В Американской академии искусств и словесности была базука, поскольку вояки, разгромившие Колумбийский университет, в своем авангарде имели танк, украденный из дивизии Национальной гвардии. Они были такие наглые, что сделали своим знаменем Старую славу, Звезды и Полосы.

Возможно, что вояки, с которыми никто не желал связываться, как и с десятью крупнейшими корпорациями, считали себя воплощением Америки. «Америка, – написал в книге ДЛНА Килгор Траут, – это взаимодействие трехсот миллионов свежеизобретенных машин Руба Голдберга».

«Нужно обязательно жить в большой семье», – добавил он, хотя сам обходился без нее со дня, когда его демобилизовали из армии, то есть с 11 сентября 1945 года по 1 марта 2001 года, когда он, Моника Пеппер, Дадли Принс и Джерри Риверс прибыли в Занаду на бронированном лимузине с набитым до отказа трейлером-прицепом.

Руб Голдберг был газетным карикатуристом. Он жил в последнем столетии предпоследнего тысячелетия по христианскому летосчислению. Он рисовал абсурдные и не всегда работающие машины, где деталями механизмов были прялки, ловушки, бубенцы, свистульки, домашние животные в упряжи, огнетушители, почтальоны, электрические лампочки, хлопушки, зеркала, радиоприемники, граммофоны, пистолеты, стреляющие холостыми патронами, и так далее. Все это добро обычно предназначалось для автоматизации какого-нибудь пустячного действия, например, такая машина могла закрывать окно.

Траут, как и я сам, не уставал сверлить нам, людям, мозги про то, что нам, людям, нужны большие семьи, потому что нам, людям, они так же необходимы, как белки, углеводы, жиры, витамины и минеральные вещества.

Я только что прочитал об одном молодом отце, который забил своего ребенка до смерти из-за того, что тот не умел еще контролировать мышцы анального сфинктера и все время плакал. В большой семье рядом с ним были бы другие люди, которые бы спасли и успокоили ребенка, да и его отца тоже.

Если бы этот папа вырос в большой семье, то он не был бы таким плохим отцом, а может быть и вовсе не был бы отцом, поскольку был еще слишком молод для того, чтобы быть хорошим отцом, а может быть, и никогда бы не стал отцом, потому что был слишком глупым, чтобы стать им.

В 1970 году, задолго до катаклизма, я был в южной Нигерии. Война с Биафрой шла к концу. Биафра проигрывала, на ее стороне были люди из племени ибо, и еще я. Я встретил человека из племени ибо, у него только что родился ребенок. У него было четыреста родственников! Несмотря на то, что еще шла война, они с женой собирались в путешествие, чтобы показать ребенка всем своим родным.

Когда армии Биафры потребовалось пополнение, большие семьи ибо встретились, чтобы решить, кому следует идти на войну. В мирное время семьи решали, кому следует отправляться в колледж, часто это оказывался Калифорнийский технологический, Оксфорд или Гарвард – в общем, не ближний свет. После этого вся семья скидывалась, чтобы оплатить путешествие, обучение и одежду, так чтобы член семьи чувствовал себя удобно в тамошнем климате и обществе.

Там, в Нигерии, я встретил писателя из племени ибо по имени Чинуа Ачебе. Он преподавал и писал в Бард-Колледже в Эннандейле-на-Гудзоне, штат Нью-Йорк, индекс 12504. Я спросил его, как сейчас поживают люди из племени ибо. Дело в том, что в Нигерии тогда правила военная хунта, регулярно отправляющая своих критиков на виселицу за переизбыток свободы воли.

Чинуа сказал, что никто из ибо не входит в правительство, да никто и не хочет. Он сказал, что племя ибо выжило за счет малого бизнеса, так что оно не имеет поводов для конфликтов с правительством или с его сторонниками, а в их число входили представители корпорации «Ройял датч шелл».

У них, должно быть, было много встреч, на которых они обсуждали, как себя вести, чтобы выжить.

И они по-прежнему отправляют своих лучших детей в лучшие университеты, до которых ой как далеко.

Когда я прославляю идею семьи и семейных ценностей, я не имею в виду мужчину, женщину и их детей, недавно приехавших в город, перепуганных до смерти, не знающих, где находится туалет, ослепленных экономическим, технологическим, экологическим и политическим хаосом. Я говорю о том, чего так неистово желают все американцы – и что было у меня в Индианаполисе перед Второй мировой войной, что было у персонажей «Нашего городка» Торнтона Уайлдера, и что есть у племени ибо.

В сорок пятой главе я предложил две поправки к Конституции. Вот еще две. Вы же не скажете, что я многого хочу от жизни, я хочу не больше, чем дает Билль о Правах:

Поправка XXX: Каждый человек по достижении установленного законом возраста объявляется взрослым по прохождении соответствующей публичной церемонии, во время которой он или она должен принять на себя обязанности по отношению к обществу и связанное с этим достоинство.

Поправка XXXI: Все возможные усилия должны быть обращены на то, чтобы каждый человек чувствовал, что по нему будут горько плакать, когда он или она умрет.

Такие вещи, естественно, могут надежно обеспечиваться только большими семьями.