ГЛАВА 87. После шторма
Хаос в Алеткаре, несомненно, неизбежен. Внимательно наблюдать и не позволять упрочиться власти в королевстве. Терновник может стать как союзником, так и страшнейшим противником в зависимости от того, выберет ли он путь военачальника. Если он решит добиваться мира, убить его немедленно. Риск конкуренции слишком велик.Диаграмма, надписи около прикроватной лампы: параграф 4 (3-е толкование Адротагии оригинального текста)
Разрушенные равнины оказались разрушены снова. Каладин шагал с Клинком Осколков Сета на плече, проходя мимо груд камней и свежих трещин в земле. Среди огромных каменных обломков мерцали гигантские лужи, похожие на небольшие озера. Слева от него целое плато раскрошилось и обрушилось в пропасть. Неровные, зазубренные края его основания были черными и обуглившимися.
— Это случится снова? — спросил Каладин. — Другой шторм по-прежнему где-то там?
— Да, — ответила Сил, сидящая на его плече. — Новый шторм. Не мы его создали, а он.
— Шторм будет приносить такие разрушения каждый раз? — спросил Каладин, обозревая последствия катастрофы.
Из доступных взгляду плато только одно разрушилось полностью, но если шторм способен сотворить такое со скалой, что случится с городом? Особенно если ветер дует с другой стороны. Отец Штормов... Лейты перестанут быть лейтами. Здания, которые строили таким образом, чтобы защититься от штормов, окажутся ничем не прикрыты.
— Не знаю, — тихо ответила Сил. — Это что-то новое, Каладин. Не из прошлого. Я не знаю, как так вышло и что будет дальше. Остается надеяться, что все не так плохо, если только сверхшторм и Вечный Шторм не столкнутся друг с другом снова.
Каладин хмыкнул, пробираясь к краю плато. Вдохнув немного штормсвета, он сплел себя с верхом, чтобы компенсировать естественное притяжение земли, и стал невесомым, а затем легко оттолкнулся ногой и проплыл через ущелье.
— Как так получилось, что армия взяла и исчезла? — спросил он, распустив сплетение и приземлившись на скалу.
— Э-э... откуда мне знать? — ответила Сил. — Меня немного отвлекали.
Каладин снова хмыкнул. Что ж, он стоял на плато, где прежде собрались все остальные. Идеально круглое. Странно. Близлежащее плато, на котором раньше находился большой холм, теперь расколола трещина, и внутри обнаружились остатки здания. Идеально круглое плато было более плоским, хотя, похоже, в центре располагалось какое-то возвышение. Он зашагал в том направлении.
— Значит, все они спрены. Клинки Осколков.
Выражение лица Сил стало торжественным.
— Мертвые спрены, — добавил Каладин.
— Мертвые, — согласилась Сил. — Когда их призывают, они становятся немного живыми, синхронизируя свое существование с сердцебиением.
— Как кто-то может быть «немного» живым?
— Мы спрены. Мы силы. Нас нельзя убить полностью. Только... в какой-то степени.
— Очень понятно.
— Для нас это действительно понятно, — проворчала Сил. — Вы странные. Расколи камень, он останется камнем. Уничтожь спрена, он будет существовать по-прежнему. В каком-то роде. Убей человека, и что-то уйдет. Что-то изменится. Останется только плоть. Вы странные.
— Рад, что мы прояснили этот вопрос, — сказал Каладин, остановившись.
Он не видел ни одного признака алети. Неужели им удалось спастись? Или внезапная волна шторма смыла их всех в ущелья? Казалось маловероятным, что после такой катастрофы не осталось никаких следов.
Пусть это будет неправдой. Он снял меч Сета с плеча и опустил его перед собой, уперев острием в землю. Клинок вошел в камень на пару дюймов.
— Что насчет него? — спросил Каладин, осматривая узкое серебристое оружие. Неукрашенный Клинок. Многие посчитали бы подобное необычным. — Он не вскрикивает, когда я его держу.
— Потому что это не спрен, — тихо произнесла Сил.
— А что тогда?
— Он опасен.
На его плече Сил поднялась и прошла к мечу, будто спустившись по лестнице. Принимая человеческий образ, она редко летала, предпочитая носиться по воздуху в виде ленточки света, стайки листьев или маленького облака. Прежде Каладин никогда не замечал, как странно и в то же время совершенно обычно она перенимала природу той формы, в которой находилась. Сил остановилась прямо перед мечом.
— Мне кажется, это один из Клинков Чести — мечей Герольдов.
Каладин хмыкнул. Он слышал о них.
— Любой, кто владеет этим мечом, становится Бегущим с Ветром, — объяснила Сил, оглянувшись на мостовика. — Клинки Чести — то, на чем мы основывались, Каладин. Честь одарил ими людей, и благодаря им те люди обрели силы. Спрены поняли, что Он совершил, и скопировали то, что Он сделал. В конце концов, мы — частицы Его силы, как и этот меч. Будь осторожен с ним. Это сокровище.
— Значит, убийца не был Сияющим.
— Нет. Но, Каладин, ты обязан понять. С мечом любой может обладать теми же способностями, что и ты, только без... ограничений, налагаемых спренами.
Сил дотронулась до меча и заметно вздрогнула. Ее форма на мгновение расплылась.
— Этот меч подарил убийце силу сплетений, но также питался его штормсветом. Человек, владеющий таким оружием, использует намного больше штормсвета, чем ты. Это опасно.
Каладин потянулся и дотронулся до рукояти меча, а Сил метнулась в сторону, превратившись в ленточку света. Он взвесил оружие в руке, снова закинул его на плечо и продолжил путь. Все верно, впереди виднелся холм, возможно, являющийся покрытым крэмом зданием. К счастью, подойдя ближе, он заметил какое-то движение.
— Эй! — позвал он.
Фигуры около холма остановились и повернулись к нему.
— Каладин? — спросил знакомый голос. — Шторма, это ты?
Каладин ухмыльнулся, когда фигуры превратились в мужчин в синей форме. Тефт бросился к нему по камням, словно сумасшедший. Остальные подоспели следом с криками и смехом. Дрехи, Пит, Бисиг, Сигзил и возвышающийся над всеми Камень.
— Еще один? — спросил Камень, разглядывая Клинок Осколков. — Или это твой?
— Не мой, — ответил Каладин. — Я забрал его у убийцы.
— Значит, он мертв? — спросил Тефт.
— Да.
— Ты уничтожил Убийцу в Белом, — выдохнул Бисиг. — Все и в самом деле закончилось.
— Подозреваю, что все только начинается, — проговорил Каладин, кивнув в сторону здания. — Что там за место?
— О! — воскликнул Бисиг. — Пошли! Нужно показать тебе башню — та Сияющая девчонка научила нас, как призвать плато обратно, как только мы найдем тебя.
— Сияющая девчонка? — переспросил Каладин. — Шаллан?
— Вижу, ты не слишком удивлен, — хмыкнул Тефт.
— У нее был Клинок Осколков, — пояснил Каладин.
И ее Клинок не кричал в его голове. Получается, либо она — одна из Сияющих, либо владела одним из тех Клинков Чести. Подойдя ближе к зданию, он заметил в тени мост.
— Не наш, — произнес Каладин.
— Неа, — подтвердил Лейтен. — Семнадцатого моста. Мы были вынуждены оставить свой во время шторма.
Камень кивнул.
— Мы были слишком заняты тем, что мешали знакомству голов светлоглазых с мечами противника. Ха! Но здесь нам требовался мост. Платформа работает таким образом, что нам пришлось покинуть плато, для того чтобы Шаллан Давар вернулась.
Каладин заглянул в зал внутри холма и замер, очарованный красотой увиденного. Остальные члены Четвертого моста ждали снаружи, включая высокого мужчину, которого Каладин не признал сразу. Один из кузенов Лоупена? Мужчина обернулся, и Каладин понял: то, что он принял за шапку, оказалось красноватыми костяными наростами.
Паршенди. Каладин напрягся, а паршенди отсалютовал. Он носил униформу Четвертого моста. И у него имелась татуировка.
— Рлаин? — произнес Каладин.
— Сэр, — ответил паршенди.
Его плавные, округлые черты стали резкими и сильными, шея — более толстой, а крепкую челюсть теперь обрамляла красно-черная борода.
— Похоже, ты представляешь из себя гораздо больше, чем казалось, — сказал Каладин.
— Прошу прощения, сэр, — ответил Рлаин, — но, полагаю, то же самое можно сказать и о вас.
Теперь, когда он говорил, в его голосе слышалась мелодичность, странный ритм в словах.
— Светлорд Далинар его помиловал, — объяснил Сигзил, обогнув Каладина и войдя в зал.
— За то, что он паршенди?
— За то, что я шпионил, — пояснил Рлаин. — Шпионил для народа, которого, по всей видимости, больше не существует.
Паршенди произнес эти слова в другом темпе, и Каладину показалось, что он чувствует боль в голосе мужчины. Подошел Камень и положил ладонь на плечо Рлаина.
— Мы расскажем тебе историю целиком, когда доберемся до города, — сказал Тефт.
— Мы решили, что ты вернешься сюда, — добавил Сигзил. — На это плато. Поэтому не могли не встретить тебя, несмотря на все ворчание ее светлости Давар. В любом случае долго рассказывать — происходит множество событий. Думаю, ты вроде как окажешься в самом их центре.
Каладин глубоко вздохнул, но кивнул. Чего еще можно было ожидать? Он больше не станет прятаться. Решение принято.
«Что я скажу им насчет Моаша?» — спросил он себя, пока члены Четвертого моста собирались в зале вокруг него, болтая о том, что необходимо зарядить сферы в фонарях.
Несколько человек оказались ранены в битве, включая Бисига, который держал правую руку в кармане плаща. Из-под обшлага рукава выглядывала серая кожа. В борьбе с Убийцей в Белом он потерял кисть. Каладин отвел Тефта в сторонку.
— Кого еще мы потеряли? Я видел Марта и Педина.
— Род, — проворчал Тефт. — Убит паршенди.
Каладин прикрыл глаза и выдохнул сквозь зубы. Род, кузен Лоупена, общительный хердазианин, который плохо говорил на алети. Каладин едва его знал, но парень все равно был членом Четвертого моста. Каладин нес за него ответственность.
— Ты не сможешь защитить нас всех, сынок, — проговорил Тефт. — У тебя не получится оградить людей от боли, не получится уберечь их от смерти.
Каладин открыл глаза, но не стал спорить с этими утверждениями. По крайней мере, не вслух.
— Кэл, — Тефт заговорил еще тише. — В самом конце, прямо перед твоим появлением... Шторма, сынок, клянусь, я видел, как некоторые парни засветились. Слабо, но это был штормсвет.
— Что?
— Я послушал записи видений светлорда Далинара, — продолжил Тефт. — Думаю, тебе следует сделать то же самое. По моим догадкам ордены Сияющих рыцарей состояли не только из самих рыцарей.
Каладин оглянулся на членов Четвертого моста и обнаружил, что улыбается. Он запрятал поглубже боль от потерь, хотя бы на время.
— Интересно, — тихо произнес он, — что произойдет с социальной структурой алети, когда целая толпа бывших рабов начнет расхаживать со светящейся кожей.
— Не говоря уж о твоих глазах, — хмыкнул Тефт.
— Глазах? — переспросил Каладин.
— Разве ты не видел? Хотя, о чем это я. На равнинах нет зеркал. Твои глаза, сынок. Они светло-голубые, как прозрачная вода. Светлее, чем у любого короля.
Каладин отвернулся. Он надеялся, что его глаза не изменят цвет, и тот факт, что это все же произошло, заставлял его испытывать неудобство. Было о чем беспокоиться. Он не хотел верить, что у светлоглазых на самом деле имелись основания, на которых строились притеснения темноглазых.
«Нет никаких оснований», — подумал он, заряжая драгоценные камни в фонарях, как указал ему Сигзил.
Возможно, светлоглазые правят из-за глубоко похороненных воспоминаний о Сияющих. Но одно то, что они немного похожи на Сияющих, не означает, что им следует угнетать других. Штормовые светлоглазые. Он...
Теперь он был одним из них. Шторм побери!
Каладин призвал Сил в форме Клинка, следуя инструкциям Сигзила, и использовал меч как ключ, чтобы привести в действие фабриал.
* * *
Шаллан стояла перед главными воротами Уритиру, подняв голову к небу и пытаясь осознать случившееся.
Внутри огромного зала эхом перекликались голоса и мигали огоньки исследующих помещения людей. Адолин возглавил осмотр башни, пока Навани занялась лагерем, чтобы позаботиться о раненых и подсчитать запасы. К сожалению, большая часть пищи и снаряжения осталась на Разрушенных равнинах. В дополнение ко всему, путешествие с помощью Клятвенных врат оказалось не таким дешевым, как поначалу предполагала Шаллан. Каким-то образом оно осушило большинство драгоценных камней, которые имелись у мужчин и женщин на плато, включая фабриалы Навани, зажатые в руках инженеров и ученых.
Они провели несколько тестов. Чем больше людей перемещалось, тем больше требовалось света. Судя по всему, сам штормсвет, а не только содержащие его драгоценные камни, станет ценным ресурсом. Уже теперь им пришлось рационально распределить драгоценные камни по фонарям, чтобы осмотреть здание.
Мимо прошли несколько писцов с бумагой в руках. Они собирались нарисовать схемы исследованных Адолином помещений. Писцы отвесили Шаллан быстрые неуклюжие поклоны и назвали «ее светлостью Сияющей». Она до сих пор не поговорила с Адолином насчет всего, что произошло.
— Это правда? — спросила Шаллан, сильно запрокинув голову и разглядывая огромную башню, устремленную высоко в небо. — Я одна из них?
— М-м-м... — прогудел Узор с ее юбки. — Почти. Нужно произнести еще несколько слов.
— Каких слов? Клятву?
— Ткущие Светом не приносят дополнительных клятв, помимо первой, — пояснил Узор. — Тебе нужно произнести правду.
Шаллан еще какое-то время разглядывала высоты башни, а затем развернулась и пошла обратно к их импровизированному лагерю. В здешних краях не было Плача. Она не знала точно, произошло ли это потому, что они находились выше дождевых облаков, или погодные закономерности попросту изменились из-за появления странных сверхштормов.
В лагере все расселись на камнях, разделенные по рангу, дрожащие, в мокрых мундирах. Хотя Шаллан и вдохнула немного штормсвета, чтобы не чувствовать холод, ее дыхание вырывалось наружу маленьким облачком. К сожалению, здесь было трудно отыскать топливо для костра. На каменной площадке перед городской башней практически не росли камнепочки, а те, что все же виднелись на поверхности, оказались крошечными, меньше кулака, и не годились для костра.
Площадку окружили десять плато, напоминающих колонны, со ступенями, которые вели от оснований наверх. Клятвенные врата. Вокруг расстилалась горная местность.
Крэм покрывал некоторые ступени и скопился по краям открытой площадки, но его оказалось гораздо меньше, чем на Разрушенных равнинах. Должно быть, дождь шел здесь намного реже.
Шаллан приблизилась к краю каменного поля. Отвесный обрыв. Если Нохадон действительно добрался в этот город пешком, как утверждалось в «Пути королей», ему пришлось взбираться по горным обрывам. Пока что они не обнаружили путь вниз, не считая Клятвенных врат, и даже если он существовал, они бы все равно остались посреди гор, в неделях пути до ближайших цивилизованных мест. Судя по высоте солнца над горизонтом, ученые определили, что они находились где-то в центральном Рошаре, в горах недалеко от Ту Байлы или, возможно, Эмула.
Труднодоступное местоположение делало город легко обороняемым, во всяком случае, так сказал Далинар. По той же причине они чувствовали себя изолированными, отрезанными от мира. И это, в свою очередь, объясняло, почему все смотрели на Шаллан такими глазами. Они испробовали другие Клинки Осколков, но ни один из них не смог заставить работать древний фабриал. Шаллан в буквальном смысле была их единственным способом выбраться из этих гор.
Один из стоящих неподалеку солдат откашлялся:
— Вы уверены, что вам стоит находиться так близко к краю, ваша светлость Сияющая?
Шаллан посмотрела на него с шутливым выражением:
— Я смогу пережить падение и зашагать дальше по своим делам, солдат.
— Э-э, да, конечно, ваша светлость, — ответил он, покраснев.
Шаллан отошла от края и отправилась на поиски Далинара. Ее преследовали взгляды солдат, писцов, светлоглазых и светлордов. Что ж, пусть посмотрят на Шаллан Сияющую. Она всегда сможет почувствовать себя свободной, примерив другой образ.
Далинар и Навани руководили группой женщин неподалеку от центра армии.
— Есть успехи? — спросила Шаллан, приблизившись.
Далинар бросил на нее взгляд. Писцы строчили письма, используя каждое имеющееся в наличии самоперо, чтобы передать предупредительное сообщение в военные лагеря и центр в Ташикке: «Может прийти новый шторм, дующий с запада, а не с востока. Будьте готовы».
Сегодня, после того, как Вечный Шторм покинул Разрушенные равнины, удар придется по Новому Натанану, расположенному на самой восточной окраине Рошара. Затем он пересечет восточный океан и направится к Источнику.
Никто из них не знал, что случится в дальнейшем. Обогнет ли этот шторм мир и обрушится на западное побережье? Были ли на самом деле сверхшторма одним штормом, который огибал планету, или каждый раз в Источнике формировалась новая буря, как утверждали мифы?
В последнее время ученые и штормстражи склонялись к первому варианту. Согласно их вычислениям, если Вечный Шторм двигался с той же скоростью, что и сверхшторм в это время года, то до момента, пока он достигнет Шиновара и Ири, оставалось еще несколько дней. Затем шторм покатится дальше по континенту, опустошая города, считавшиеся защищенными.
— Никаких новостей, — ответил Далинар напряженным голосом. — Король, судя по всему, исчез. Более того, Холинар, видимо, объят мятежами. Я так и не получил прямые ответы ни на один вопрос.
— Я уверена, что король в каком-то безопасном месте, — сказала Шаллан, взглянув на Навани.
Та сохраняла невозмутимое выражение лица, но ее инструкции писцу были краткими и резкими.
Одно из похожих на колонну плато засверкало. По его периметру вспыхнула стена из света, оставив размытый, медленно исчезающий послеобраз. Кто-то активировал Клятвенные врата.
Далинар подошел ближе к Шаллан, и они стали напряженно ждать. Несколько фигур в синем появились на краю плато и стали спускаться по ступеням. Четвертый мост.
— О, хвала Всемогущему, — прошептала Шаллан. Это был мостовик, а не убийца.
Одна из фигур указала туда, где стоял Далинар и остальные. Спрыгнув со ступеней, Каладин отделился от мужчин и поплыл над армией. Широко шагнув, он приземлился на камни — Клинок Осколков на плече, длинный офицерский мундир расстегнут и доходит до колен.
«У него на лбу по-прежнему клеймо раба», — подумала Шаллан, хотя длинные волосы прикрывали отметины. Его глаза стали светло-голубыми и мягко сияли.
— Благословленный Штормом, — позвал Далинар.
— Кронпринц.
— Убийца?
— Мертв, — проговорил Каладин, взвесив в руке меч, и воткнул его в камень перед Далинаром. — Нам нужно поговорить. Я...
— Мой сын, мостовик, — перебила стоящая сзади Навани.
Она вышла вперед и взяла Каладина за руку, будто совершенно не замечая штормсвета, истекающего из его кожи как дым.
— Что случилось с моим сыном?
— Состоялась попытка покушения, — ответил Каладин. — Я ее предотвратил, но король был ранен. Перед тем как отправиться на помощь Далинару, я отослал его в безопасное место.
— Куда? — потребовала ответа Навани. — Наши люди в военных лагерях обыскали монастыри, особняки, казармы...
— Эти места слишком очевидны. Если вы подумали о том, чтобы поискать его там, то же самое могли сделать убийцы. Мне требовалось место, которое никому бы не пришло в голову.
— Так куда? — спросил Далинар.
Каладин улыбнулся.
* * *
Лоупен сложил пальцы в кулак, зажав внутри сферу. В соседней комнате его мать брюзжала на короля.
— Нет-нет, ваше величество, — ворчала она с сильным акцентом, используя тот же тон, каким разговаривала с громгончими. — Вы заворачиваете все целиком и едите. Нельзя выбирать кусочки.
— Я не настолько голоден, бабушка, — ответил Элокар. Его голос казался слабым, но он очнулся от своего пьяного ступора, что уже само по себе было хорошим знаком.
— Вам придется съесть все в любом случае! — отрезала мать. — Я знаю, что делать, когда вижу такого бледного парня, и уж простите, ваше величество, но вы бледны, как дерьмо, которое оставили сушиться под солнцем до полного выгорания! Вот и вся правда. Вам придется поесть. И никаких жалоб.
— Я король. Я не подчиняюсь...
— Сейчас вы в моем доме! — перебила она, и Лоупен одними губами повторил ее слова. — В доме хердазианской женщины, а здесь распоряжается только она. Если за вами кто-то заявится сюда, он не сможет сказать, что вас плохо кормили! Я не позволю, чтобы об этом начали болтать, ваше ярчайшество, даже не думайте! Ешьте. У меня еще суп варится.
Лоупен улыбнулся и, несмотря на донесшееся ворчание короля, услышал стук ложки по тарелке. Двое самых сильных кузенов Лоупена сидели перед навесом в Маленьком Хердазе, который формально находился в лагере Себариала, но по сути хердазиане обращали на этот факт мало внимания. Еще четверо кузенов разместились в конце улицы, расслабленно подшивая обувь и посматривая по сторонам за всем подозрительным.
— Итак, — прошептал Лоупен, — теперь нужно постараться.
Он сосредоточился на сфере в кулаке. Так же, как проделывал это каждый день с тех самых пор, как капитан Каладин начал светиться. Рано или поздно у него получится. Он был уверен в этом так же, как в своем имени.
— Лоупен. — В одном из окон показалось скуластое лицо, отвлекая его. Чилинко, дядя. — Переодень королевского парня снова как хердазианина. Возможно, нам нужно будет уехать.
— Уехать? — переспросил Лоупен, вставая.
— По всем лагерям распространили сообщение от Себариала, — пояснил Чилинко на хердазианском. — Они там что-то нашли, на Разрушенных равнинах. Приготовься. На всякий случай. Все только об этом и болтают. Не знаю, чем дело кончится. — Он покачал головой. — Сначала сверхшторм, о котором никто не знал, затем дожди прекратились слишком рано, потом штормовой королевский парень из Алеткара на моем пороге. Теперь еще и это. Думаю, возможно, нам придется покинуть лагерь, хотя ночь уже не за горами. Мне нет дела до королевского парня, но нужно о нем позаботиться.
Лоупен кивнул.
— Я займусь им. Дай мне минутку.
Чилинко исчез. Лоупен раскрыл ладонь и уставился на сферу. Он не хотел пропустить ни дня упражнений со сферой, просто на всякий случай. В конце концов, рано или поздно, он посмотрит на какую-нибудь сферу и...
Лоупен втянул свет.
Все произошло за долю мгновения, и вот он сидит, а его кожа испускает штормсвет.
— Есть! — закричал он, подскочив на ноги. — Есть! Эй, Чилинко, вернись. Мне нужно приклеить тебя к стене!
Свет замигал и потух. Лоупен замер, нахмурившись, и поднес руку ближе. Так быстро закончился? Что произошло? Он помедлил. Это покалывание...
Плечо зудело. То самое место, где когда-то была его рука. Пальцами Лоупен нащупал новый бугорок плоти, выросший из шрама.
— О, шторма, да! Эй, народ, дайте-ка Лоупену ваши сферы! Нужно пустить их сияние в дело.
* * *
Моаш сидел в задней части громыхающей повозки, которая катилась по извилистой дороге прочь от военных лагерей. Он мог ехать спереди, но не хотел далеко отходить от своей брони, которую упаковали в тюки и сложили сзади. Спрятали. Возможно, Клинок и Доспехи принадлежали ему формально, но он не питал никаких иллюзий относительно того, как поступит элита алети, заметь они, что он пытается сбежать с Осколками.
Повозка достигла вершины холма, находившегося сразу за лагерями, и Моаш увидел огромные потоки людей, змеившиеся к Разрушенным равнинам. Приказы кронпринца Далинара были однозначны, хоть и сбивали с толку. Требовалось покинуть военные лагеря, оставить всех паршменов и направиться к центру Разрушенных равнин.
Некоторые кронпринцы подчинились. Остальные нет. Любопытно, но Садеас был одним из тех, кто последовал приказам, и его военный лагерь опустел почти так же быстро, как лагеря Себариала, Ройона и Аладара. Судя по всему, уходили все, даже дети.
Повозка Моаша остановилась. Через несколько мгновений к нему подошел Грейвс.
— Нам можно не волноваться о том, чтобы прятаться, — пробормотал он, поглядывая на массовый исход. — Они слишком заняты, им не до нас. Посмотри туда.
Несколько групп торговцев собрались за пределами лагеря Далинара. Они делали вид, что пакуют вещи для отъезда, но процесс совсем не продвигался.
— Падальщики, — сказал Грейвс. — Отправятся в покинутые лагеря пограбить. Штормовые идиоты. Они заслуживают того, что надвигается.
— А что надвигается? — спросил Моаш.
Он чувствовал себя так, будто его бросили в бушующую реку, которая вышла из берегов во время сверхшторма. Он плыл по течению, но едва мог держать голову над водой.
Он пытался убить Каладина. Каладина. Вся его жизнь рассыпалась на части. Король выжил, Каладин вернул себе свои способности, а Моаш... Моаш оказался предателем. Дважды.
— Вечный Шторм, — проговорил Грейвс.
Теперь, одетый в пестрые рабочие брюки и рубашку, какие носили бедные темноглазые, он выглядел совсем не таким благородным, как раньше. С помощью каких-то странных капель Грейвс изменил цвет глаз — они потемнели — и приказал Моашу сделать то же самое.
— И это?.. — вопросительно проговорил Моаш.
— В Диаграмме нет ясности. Мы узнали этот термин только благодаря старым видениям Гавилара. Тем не менее в Диаграмме говорится, что, возможно, он вернет Несущих Пустоту. Похоже, ими оказались паршмены. — Грейвс покачал головой. — Бездна. Та женщина оказалась права.
— Женщина?
— Джасна Холин.
Моаш не понимал ничего из того, что происходило. Высказывания Грейвса казались бессвязным набором слов. Паршмены, Несущие Пустоту? Джасна Холин? Сестра короля. Разве она не погибла в море? Что о ней известно Грейвсу?
— Кто ты на самом деле? — спросил он.
— Патриот, — ответил Грейвс. — Как я и говорил тебе. Нам дозволено преследовать свои собственные интересы и цели, пока нас не призовут. — Он снова покачал головой. — Я думал, что мое толкование верно и что, если мы устраним Элокара, Далинар станет нашим союзником в будущем... Что ж, выходит, я ошибся. Или действовал слишком медленно.
Моаша замутило.
Грейвс сжал его руку.
— Выше нос, Моаш. Моя миссия не станет полным провалом, если я приведу обратно с собой Носителя Осколков. Кроме того, ты сможешь рассказать нам об этом новоявленном Сияющем. Я ознакомлю тебя с Диаграммой. Нас ждет важная работа.
— И в чем она заключается?
— В спасении целого мира, мой друг. — Грейвс похлопал Моаша по плечу и отошел к передней части повозки, где ехали все остальные.
Спасение целого мира.
«Меня использовали как одного из десяти дураков, — подумал Моаш, повесив голову. — А я даже не знаю, каким образом».
Повозка покатилась дальше.
Назад: ГЛАВА 86. Узоры света
Дальше: ГЛАВА 88. Человек, который владел ветрами
