегда в одиночку и скрывая свое имя. Хотя он отвергал устаревшие обряды, посредством которых древние Сыны Неба поддерживали свой престиж, полностью воздерживаясь от любой практической деятельности, ему, как и им, хотелось, чтобы подданные ощутили божественность его природы. Так объяснялась таинственность, которой он себя окружал, и песни, которые он приказывал исполнять во славу его путешествий и странствий Бессмертных. Этот мощный и позитивный ум прекрасно понимал, что недавно основанной империи требовалась новая религия и что самодержавной власти должен был соответствовать культ императорской личности.

Цинь Ши Хуанди умер в пятьдесят лет. Ему потребовалось немного времени для того, чтобы обеспечить Китаю состояние единства и сплоченности, которое он никогда в будущем не превзойдет. Благодаря ему представление о китайском единстве стало действенным идеалом, но Китай больше так никогда и не обретет подобного ему властного гения, который бы с той же самой дерзостью захотел, чтобы национальное единство осуществилось в форме централизованного государства.