Эпилог

Сказывать дальше? Я могу, это ведь только начало. Однако лучше остановиться. Ночь была долгой, да не похоже, чтоб утро близилось. Если оно вообще сунется сюда в такой буран… Эй, монах! Ты тут ли еще? А, вон, вижу, притаился в холодном углу среди охапок вонючего камыша, возишься там со своим пергаментом, будто крыса, теребящая старый башмак… Что хоть пишешь?.. Ладно, ладно, не отвечай. И знать не хочу; главное, наказ мой исполни, тогда получишь обещанное серебро. А уж куда ты его денешь – спустишь на молитвенники или отдашь жалким беднякам, что плюхаются на колени в грязь перед вашим распятым богом, – мне дела нету. Страшно тебе, поди, в моей хибаре, как овце, отбившейся от стада в ночи… Да не бойся ты этих мужланов, святой отец. Им коли меч дать – яйца себе отрежут. Что таращишься, Хальфред, козий ты сын? Видал я, как ты с дерева свалился да мимо земли упал!.. Нет, монах, не быть им волчьей стаей, как бы ни скалились да шерсть ни топорщили.

Где я, стало быть, остановился?.. Ах да, в конце. Только не конец это, а начало. Горстка воинов вернула императору трон. Мне и самому это кажется скальдовой небылицей, и все же так оно и было, у меня еще греческие монеты остались. Мы стали богаты. Боги, как же мы стали богаты! И главное сокровище добыли – ослепительную славу. Всюду молва разлетелась, что нет воинов, равных нам. Вот только слава эта досталась нам кровью наших братьев, потеря которых ранила нас, что всаженный между ребер клинок. Брам Медведь, Бьорн, Свейн Рыжий, Аслак – те, кто всегда с Сигурдом был. Когда лишают тебя норны таких товарищей, тогда и открывается тебе суровая правда, тяжелая, как железный якорь, и темная, как грозовые тучи. И правда эта в том, что никакие богатства не в радость, коли тех, кто добыл их с тобой, больше нет рядом.

Помню я еще голос Брама, и Свейна тоже, а вот лиц уже не разглядеть, как не разглядишь драугра в проливной дождь. Смех их слышу и то, как клянут они протухшую еду, прокисший мед или бушующее море. Давно уж нет моих товарищей. Никого уж нет…

Да закрой ты эту чертову дверь, а то мед в кубках снегом запорошит! Эй, юнец, что стоишь столбом? Подойди. Пропустите его, пьяные сучьи дети, это вороненок мой!.. С чем пришел? Да ближе, ближе подойди, не кусаюсь, а то не слыхать твоих слов – пламя в очаге трещит.

Молодец, мальчик, хорошую службу мне сослужил… Дай-ка сюда мой меч! А ты, Арнор, щит принеси. Этот меч еще Сигурду служил, а прежде – отцу его. По-прежнему жаждет крови острый клинок.

Сколько их там, говоришь?.. А, вот и ладно. Одного маловато будет, даже сейчас.

Ну, что раздулись, как свиные пузыри? Так и будете к огню жаться или выйдете на холод поглядеть, как волк прикончит добычу?