Глава 12. Решение проблемы
Родригеса я больше не видела. Собираясь на ужин, я надела классическое черное платье (дабы выглядеть постройнее) и нанесла легкий макияж. С Марио мы встретились в вестибюле Цитадели.
Мужчина в вечернем костюме, белой рубашке и галстуке по последней моде выглядел ослепительно и беспроигрышно. Классика всегда в моде и всеми уважается.
Уже сидя за столиком в ресторане, я смотрела на Марио и понимала, что такой мужчина легко может увлечь женщину. Красавец, обаятельный и умеющий найти подход. Каталина не просто так решилась порвать отношения. Однако, сама не зная почему, может из-за того, что он человек, я отдавала должное его достоинствам, но они меня не трогали.
— Вера, думаю, вы догадываетесь, что я не просто так пригласил вас на ужин? — начал Марио, когда мы сделали заказ.
— Разве не ради приятной компании?
— В том числе и из-за нее. Я хотел бы ухаживать за вами.
Мои брови поползли вверх.
— Вас не смущают мои новые возможности?
— Они, кажется, не распространяются на людей.
— Вот именно, что кажется. Еще не известны границы моего влияния.
Немного помолчав, Марио вскинул на меня глаза.
— Пожалуй, я рискну.
— А стоит ли?
Тут мужчина расхохотался.
— Знаете, Вера, не примите мои слова за бахвальство, но впервые женщина разговаривает со мной так пренебрежительно. Обычно все только рады такому предложению с моей стороны.
— Марио, я не хотела вас обидеть. Вы поразительный мужчина и нравитесь мне…
— Но вы влюблены в Калеба.
— Нет! — воскликнула я, откидываясь на спинку стула.
Теперь удивленно вскинул брови распорядитель.
— Вы неправильно воспринимаете наши отношения и это понятно, так как вы многого не знаете. Просто история с влюбленностью — это больная тема, вот и все.
— Возможно, — ответил Марио, пристально смотря на меня. — Значит, вы не согласитесь на мои ухаживания?
— Зачем это вам? — решилась спросить прямо.
И это оценили, ответив тем же.
— Я хочу заставить ревновать одну женщину.
— Каталину? — от любопытства я даже подалась вперед.
— Нет, с ней наши отношения закончились еще до вашего приезда. Еву Мичурину.
Сначала я не поняла, о какой Еве идет речь, а потом…
— Нашу Еву?! — в шоке посмотрела я на него.
— Да.
Я очень хорошо относилась к Мичуриной, а во время поездки мы даже сблизились, но почему такой шикарный мужчина, как Марио, вдруг готов на многое ради завоевания обычной на первый взгляд женщины?
— Я… Мне не совсем понятно, как начались ваши отношения и почему вам требуется помощь.
Услышав, как тяжело вздохнул распорядитель, поспешила пояснить:
— Поймите меня правильно, я не стараюсь залезть вам в душу, но не буду вам помогать, если не узнаю причин такого решения и предыстории отношений. Может, это не отвечает интересам Евы?
Тут принесли наш заказ и беседу пришлось прервать, но когда официант ушел, Марио кивнул мне, словно соглашаясь.
— Раз уж я собираюсь раскрыть вам душу, то предлагаю перейти на «ты».
Я кивнула.
— Тогда слушай. Я влюбился, она, видимо, нет. Я никогда в своей жизни не любил и не понимал, как это больно, но и как сладко. Пока вы отдельной группой осматривали достопримечательности…
Неужели это теперь так называется? С каких пор крокодилы стали достопримечательностью?
— Я сопровождал одну из других групп, вот там-то мы с Евой и сблизились. Но после проведенной вместе ночи она заявила, что ничего больше между нами быть не может, а когда я не согласился с этим, ушла и перевелась в вашу группу.
Значит, только потому, что с нами веселее? Ну-ну, Ева…
— Сначала я решил, что у нее есть жених или любовник…
— Нет, — решительно отмела эту версию я.
— Ах, да! Ты же знаешь такие вещи.
— Не всегда, но мы с ней довольно давно знаем друг друга, я бы заметила.
— Тогда мне сложно понять эту женщину! — всплеснул руками темпераментный аргентинец.
— А ты не думал, что виновата твоя репутация?
— Нет, дело не в этом. Я ей прямо сказал, что готов жениться хоть завтра, а она — мне не нужны серьезные отношения.
— Ого! Сильно тебя проняло. Если готов даже жениться, то помочь я просто обязана. Но сначала поговорю с Евой!
Склонившись к моей руке, Марио улыбнулся.
— Ты замечательная женщина! Ка… твоему будущему мужу очень повезет.
Потрясающий мужчина, в том числе и в своих заблуждениях.
* * *
Калеб Родригес
Я сидел в шезлонге на одной из самых высоких веранд в Цитадели и смотрел на ночное небо. Оно всегда хорошо помогало мне успокоиться, однако сегодня этот метод не действовал. Хотелось пойти и напиться, но тогда мне точно не удастся скрыть бурю внутри себя. Вера все почувствует и начнет допытываться.
Последние два часа я провел в спортзале, колошматя грушу. Грушу я оторвал, но хоть пар спустил. Я понимал всю прискорбность ситуации, а также незавидность собственной участи, но поделать ничего не мог.
— К тебе можно подойти или ты все еще опасен?
Посмотрев на Роберто, сделал жест рукой, предлагая сесть.
— Не расскажешь, что случилось?
— Ничего.
— Ну конечно!
Я посмотрел на друга прямо.
— Совершенно серьезно — ничего не произошло. Мы сегодня с Верой вернулись с задания. Все прошло интересно, временами весело, но не было никакой опасности.
— Калеб, а ты не считаешь, что вы?..
— Нет.
— Просто вы иногда так переглядываетесь.
— Нет. Между нами исключительно деловые отношения. Ты же знаешь, что Вера — это тот самый голос и мой друг. Мы много лет общаемся, она знает обо мне такое… чего даже ты не знаешь.
— Ого!
— Именно. Теперь ты понимаешь? Она замечательная, добрая, понимающая и верная, я это знаю как никто.
— Угу. Тебе повезло, что она хороший человек. Твоя душа раскрыта перед ней и если бы она была как Каталина…
— Вот только не надо напоминать мне о ней. Я вообще начинаю думать, что в тот период мне были важны лишь физические отношения с ней. Заинтересуйся я хоть немного ее душевными качествами, сразу бы понял, что она за змея. Она рассказала Вере про мой непростой характер!
— И что наш творец?
— Сказала: не известно, кого теперь будут бояться больше.
— А может, и верно, — хмыкнул Роберто.
Я лишь выразительно посмотрел на него.
— И не смотри так. Ты в последнее время тихий, мирный, выдержанный и само очарование.
— Сейчас встану и как дам в нос! — фыркнул я.
— Давай, вот и посмотрим, кто кого, — рассмеялся Роберто, но тут же, посерьезнев, добавил: — Калеб, что бы у тебя ни случилось, лучше тебе решить проблему и как можно скорее. Сейчас не та ситуация, когда допустимо отвлекаться. Я не смогу уследить за всем, тем более за творцами. Так что придется тебе самому присматривать за своим… другом.
— Роберто, дабы успокоить все твои сомнения по поводу меня и моего… друга, могу тебе напомнить: она из другой корпорации и, несмотря на планы Алонсо, ни за что ее не покинет. Так что наши отношения не имеют перспективы. А она к тому же предложила мне помочь завоевать Каталину, поэтому относительно ее симпатий все ясно, правда?
— И что ты?
— А я, пожалуй, соглашусь, надо этим воспользоваться. И не переживай, я решу проблему, которая меня отвлекает.
Я встал и направился прочь: к Цитадели подлетела машина и хлопнули дверцы.
У двери меня нагнал голос Роберто.
— Я понял. Только смотри, не убей его.
* * *
Вера Разинская
Я думала, Калеб обидится, что я встречаюсь с его соперником за сердце Каталины, но прошло уже несколько дней, а мы общались как ни в чем не бывало, и я уверилась в обратном. С Родригесом мне было приятно и легко, впрочем как и всегда.
Тогда что это было раньше? Словно все те негативные эмоции мне просто почудились.
Очередное задание должно было быть несложным, по крайней мере казалось таким на первый взгляд. В этот раз мы отправились в Мексику в Чичен-Ицу, политический и культурный центр майя на севере полуострова Юкатан.
Здесь, как мы и рассчитывали, все прошло гладко. Не замеченные обывателями, мы пробрались к верховному жрецу, чтобы предстать перед ним в качестве посланников богов — и тут всплыла неприятная новость.
Выслушав нашу просьбу, а скорее даже указание, жрец поклонился и промолвил:
— Я бы с радостью исполнил волю богов, но десять дней назад был набег на наши земли и медальон посвящения в главы племени оказался украден амазонками.
— Какое нападение? Его же не должно было быть…
— Это Южный филиал постарался.
Мы вернулись домой, разузнав у жреца подробности и получив напутствие:
— Амазонки поклоняются богине и пьют воду из своего святого источника. Одолеть их очень сложно.
Аналитикам понадобилось совсем немного времени, чтобы разработать план новой операции, и вот спустя буквально пару дней мы прыгнули вновь.
В лицо разом пахнуло влажным теплым воздухом, а вокруг простирались тропики, поражающие глаз зеленью листвы и деревьями необычайной вышины. Но главным было то, что на нас, наставив копья, враждебно смотрели три амазонки.
— Как они здесь оказались?
В голосе Калеба сквозило неподдельное удивление.
— Лучше спроси: почему они нас видят?
Но все эти вопросы были риторическими, гораздо больше волновала ситуация, в которой мы оказались.
— Справимся с тремя?
Вот не было во мне твердой уверенности.
— Безусловно, но что дальше?
А дальше события развивались без нашего участия, по крайней мере активного. Отравленный дротик попал в мою ногу; судя по вскрику Родригеса, ему тоже досталось. Взор затуманился, перед глазами закружились зеленые листья и я провалилась во тьму.
Я словно плыву по воде, она омывает меня, дарит покой и расслабленность, покой…
Резко открыв глаза, я уставилась в каменный потолок предположительно пещеры и сразу же попыталась сесть. При этом движении моя грудь колыхнулась, сообщая мне, что я не одета.
Вернее, на мне имелась юбка чуть выше колен, а сверху через плечо была перекинута ткань, закрывающая полтела. Но оставалась проблема: вторая грудь оставалась обнаженной!
Повернувшись в сторону, где ощущалось присутствие Калеба, сразу же резко вернула голову в исходное положение. Мрачный творец сидел недалеко, но в отличие от меня одежды на нем совсем не было, и он подтянул поближе ноги, пытаясь хоть как-то закрыться.
— Нас раздели, — пробормотала я, пытаясь переделать наряд так, чтобы он закрывал всю переднюю часть тела.
— Ты очень проницательна, — угрюмо отозвался Калеб.
— Не переживай, я что-нибудь тебе найду.
— Сам уже нашел — подстилку с каменной кровати, на которой очнулся.
Присмотревшись, я поняла, что ткань действительно есть, просто ее так мало по сравнению с размерами тела, что я ее не заметила.
Ситуация патовая. Первый раз в своей практике я сталкиваюсь с тем, что население — не гении и не творцы — видит нас. И вряд ли те четверо, которые пленили нас, по счастливой случайности попали в число исключений. Значит, прав был жрец: дело или в их богине, или в волшебной воде.
Что я говорю? И ведь расскажи мне об этом кто раньше, не поверила бы!
— О чем думаешь?
— Ну-у… У меня на повестке дня вопросы: сначала отбить тебя у амазонок, потом пробраться к их королеве и стащить амулет. Ну, и сбежать, прихватив тебя с собой.
— А меня ты в расчет не берешь? — усмехнулся творец.
Я удивленно посмотрела на Родригеса.
— Калеб, а что ты знаешь об амазонках?
— Народ, состоящий исключительно из женщин-воинов, не имевших и не терпевших при себе мужей. Ими управляет царица, она же и водит их в походы. Для того чтобы завести детей, амазонки вступают в связь с мужчинами других народов.
— Правильно. А еще в их государстве мужчины не имеют права голоса, и мне придется приложить усилия, чтобы тебя сейчас не забрали, не разыграли в поединке и не использовали как быка-производителя. Судя по твоей мощной фигуре, ты будешь пользоваться популярностью.
Прищурившись, творец смотрел на меня.
— Значит теперь ты моя защитница?
— Да, — прищурилась я в ответ. — И тебе придется мне довериться. Сможешь?
Калеб встал и направился ко мне, а я прикрыла глаза. Повязка из грубой ткани доходила ему до середины бедра, гораздо ниже, чем я предполагала, но зато открывался такой вид на тело… Как я не умерла страшной смертью, захлебнувшись собственной слюной?
Когда Родригес оказался совсем близко, пришлось перевести взгляд на его лицо: глаза были золотыми и слегка светились.
— Я готов доверить тебе свою жизнь. В чем заключается твой план?
— Ну, начнем с заявления, что ты — моя собственность и лишь я имею право получить от тебя потомство, а дальше будем отстаивать права на тебя.
Калеб улыбнулся и глубокомысленно заявил:
— Хороший план, мне нравится.
— Сегодня я буду твоей амазонкой и проводницей воли богов. Поступим мы так…
* * *
Калеб Родригес
Амазонки пришли за нами во второй половине дня, когда мы с Верой уже перешли на мысленное общение и полностью, детально, проработали план. В нашу импровизированную тюрьму с решетками вошли две девушки и направились ко мне, но передо мной, преграждая им дорогу, выросла Вера.
Ниже меня больше чем на голову и раза в два тоньше, она храбро встала на мою защиту, несмотря на то что обе девушки были значительно крупнее ее.
— Прочь! — резко выдохнула та, что шла чуть впереди.
Вера очень плохо знала языки местных племен и только из-за их схожести с современными карибскими языками понимала с пятого на десятое. Ее счастье, что говорили наши тюремщицы простыми рублеными фразами, поэтому ей не потребуется моя помощь.
— Нет. Он мой.
— Значит, умрешь за него.
— Умрете вы. Я — посланница богов, пришла к вам с миссией, а вы собираетесь отобрать мое. За это боги покарают вас.
— Как ты смеешь выдавать себя за посланницу, цикара?
— Что это?
— Не знаю, но полагаю, что оскорбление.
— Тогда представление начинается.
— Побольше уважения!
Вера подняла руки, а я, применив силу, отбросил энергией амазонок назад.
— Осторожнее с такими фокусами, здесь очень мало источников энергии, надолго меня не хватит.
— Теперь попробую кое-что я.
Вера прикрыла глаза, а когда через несколько секунд распахнула, они горели ярким зеленым огнем. Женщины попятились, решетка, встроенная в стену пещеры, захлопнулась и мы снова остались ждать.
Я, стараясь не смотреть на Разинскую, присел на каменное ложе. Легкое одеяние совсем не скрывало достоинств хозяйки, скорее подчеркивало, особенно полные груди.
А мне сейчас никак нельзя сорваться, любое проявление слабости сразу станет заметным и то тепло, которое присутствует в наших отношениях, то родство и доверие будут утеряны.
Прикрыв глаза, я старался думать о чем-нибудь противном, например об анчоусах — терпеть их не могу! Но стоило Вере пошевелиться, как мысли снова возвращались к ней.
Около решеток появились несколько амазонок, они пытались осторожно подглядывать за нами. Вера тоже это заметила. Приблизившись ко мне, девушка выдохнула и прикоснулась к моим плечам, поглаживая, провела по ним руками, демонстрируя тем самым права на меня. А я изо всех сил гнал от себя мысли о том, что под туникой у нее ничего нет.
Амазонки зашушукались, и Разинская, встав между моих ног так близко, насколько это было возможно, запустила руку мне в волосы, заставляя взгляд устремиться прямо на грудь, где теперь явственно сквозь ткань проступали затвердевшие соски.
Анчоусы! Везде анчоусы! Да я сам анчоус!
Тут (не иначе мои молитвы были услышаны!) решетка снова открылась, и Вера отстранилась. На ее лице промелькнуло разочарование.
В пещеру вошла незнакомая женщина, выглядящая более уверенно, заметив собственнический жест Разинской в мою сторону, приняла его к сведенью.
— Что ты хочешь?
— Встретиться с королевой и передать ей послание от богини.
— Почему мы должны тебе верить, что послание именно от нашей прародительницы? Что, если ты врешь и хочешь навредить?
— Я такой же воин, как и вы, а значит не посторонняя. И я пришла со знаниями, которые возвеличат и увековечат народ амазонок. Если не хотите, то я буду молчать, а ночью мы уйдем.
— Какая всесильная.
— Думаю, ты и сама понимаешь, что я говорю правду.
Вера держалась очень уверенно, и я отдал должное ее актерским способностям. Передо мной была настоящая амазонка.
— Я передам.
И женщины снова ушли, оставив нас наедине.
— Как думаешь, какое они примут решение?
— Неважно. Или согласятся и все пройдет тихо-мирно, или ночью будем уходить с боем. Время у нас, сама знаешь, сильно ограниченно.
— Что ж, будем ждать.
Подойдя к каменному ложу, Вера легла так, чтобы постоянно видеть дверь. Было видно, что девушка волнуется, я же в это время был предоставлен сам себе и своим мыслям. Хорошо это или плохо, не знаю.
Так мы провели примерно около часа, солнце уже начало потихоньку клонится к закату, когда за нами пришли.
— Царица согласилась на встречу с тобой, пойдём. И раба своего прихвати.
От этих слов во мне вспыхнул злой протест, и я прикрыл глаза, чтобы не подставить Веру.
Она спокойно, с достоинством вышла, я следом за ней и нас повели хитросплетенными зелеными переходами по одним лишь амазонкам известному маршруту.
Спустя буквально пару минут перед нами раскинулась арена с троном, вокруг нее по кругу сидели амазонки. Нас повели к пощади перед ристалищем, где мы остановились и поклонились женщине, стоящей во главе этого народа.
Она сидела на троне в длинном облачении, одна грудь по традиции была открыта. Шея и грудь, как, впрочем, и волосы были щедро увешаны украшениями.
— Мои воины сообщили мне, что ты утверждаешь, будто ты посланница богини.
— И я доказала им правоту своих слов.
— Но не доказала, что ты амазонка. Я выслушаю послание и сделаю, как велит мне наша прародительница, но сперва ты докажешь мне, что достойна нести ее слово.
— Она хочет проверить.
— Да. Может, ну это все и с боем?
— Их много, велик риск, что не получится.
— Одна из сильнейших моих воительниц претендует на твоего мужчину. Отстоишь право владения им — мы отправимся в храм для разговора, не выстоишь — умрешь здесь же, а твой мужчина достанется Эссе.
— Вера, не смей. Смерть в прошлом убьет тебя и в будущем! Я вернусь с твоим телом на руках!
— У нас нет выбора.
И эта сумасшедшая женщина шагнула в круг, где ей навстречу вышла здоровенная баба килограмм под сто двадцать и ростом повыше меня.
— Вот ведь упрямая! Теперь смотри, с кем придется биться. У тебя есть шанс выстоять против нее, только используя хитрость. Не иди в лобовую атаку, используй восточные техники. Она не перекачана, хоть и тренированная, значит болевые точки можно достать.
— Постараюсь.
И женщина схлестнулись, имея в руках только ножи. Моя Вера — молодец, она вертелась ужом и несколько раз достала ножом воительницу. Но тут же расслабилась и, пропустив удар, улетела спиной на бревна ограждения.
На трибунах уже начали обсуждать, каким я буду в постели этой Эссы, от одного взгляда на которую меня всего передёргивает.
Вера встала, из ее глаз полился свет и я понял, что сейчас она будет наносить серьезные повреждения. Так и оказалось. Снова схитрив и юрко извернувшись, Вера порезала воительнице ноги, хоть и не задела сухожилия.
Та упала на одно колено, что дало Разинской возможность запрыгнуть ей на шею и добраться до нужной точки. Минута и Вера сидит на амазонке и криво мне улыбается.
Моя воительница! В сердце вспыхнул огонь, я смотрел ей в глаза и не мог отвести взгляд.
— Поздравляю с победой, ты доказала свое право амазонки. А теперь пойдем в храм.
Царица встала и, не дожидаясь нас, пошла за арену, Вера вскочила и кинулась за ней, а я, как послушный мужчина, последовал за своей хозяйкой.
Храм оказался вырубленным из камня и красивым, хоть и небольшим. В центре стояла статуя их богини, а амулет был спрятан под ней, в тайнике.
Присев на ступеньки у возвышения, на котором и находилась статуя, я по-прежнему молча послушно ждал хозяйку, а Вера рассказывала царице что-то из истории о конкистадорах и их встрече с амазонками, и что после этой встречи в их честь — Амазонкой — назовут самую большую реку Южной Америки.
Перебрав множество вариантов, я решил, что есть единственный шанс украсть амулет обратно, это поднять статую. Но энергии на это потребуется море. Сосредоточившись и сжав кулаки, начал собирать всю возможную, находящуюся рядом энергию, потом применил свои силы и статуя приподнялась.
Вера, которая стояла к статуе лицом, побледнела. Пока я шарил под богиней рукой в поисках тайника, она начала активно жестикулировать, отвлекая внимание царицы. Нащупав то, что мы искали, на радостях чуть не поставил каменное изваяние прямо себе на руки, но в последний момент спохватился.
Достав ожерелье, я, сдерживаясь, осторожно поставил богиню на место и тут столкнулся с новой проблемой — куда спрятать амулет? Осмотрев свою набедренную повязку, понял, что выбор невелик.
Сделав из амулета подобие пояса и прикрыв его тряпкой, я кивнул Вере и совершил прыжок в прошлое, к жрецу, чтобы передать реликвию и тут же вернуться обратно.
Такие двойные перемещения забирают уйму энергии, поэтому, когда я очутился снова в храме, меня сильно шатало, а царица смотрела на нас круглыми глазами.
— Мне пора. Помни, что я рассказала! — крикнула Вера, подбегая ко мне и пытаясь поддержать, а потом, взяв на себя перемещение, прыгнула со мной в наше время.
Я лежал на полу не в силах пошевелиться, но был не в состоянии отвести взгляд от лежащего рядом нагого женского тела. Грязь, пыль и выданная нам одежда остались в прошлом, забрать оттуда ничего нельзя, а вот наша родная одежда была в нашем времени, но там, где ее с нас сняли, где-то в джунглях.
Мы же, совершенно обнажённые, лежали на полу, а я все глядел и не мог наглядеться. Даже в таком недееспособном состоянии во мне бушевала буря эмоций и желаний.
От любования отвлекли голоса и, из последних сил удерживаясь в сознании, я закрыл Веру собой. Никто не должен ее видеть!
Чувствуя под собой нежное хрупкое тело единственной желанной женщины, я понял, что это счастливейший момент моей жизни. Возможно, самый лучший.
В этом состоянии счастья меня и поглотила тьма.
