Глава 16
Близится эпоха великих географических открытий и кое-что еще
Котята из двадцать первого века никак не отреагировали на перенос в прошлое и прекрасно прижились на острове. Так как я не собирался держать их взаперти, то отбирал по принципу наибольшей мохнатости, чтобы звери не мерзли зимой. И они действительно по полдня весело носились по снегу без какого-либо ущерба для здоровья.
Неандертальцам такое пополнение фауны понравилось. Никто не пытался сожрать котят или еще как-нибудь обидеть. Наоборот, они быстро стали всеобщими любимцами. Оказалось, что в здешних лесах таких животных не водится. Правда, самый старый охотник сказал, что видел нечто похожее в молодости во время разведывательного похода далеко на север. Но оно было существенно крупнее, с коротким хвостом и кисточками на ушах. Наверное, имелась в виду рысь.
Несмотря на в общем-то спокойную обстановку, а может, и благодаря ей, у нас периодически вспыхивали споры на тему о том, как жить дальше. Быстро выяснилось, что, если повнимательней приглядеться к множеству уже озвученных предложений, все они так или иначе сводятся всего к трем вариантам.
Первый – это оставить все как есть. То бишь продолжать жить на Родосе, периодически отправляя охотничьи экспедиции на материк. Придется как-то решать проблему транспортировки добычи к берегу, но тут нет ничего невозможного. Вряд ли будет трудно соорудить что-то вроде гусеничного мотоблока с прицепом. Потому как даже зимой охотники намучились, перетаскивая зубра всего на семь километров, а летом они бы его вообще до берега не дотащили. По крайней мере до того, как туша начала бы портиться. Разумеется, придется непрерывно укреплять оборону острова. В случае осады острова кроманьонцами придется переходить на рыбную диету, но, как недавно показала практика, в ней нет ничего страшного. Сторонником этого варианта была Ксения.
– Кому нет, а кому и очень даже есть, – бурчал Паша. Рыба ему уже успела основательно надоесть, отчего он предлагал несколько иной образ действий. Натащить сюда семян всего, что тут может расти, обязательно включая зерновые и бобовые культуры. Завести коз, коров и лошадей. Со временем попытаться одомашнить здешних карликовых слонов и вести патриархальную жизнь сельских тружеников. И, естественно, оборона острова – смотри выше. Это был второй вариант.
– Паш, а ты представляешь себе, сколько весит корова? – поинтересовалась Катя, когда Павел впервые озвучил свои пейзанские планы.
– Так Вадим же ее не взрослую сюда приволочет, а в виде теленка!
– Одного? Но это ладно, тут есть засада пострашнее. В этом году пролив явно не замерзнет целиком. А кто может дать гарантии насчет следующего? Вспомните, насколько в Москве одна зима может отличаться от другой, а тут мы их видели всего две с половиной. Если же пролив замерзнет и рядом будет кочевать племя кроманьонцев – нам конец. Это сейчас они облажались, потому что у них практически нулевой опыт мореплавания, но на твердой земле они уже воевать давно научились.
– Так ведь у нас население будет быстро расти, – пытался возразить Паша.
– Самый быстрый прирост населения, который в истории нашего человечества был достигнут всего в нескольких местах, где образовались идеальные для этого условия, – утроение каждые двадцать лет. Да и то только на короткое время. Предположим, наши условия именно таковы, хоть я в этом не уверена. Но это значит, что достаточная для надежной обороны острова численность населения будет достигнута только лет через шестьдесят. Кто может гарантировать, что за шестьдесят лет не случится ни одной аномально холодной зимы?
– Так что теперь, пойти и утопиться с горя? – недовольно буркнула Ксения. – Кроманьонцы же бродят почти по всей Евразии. Не на берег же Ледовитого океана нам переселяться?
– Нет там сейчас никакого берега, все покрыто льдами. И что, по-твоему, Евразия единственный материк на свете?
– Ну не в Африку же нам двигать! – охнула Ксения. – Там вообще мигом сожрут негры.
– В Америку, – усмехнулся Паша. – А что, основать город Вашингтон, построить в нем белый дом, напечатать побольше долларов… эх, заживем!
– Да, – кивнула Катя, – я предлагаю именно в Америку.
– Ты серьезно? – удивился я. – Мы ведь к Запятой – и то плаваем с опаской, а до нее неполных пятьдесят километров. А до Америки сколько – десять тысяч?
– Так я же предлагаю плыть не сегодня и не на «Катране». И кстати, до Америки на чем только не плавали! Сначала – Бомбар на резиновой лодке меньше нашего «Барсука». А потом началось. И на плотах плавали, и на байдарках, и на спасательных шлюпках, и даже на пляжном катамаране – это что-то вроде тех водных велосипедов, которые дают напрокат в парке культуры. Дело в том, что ветры и течения образуют своеобразную океанскую дорогу от Канарских до Карибских островов. Если спустить на воду плот на Канарах, то месяца через три, максимум через четыре он доплывет до Барбадоса. А до Канарских островов добраться не так уж трудно, и вовсе не обязательно делать это за один присест.
Так как летать или таскать что-нибудь тяжелое я Катю уже не пускал, да и она сама не особенно рвалась, любимая нашла себе более или менее спокойное занятие – дрессировку котят. Я даже не очень удивился, когда у нее стало получаться, во-первых, быстро, а во-вторых, очень неплохо.
Сначала она присвоила своей своре имена и научила котят на них откликаться. Вообще-то, когда она кого-то звала, к ней бежали все находящиеся в пределах досягаемости, но адресат призыва мчался проворнее и с радостным мявом. Потом кошки научились по команде вставать на задние лапы и даже ходить на них.
Апа тоже заинтересовалась котятами и принимала активное участие в возне с ними. У них с Катей появился общий любимец – темно-рыжий котик Васька. Ну с неандерталкой понятно – наверное, кот понравился ей тем, что имел почти такие же, как у нее, цвет и фактуру шерсти. Да и во внешности можно было уловить что-то общее – среди предков Васьки явно были мэйн-куны. Катя же свои предпочтения объяснила так:
– Понимаешь, тут довольно редкий случай – у него есть совесть. Разумеется, соответствующая – маленькая, мохнатая, пугливая, но она у него есть. Даже для кошек это не очень частый случай, а уж для котов и вовсе исключительный.
Потом Катя продемонстрировала новый трюк, разученный ее воспитуемым. Васька прибежал, встал на задние лапы, согнул в локте переднюю правую и положил на сгиб левую. Жест получился откровенно нецензурным.
– Не волнуйся, учить его ругаться матом я не буду, – успокоила Катя, глянув на мою ошарашенную физиономию. – Он еще маленький.
Да уж, подумалось мне. Непонятно как, но, если бы любимая поставила себе такую цель, то у нее, наверное, получилось бы. В двадцать первом веке она бы наверняка превзошла самого Куклачева.
В самом конце января Ксения сообщила, что мне предстоит стать не просто отцом, а сразу многодетным.
– Абсолютно точно у нее будет двойня, – заявила докторша.
Катя вечером подтвердила, что чувствует то же самое.
Я впал в беспокойство. Ведь если их родится двое, то и жрать они начнут в две пасти! А вдруг им станет не хватать молока?
Нет, с этим делом у Кати вроде все в порядке – и по размеру, и на вид, и на ощупь. Но все же два рта – это не один. Ладно в двадцать первом веке – там это не проблема, полно всяких детских смесей на любой вкус и кошелек. А тут что делать в случае чего? Искать кормилицу негде. Правда, одна неандерталка два месяца назад родила, но им и самим, кажется, молока не хватает.
Поначалу я чуть не решил организовать экспедицию для поимки карликовой слонихи в комплекте с грудным слоненком – чтоб, значит, ее потом доить. Хорошо хоть не успел ни с кем поделиться этой идиотской идеей. До меня дошло, что безопасней будет попробовать сплавать на Запятую, дождавшись более или менее приличной погоды. И результат окажется гарантированным, в отличие от того, что пришло мне в голову поначалу.
Мы потихоньку проникались мыслью, что Родос все-таки придется покинуть – в этом Катя была права. Но вот переселяться именно в Америку никто, кроме нее, готов не был. Паша, почесав в затылке, сначала предложил Англию. Мол, Ла-Манш все-таки заметно шире нашего пролива, да и далеко расположен, туда так просто не доберешься, если не форсировать Босфор вплавь.
– Нет сейчас никакого Босфора, – вздохнула Катя, – и Ла-Манша тоже нет. Англия – полуостров с очень суровым климатом, и кроманьонцы уже достигли берега Атлантики.
– А эти, как их, – проявила географическую эрудицию Ксения, – Сицилия там, Сардиния, Кипр? Кстати, Кипр, наверное, неплохое место, раз там всякие депутаты отдыхают.
– Они там не отдыхают, а работают – располагают не очень праведным образом нажитые деньги в офшоре. И климат на Кипре в настоящее время вряд ли сильно отличается от нашего здешнего. Сицилия же сейчас точно соединена с Апеннинским полуостровом, Сардиния – с Корсикой, а эта если и отделена от материка, то совсем небольшим проливом. Кипр – аналогично. Вот Крит… не знаю, может, и подойдет. Кажется, археологи считают, что люди появились там сравнительно недавно, примерно в девятом тысячелетии до нашей эры. Но это все равно будет временная мера – остров же небольшой, всего-то раза в четыре крупнее нашего. Грубо говоря, оставаясь на Родосе, мы лишаем будущего наших внуков, а перебравшись на Крит – праправнуков, вот и вся разница. С Канарскими островами в общем-то аналогично. Тем более когда мы доберемся туда, до Америки останется сделать последний бросок. Но сплавать и посмотреть, как там, на Кипре, думаю, не помешает. Если мы правильно представляем себе свое местоположение, то до него километров сто – сто двадцать на запад от Запятой.
Я уже научился хорошо понимать любимую и чувствовал, что она чего-то недоговаривает. Наверное, не хочет выкладывать какие-то соображения на всеобщее обозрение, но мне-то, наверное, скажет. Попозже, когда мы останемся одни. Так и получилось.
– Понимаешь, – сказала Катя, когда мы уже собирались ложиться спать, – Крит, конечно, хотя бы с моря исследовать не помешает. Но есть и гораздо более важная вещь, которую необходимо выяснить, прежде чем приступать к реализации любых планов переселения. Необходимо точно знать ответ на вопрос, сколько сейчас наличествует Средиземных морей – одно или два?
– Э… это как? – не понял я.
– Видишь ли, может оказаться, что в настоящее время нет не только пролива между Сицилией и Италией, но и между Сицилией и Африкой. И Средиземных морей в таком случае становится два – Западное, через Гибралтарский пролив соединяющееся с Атлантикой, и Восточное, где мы находимся, – изолированное.
– Вряд ли. – Я почесал в затылке. – Если бы дело обстояло именно так, то мы вообще не смогли бы увидеть никаких приливов и отливов. А они есть, хоть и очень маленькие. Но убедиться в этом, конечно, нужно будет обязательно, тут ты права.
А двадцать первого февраля Катя наконец родила двойню – мальчика и девочку. С моей точки зрения, они были совершенно одинаковые, и я их, завернутых в пеленки, при всем желании не мог отличить друг от друга. А вот Катя могла, хоть на вид, хоть по голосу. Впрочем, она утверждала, что и у меня это скоро начнет получаться.
Назвали мы их в честь моего деда и Катиной бабушки – Максимом и Марией.
