Естественно, мы с мамой не делали ничего такого, что бы могло помешать Элизе и ее адвокату. Поэтому она очень быстро вступила во владения причитавшимся ей имуществом.

Первым делом она поспешила приобрести половину акций профессиональной футбольной команды «Патриоты Новой Англии».

Это приобретение привело к еще большей огласке и шумихе вокруг нашей семьи. Выступая по телевидению, Элиза по-прежнему не вылезала из будки. Но Мушари всех убедил, что одета она в синюю с золотом форму команды «Патриоты Новой Англии».

В одном из последних интервью ей был задан вопрос, следит ли она за последними известиями. Она ответила: «Я не виню китайцев в том, что они отбыли на родину». Элиза намекала на недавнюю новость. Китайская Народная Республика закрыла свое посольство в Вашингтоне. К тому времени программа выведения мелкой породы людей в Китае достигла такого этапа, что рост китайского посла не превышал шестидесяти сантиметров. Прощальная речь посла была вежливой и дружелюбной. Он сказал, что его страна решила порвать дипломатические отношения только потому, что последнее время в Соединенных Штатах не происходит ничего, что могло бы представлять интерес для китайской стороны.

У Элизы спросили, одобряет ли она поступок китайцев.

«Какой цивилизованной стране может понадобиться Богом проклятая дыра, вроде Америки? — ответила она. — Здесь плюют даже на ближайших родственников!»

А потом, в один прекрасный день, люди заметили, как они с Мушари пешком пересекают Массачусетский мост, направляясь из Кембриджа в Бостон. День был действительно прекрасный: теплый и солнечный. Элиза держала в руках зонтик. Одета она была в форму своей футбольной команды.

Бог мой, бедная девочка, на кого она только была похожа!

Она сильно сгорбилась, и ее голова оказалась на одном уровне с Мушари, а Мушари был такого же роста, как Наполеон Бонапарт. Она курила сигарету за сигаретой. Ее бил кашель.

На Мушари был белый костюм. В руках он держал трость. На лацкане его пиджака красовалась алая роза.

Незаметно их обступила толпа сочувствующих, а также фото— и телекорреспонденты.

Мы следили за происходящим по телеэкрану. Надо признаться, мы были в ужасе, потому что процессия неумолимо приближалась к моему дому на Бикон Хилл.