ИНТЕРЛЮДИЯ 3. Ризн
Ризн нравилось притворяться, что ее горшок шинской травы был не глупым, а просто задумчивым. Она сидела в носовой части катамарана, держа горшок на коленях. Обычно спокойная, поверхность моря Реши слегка колыхалась от гребков проводника за спиной. Из-за теплого, влажного воздуха на бровях и шее Ризн выступили бусинки пота.
Скорее всего, снова собирался дождь. В здешнем море это был худший вид осадков — не мощный или впечатляющий, как сверхшторм, и даже не такой назойливый, как обычный дождь. Здесь все заволакивала туманная мгла, больше, чем туман, но меньше, чем морось. Достаточно, чтобы испортить прическу, макияж, одежду, в общем, любые попытки аккуратной молодой женщины создать подходящий для торговли внешний вид.
Ризн передвинула горшок у себя на коленях. Она назвала траву Тивнк. «Угрюмый». Ее бабск смеялся над именем. Он понял. В названии травы Ризн признала, что Встим прав, а она ошибалась; его торговля с шиноварцами в прошлом году оказалась исключительно прибыльной.
Ризн решила не становиться угрюмой из-за такого явного доказательства своей неправоты. Но позволила быть угрюмым растению.
Они пересекали местные воды уже в течение двух дней, но перед этим много недель ожидали в порту перерыва между сверхштормами, подходящего для путешествия по почти замкнутому морю. Сегодня воды оставались пугающе тихими. Почти такими же спокойными, как в Чистозере.
Встим тоже находился в их нестройной флотилии, через две лодки от нее. Шестнадцать поблескивающих катамаранов с новыми гребцами-паршменами были загружены товарами, купленными на прибыль от последней экспедиции. Встим по-прежнему отдыхал на корме своей лодки. Он немногим отличался от еще одного рулона ткани, почти незаметный среди мешков с товарами.
С ним все будет в порядке. Люди и раньше болели. Это случилось с ним, но он выздоровеет.
«А как насчет крови, которую ты заметила на его носовом платке?»
Ризн подавила эту мысль и демонстративно повернулась на своем сидении, переставив Тивнк на сгиб левой руки. Она очень старалась, чтобы горшок не пачкался. Это вещество — почва, которая требовалась траве, чтобы жить — было даже хуже, чем крэм и имело тенденцию губить одежду.
Гу, проводник флотилии, поплыл с ней в лодке и сидел за спиной. Он сильно походил на чистозерника со своими длинными конечностями, обветренной кожей и темными волосами. Однако каждый чистозерник, которого она встречала, испытывал сильную привязанность к своим богам. Ризн сомневалась, что Гу когда-либо интересовался хоть чем-то.
В том числе и их своевременным прибытием к месту назначения.
— Ты же говорил, что мы недалеко, — сказала она ему.
— О, так и есть, — ответил Гу, поднимая весло, а затем снова опуская его в воду. — Теперь уже скоро.
Он довольно хорошо говорил по-тайленски, поэтому его и наняли. С пунктуальностью дело обстояло гораздо хуже.
— Что значит «скоро»? — спросила Ризн.
— Значит...
— Что ты имеешь в виду, когда говоришь «скоро»?
— Скоро. Возможно, сегодня.
Возможно. Восхитительно.
Гу продолжал грести только с одной стороны, но каким-то образом они не ходили кругами. В задней части лодки Ризн начальник охранников — Килрм — играл с ее зонтиком, открывая его и снова закрывая. Похоже, он считал зонт изумительным изобретением, хотя в Тайлене они пользовались популярностью уже очень долгое время.
«Показательно, насколько редко работники Встима возвращаются к цивилизации».
Еще одна веселая мысль. Что ж, Ризн пошла учиться к Встиму, желая путешествовать по экзотическим местам, и это место было экзотическим. Правда, она ожидала, что экзотика и большие города будут идти рука об руку. Имей она хоть немного ума — в последнее время Ризн уже засомневалась, что он у нее вообще есть, — она бы поняла, что по-настоящему успешные торговцы — не те, кто отправляются туда же, куда и все остальные.
— Тяжело, — сказал Гу, продолжая грести в своем вялом темпе. — Больше нет порядка в маршрутах. Боги ходят не там, где всегда ходили раньше. Мы его найдем. Да, найдем.
Ризн сдержала вздох и повернулась вперед. Из-за того, что Встим снова оказался не в состоянии заниматься делами, она руководила продвижением флотилии. Ей бы хотелось знать, куда она ее вела, или хотя бы как найти место их назначения.
В этом заключалась проблема с движущимися островами.
Лодки заскользили мимо скопления веток, выступавших над морской поверхностью. Подгоняемые ветром, слабые волны бились о жесткие сучья, которые торчали из воды как пальцы утопленников. Море здесь глубже, чем Чистозеро, сбивающее с толку своей мелководностью. Эти деревья должны быть высотой по меньшей мере с десяток футов с корой, похожей на камень. Гу называл их и-на, что, очевидно, означало что-то плохое. Сучья могли повредить корпус лодки.
Иногда катамараны проплывали мимо веток, прячущихся прямо под гладкой поверхностью, практически невидимых. Ризн не понимала, как Гу правит так, чтобы оставаться от них подальше. В этом, как и во многом другом, им приходилось просто ему довериться. Что делать, если в этих тихих водах он заведет их в западню? Внезапно девушка почувствовала, что очень рада тому, что Встим приказал охранникам проверять фабриал, который показывал приближение других людей. Он...
Земля.
Ризн вскочила на ноги, заставив катамаран опасно закачаться. Впереди действительно виднелась какая-то отдаленная темная линия.
— Ага, — сказал Гу. — Видите? Скоро.
Ризн осталась стоять, потребовав зонтик, когда начали падать первые капли дождя. Зонтик практически не помогал, несмотря на то, что был покрыт двойным слоем воска против обычного. Волнуясь, она почти не придала значения дождю, как и своим все сильнее завивающимся волосам. Наконец-то.
Остров оказался намного больше, чем она ожидала. Ризн представляла его размером с очень большой корабль, а не такой башнеподобной скалистой горой, выступающей из воды, как огромный валун на поле. Он отличался от других виденных ею островов. Казалось, что здесь не имелось пляжей, остров был не ровным и плоским, а гористым. Разве склоны и вершина не должны со временем размыться?
— Он такой зеленый, — проговорила Ризн, когда они подплыли ближе.
— На Тай-на все хорошо растет, — ответил Гу. — Отличное место для жизни. Кроме военного времени.
— Когда сходятся два острова, — вспомнила Ризн.
Она читала что-то такое во время подготовки к поездке, хотя немногие ученые интересовались реши настолько, чтобы о них писать. Десятки, возможно, сотни движущихся островов дрейфовали по морю. Люди на них жили обычной жизнью, толкуя перемещения островов как божественную волю.
— Не всегда, — усмехнулся Гу. — Иногда близость к Тай-на — хорошо. Иногда — плохо.
— И от чего это зависит? — спросила Ризн.
— Ну как же, от самого Тай-на.
— То есть решает остров, — проговорила Ризн ровным голосом, подшучивая над проводником. Дикари. Чего ожидал ее бабск, приплыв сюда торговать? — Как может...
И тут остров перед ними сдвинулся.
Не дрейфуя, как она себе представляла. Вся его форма изменилась, скалы всколыхнулись и пошли волнами, огромный каменный участок начал подниматься в движении, которое могло казаться вялым лишь до тех пор, пока наблюдатель не оценит гигантский масштаб.
Ризн плюхнулась на сидение, выпучив глаза. Скала, оказавшаяся лапой, ползла вверх, вода ливнем стекала вниз. Лапа качнулась вперед, затем с огромной силой обрушилась обратно в море.
Тай-на, боги островов Реши, оказались большепанцирниками.
Это было самое большое животное, которое она когда-либо видела или о котором слышала. Настолько огромное, что такие мифологические чудовища, как скальные демоны из далекого Натанатана, сошли бы в сравнении с ним за мелкую гальку!
— Почему мне никто не сказал? — требовательно спросила Ризн, обернувшись на двух других находящихся в лодке людей. Несомненно, Килрму стоило сказать ей хоть что-то.
— Такое лучше увидеть, — ответил Гу, гребя в своем неспешном расслабленном ритме. Она не придала большого значения его ухмылке.
— И лишить кого-то такого момента? — спросил Килрм. — Помню, как сам впервые увидел одно из движений. Лучше не портить впечатление. Мы никогда не рассказываем об этом новым охранникам, когда они приплывают сюда в первый раз.
Ризн сдержала раздражение и снова посмотрела на «остров». Будь прокляты эти неточные описания в ее книгах! Слишком много слухов и недостаточно реальных фактов. Она подумала, что трудно поверить в то, что никто никогда не записал правду. Скорее всего, ей попадались не те источники.
Падающая мгла дождя покрывала огромное животное туманом и делала его загадочным. Что такая большая тварь может есть? Замечает ли людей, живущих на его спине; есть ли ему до них дело? Келек... А как такие монстры спариваются?
Оно, должно быть, древнее. Лодка втянулась в тень острова, и Ризн увидела зелень, растущую на каменистой коже существа. Заросли сланцекорника образовывали обширные яркие поля. Мох покрывал почти все вокруг. Лозы и камнепочки вились вокруг стволов маленьких деревьев, которые укрепились в трещинах между пластинами панциря.
Гу провел караван судов рядом с задней лапой, сделав, к облегчению Ризн, очень широкий круг, и подплыл к существу сбоку. Здесь панцирь, погруженный в воду, образовывал платформу. Ризн услышала голоса людей до того, как увидела их самих, смех раздавался на фоне всплесков. Дождь прекратился, и девушка опустила зонт, встряхнув его над водой. Она наконец заметила группу молодых мужчин и женщин, карабкающихся на гребень панциря и прыгающих с него в море.
Не так уж и удивительно. Вода моря Реши, как и Чистозера, была удивительно теплой. У себя на родине она сама лишь однажды рискнула зайти в воду. Ей стало очень холодно, и никто в здравом уме не занимался подобными вещами. Часто только алкоголь и хвастовство побуждали людей лезть в океан.
Тем не менее Ризн ожидала, что пловцы здесь — обычное явление. Чего она не ожидала, так это того, что они окажутся обнаженными.
Ризн неистово покраснела, поскольку люди, пробегавшие мимо по похожей на причал выемке в раковине, были голыми, как в день своего рождения. Молодые люди обоих полов, похоже, вообще не заботились о том, кто их видел. Ризн — не какая-нибудь скромница алети, но... Келек! Разве они не должны носить хоть что-то?
Вокруг нее стали падать спрены стыда. Они выглядели как белые и красные цветочные лепестки, дрейфующие по ветру. Позади хихикнул Гу.
К ним присоединился Килрм.
— Об этом мы тоже не предупреждаем новоприбывших.
«Дикари», — подумала Ризн. Ей не стоило так краснеть. Она была взрослой. Ну, почти.
Флотилия продолжила двигаться к части панциря, чем-то напоминающей причал, — низкой пластине, висящей практически над водой. Они остановились и стали ждать, хотя Ризн и не знала, чего именно.
Через несколько мгновений пластина накренилась, вода потоками устремилась с нее вниз — чудовище сделало еще один вялый шаг. Волны забились о лодки, находящиеся впереди. Как только все успокоилось, Гу подвел катамаран ближе.
— Вот мы и на месте, — проговорил он.
— Разве нам не нужно к чему-нибудь привязать лодку? — спросила Ризн.
— Нет. Это небезопасно при движении. Мы отойдем назад.
— А ночью? Как вы причаливаете лодки?
— Когда мы спим, отводим их подальше и связываем вместе. Спим там. И находим остров поутру.
— О, — ответила Ризн, вздохнув с облегчением и проверив, надежно ли пристроен ее горшок с травой на дне катамарана.
Она встала. Ее довольно дорогим туфлям придется несладко. У Ризн возникло ощущение, что реши будет на них наплевать. Она вполне могла встретиться с их королем без обуви. Страсти! Исходя из увиденного, ей, возможно, стоило встретиться с ним с голой грудью.
Девушка осторожно перебралась наверх и к своему удовольствию обнаружила, что, несмотря на то, что панцирь был погружен в воду примерно на дюйм, он не скользил. Килрм взобрался следом за ней, и Ризн передала ему сложенный зонтик, отступив назад и ожидая, пока Гу отведет лодку в сторону. Его место занял другой гребец. Он подвел катамаран побольше, на котором грести помогали паршмены.
Ее бабск съежился внутри, завернутый в одеяло, несмотря на жару. Головой он опирался на корму лодки. Его бледная кожа имела восковой оттенок.
— Бабск... — проговорила Ризн с обливающимся кровью сердцем. — Лучше бы мы повернули назад.
— Чепуха, — ответил Встим слабым голосом. Тем не менее он улыбался. — Мне бывало и хуже. Торговля должна состояться. Мы вложили слишком много в это дело.
— Я отправлюсь к королю острова и торговцам, — сказала Ризн, — и попрошу их прийти сюда, чтобы вы могли торговать в доках.
Встим покашлял в руку.
— Нет. Эти люди не такие, как в Шиноваре. Моя болезнь разрушит сделку. Дело в храбрости. С реши нужно быть храбрым.
— Храбрым? — переспросила Ризн, взглянув на проводника, который отдыхал, опустив пальцы в воду. — Бабск... Реши очень расслабленны. Думаю, они мало чему придают значение.
— Тогда ты удивишься, — сказал Встим.
Он проследил за ее взглядом, прикованным к купающимся неподалеку. Те хихикали и смеялись, прыгая в воду.
— Жизнь здесь, возможно, и проста. Она привлекает таких людей, как война привлекает спренов боли.
Привлекает... Одна из женщин пронеслась мимо, и Ризн с ошеломлением заметила, что у нее тайленские брови. Ее кожа загорела на солнце, поэтому разница в цвете не бросалась в глаза. Вглядевшись в прыгунов, Ризн увидела двух, скорее всего, хердазиан и даже... алети? Невозможно.
— Люди ищут это место, — проговорил Встим. — Им нравится жизнь реши. Здесь они могут просто перемещаться вместе с островом. Сражаться, когда он сражается с другим островом. А в остальное время расслабляться. Таких людей можно всегда найти в любой культуре, так как любое общество состоит из индивидуальностей. Ты должна это понять. Не позволяй своим предположениям о культуре ограничить твою способность воспринимать личность, иначе ничего не получится.
Ризн кивнула. Бабск казался таким слабым, но в его словах чувствовалась твердость. Она попыталась не думать о купающихся. То, что по крайней мере один из них являлся ее соотечественником, смущало еще больше.
— Если вы не можете с ними торговать... — начала Ризн.
— То ты займешь мое место.
Ризн похолодела, несмотря на жару. Разве не ради этого она присоединилась к Встиму? Сколько раз она мечтала о том, чтобы он позволил ей побыть на главных ролях? Почему же сейчас она так оробела?
Ризн взглянула на свою лодку, которая уплывала все дальше и уносила горшок с травой. Затем снова посмотрела на бабска.
— Расскажите, что я должна делать.
— Им многое известно о чужеземцах, — ответил Встим. — Больше, чем мы знаем о них. Все из-за того, что кое-кто из нас приезжает к ним жить. Многие из реши легкомысленны, как ты и говоришь, но многие не такие. Они предпочитают сражаться. И торговля... для них и есть битва.
— Для меня тоже, — ответила Ризн.
— Я знаю этих людей, — продолжил Встим. — Мы должны молить Страсти, чтобы здесь не оказался Талик. Он лучший и часто ездит торговать с другими островами. С каким бы торговцем ты ни встретилась, он или она будут оценивать тебя так, как оценивают врага в битве. И для них битва заключается в позерстве. Однажды мне не повезло оказаться на острове во время войны.
Он замолчал, откашливаясь, но с презрением отверг напиток, который пытался подсунуть ему Килрм.
— Когда два острова разъярились, их жители сели в лодки и стали подзуживать друг друга, обмениваясь оскорблениями. Начали слабейшие, которые с криками хвастались, постепенно уступая место сильнейшим, которые участвовали в своего рода устной дуэли. Затем наступил черед стрел и копий, борьбы на кораблях и в воде. К счастью, было больше криков, чем настоящей резни.
Ризн кивнула, сглотнув.
— Ты не готова к такому, дитя, — сказал Встим.
— Я знаю.
— Хорошо. Наконец ты поняла. Теперь иди. Они не потерпят нас долго на острове, если только мы не согласимся присоединиться к ним насовсем.
— И для этого потребуется?.. — спросила Ризн.
— Ну, во-первых, потребуется отдать королю все, что имеешь.
— Мило, — ответила Ризн, вставая. — Интересно посмотреть, как он будет выглядеть в моих туфлях. — Она глубоко вздохнула. — Вы до сих пор не сказали, что мы хотим выторговать.
— Они знают, — ответил бабск и закашлялся. — Ваш разговор не будет обсуждением условий сделки. Условия были определены много лет назад.
Ризн повернулась к нему, нахмурившись.
— Что?
— Дело не в том, что ты можешь получить, — ответил Встим, — а в том, посчитают ли они тебя достойной. Убеди их.
Он помедлил.
— Да ведут тебя Страсти, дитя. Не подведи меня.
Его слова казались просьбой. Если их флотилию развернут назад... Цена сделки заключалась не в товарах — дереве, тканях, обычных припасах, купленных по низкой цене, — а в услугах сопровождения. Они отправились так далеко, заплатили провожатым, потратили время на ожидание паузы между сверхштормами, еще больше времени — на поиски нужного острова. Если с ней откажутся торговать, они все еще могли продать товары, но со значительными потерями, учитывая, сколько было вложено в само путешествие.
Два охранника, Килрм и Нлент, присоединились к Ризн, когда она покинула Встима и зашагала по выступающей, похожей на причал части панциря. Теперь, когда они так близко, трудно было воспринимать остров как животное. Прямо впереди налет лишайника сделал панцирь практически неотличимым от камня. Здесь же росли деревья, их корни свисали в воду, а ветви тянулись вверх, образовывая лес.
Ризн нерешительно ступила на единственную тропинку, ведущую от воды наверх. Здесь на «земле» сформировались ступени, которые казались слишком квадратными и одинаковыми, чтобы их создала природа.
— Они вырезают на панцире? — спросила, взбираясь, Ризн.
Килрм хмыкнул.
— Чуллы не чувствуют свои раковины. Наверное, это чудище тоже.
Пока они шли, он держал руку на гтете — разновидности традиционного тайленского меча с большим трехгранным клинообразным лезвием и рукоятью прямо у основания. Ее требовалось зажать в кулаке, и длинное лезвие вытягивалось вниз от костяшек; рукоять обхватывала запястье для удобства. Сейчас меч Килрма покоился в ножнах на боку, а лук — за спиной.
Что так его тревожило? Считалось, что реши не опасны. Но, вероятно, если ты наемный охранник, то лучше к каждому встречному относиться с подозрением.
Тропа вилась вверх через густые джунгли. Деревья здесь были гибкими и сильными, их ветви практически все время находились в движении. А когда большепанцирник шагал, все сотрясалось.
Лозы дрожали и скручивались на тропинке или свисали с ветвей. Сами ветви убирались с дороги, но после того, как Ризн проходила, возвращались на место. Вскоре исчезло из вида море, больше не чувствовался его соленый запах. Все поглотили джунгли. Их насыщенные зеленый и коричневый цвета изредка нарушались розовыми и желтыми зарослями сланцекорника, который, судя по всему, рос здесь в течение многих поколений.
До этого Ризн считала влажность угнетающей, но здесь она стала непомерной. Девушка чувствовала себя так, будто плавает, и даже ее тонкие льняные юбка, блузка и жилет казались такими же толстыми, как зимняя одежда для тайленского высокогорья.
После бесконечного подъема она услышала голоса. Справа от нее лес расступился, и вдали открылся вид на океан. У Ризн перехватило дыхание. Бесконечные синие воды, отчетливо виднеющиеся облака, сеющие мелкий дождь то тут, то там. А на расстоянии...
— Еще один? — спросила она, указывая на тень около горизонта.
— Ага, — ответил Килрм. — Будем надеяться, идет в другую сторону. Я бы предпочел оказаться подальше отсюда, если они решат повоевать. — Он сильнее стиснул рукоять меча.
Голоса слышались довольно далеко впереди, поэтому Ризн смирилась и полезла дальше. От таких усилий ее ноги отзывались болью.
Хотя слева джунгли оставались неприступными, справа, там, где панцирь образовывал гребни и выступы, появился просвет. Краем глаза она заметила нескольких людей, которые сидели вокруг палаток, откинувшись назад и наблюдая за морем. Реши едва удостоили ее и охранников взглядом. Дальше по дороге Ризн обнаружила других островитян.
Они прыгали.
И мужчины, и женщины разной степени обнаженности по очереди срывались с криками радости и воодушевления с выступающей части панциря, отвесно падая в далекую воду внизу. У Ризн закружилась голова от одного взгляда на прыгунов. Насколько же выше она уже забралась?
— Они поступают так, чтобы шокировать тебя. Всегда прыгают с больших высот, когда их посещают чужеземцы.
Ризн кивнула и с внезапным страхом поняла, что комментарий исходил не от одного из охранников. Она повернулась и обнаружила, что слева лес сомкнулся вокруг большого выступа панциря, похожего на курган.
Здесь, привязанный за ноги к верхней точке возвышения, висел вниз головой долговязый мужчина с бледной белой кожей, отдающей синевой. На нем была только набедренная повязка, а на коже виднелись сотни маленьких, замысловатых татуировок.
Ризн сделала шаг в его сторону, но Килрм схватил девушку за плечо и потянул назад.
— Аимианец, — прошипел он. — Держись подальше.
Голубые ногти и ярко-синие глаза должны были подсказать ей правильный ответ. Ризн шагнула обратно, хотя и не смогла разглядеть его тень Несущего Пустоту.
— Действительно, держись подальше, — проговорил мужчина. — Это всегда хорошая идея.
Его акцент не походил ни на один, слышанный ею ранее, хотя аимианец неплохо говорил по-тайленски. Незнакомец довольно улыбался, как будто его абсолютно не волновало, что он висит вниз головой.
— С вами... все в порядке? — спросила его Ризн.
— Хм-м? — произнес мужчина. — О, между отключками да. Вполне. Думаю, я перестаю чувствовать боль в лодыжках, что просто восхитительно.
Ризн прижала руки к груди, не смея приблизиться. Аимианец. Очень плохой знак. Она не была особенно суеверной, даже иногда скептически относилась к Страстям, но... в общем, это аимианец.
— Что за свирепое проклятие ты навлек на местных, чудовище? — требовательно спросил Килрм.
— Неуместные каламбуры, — лениво ответил мужчина. — И смрад от чего-то, что я съел, и что не очень хорошо со мной ужилось. Вы собираетесь говорить с королем?
— Я... — произнесла Ризн. Позади нее очередной реши завопил и спрыгнул с выступа. — Да.
— Тогда, — сказало существо, — не спрашивай о душе их бога. Оказывается, они не любят говорить о ней. Должно быть, захватывает дух, когда позволяешь чудищу вырасти до такого размера. Впечатляет даже больше, чем спрены, которые населяют тела обычных большепанцирников. Хм-м... — Похоже, аимианец был чем-то очень доволен.
— Не сочувствуй ему, торгмастер, — тихо сказал Килрм, уводя Ризн от висящего пленника. — Он мог бы сбежать, если бы захотел.
Нлент, второй охранник, кивнул.
— Они могут отделять свои конечности. И кожу. У них не настоящее тело. Только что-то ужасное, принявшее человеческую форму.
Коренастый охранник носил на запястье амулет храбрости, который теперь снял и крепко зажал в кулаке. Конечно, в амулете не содержалось никакой силы. Это было напоминание. Храбрость. Страсть. Пожелай то, что тебе нужно, прими это, возжаждай и получи.
Ну, что ей требовалось, так это чтобы ее бабск был сейчас рядом. Ризн снова зашагала наверх. Столкновение с аимианцем лишило ее присутствия духа. Справа с выступа продолжали прыгать люди. Сумасшедшие.
«Торгмастер, — подумала Ризн. — Килрм назвал меня “торгмастером”».
Она еще им не стала, пока еще нет. На текущий момент Ризн являлась собственностью Встима — всего лишь ученицей, которая время от времени трудилась в качестве раба.
Она не заслуживала этого звания, но, услышав такое обращение, воспряла духом. Ризн поднималась вверх по ступеням, продолжающим закручиваться вокруг панциря животного. Они миновали место, где поверхность раскололась, и под панцирем глубоко внутри проглядывала кожа. Разлом напоминал ущелье, она не смогла бы перепрыгнуть его с одного края на другой, не сорвавшись вниз.
Реши, которые попадались по пути, отказывались отвечать на вопросы. К счастью, Килрм знал дорогу и, когда тропинка разделилась, указал на правое ответвление. Временами их путь довольно долго шел по ровным участкам, но затем снова начинались ступени.
Когда они достигли вершины подъема, ноги девушки горели от напряжения, а одежда насквозь промокла от пота. Наконец-то ступени закончились. Здесь джунгли отступали полностью, лишь камнепочки цеплялись за панцирь, и во все стороны расстилалось бескрайнее небо.
«Голова, — подумала Ризн. — Мы карабкались весь этот путь к голове чудища».
По краям тропинки выстроились воины, вооруженные копьями с пестрыми кисточками. Их нагрудники и наручи были вырезаны из панциря и украшены устрашающей символикой, и, хотя вместо одежды реши облачились в куски ткани, они стояли столь же прямо, как любой из солдат алети, с соответствующим суровым выражением лица. Таким образом, ее бабск снова оказался прав. Не все реши жили по правилу «бездельничай и плавай».
«Храбрость», — подумала Ризн, вспомнив слова Встима.
Она не могла выказывать страх перед этими людьми. Король стоял в конце коридора из охранников и камнепочек — крохотная фигурка на краю выступа панциря, смотрящая на солнце.
Широкими шагами Ризн направилась вперед, сквозь двойной ряд копий. Она ожидала увидеть похожий наряд на короле, но тот носил полностью скрывающие тело объемистые одеяния ярких зеленых и желтых цветов. Похоже, в них ужасно жарко.
Подойдя ближе, Ризн в полной мере ощутила, как высоко забралась. Вода сверкала на свету так далеко внизу, что она не услышала бы звука камня, упавшего в воду, брось она его отсюда. Настолько далеко, что взгляд, устремленный вниз, заставлял ее внутренности скручиваться в тугой узел, а колени — трястись.
Чтобы приблизиться к королю, требовалось шагнуть на выступ, где тот стоял. Это означало оказаться на волосок от падения на сотни и сотни футов вниз.
«Спокойно», — сказала себе Ризн.
Она докажет своему бабску, что на нее можно положиться. Она больше не была невежественной девчонкой, неправильно оценившей шиноварцев и оскорбившей ириали. Она сделала выводы.
Может быть, ей стоило попросить Нлента одолжить его амулет храбрости.
Ризн шагнула на выступ. Король выглядел молодым, во всяком случае, со спины. С телосложением юноши или...
«Нет», — подумала Ризн с испугом, когда король обернулся.
Он оказался женщиной, достаточно старой, чтобы ее волосы начали седеть, но не настолько, чтобы годы согнули спину.
Еще один человек вышел на уступ позади Ризн. Он был моложе и носил обычную накидку с кисточками. Его волосы, заплетенные в две косы, свободно спускались на голые загорелые плечи. Когда мужчина заговорил, в его голосе не послышалось ни намека на акцент.
— Король желает знать, почему его старый торговый партнер, Встим, не явился лично, а прислал вместо себя ребенка.
— А вы король? — спросила Ризн подошедшего.
Мужчина рассмеялся.
— Ты стоишь рядом с королем и все равно спрашиваешь меня об этом?
Ризн взглянула на закутанную фигуру. Одеяния, имевшие вырез спереди, вполне определенно свидетельствовали о том, что у «короля» имелась грудь.
— Нами правит король, — сказал мужчина. — Пол не имеет значения.
Ризн полагала, что именно пол определяет название правителя, но спорить не стала.
— Мой учитель нездоров, — ответила она, обращаясь к человеку, который, должно быть, являлся торгмастером острова. — Я обладаю всеми полномочиями говорить от его имени и вправе заключить сделку.
Фыркнув, мужчина уселся на край выступа и свесил ноги вниз. Желудок Ризн совершил кульбит.
— Ему бы стоило подумать лучше. В таком случае сделка отменяется.
— Вы Талик, я полагаю? — спросила Ризн, сложив руки на груди.
Мужчина больше на нее не смотрел. Его пренебрежение казалось умышленным.
— Да.
— Мой учитель предупреждал меня на ваш счет.
— Тогда он не полнейший идиот, — ответил Талик. — Только по большей части.
Его произношение казалось изумительным. Ризн поняла, что подсознательно ищет у мужчины тайленские брови, но он определенно был реши.
Ризн стиснула зубы и заставила себя сесть рядом с ним на самый край. Она попыталась проделать это в такой же непринужденной манере, как и он, но просто не смогла. Опустившись вниз, что было не так просто в модной юбке, она отодвинулась подальше.
«О, Страсти! Я упаду вниз и умру. Не смотри вниз! Не смотри вниз!»
Девушка ничего не могла с собой поделать. Она взглянула вниз и тут же почувствовала головокружение. Внизу ей была видна одна сторона головы, массивная линия челюсти. Недалеко, на верхней складке века, справа от Ризн, стояли люди. Они сталкивали вниз большие связки фруктов. Обвязанные веревкой из лозы, фрукты раскачивались и спускались к пасти.
Медленно двигающиеся жвалы подтягивали связки, дергая веревки. Реши тянули веревки обратно и снова прицепляли к ним фрукты. Все происходило на глазах у короля, которая наблюдала за кормлением, стоя на самом кончике носа слева от Ризн.
— Угощение, — объяснил Талик, заметив, куда она смотрит. — Подношение. Эти маленькие связки фруктов, конечно же, не насытят нашего бога.
— А что же насытит?
Он улыбнулся.
— Почему ты до сих пор здесь, девушка? Разве я тебя не отпустил?
— Не обязательно отменять сделку, — сказала Ризн. — Мой учитель рассказал мне, что все условия уже оговорены. Мы привезли все, что вы потребовали в качестве оплаты.
«Хотя я и не знаю, ради чего».
— Бессмысленно отсылать меня прочь.
Она заметила, что король подошла ближе, чтобы послушать разговор.
— Это послужит той же цели, что и все в жизни, — ответил Талик. — Порадовать Релу-на.
Должно быть, так зовут их бога, большепанцирника.
— И ваш остров одобрит подобное расточительство? Пригласить торговцев, проделавших такой путь, только чтобы отослать их обратно с пустыми руками?
— Релу-на одобряет храбрость, — сказал Талик. — И, что более важно, уважение. Если мы не будем уважать тех, с кем торгуем, тогда нам не следует торговать.
Что за дурацкая логика. Если купец станет рассуждать подобным образом, он никогда не сможет торговать. Разве что... За месяцы, проведенные со Встимом, Ризн поняла, что бабск искал людей, которым нравится с ним торговать. Людей, которых он уважал. С такими людьми риск быть обманутым сводился к минимуму.
Возможно, не такая уж и плохая логика... только недостаточная.
«Думай, как другой торговец, — добавила бы Ризн. Один из уроков Встима, которые так отличались от усвоенных ею дома. — Что они хотят? Почему они хотят именно этого? Почему именно ты обеспечишь их необходимым?»
— Наверное, тяжело жить здесь, в море, — сказала Ризн. — Ваш бог впечатляет, но вы не можете производить для себя все необходимое.
— Наши предки вполне удачно справлялись.
— Без лекарств, — продолжила Ризн, — которые могли бы спасти жизни. Без одежды из ткани, волокна для которой растут только на материке. Ваши предки выживали без всех этих вещей, потому что у них не было выбора. У вас он есть.
Торгмастер наклонился вперед.
«Не делай так! Ты упадешь!»
— Мы не идиоты, — ответил Талик.
Ризн нахмурилась. Почему...
— Мне так надоело объяснять, — продолжил мужчина. — Мы живем очень просто. Но отсюда не следует, что мы глупцы. Годами появлялись чужеземцы, пытавшиеся нас эксплуатировать, пользуясь нашим невежеством. Мы устали, женщина. Все, что ты говоришь, — правда. И очевидно, что одновременно — неправда. Но все равно ты это говоришь, как будто мы ни на секунду не задумывались о подобных вещах. «О, лекарства! Конечно, нам нужны лекарства! Спасибо, что нам о них рассказали». А я-то просто собирался сидеть здесь и ждать смерти.
Ризн покраснела.
— Я не...
— Да, именно это ты и имела в виду, — сказал Талик. — Снисходительность сочилась с твоих губ, молодая леди. Мы устали от того, что все пытаются использовать нас в своих интересах. Устали от чужеземцев, пытающихся продать нам ерунду по баснословным ценам. Мы не в курсе текущей экономической ситуации на материке, поэтому не можем понять, обманывают нас или нет. Поэтому торгуем только с теми, кого знаем и кому доверяем. Так обстоят дела.
«Текущая экономическая ситуация на материке?..» — подумала Ризн.
— Вы учились в Тайлене, — догадалась она.
— Конечно, учился, — ответил Талик. — Нужно изучить повадки зверя, прежде чем идти его ловить.
Он откинулся назад, и Ризн немного расслабилась.
— Мои родители отправили меня учиться, когда я был ребенком. Отдали одному из ваших бабсков. Я сам стал торгмастером, прежде чем вернуться сюда.
— Ваши родители — король и королева? — снова догадалась Ризн.
Талик окинул девушку взглядом.
— Король и супруг короля.
— Вы можете называть ее просто королевой.
— Эта сделка не состоится, — сказал Талик, вставая. — Иди и скажи своему учителю, что мы сожалеем о его болезни и надеемся, что он поправится. Если так и будет, он может вернуться в следующем году во время торгового сезона, и мы с ним встретимся.
— Вы утверждаете, что уважаете его, — ответила Ризн, вскакивая на ноги и отодвигаясь подальше от края. — Так торгуйте с ним!
— Он нездоров, — проговорил Талик, не смотря на нее. — Это нечестно по отношению к нему. У нас будет преимущество.
Преимущество... Страсти, эти люди были такими странными. Слышать подобные вещи из уст человека, так хорошо говорившего по-тайленски, казалось еще более странным.
— Вы стали бы торговать со мной, если бы испытывали ко мне уважение, — сказала Ризн. — Если бы думали, что я его достойна.
— На это потребуются годы, — ответил Талик, присоединяясь к матери, стоявшей на передней части выступа. — Уходи и...
Он осекся, так как сама король тихо заговорила с ним на реши.
Талик поджал губы.
— Что? — спросила Ризн, шагнув вперед.
— Несомненно, ты впечатлила короля. У тебя острый язык. Считаешь нас дикарями, но не так безнадежна, как некоторые. — Талик скрипнул зубами. — Король выслушает твои доводы в пользу сделки.
Ризн моргнула, посмотрела сначала на одного, потом на другую. Разве она только что не высказала все доводы, когда король слушала?
Женщина спокойно оглядела Ризн темными глазами.
«Я выиграла первый раунд, — поняла девушка. — Как воин на поле битвы. Я провела поединок, и меня посчитали достойной сразиться с более сильным противником».
Король заговорила, и Талик стал переводить.
— Король говорит, что ты талантлива, но сделка, конечно же, не может продолжиться. Ты должна вернуться со своим бабском, когда он приедет в следующий раз. Лет через десять мы, возможно, станем с тобой торговать.
Ризн подумала, что можно возразить.
— Именно таким образом Встим добился уважения, ваше величество? — Она не проиграет этот спор. Она не может! — Спустя годы, приезжая со своим бабском?
— Да, — ответил Талик.
— Вы не перевели, — сказала Ризн.
— Я... — Талик вздохнул и перевел вопрос.
Король улыбнулась с явной нежностью. Она проговорила несколько слов на своем языке, и Талик ошеломленно повернулся к матери.
— Я... Ого.
— Что? — требовательно спросила Ризн.
— Твой бабск убил коракота с несколькими нашими охотниками, — ответил реши. — Сам? Чужеземец? Я никогда не слышал ни о чем подобном.
Встим. Убил кого-то? С охотниками? Невозможно.
Хотя, конечно, он не всегда был старым морщинистым книжным червем, каким являлся теперь, но Ризн считала, что в прошлом он был просто морщинистым книжным червем помоложе.
Король заговорила снова.
— Я сомневаюсь, что ты убьешь хотя бы одного зверя, дитя, — перевел Талик. — Уходи. Твой бабск это переживет. Он мудр.
«Нет. Он умирает», — подумала Ризн.
Мысль явилась непрошеной, но была правдивой и испугала. Больше, чем высота, больше, чем что-либо ей известное. Встим умирал. Возможно, это его последняя сделка.
И Ризн вела ее к провалу.
— Мой бабск мне доверяет, — сказала девушка, подходя ближе к королю, шагая по носу большепанцирника. — И вы сказали, что доверяете ему. Как тогда вы можете не доверять его мнению, что я достойна?
— Невозможно заменить личный опыт, — перевел Талик.
Животное шагнуло, земля затряслась, и Ризн стиснула зубы, представив, как они все падают с вершины вниз. К счастью, на такой высоте движение ощущалось скорее как легкое покачивание. Зашуршали деревья, и ее желудок совершил очередной кульбит, но ситуация была не более опасна, чем качка на корабле.
Ризн приблизилась к тому месту, где стояла король, около носа животного.
— Вы король, вы понимаете важность доверия тем, кто вам подчиняется. Вы не можете находиться везде и знать обо всем на свете. Временами нужно доверять решению тех, кого вы знаете. Мой бабск как раз такой человек.
— Ты приводишь верные доводы, — перевел Талик с удивлением в голосе. — Но не понимаешь, что я уже оказала твоему бабску уважение. Именно поэтому я согласилась поговорить с тобой лично. И не пошла бы на такое ради кого-то другого.
— Но...
— Вернись вниз, — сказала король через Талика более жестким голосом. Ризн показалось, что на этом все должно закончиться. — Скажи своему бабску, что ты продвинулась достаточно далеко, чтобы поговорить со мной лично. Без сомнения, большего он не ожидал. Вы можете покинуть остров и вернуться, когда он поправится.
— Я...
Ризн почувствовала, что стало тяжело говорить, будто ее ударили кулаком в горло. Она не могла его подвести, не сейчас.
— Передай ему мои наилучшие пожелания к выздоровлению, — сказала король, отворачиваясь от Ризн.
Талик улыбнулся с кажущимся удовлетворением. Она посмотрела на своих охранников, застывших с мрачным выражением на лицах.
Девушка отошла в сторону. Она оцепенела. Ее отправили прочь как ребенка, просящего сладости. Неистовый румянец залил лицо, пока она шла мимо мужчин и женщин, подготавливающих связки фруктов.
Ризн остановилась, посмотрела влево, на бесконечный простор синевы, и снова повернулась к королю.
— Думаю, — громко проговорила она, — мне стоит поговорить кое с кем, обладающим большей властью.
К ней повернулся Талик.
— Ты поговорила с королем. Никто не обладает большей властью.
— Прошу прощения, — ответила Ризн. — Но думаю, это не так.
Одна из веревок дернулась, сигнализируя о том, что фруктовое подношение принято.
«Это глупо, это глупо, это...»
«Не думай».
Ризн бросилась к веревке, вызвав крики охранников. Она схватилась за ее конец, перевалилась через край и стала спускаться по голове большепанцирника. Голове бога.
Страсти! В юбке было довольно сложно. Веревка врезалась ей в руки и вибрировала, пока животное внизу хрустело фруктами на другом конце.
Наверху появилась голова Талика.
— Что, во имя Келека, ты задумала, глупая женщина? — прокричал он.
Ризн нашла забавным то, что он выучил их ругательства во время своего пребывания в Тайлене. Девушка вцепилась в веревку, сердце билось в сумасшедшей панике. Действительно, что она делала?
— Релу-на, — прокричала Ризн Талику, — одобряет храбрость!
— Есть разница между храбростью и глупостью!
Ризн продолжила спуск, который больше походил на скольжение.
«О, Стремление, Страсть необходимости…»
— Вытяните ее назад! — приказал Талик. — Эй вы, помогайте. — Он отдал дальнейшие приказания на реши.
Ризн посмотрела вверх и увидела, как рабочие ухватились за веревку, чтобы вытащить ее наверх. Появилось новое лицо, смотрящее вниз. Король. Она подняла руку, остановив рабочих, и стала изучать лицо Ризн.
Девушка снова заскользила вниз. Она спустилась еще не слишком далеко, примерно на пятьдесят футов. Даже не добралась до глаза животного. С усилием Ризн остановилась, ее пальцы горели.
— О, великий Релу-на, — громко произнесла она. — Твой народ отказывается со мной торговать, поэтому я пришла умолять тебя. Твой народ нуждается в моих товарах, но мне сделка нужна даже больше. Я не могу позволить себе вернуться ни с чем.
Животное, конечно же, не ответило. Ризн висела на одном уровне с панцирем, покрытым коркой из лишайника и мелких камнепочек.
— Пожалуйста, — сказала Ризн. — Пожалуйста.
«Чего же я ожидаю?» — задалась она вопросом.
Она не ждала, что животное ответит ей. Но, возможно, получится убедить тех, наверху, что она достаточно храбрая, чтобы быть достойной. По крайней мере, это никому не причинит вреда.
Веревка в руках подрагивала, и Ризн совершила ошибку, посмотрев вниз.
На самом деле то, чем она занималась, могло ей повредить. И очень сильно.
— Король, — сказал Талик сверху, — приказывает тебе вернуться.
— Наши переговоры продолжатся? — спросила Ризн, подняв голову. Король действительно выглядела заинтересованной.
— Не важно, — ответил Талик. — Тебе был отдан приказ.
Ризн заскрипела зубами, цепляясь за веревку, и посмотрела на хитиновые пластины перед собой.
— А ты что думаешь? — тихо спросила она.
Животное внизу укусило фрукты, и веревка внезапно натянулась. Ризн сильно шлепнулась об огромную голову. Наверху завопили рабочие. Король прикрикнула на них неожиданно резким голосом.
«О, нет…»
Веревка натянулась еще сильнее.
И оборвалась.
Крики наверху стали неистовыми, хотя Ризн едва заметила их из-за нахлынувшей паники. Она падала не грациозно, а кричащим комком из ткани, суматошно размахивая конечностями. Юбка хлопала на ветру, желудок переворачивался. Что она наделала? Она...
Ризн увидела глаз. Глаз бога. Только на краткий миг, пока пролетала мимо. Он был большим, как дом, блестящий и черный, отражающий ее падающую фигурку.
Девушке показалось, что она зависла перед ним на долю секунды, и крик оборвался у нее в горле.
Все случилось очень быстро. Просвистел порывистый ветер, еще один крик и удар о воду, твердую, как камень.
Темнота.
* * *
Очнувшись, Ризн обнаружила, что как будто плывет. Она не открывала глаз, но чувствовала, что скользит по волнам. Покачивается вверх-вниз...
— Она идиотка.
Знакомый голос. Талик, тот самый, с кем она торговала.
— Тогда мы с ней подходим друг другу, — ответил Встим. Он покашлял. — Должен сказать, старый друг, ты обещал помочь в обучении, а не скидывать ее со скалы.
Плавание... Покачивание...
Подождите-ка.
Ризн заставила себя открыть глаза. Она лежала на постели в хижине. Жарко. Перед глазами у нее все плыло, и она покачивалась... покачивалась, потому что разум был затуманен. Что они ей дали? Она попыталась сесть. Ее ноги не двигались. Ее ноги не двигались.
Ризн глубоко вздохнула и часто задышала.
Над ней появилось лицо Встима, а за ним встревоженное лицо женщины реши с лентами в волосах. Не королева... точнее, король... какая разница. Женщина быстро заговорила на лающем языке реши.
— Теперь успокойся, — сказал Встим Ризн, опускаясь рядом с ней на колени. — Успокойся... Они дадут тебе кое-что выпить, дитя.
— Я выжила, — ответила Ризн. Ее голос скрипел, когда она говорила.
— С трудом, — сказал Встим, но в его голосе слышалась нежность. — Спрены смягчили твое падение. С такой высоты... Дитя, о чем ты думала, перебравшись вот так просто через край скалы?
— Мне требовалось кое-что сделать, — проговорила Ризн. — Доказать свою храбрость. Я думала... Мне нужно быть храброй...
— О, дитя. Это моя вина.
— Вы были его бабском, — сказала Ризн. — Талика, их торговца. Вы с ним все подстроили, чтобы у меня появился шанс торговать самостоятельно, но в контролируемой ситуации. Сделке никогда ничего не угрожало, и вы не так уж больны, как хотите показаться.
Слова вырвались, спотыкаясь одно о другое, как сотня человек, пытающихся выбраться наружу через один проход одновременно.
— Когда ты поняла? — спросил Встим и закашлял.
— Я... — Она не знала. Все просто сложилось в единую картину. — Только что.
— Что ж, ты должна знать, что я чувствую себя настоящим дураком, — сказал Встим. — Я думал, что для тебя это отличная возможность. Практика с настоящими ставками. Но затем... Затем ты взяла и упала с головы острова!
Ризн зажмурилась, когда подошла женщина реши с каким-то напитком в чашке.
— Я буду снова ходить? — тихо спросила Ризн.
— Вот, выпей, — проговорил Встим.
— Я буду снова ходить?
Она не взяла чашку и не открывала глаз.
— Не знаю, — ответил Встим. — Но ты будешь снова торговать. Страсти! Посметь подняться над властью короля? Быть спасенной самой душой острова?
Он усмехнулся. Смешок звучал вымученно.
— Другие острова будут требовать торговать с нами.
— Получается, кое-чего я все-таки добилась, — сказала Ризн, чувствуя себя полной и безоговорочной идиоткой.
— О, ты действительно кое-чего добилась, — ответил Встим.
Она почувствовала, как что-то колет ей руку и резко открыла глаза. По ней ползло создание величиной примерно с кисть, которое выглядело как крэмлинг, но с крыльями, сложенными вдоль спины.
— Что это такое? — требовательно спросила Ризн.
— Из-за него мы здесь, — ответил Встим. — То, что мы получаем при торговле, — сокровище, о котором мало кто знает, что оно до сих пор существует. Видишь ли, они должны были погибнуть вместе с Аимией. Я прибыл сюда вместе со всеми товарами на буксире, потому что Талик прислал сообщение, что у них есть труп одного из этих созданий на продажу. Короли платят за них состояния.
Встим наклонился.
— Я никогда не видел прежде живого. Мне передали труп, который я хотел получить при торговле. Этого подарили тебе.
— Реши? — спросила Ризн.
Ее разум все еще оставался затуманен. Она не знала, что и думать обо всем случившемся.
— Реши не могут приказывать одному из ларкинов, — ответил Встим, вставая. — Его подарил тебе сам остров. Теперь пей свое лекарство и спи. Ты сломала обе ноги. Мы останемся здесь на время твоего выздоровления, и я буду искать прощения за то, что был таким ужасно глупым человеком.
Ризн приняла напиток. Пока она пила, существо взлетело на балки хижины и уселось там, посматривая на нее вниз глазами из чистого серебра.
Назад: ИНТЕРЛЮДИЯ 2. Им
Дальше: ИНТЕРЛЮДИЯ 4. Последний легион
