Очень быстро все пришло в упадок. Больше не было надобности корчить умный вид. Поэтому я охотно предавался мании подсчитывать предметы. Сначала я пересчитал планки и жалюзи на окнах. Я сосчитал все вилки, ножи к ложки на кухне. Я точно знал, сколько квадратов было в стеганом одеяле, которое лежало на кровати Авраама Линкольна. Однажды, невзирая на то, что притяжение было среднелегким, я на четвереньках взобрался по лестнице, на ходу пересчитывая столбики в перилах. И тут я заметил, что снизу за мной следит какой-то мужчина.

На мужчине были штаны из оленьей кожи, мокасины и енотовая шапка. В руках он держал ружье.

Но тут к мужчине подошел еще один человек. Он был одет в форму военного летчика той поры, когда я еще не был президентом и существовало такое понятие, как Военно-Воздушные Силы Соединенных Штатов.

«Разрешите, я сам отгадаю, — вслух сказал я. — Сегодня или канун Дня всех святых, или Четвертое июля».

По-видимому, пилот был шокирован запустением, в которое пришел Белый дом. «Что здесь случилось?» — спросил он.

«Одно могу вам сказать, — ответил я, — здесь свершилась история».

«Ужасно».

«Что, не нравится? А попробовали бы вы заглянуть сюда», — сказал я ему, постукивая себя при этом пальцами по лбу.

У них не закралось и тени сомнения, что перед ними сам президент Соединенных Штатов. Я был похож на всех чертей.

Наверное, именно поэтому они не слишком охотно со мной разговаривали. Между собой они тоже не спешили обменяться впечатлениями. Позже выяснилось, что они вообще были не знакомы. Они прибыли в одно и то же время по чистой случайности. Каждый из них имел свое чрезвычайно важное поручение.

Они ходили по всем комнатам Белого дома, пока не наткнулись на моего Санчо Пансу — Карлоса Нарцисса-2 Виллавиченцо, который вдохновенно готовил завтрак из матросских котлет, консервированных копченых устриц и других съедобных вещей, которые ему удалось отыскать. И Карлос привел их ко мне и со всей искренностью, на какую только был способен, пытался убедить их, что я и есть президент, как он выразился, «самого могущественного в мире государства».

Ну и тупица же был этот Карлос!

Человек из пограничных районов доставил мне письмо от вдовы из Урбаны, штат Иллинойс, той, которую пару лет тому назад посетили китайцы. В те времена я по уши был занят делами государственной важности и поэтому не узнал, какого черта хотели от вдовы китайцы.

«Дорогой доктор Свеин, — начиналось письмо. — Я простая, ничем не примечательная женщина, которая живет за счет уроков музыки. Я знаменита лишь тем, что имела счастье быть женой великого физика, родить от него сына, а после его смерти — принимать у себя в доме крошечных гостей из Китая. Один из них сказал мне, что его отец был с вами знаком. Отца его звали Фу Манчу. Этот самый китаец рассказал мне об удивительном открытии, которое сделал незадолго до смерти мой муж, доктор Феликс Боксит-13 фон Петерсвальд. Кстати, мой сын, как и вы, принадлежит к славной семье Нарциссов. Так вот до сегодняшнего дня мы с сыном держали это открытие в строжайшей тайне, потому что свет, который оно проливает на реальное положение людей во Вселенной, мог бы подействовать деморализующе на человеческую психику. Открытие это имеет прямое отношение к тому, что ждет нас после смерти. И, представьте себе, доктор Свеин, нас ничего не ждет, кроме смертельной скуки. Просто язык не поворачивается назвать эту штуку „раем“ или „законным вознаграждением“, или чем-то в том же роде. Здесь уместно название, которое дал мой покойный муж: „индюшатник“. Вы сможете сами убедиться в правильности такого названия.

Короче говоря, доктор Свеин, мой муж открыл способ общения с умершими людьми. Случилось это на территории индюшачьей фермы. Он сам не посвятил ни меня, ни сына, ни кого-либо еще в тайну манипуляции. Но эти китайцы, ведь вы знаете, у них всюду есть свои шпионы! Они каким-то образом все пронюхали. А приезжали они ко мне для того, чтобы полистать дневник покойного мужа и посмотреть кое-что из оставшейся аппаратуры.

Они сами быстро разобрались, что к чему, и не поленились научить нас с сыном проделывать этот мерзкий фокус. Просто так, на всякий случай. Сами они были полностью разочарованы открытием мужа. Для них это тоже было в новинку, но, как они выразились, могло представлять интерес лишь для представителей того, что еще осталось от западной цивилизации. Что бы это могло значить?

Я вручаю это письмо доверенному лицу, которое отправляется в дальний путь, чтобы присоединиться к поселению своих родственников Бериллиев, которое находится в Мериленде, неподалеку от вас.

В своем письме я решила обратиться к вам, как к доктору Свеину, а не как к «мистеру Президенту», ибо это письмо никоим образом не затрагивает интересов государственной важности. Письмо мое носит чисто личный характер и имеет своей целью сообщить вам, что мы при помощи аппарата неоднократно разговаривали с вашей покойной сестрой Элизой. Она просит, чтобы вы обязательно приехали сюда для конфиденциальной с ней беседы.

Заранее рады встрече с вами. Пожалуйста, не обижайтесь на моего сына — вашего искусственного брата Нарцисса-2 фон Петерсвальда, который помимо своей воли говорит грубости и сопровождает их непристойными жестами, причем делает это в «самые неподходящие моменты. Он пал жертвой болезни.

Преданная вам, Вильма Вечнозеленая-17 фон Петерсвальд».

Так-то вот.