Глава 12

Ощущение от следующих дней было у Равны до странности безмятежным. Ей сказали, что Джоанна и Странник летят с Восточного Побережья домой, но заседание Исполнительного Совета не планируется. Резчица была недоступна. В настоящее время у нового «технического советника Домена» обязанностей было мало. Ее попросили покинуть квартиру на борту «Внеполосного» — эти помещения будут использоваться для дополнительной медицинской поддержки, обещанной Невилом. Очевидно, она подразумевала улучшение аппаратуры гибернации, хотя Равна не очень себе представляла, как это должно быть сделано.

Равне был выделен один из новых коттеджей на Дороге королевы. Били Ингва показал ей новое жилье и помог перебраться. Очевидно, он был главным помощником Невила — уважительный, улыбчивый Били.

— Невил думал сам показать тебе твой дом, но он не знал, сколько бывает у администратора работы, — сказал он с обезоруживающей усмешкой.

Разговор происходил на втором этаже дома. Как во всех коттеджах, в этом было паровое отопление и внутренний водопровод. И у этих новых был еще один ватерклозет на верхнем этаже.

На верхнем этаже была еще и главная лестница и черная лестница. Еще была гостиная с широкими стеклянными окнами. На юго-запад открывался внушительный вид на ту сторону Внутреннего Канала.

— Это первый дом со стеклянным покрытием оптического класса. Почти как настоящий дисплей, ну только что меню слегка ограничено. — Он махнул рукой в сторону ледяных разводов, покрывающих края стекла. — Насчет льда не волнуйся, он тут же уберется, как только воду подключим. Твоя башня нагрева уже во «Внеполосном» зарегистрирована.

Равна кивнула. Когда корабль будет греть ей воду, не важно, сколько тепла уходит в эти окна — разве что «Внеполосный» будет утечку тепла воспринимать как обратную связь для поддержания постоянной температуры. Чудеса центрального отопления и централизованной вычислительной сети.

Били вроде бы понял через минуту, что другого ответа не будет.

— Ну, я пойду вниз, помогу ребятам заносить твои вещи.

Ингва спустился вниз, и слышно было, как он что-то крикнул из входной двери. Тут же начался стук и треск — люди трудятся над тяжелыми предметами. Равна спустилась вниз следом за ним, но Били твердо не дал ей участвовать в работе. Да и ящики были внушительные — не такие, с которыми могли бы справиться Стальные Когти или люди некрупной комплекции. Били подобрал себе четырех помощников из самых сильных старших парней. Равне им было особо сказать нечего — разве что Ганнон Йоркенруд время от времени скалился в ее сторону.

Ой, сколько же тут было мебели, посуды, занавесов, одежды! Ничего из этого на самом деле не принадлежало Равне, не входило в ее имущество на корабле. На борту у нее было несколько сувениров, а все остальное — расходный материал, поставляемый «Внеполосным». То, что вносила сейчас бригада Били, было создано стаями, хотя и с использованием технологий, принесенных в Домен звездолетом.

Первый этаж быстро заполнился многочисленными предметами. Били улыбнулся Равне во весь рот, восхищенный масштабом работы.

— Слушай, я знаю, что это в голове не укладывается, но для жизни в примитивных условиях много нужно всякого барахла. Мы тебе помощников выделим для готовки и стирки.

Слуг.

Равна ушла на верхний этаж. Прошла по лакированному паркету, остановилась у окна, осмотрела ручки. В ранние годы многим детям приходилось трудно с первозданной материальностью, с системами такими глупыми, что ты должен был их понимать, а не они тебя. Она помнила, как часто малыши мерзли без необходимости. В те ранние дни ей приходилось напоминать ребятам, что свой комфорт нужно сознательно продумывать. А Здесь истина еще жестче: продумывать — недостаточно. Физических усилий не избежать.

Новое ее положение резко ограничило возможности работы с «Внеполосным», но было куда более роскошным, чем у большинства Детей. Маневры Невила не кончились с успехом его переворота. Разумеется, Били все это понимал, хоть и улыбался и старался угодить.

На лестнице послышался шум — бригада переносчиков Ингвы обнаружила второй этаж. Но не мебель доставили туда первой. Равна повернулась и увидела, как вносят большой свернутый ковер, то подталкивая, то подтягивая. Ингва и Йоркенруд с помощниками наконец-то положили громоздкий рулон посреди комнаты. Вслед за ними по лестнице поднялась стая с молотками. Равна узнала Шелковинта, прислужника Свежевателя и бывшего бармена. Он еще и ковроукладчик?

— Привет, Равна, привет, привет! — сказал Шелковинт, кивая головами всем собравшимся. Работая на публику, он измерил пол, потом развернул ковер, четверых из себя поставив по углам, один элемент остался смотреть сбоку. Ковер подвинули в нужное положение. — Ой, не совсем ровно.

Он еще раз попробовал… и в третий раз — и наконец прибил ковер обойными гвоздями, извлеченными из наспинной сумки одного из элементов. Края все равно лежали не совсем правильно, но никто ведь не говорил, что Шелковинт умелый ковроукладчик. С другой стороны, сам ковер был великолепен. Не из тех простых и прочных изделий, что выходят с ткацких фабрик.

Равна наклонилась и потрогала ворс. Искусное плетение изображало какую-то классическую сцену мира Стальных Когтей. Многочисленные искаженные изображения для Равны были бессмысленной путаницей, но само изделие казалось крайне дорогим — тысячи часов традиционного стайного труда.

Равна встала. Заметила, что Били испытывает легкое нетерпение от всех этих подгонок.

— А? Великолепно смотрится, да? — спросил Шелковинт. Обращался он к ней, но два его элемента смотрели на Били бесстыдным взглядом.

— Да… красиво, — ответила Равна.

— И хорошо! — заявил Били. — Мы хотим, чтобы наш технический советник был доволен. Давайте теперь заносить остальную мебель.

— Кажется, вы обо всем подумали, Били, но…

— Да?

Улыбка его стала вопросительной.

— Здесь ничего нет… чем думать.

Так это звучало бы по-страумски.

Били кивнул:

— Да, понятно. Вычисления, доступ к данным, связь? Завтра домашний телефон поставим, Равна. Но не забудь, это все, что есть у каждого из нас за пределами корабля.

Ганнон Йоркенруд издал какой-то звук, и Равна увидела его глумливую усмешку. Остальные ребята Били остались стоять с непроницаемыми лицами.

— Да ты не волнуйся, Равна. Мы для тебя оборудуем специальный доступ в Новом зале.

— Били, есть вещи, которые мне нужны все время. Если я Должна быть техническим советником…

Ингва поднял руки примирительным жестом:

— Знаю, знаю! Нам действительно нужна твоя помощь. Выработка приоритетов этой помощи как раз будет самой важной работой Невила на ближайшие дни. И он сразу предоставит тебе список задач. Он мне обещал. — Били глянул в сторону окон.

День клонился к вечеру, солнце уже зашло. — Надо здесь заканчивать, а то ты замерзнешь.

Они уже спускались по лестнице. Кажется, только Шелковинт заметил, что Равна за ними не пошла. Она махнула стае рукой, отпуская, и та ушла тоже. Внизу снова начался стук и скрип, но это уже звучало как работа с трубами. Неужто Били, Ганнон и другие ребята такие рукастые? Или это в основном Шелковинт?

Она подавила желание спуститься и посмотреть, что они делают, а вместо этого подошла к широким окнам. Раньше стекло казалось не искажающим, но теперь она увидела едва заметную рябь — это уже шел из отдушин теплый воздух.

Равна оглядела окрестности. В этой стороне было лишь несколько коттеджей, и ничто не загораживало вид. За темнеющей землей и почерневшим морем нависло бесцветное теперь небо. Виднелось несколько ярких звезд. Прикованная к этой планете, Равна по расположению самых крупных звезд определяла времена года, время суток и… а вон там, возле двух звезд над морем, было самое важное место во всем небе. Ничем не примечательный кусок небосвода, где даже в самые темные и ясные ночи виднелось лишь несколько бледных звездочек.

Всего в тридцати световых годах — около сотни звездолетов. Эта угроза нависала над ней уже десять лет, сказываясь в каждом решении, требуя принуждать, убеждать и запугивать и Детей, и Стальных Когтей ради невозможного: выстоять против Погибели и победить.

А сейчас? Сейчас уже не ей принимать эти страшные решения, и как ни странно, она ощущала… покой.

Вестей от Невила не было ни завтра, ни послезавтра. Кое-кто из Детей навестил ее в новом доме, но никто надолго не задержался. Старшие смотрели на всю эту роскошь — и будто ощущали невидимые стены.

Бури предыдущей декады ушли в глубь материка, препятствуя возвращению Джоанны и Странника. Их антиграв от-бросило на сотни километров к востоку — не все неприятности были на совести Невила.

На «Внеполосный-II» Равна приходила каждый день. Били Ингва дал ей временные права доступа из Нового зала. Когда миновал вечер мании величия, Невил снова вернул трюму его исходный вид. Как Равна и ожидала, популярность примитивных игровых станций завяла — то, что мог создать и показать «Внеполосный», было жалким и слабым по сравнению с тем, что помнили старшие Дети. Сейчас играть приходили в основном стаи и младшие Дети, — и Тимор. Мальчик практически дневал и ночевал рядом с одной из станций, раздражая даже Белль Орнрикак, хотя она тоже подсела на игры. Иногда Тимор даже не замечал Равну, а когда замечал, вываливал на нее бесконечный фейерверк игровой эзотерики. Единственный сочувствующий ей мальчик был теперь увлечен и счастлив до экстаза.

А другие ребята если и разговаривали с ней, то неохотно. Может быть, когда они ее видели, то вспоминали, как она выглядела на том страшном собрании. Так что Равна сидела в общественной зоне и пыталась работать через предоставленный интерфейс, тщательно следя, чтобы не выйти за пределы полномочий, предоставленные «временным правом доступа». Это, естественно, означало полный запрет на администрирование системы. Разрешение на вычислительно-поисковые работы было на самом низком уровне, и некоторые архивы были ей невидимы.

Когда она пришла в третий раз, к ней подошла Венда Ларсндот и попросила помощи.

— Иглз просто влюбился в идею массового производства. Я вот пытаюсь посмотреть, что говорит по этому поводу «Внеполосный». Там вагоны информации про швейные машины с числовым программным управлением, а мне нужно что-то попроще и не такое высокотехнологичное.

Равна устроила Венде экскурсию по гибридным инструментам планирования, которые надстроила над архивами корабля. Именно это она навязывала Детям годами, хотя это было ужасно нудно — по крайней мере для вкусов страумеров. В таких поисках попадались миллионы тупиков, и «Внеполосный» не мог их все отсечь. Но эту проблему решить можно было легко! В бешеной гонке на опережение с Погибелью Равна решила пропустить этап механической автоматизации. Оказалось, что большинство дотехнических цивилизаций изобретали механические считыватели для приспособлений, повторяющих узор. Тогда для решения проблемы Венды нужно было только найти приспособление, которое можно будет легко состыковать с имеющимися ткацкими станками. Равне достаточно было только верно определить ограничения, накладываемые миром Стальных Когтей, и решение много времени не заняло. Корабль откопал некую расу насекомых, изобретших механизм для управления точным подобием местных ткацких станков.

— Ух ты! — сказала Венда, глядя на узоры первого прохода. — Так нам достаточно будет нанять хорошего художника — и выдавать тысячечасовые куртки меньше чем за день!

Равна улыбнулась, глядя на нее.

— Все равно может не получиться. Тут куча мелких движущихся деталей, а наши ткацкие фабрики не совсем такие, как эта. «Внеполосный» не очень умеет координировать мелочи. — Она показала на флаги неопределенности конструкции, подвешенные над шестернями и кулачками. — Может, придется просить Тщательника сделать станок специально для этого.

— Ничего, мы заставим его работать.

Венда уже погрузилась в рассмотрение вариантов и списков деталей. И как-то стала снова выглядеть на двадцать лет.

Равна оторвалась от работы и заметила, что Эдви Верринг и несколько ребятишек еще моложе столпились рядом. Эдви неуверенно ей улыбнулся:

— Слушай, Равна, тут у нас в игре что-то непонятное…

Уже очень давно у нее не было времени на такое. А помогать ребятам разбираться с играми было весело. Той неумолимости, что есть в реальной жизни, в играх не было, не нужно было везение, как для работы с Вендой. Если что-то не так, можно просто отступить и чуть подрегулировать параметры игры. Иногда библиотекари — даже с ограниченным правом доступа — обладают силой богов.

— Равна?

Взрослый голос вернул ее из глубин игрового самолета Эдви Верринга.

Она подняла глаза — рядом стоял Били Ингва. Сколько же я времени уже играю?

Венда тоже была здесь, работая над своим устройством для ткацкого станка.

— Извини, что беспокою, но…

Тут она увидела разные флажки сообщений.

— Ой, не заметила…

— Ничего страшного. Просто Невил просил передать — он рад был бы с тобой поболтать, если ты сможешь оторваться от этих важных дел.

Он улыбнулся, глядя на Венду и на геймеров.

Примерно половину Нового зала разгородили на кабинеты. Ингва провел Равну по узким коридорам — конструкция из местных бревен и легкой пластиковой обшивки, которую «Внеполосный» все еще умел экструдировать.

Равна несколько отстала от Били, чувствуя, как через оцепенение прорывается ярость. Рано или поздно им с Невилом предстоит разговор, но она не могла себе представить, как он посмотрит ей в глаза, что сможет сказать…

Равна остановилась, и Били оглянулся на нее:

— Равна, еще чуть дальше.

…так почему же именно мне так трудно думать об этой встрече?

Равна помолчала, кивнула и пошла дальше. Конечно, кабинет Невила был сразу за углом. Он ничем не отличался от Других, если не считать того, что функция отображения показывала его имя деловым шрифтом по-самнорски.

У себя в кабинете Невил Сторхерте оказался все тем же — таким же красивым и спокойным, как всегда. Он сидел перед простым рабочим столом, окруженным простыми серыми стенами.

— Заходи, заходи! — сказал он, показывая Равне на один из пустых стульев рядом со столом. Обернулся к Били: — Это займет минут десять. Можешь тогда вернуться?

— Конечно.

Били вышел.

Впервые с Того Дня Невил и Равна оказались наедине лицом к лицу. Равна сложила руки на груди и посмотрела на Невила долгим взглядом. Но слова не приходили.

Невил кротко смотрел в ответ и через несколько секунд приподнял бровь.

— Значит, ты ждешь объяснения? Извинения?

— Прежде всего правды.

Но она не могла справиться с волнением, и голос был сдавленный.

— Хорошо, правды. — Невил на секунду отвернулся. — Правда в том, что ты сама это на себя навлекла, Равна. В первые годы ты сотворила неимоверное добро. Ты до сих пор самый важный человек в этом мире. Вот почему тебе так долго предоставляли свободу рук — из-за того, что каждый, кто умеет думать, понимает, в каком мы у тебя долгу. Именно поэтому твои… странности привели к такой… такой трагедии.

— Ты на самом деле не веришь в Погибель?

Невил раздраженно пожал плечами:

— Я верю, что мы не в том положении, чтобы точно знать, что там случилось Наверху. Наше присутствие здесь — верное свидетельство, что в Верхней Лаборатории случился гибельный инцидент. Твое присутствие и то, что видно из файлов «Внеполосного», — хорошее свидетельство, что твои родные миры и мои, вероятно, уничтожены. Молчание во всем небе — доказательство, что Край постигла какая-то страшная катастрофа. Но твоя одержимость «Погибелью» выходит за рамки разумной логики.

— Остатки ее флота всего в тридцати световых годах, Невил.

Сторхерте мотнул головой:

— Тридцать световых лет, ага. Примерно сотня кораблей, движущихся со скоростью нескольких километров в секунду, без когерентной системы наводки и без рамскупов — все это по твоим сведениям! Через несколько тысяч лет они могут где-то упасть на планету. Когда это наконец случится, все факты, которые лежат за этой неопределенностью, будут древнейшей историей. А тем временем…

— Ты принимаешь желаемое за действительное, Невил. Флот…

— Нет, Равна, я все это уже от тебя слышал. Это твоя мантра, твой предлог прятаться на борту этого корабля. И проблема только обострилась за все эти годы, потому что мы, старшие, можем уже позаботиться о младших. Ты могла бы все еще стоять у руля, Равна, если бы полностью не потеряла контакт с нами.

Равна уставилась на него, едва замечая, что челюсть у нее отвисла.

— Никто не жаловался…

— Ты бы не стала слушать. — Он помолчал. — Пойми меня: я умеренный. Мы, Дети, помним своих родителей и знаем, что они не были дураками. Верхняя Лаборатория собрала лучшие умы Страумского царства. Они не пробудили бы Великое Зло. И при этом когда мы смотрим на бортовой журнал твоего корабля, что мы видим? Что ты и Фам Нювен всюду приносили с собой катастрофу. Ты признаешь, что Фам Нювен был инфицирован какой-то частью некой Силы. Ты ее зовешь Контрмерой и признаешь, что она уничтожила цивилизации куда хватает глаз. Некоторые из нас смотрят на эти факты и заключают, что все твои слова могут быть правдой — только добро и зло переставлены. — Он пренебрежительно махнул рукой: — Я такую позицию считаю экстремизмом, таким же сумасшедшим, как твой, но и близко не таким опасным.

— Не таким… опасным?

— Равна, ты совсем сошла с рельсов, ты все больше и больше ресурсов отвлекала ради своей мании. Поэтому — да. Я тебе лгал. И я рассказал Резчице о твоем обмане. Я подстроил твое падение. Но каким бы грубым он тебе ни казался, это был самый мягкий способ совершить перемену. Тебя отстранили от власти, но оставили возможность приносить пользу. — Он смотрел ей в глаза. Может быть, оценивая реакцию, может быть, ожидая ее. Реакции не было. Он тогда наклонился вперед и продолжал более сердечным голосом: — Равна, ты нам нужна. Тебя любят все младшие. Ты — единственный взрослый, который у них есть. На уровне холодной логики ты нужна потому, что ты — единственный выживший профессионал, при этом — библиотекарь. Некоторые из моих друзей умны и самоуверенны, они всю жизнь прожили, пользуясь нормальными вычислительными мощностями. Они не одну проблему решили — но в Верхнем Крае. Сейчас они начинают осознавать свою беспомощность. А ты по сравнению с ними — совсем на другом уровне. — Невил отклонился назад, глядя на нее пристально. — Равна, пусть ты и ненавидишь меня до печенок, но мне отчаянно нужна твоя помощь. Вот почему я постарался сделать твое новое жилье как можно более уютным. Вот почему я попытался минимизировать унижение, которое ты, быть может, испытываешь. Пусть ты уже не можешь быть главной, я надеюсь на твою помощь. Проекты у нас будничные и приземленные, но они необходимы, чтобы этот мир выжил.

Равна резко мотнула головой:

— И ты хочешь, чтобы я это делала с доступом игрового уровня, который мне сегодня дал Били?

Невил улыбнулся ей. Впервые за весь сегодняшний разговор, и улыбка эта наверняка значила больше, чем все его дружелюбие до переворота.

— Прости. На большее у него не было полномочий. Я обсуждал этот вопрос с Резчицей — она понимает, что ты лучше всех могла бы исследовать все компьютерные мощности, которыми располагает «Внеполосный». Мы тебе скоро выделим кабинет вроде этого, чтобы тебя не отвлекали по дурацким мелочам. Но мы просим соблюдать два ограничения: твоя работа не должна лишать других пользователей непрерывности доступа. И второе: Резчица, да и, откровенно говоря, я тоже не хотим, чтобы ты брала на себя управление. — Он снова запнулся — у тебя же есть какая-то официальная власть над «Внеполосным»? Это на такой маленькой машинке может называться «администратор системы»?

Равна на миг задумалась.

— Обычно говорят «сисадмин».

А ты, Невил, значит, понятия не имеешь, что это такое?

Было время, когда она была так же невежественна. Это Фам Нювен и наездник Синяя Раковина показали ей, какая это очень специальная и очень страшная наука — командовать звездолетом.

— Ну в общем, хотел тебе сказать спасибо, что ты оставалась в пределах доступа, который дал тебе Били сегодня. Стало ясно, что худшие опасения Резчицы беспочвенны. — Он слегка смутился — также впервые за этот разговор. — И все-таки мы тебя просим теперь передать эти полномочия.

— Тебе.

— Да. Мы просто приведем ситуацию в соответствие с общим голосованием. — Она не сразу ответила. — Так будет лучше, Равна, и это не более того, с чем ты согласилась во время собрания.

Она вспомнила последние минуты собрания, прямо перед голосованием. Вспомнила свою ярость, почувствовала, как она возвращается. Тогда Равна воздержалась от физической силы.

Равна склонила голову. Сегодня она опять от нее воздержится.