Часть 4

В следующее пробуждение была бадья или ванна с теплой водой, в которую меня усадили, а потом поливали сверху. И я жадно глотала пересохшим горлом живительную влагу, потом меня долго выворачивало на каменный пол. Кто-то ругался, но я опять отключилась, на этот раз не от зелья, а от слабости.

– Кажется, она приходит в себя, – пробились в тяжелое забытье голоса.

– Пользуйся, пока отбиваться не начала, – насмешливо протянул кто-то в стороне. По телу зашарили наглые руки, но сил оттолкнуть их не было. Непослушное тело предало меня. Даже веки казались неимоверно тяжелыми, чтоб их поднять. Только сознание все больше прояснялось. Похоже, меня не один день опаивали пустынным молоком, если я верно опознала мерзкий привкус настойки из дикой колючки, что применяли в ханствах, чтоб усмирять рабов. Одна рука насильника уже вовсю хозяйничала между ног, пытаясь добиться влажности, вторая тискала грудь. Снова затошнило.

Бесполезные ласки неизвестному быстро надоели, он толкнул мое бедро вверх, болезненно прихватив кожу, навалился, втиснулся в не готовое принять его лоно. У меня почти вырвался стон, но сведенное сухостью горло издало лишь тихий сип. И дар демоновой крови не действовал. Открытие было хуже чем неприятным. Двигаться по-прежнему не получалось, так что этот мерзавец продолжал вбиваться в меня безнаказанно, раздражая и причиняя боль. От беспомощности хотелось плакать.

– Прекращай! – повелел второй голос, показавшийся мне смутно знакомым.

– Пожадничал? – фыркнул насильник, но отстранился, – все равно с ней как с трупом. Да и холодная вся.

– Очнется – согреется, – снова прозвучала насмешка, – Но трахать ее станет сложнее.

– Зачем предлагал тогда?

– Проверить, как действует связка, – непонятно пояснил голос, – может, двух локтей многовато.

– Ты мною рисковал! – взвился первый, отшатнулся от меня запоздало, но насмешник лишь хохотнул, предложил развлекаться дальше и ушел. Гулко стукнула дверь.

– Ничего, у меня вторая есть, – услышала я бормотание.

Меня наконец оставили в покое. Но сбоку послышалась какая-то возня, всхлип, а потом и стон. И снова зазвучали размеренные шлепки бедер и прерывистое дыхание.

Кажется, я снова отключилась, пришла в себя от того, что моей руке достался рывок и остро впилось в запястье железо браслета.

На удивление я смогла перевернуться на бок, поджать ноги к груди. Затекшее тело ответило болью. Я застонала, распахнула глаза.

Браслетами были перехвачены обе руки, но только от правой тянулась цепь. Самая обычная, длиной два локтя. Заканчивалась она еще одним браслетом, надетым на руку сжавшейся и спрятавшей лицо в коленях брюнетки. Растрепанные свалявшиеся волосы неопрятными прядями прикрывали ноги, украшенные несколькими синяками. Тело ныло, между ног еще саднило, но я перекатилась, села на колени, упираясь руками. Невольно дернула соединявшую нас цепь. Девушка подняла заплаканное лицо, диковато глянула на меня. Подозрения подтвердились. На низком широком топчане сидела Милдред.

– Это все ты виновата, – красивое обычно лицо искривила плаксивая гримаса. Она замахнулась на меня, но даже ослабленная, я подставила свободную руку. Пальцы девушки ударились о широкий браслет. Она ойкнула и окончательно разревелась, вероятно, не первый уже раз за последнее время.

Под всхлипы и завывания я осмотрела место в которое нас занесло. Комната была не слишком большой, подвальной, судя по окошку под потолком. Беленый камень стен, топчан и занавеска в углу, видимо отделяющая какие-то удобства, освещались стоящим на каменном полу простейшим магическим светильником. Надо бы глянуть за эту тряпку, вдруг там есть вода. Горло по-прежнему саднило, дико мучила жажда.

Сразу попыталась потянуться магией к своей стихии. Никакого отклика. В неверном свете пары свечей разглядела перехватывающий свободное запястье браслет. Все продумали: демонью кровь нейтрализует эта рыдающая дура, магию глушит биторий в браслете, он же подавляет свойства моего обручального кольца.

Кроме браслетов и сковывающей их цепи, одежды нам не оставили, да и на постели был только тюфяк, набитый шерстью, и никакого намека на постельное белье. Даже шпилек не оставили, наверняка мои волосы сейчас выглядят не лучше, чем шевелюра брюнетки. Предусмотрительный гад, все продумал.

Рыдания стали совсем уж истошными, так что я развернулась и с удовольствием залепила наотмашь по щеке страдалице. Та напоследок икнула и уставилась на меня ошарашенно. Выдохнула, все еще тяжело дыша:

– Как ты смеешь?

– Смею, – голос получился сиплый, – начнешь опять голосить – врежу еще раз. Так что успокойся, мы в одинаковом положении, но я же не истерю.

– Конечно, – она передернулась, – тебе-то не привыкать, когда тебя похищает и имеет кто попало.

– Врезать могу и просто так, – демонстративно сжала пальцы, звякнув цепью, кулачок получился невнушительный, но Милдред отшатнулась. – Я тут по твоей вине, как и ты, дура.

Некоторое время она просто сопела, но возразить было нечего.

Пить хотелось невыносимо, и, кажется, я даже слышала едва заметное журчание. Сильно не хватало магии. Все-таки я к ней привыкла. Придется пройти за занавеску пешком, попыталась встать, но руку дернуло назад, снова больно впившись в кожу. Мы обе выругались. Милдред глянула на меня зло, нахохлилась и вставать явно не собиралась. Этим меня и взбесила. Нам бы заодно быть, раз уж в такую ситуацию попали.

– Оторви свою задницу, – процедила, – и сделай эти несколько шагов, иначе мне придется волочь тебя за волосы. И я сделаю это с огромным удовольствием.

Не знаю, что именно ее убедило: мои слова или недобрая ухмылка, однако она все-таки встала, поплелась следом. Только фыркнула:

– Прикидывается леди, а говорит, как шлюха портовая.

– Ты знакома со многими портовыми шлюхами?

На ногах стоять было еще трудно. Но мы прошли эти несколько шагов. За тряпкой оказалась небольшая чаша, в которую сочилась тонкой струйкой вода, оттуда уже по желобу она утекала в немаленькую дырку в полу. Краем сознания подумала, что могли бы оборудовать местечко и поприличнее, но сама уже склонилась над емкостью. Принюхалась, тронула воду, попробовала, зачерпнув ладонями. А потом наплевав на предосторожности жадно пила. Причем была не одинока в своем порыве, рядом, погромыхивая звеньями цепи о край чаши, черпала воду графиня Тони.

Отсюда было видно, что окошко осветилось тусклым серым светом, снаружи наступил световой день, но разглядеть что-то через мутное стекло не представлялось возможным. А бить единственную преграду холоду я не собиралась, все-таки там зима, а мы одеты слегка не по погоде. Да и сомневаюсь, что удастся разглядеть что-то стоящее.

Напившись, мы в компании подсвечника таскались по месту нашего заточения – я настояла на том, чтоб осмотреть комнату сразу, – и Милдред рассказывала, что предшествовало моей поимке и что было после. Хотя сначала она артачилась.

– Почему я должна тебе подчиняться? – бросила она заносчиво и попыталась отойти от меня подальше, но два локтя цепи быстро пресекли попытку.

– У тебя есть идеи, как нас отсюда вытащить? Нет? Тогда заткнись и рассказывай.

Оказалось, ее не так старательно опаивали, потому и удалось запомнить больше деталей дороги. Нас вывезли из города в тот же день, в какой-то повозке. Везли куда-то с остановками дня два. Она не знала, кто именно связался с нею, но обставлено все было очень серьезно. Горящей жаждой мести девушке предложили план моего устранения, напирая на то, что она единственная, кто может помочь герцогу Нойону продолжить род. Так что у него не останется выхода. А Милдред очень нужно было это замужество, хотя я не поняла зачем, о чувствах там речи не шло, разве что погоня за титулом.

Обследование комнаты не дало особых результатов. Потолок невысокий. Ни единого гвоздя или чего другого, способного помочь открыть ненавистный браслет, найти не удалось. Даже топчан был сложен просто из досок.

В изголовье обаружилась пара привязанных ременных петель, явно предназначенная, чтоб крепить руки. Их я тут же отвязала, помогая себе зубами, и под одобрительным взглядом соседки смыла в дыру в полу. Попыталсь отмыться холодной водой от того недавнего визита. Соседка молча присоединилась. Она вообще притихла, кажется, все больше проникаясь нынешним положением.

– Кто был тут, пока я еще не пришла в себя, ты знаешь? – мы сидели на топчане в тусклом свете лампы. Живот уже сводило от голода, что подтверждало дорогу в пару дней.

– Ты, вроде, знаешь его. Селий – мастер маг из воздушников. Редкая сволочь.

– Знаю, – процедила, – а второй?

– Тоден Дайнез.

Сейчас, когда она назвала имя, у меня начал складываться рисунок из разрозненных кусочков. Кошмар обрел лицо, и лицо это потянуло за собой целую цепь связанных событий. Кому как не кузену короля желать пробиться на вершину власти. Он здорово сбил всех с толку, выпив собственный яд. Возможно, был уверен, что выживет. И становилось ясно, зачем именно я нужна этому типу. Вспомнила книгу, что он искал в библиотеке Академии. Ему нужен свободно пополняемый резерв и прекращение возрастной деградации магии. Все это могу дать я. И если сведения из переданных мне Гаром книг верны, то для того, чтоб добиться от меня чего-либо, ему придется лишить меня пары. Убить Арвана…

Додумать мысль я не успела. Распахнулась тяжелая дверь.

В комнату втиснулись два бугая самого разбойного вида. От одних только плотоядных взглядов, брошенных в нашу сторону, их захотелось придушить. Мы обе сжались на топчане, следя за пришедшими. Вели они себя нагло, но к нам не лезли, хотя один даже дернулся в нашу сторону. Пугал, конечно, но это заставило вздрогнуть. Парочка расхохоталась, перебрасываясь сальными шуточками, оставила в комнате поднос и скрылась. Эти к нам, скорее всего, не полезут, по крайней мере ко мне. Знают, что за камерой следят, и хозяина боятся. За неприкосновенность Милдред я б ручаться не стала, но ей о том пока не говорила.

От запаха простой пшенной каши, тянувшейся от оставленного на полу подноса, я чуть не захлебнулась слюной. Немного повздорив – донести поднос до топчана мешала цепь, – взялись за дело вместе с моей приятельницей по несчастью. И спустя минуту, уже наплевав на предосторожности, уплетали теплую пшенку с маслом, поддевая ее лепешкой.

– Прибор пожадничали, – проворчала немного успокоившаяся за едой графиня, неловко орудуя импровизированной ложкой.

– Боятся, что используем как оружие, – я пожала плечами.

В общем, правильно боятся, но вслух этого говорить не стала, зачем лишня информация тому, кто за нами следит.