Глава 23
Грейнджер пересек центр управления и заглянул через плечо одному из своих юных программистов.
– Есть итоговые данные?
– Вывожу, сэр, – ответила девушка, нервно заправляя золотисто-каштановые волосы за дужки очков. – Похоже…
– Меня не интересует «похоже», – отрезал Грейнджер. – Дайте мне конкретные цифры.
– 4,1 миллиона, сэр, – поправилась девушка. – Столько аватаров влетело в Метасферу за девяносто три минуты, пока были открыты порталы из Чангосферы. Конечно, мы не можем сказать, сколько из них Перенесенных и сколько живых. По приблизительным подсчетам, их примерно пятьдесят на пятьдесят. Кроме того, мы не знаем, сколько пользователей подключилось или отключилось за этот период, хотя…
– Более двух миллионов, – прошептал Грейнджер. – Два миллиона зомби бродят по моему миру.
– Если позволите, сэр, похоже, что многие Перенесенные снова поселились на Острове. Мы можем утилизировать эту часть…
Грейнджер уже подумал об этом.
– Слишком медленно, – пробормотал он. – Они заметят приближение утилизаторов и разбегутся. – Громче он добавил: – Нет. Я уже пробовал сдержать их. Теперь их надо устранить.
Грейнджер развернулся и шагнул в свой личный лифт. К тому моменту, как лифт тронулся, окончательное решение уже начало обретать форму в голове бизнесмена.
Лифт бесшумно пролетел двадцать этажей и раскрылся в сверкающем медицинском кабинете. Один из этажей башни Свободы Грейнджер напичкал лучшим оборудованием (томографами, лазерными скальпелями и аппаратами искусственного кровообращения), большую часть которого раздобыл в частных больницах Манхэттена.
Он прошел через арку дезинфекции, которая сбрызнула все его тело очищающим спреем с запахом мяты, и присоединился к дюжине докторов и ученых, уже собравшихся в центре голубоватой комнаты.
Тело Дэвида Фостера лежало на столе, выдвинутом из томографа, похожего на огромную трубу. Мужчина был привязан и подключен к компьютерному терминалу. Увидев того, кто захватил его в плен, Дэвид в очередной раз попытался сбросить путы, но Грейнджер даже не взглянул на него.
– Есть прогресс? – спросил он.
Ему ответил Эрель Диас, молодой бразилец с унылым вытянутым лицом. Диас был выдающимся нейрокибернетическим хирургом. В свое время Грейнджер вытащил этого вундеркинда из фавел и отдал в руки частных учителей, а в итоге уже в шестнадцать лет Диас стал студентом Принстона. Теперь он работал в виртуальной исследовательской лаборатории Грейнджера и был пионером в сфере разработки технологии «Прямого интерфейса». Патенты на множество его изобретений более чем окупили тот небольшой вклад, который Грейнджер сделал в него.
Само собой, Грейнджеру этого было мало. Ему всегда было мало.
– Физиологические снимки не показывают аномалий, – сказал Диас. – Состояние мозга пациента соответствует параметрам мозга мужчины его возраста и…
– А что насчет поиска по мозгу? – настаивал Грейнджер. – Я хочу знать, что там внутри.
– Здесь все гораздо интереснее.
Диас подвел Грейнджера к монитору, на котором подрагивали восемь волн. Хирург коснулся экрана планшета, и волны перестроились, образовав четыре пары, в каждую из которых вошло по одной красной и одной зеленой волне.
– Во-первых, как вы знаете, – начал Диас, – поисковая программа не запустилась, выдав ошибку, на основании которой можно предположить…
– Да, да. Программа обнаружила два аватара в голове Дэвида Фостера и закрылась. Но вы разработали программную вставку на основании моего предложения, и?
– Зеленые мозговые импульсы принадлежат мистеру Фостеру, – ответил Диас. – Как видите, активность на бета-частоте весьма низкая, такая бывает у пациентов в коме.
– Значит, красные мозговые импульсы…
– …принадлежат поглотителю по имени Джошуа.
При звуке своего имени мужчина на столе дернулся и повернулся.
– Я сражался за короля и страну, когда вас еще и на свете не было! – бросил он. – У вас нет права так со мной обращаться. Я просто хотел жить!
– Значит, у вас получилось, – сказал Грейнджер. – Вы выделили две различные волны, а это означает, что вы можете их разделить.
Диас не был в этом столь уверен.
– Выделить волны – это одно, – предупредил он, – а разделить – совсем другое…
– И слышать не желаю! Вытащите чужеродную информацию из мозга хозяина. При необходимости удалите ее.
Человек в теле Дэвида Фостера протестующе взвыл.
– Это не так просто, – твердил Диас. – Я еще никогда не использовал эту технологию таким образом. Нам потребуются недели, даже месяцы, чтобы протестировать ее, прежде чем мы…
– У нас нет недель, – отрезал Грейнджер. – Возможно, у нас нет и дней. Мне нужно убедить весь мир, что Перенесенные больше не представляют собой угрозы, что в Метасфере снова безопасно.
– Я понимаю, мистер Грейнджер, но настоятельно рекомендую…
– Тебе нравится жить здесь, Эрель, так ведь? Тебе удобно в твоем доме в Гринвич-Виллидж? Тебе нравятся бесконечные мероприятия Лори Вайсберг?
– Да. Но, мистер Грейнджер…
– Как думаешь, кто оплачивает все это?
– Вы, мистер Грейнджер.
– Не я. Метасфера. Метасфера спонсирует тот образ жизни, к которому ты привык. И эта Метасфера теряет пользователей быстрее, чем тают ледники в Гренландии. Когда я нашел тебя в фавелах Рио, твою ожидаемую продолжительность жизни можно было измерять месяцами. Как долго ты протянешь за пределами этого изумрудного города, Диас? Сколько проживешь в трущобах Лонг-Айленда или на задворках Нью-Джерси? Сколько?
Хирург опустил голову:
– Я найду способ.
Иона вздохнул, снова оказавшись в реальном мире. Только что он спал на виртуальном пляже, наслаждаясь теплом солнца, которое не могло его опалить. В реальном же мире он сидел в пассажирском отсеке гидросамолета. Кресло с откидывающейся спинкой было более удобным, чем сиденья пилотов, но его шея и ноги все равно затекли.
Он поднялся и потянулся. В иллюминаторы проникали солнечные лучи. Ионе показалось, что он слышит два голоса: один из них принадлежал Сэм, а другой – какому-то мужчине. Юноша вошел в кабину.
Сэм, сидящая на месте пилота, повернулась, чтобы поздороваться с Ионой.
– Хорошо поспал? – спросила она.
Иона ответил утвердительно.
– Я думал, землю уже видно, – сказал он.
Во все стороны простиралось лишь синее море и голубое небо.
– Не паникуй, – предупредила его Сэм, – но, пока ты спал, я изменила курс.
– И куда мы теперь летим?
– Я не смогла связаться ни с одним Стражем на северо-западе Америки и испугалась, что, если мы полетим на Аляску, застрянем там. Ты ведь все равно сказал, что не уверен, удастся ли посадить там гидросамолет из-за тающего льда.
– Сэм, куда мы летим? – спросил Иона.
– В Калифорнию, – ответила Сэм. – Я связалась с Лос-Анджелесом.
– У нас достаточно топлива?
– Я настроила автопилот, чтобы минимизировать его расход, – объяснила Сэм. – Дует попутный ветер, так что на время полета это почти не повлияло.
Иона взглянул на указатель уровня топлива. Стрелка была почти на ноле.
Он сел в кресло рядом с девушкой и вспомнил кое-что о Лос-Анджелесе из школьной программы.
– Разве город не покинут? – спросил он. – Там ведь были какие-то проблемы даже до того, как пало правительство США…
– Парень, который связался с нами, – сказала Сэм, – говорит, что продаст нам необходимое биотопливо.
– Он Страж? – переспросил Иона, с подозрением отнесшись к тому, что Сэм назвала его просто «парнем».
– Нет, просто топливный спекулянт.
Иона слышал о таких людях: они запасали топливо и перепродавали его по невероятно завышенным ценам. Технически они не нарушали закон, но многие при этом были преступниками, пополнявшими свои запасы при помощи краж. Иона разочарованно вздохнул: им предстояло столкнуться с очередными ненадежными партнерами.
– Не переживай, – добавила Сэм. – Мы заправимся и улетим, не сходя с самолета. Хотя выйдет недешево.
– У меня больше ничего не осталось, – признался Иона.
– У меня есть доступ к счету Стражей, который используется при чрезвычайных ситуациях, – сказала Сэм.
Иона заметил на боковой консоли планшет Сэм и потянулся к нему.
– Что именно в этом сообщении? Можно мне прочитать?
– Оно пришло не из Метасферы, – ответила Сэм.
Иона замер от удивления, а затем вспомнил, что слышал какой-то голос.
– Кто-то связался с нами по радио?
Эрель Диас брал в руки один планшет за другим, делая необходимые изменения и расчеты. Остальные ученые молча наблюдали за ним. Диас ни разу не обратился ни к кому из них за помощью. Это был его крест, а не их.
Единственным человеком, который нарушал напряженную тишину, был Дэвид Фостер, а точнее, Перенесенный, занявший его тело. Его протесты превратились в отчаянные крики и даже в мольбы. Но никто не смотрел на него.
Заглянув Диасу через плечо, Грейнджер просмотрел расчеты и поторопил хирурга.
– Кажется, – протянул Грейнджер, – мы готовы приступать.
Босс Диаса был очень умен, но являлся скорее предпринимателем, нежели ученым, а потому не мог смириться с осторожным методом Диаса.
– Еще нет, мистер Грейнджер, ради бога. Мне нужно перепроверить…
– Прорывы в науке начинаются с экспериментов, – настаивал Грейнджер. – Выполняйте извлечение!
Диас посмотрел на коллег, будто надеясь на их поддержку, но не получил ее. Несколько ученых опустили взгляд, но все они были слишком преданы Грейнджеру – или трепетали перед ним, хотя его это совершенно не волновало, – чтобы высказаться.
Вздохнув, Диас кивнул. Он провел большим пальцем по экрану планшета, и на мониторах возле томографа возникли строки программного кода.
Сам томограф ожил, выдвижной стол дрогнул и пришел в движение. Дэвид Фостер головой вперед погружался в стерильно-белую трубу аппарата.
– Нет! – кричал он. – Нет, пожалуйста! Не поступайте так со мной. Пожалуйста. Вы убьете меня. Вы снова убьете меня!
– Я не хочу этого, – сказал Диас и не солгал при этом. – Я надеюсь, что вы – и, говоря «вы», я имею в виду Джошуа – сможете жить как раньше, в форме цифрового…
– Нет! Мне нужна… жизнь. Мне нужна…
Дэвид Фостер кричал, и его крик эхом отражался от стенок томографа, заполняя собой всю комнату. Это был крик невыносимой боли. Процесс извлечения раздирал его мозг надвое.
Грейнджер в нетерпении подался вперед, внимательно глядя на ближайший к нему монитор. Он изучал графику: от круга в разные стороны расходились перемежающиеся красные и зеленые полосы.
Аппарат жутко грохотал. Диас крикнул пациенту:
– Я временно переношу ваши данные на запасной сервер. Как только мы излечим ваш «голод», мы сможем снова перенести вас. Вы сможете вернуться…
– Работает! – провозгласил Грейнджер.
Зеленые полосы на экране становились все толще, вытесняя красные. Индикатор выполнения под кругом постепенно менял окраску, заполняясь красными импульсами. Диасу хотелось верить в собственную правоту.
Пациент снова закричал и так сильно дернулся, что Диас отступил от него. Тело Дэвида Фостера сотрясали судороги, и путы, сдерживавшие его левую ногу, порвались. Двое других докторов ринулись вперед, чтобы не дать ноге упасть со стола.
– Пациент больше не выдержит, – запротестовал Диас.
– Он должен был раньше об этом подумать, – сказал Грейнджер без малейшего признака сочувствия.
Взгляд его был прикован к экрану. Индикатор выполнения был красным уже наполовину.
«Вторую половину пациент может не пережить», – подумал Диас.
