26
«САМЕДИ»
– Критическое время, – сказала Ласса почти неслышно из-за сирены, подтвердившей ее слова.
Тат из-за пульта прищурилась на экран, передающий ей, что происходит на мостике, – капитан открыл этот канал по ее просьбе.
– Моб! – рявкнул Быстрорук. Он не попадал в кадр имиджера, но в голосе слышалась тревога.
Драко быстро застучала по клавишам.
– Сканирование следов не обнаружило.
Тат затаила дыхание: ее аргус засек разбросанный код, соответствующий критическому положению. Моррийон!
Преисполнившись свежей энергии, она забросила кодовый невод в сторону адресов, указанных аргусом, – невод слишком тонкий, как надеялась она, чтобы его обнаружить.
– До светила 35,2 светоминуты, 33 отметка 75. – Пальцы Лассы бегали по клавишам. – Начинаю навигационный поиск. – Тат слышала, как стрекочет навигаторский пульт – компьютер искал четвертую планету. Даже если в системе Геенны есть маяк, полагаться на него нельзя.
Тот поиск, который вела сама Тат, пока не включил никакой тревожной сигнализации – уже хорошо. Окно на ее пульте пульсировало в такт с работой генератора ключевых слов; она подключила его к борийскому историческому чипу, который дал ей Лар, когда она рассказала о своей гипотезе.
«Мне сдается, ты права, – сказал он, порылся в своем шкафчике и дал ей этот чип. – Ни один должарианец не станет копаться в борийской истории – и рифтеры тоже. – Он вздернул губу. – Во всяком случае, не наш экипаж».
Тат присмотрелась к окну повнимательнее: поиск шел уже среди концептуальных ассоциаций второго порядка, генерированных познавательными схемами нейраймаи – пока безрезультатно.
Пульт Лассы издал трель.
– Планета обнаружена, системная марка 2-70. Орбитальный радиус 23 светоминуты.
– Курс на системную марку 2-70, плюс тридцать пять светоминут, – приказал Быстрорук. – Лавируй, сколько потребуется, чтобы удержать нас подальше от Узла. Моб?
– Если я что-то найду, ты первый узнаешь, – буркнула Драко.
Тат вернулась к работе. Они почти не замечали времени, за которое «Самеди» совершил серию скачков, приведших их в точку на плоскости эклиптики, в тридцати пяти минутах от солнца системы, которая была ближе всего к Геенне. Желудок Тат жгло от крепкого алигрианского чая, испытанного стимулирующего средства всех программистов Тысячи Солнц, и глаза болели. Но разгадка была рядом – Тат уже чувствовала присутствие Моррийона. Внезапно ее пульт защебетал, и открылось еще одно окно. Прилив адреналина заставил Тат выпрямиться. Один из ее наживочных фагов обнаружил нестандартный чистящий вирус. Должно быть, моррийоновский – тот замаскировал свой массив, сделав его невидимым для стандартных чистильщиков системы. Но ни одна программа не сработает, если не вернуть использованное пространство обратно.
Тат поспешно застучала по клавишам. Да! Она напала на один из файлов Моррийона. Она перевела его в стазис и начала осторожно вытягивать из него заголовок, опасаясь самоубийственного кода и битобомб. Отделив заголовок, она подключила битовый поток к нейраймаи. Сейчас она кое-что узнает!
Сирена зазвучала снова, и что-то на мостике привлекло внимание Тат. Быстрорук сидел выпрямившись, в своем командном кресле, и по повороту его головы она поняла, что он смотрит на главный экран.
– Тридцать пять до системы, наводка на 2-70, – доложила Лаоса. – Курс на Геенну.
– Здорово грязная система, – сказала Моб. – Контроль повреждений, доложи.
Гальпурус за своим пультом прошелся по клавишам своими маленькими руками, нелепыми по сравнению с мощными бицепсами.
– Щиты смогут выдержать одну десятую «це» – или чуть побольше. Выше абляция пойдет неважно – можем даже воспламениться.
Необычность ситуации на миг отвлекла Тат от ее работы – впрочем, вскрытие моррийоновского чистильщика шло в основном автоматически. «Самеди» пойдет в систему Геенны в реальном времени, на одной десятой световой скорости, полагаясь на экраны для защиты от грязи и льда, сконцентрированных, согласно законам орбитальной динамики, в эклиптике. Никто не пошел бы добровольно на пробег в реальном времени: корабль в обычном пространстве слишком уязвим, и потом – это так медленно!
Красная роза расцвела перед глазами Тат, и голос Быстрорука сказал по нейросвязи: (Пока ничего?)
(Я напала на след.) Интересно, чувствует ли он по босуэллу ее усталость и возбуждение. (Скоро дождемся.)
(Хорошо бы. До Геенны двадцать часов ходу – если крейсер появится, его щиты позволят ему идти куда быстрее нашего. Пока этого не случилось, я хочу выкинуть должарских гадов из компьютера.)
Он отключился и отдал у себя на мостике приказ перевести скачковые на четвертый тактический уровень. Двигатели взвыли и смолкли, швырнув их в систему Геенны, в пасть Узла, на скорости 31000 километров в секунду. На главном экране Тат видела щиты, мерцающие под натиском звездной пыли; вспышки возникали там, где поля Теслы сжигали более крупные частицы. Тат вздрогнула: век бы не видеть ничего подобного.
Она вернула свое внимание к пульту. Если она не преодолеет власть Моррийона над компьютером, одному Телосу известно, что ей еще суждено увидеть перед смертью.
* * *
«ГРОЗНЫЙ»
Сигнал тревоги прожег путаные сны Марго Нг, и она была рада проснуться. Она прилегла на эти несколько часов исключительно из чувства долга, но сон не принес отдыха ни уму, ни телу.
Все еще под властью полных стресса сновидений она встала, приняла горячий душ для прояснения мыслей и оделась. Испытывая странное чувство нереальности, она особенно тщательно проверила, правильно ли застегнуты пуговицы и хорошо ли сидит мундир. Еще несколько часов – и она либо предстанет перед Панархом, либо отправится с новым Панархом назад.
Высокая политика. Она покачала головой и отвернулась от зеркала. Выше уж некуда – и никого не волнует, нравится тебе это или нет. Марго с угрюмой улыбкой отправилась выпить кофе. Политика хуже грязи – если уж она пристала к тебе, от нее уже не отмоешься.
Став на сторону Эренарха, она нажила себе врагов среди самых влиятельных Дулу Панархии. Взять Архона Шривашти, уступившего собственную планету черни. Хороший правитель из него бы получился! Да и другие не лучше.
Со вздохом посмотрев на свой завтрак, она поняла, что не сможет ничего проглотить. Что ж, раз уж она ввязалась в политику, надо все делать, как полагается.
Она включила свой коммуникатор.
– Узнайте, пожалуйста, не может ли гностор Омилов уделить мне несколько минут для консультации.
Она знала, что адъютант передаст ее просьбу точно в тех же выражениях, без всяких командных интонаций.
Марго заставила себя что-то съесть, одновременно слушая доклад Крайно о текущих событиях. Все системы функционировали нормально; осталось меньше часа до входа в систему.
Через несколько минут явился Омилов. Вид у него был усталый, но собранный. «Он заметно изменился», – подумала Нг, когда он вошел. Взгляд, осанка – всё было гораздо моложе, чем у человека, к которому она привыкла. Странно: то, что они оба пережили недавно, обычно делает людей старше, но на Себастьяна Омилова эти события оказали прямо противоположное влияние. «Живительная сила действия», – кисло подумала Нг.
– Скоро мы войдем в систему Геенны, – поздоровавшись, сообщила она. – Не хотите ли присоединиться к нам на мостике?
Он удивленно и, как ей показалось, обрадованно вскинул веки, но тут же под влиянием какой-то задней мысли придал лицу выражение вежливой благодарности.
Интересно, что он хотел сказать в первый момент. Нг попыталась его поощрить.
– Там, правда, будет немного тесно – Эренарх тоже намерен присутствовать. Сначала я хотела просто подключить вашу каюту к мостику, но, поразмыслив, решила, что на вашем месте предпочла бы находиться на месте событий. – Ее интонации имели слегка извиняющийся оттенок.
Омилов поклонился.
– Так и есть. Я очень вам благодарен. Сам я не смел попросить, но...
– Но что же? – подбодрила она. Он набрал воздуха и решительно сказал:
– Я все-таки собирался просить вас о подключении и о том, чтобы... некоторым лицам разрешили вместе со мной следить за развитием событий.
– Только не рифтерам, – засмеялась она.
– К сожалению, без них не обойтись. Я обсуждал это с Мандерианом. Он выразил желание, чтобы сообщество, представленное келли, эйя и двумя рифтерами, получили возможность наблюдать за гееннскими событиями – если они того захотят.
Нг искренне удивилась. Она ни разу не слышала, чтобы такая просьба высказывалась где-то за пределами религиозной сферы. «Интересно, о чем еще умалчивает Омилов», – подумала она и кивнула. Она слишком многим обязана этому человеку – он еще мало запрашивает взамен.
– Хорошо, так и сделаем. Но нет необходимости, чтобы все они толклись у вас в каюте. Используем одну из классных комнат, чтобы они могли видеть все на большом экране. Я распоряжусь прямо сейчас.
Омилов снова поклонился, и на сей раз его благодарность не имела никаких примесей.
– Критическое время, – объявил лейтенант Мзинга. – 37 светоминут до светила, 40 отметка 0. Модель системы ФФ показывает, что скоро мы окажемся в пределах светоминуты от монитора.
Точка их вхождения представляла собой компромисс между наиболее вероятным курсом «Самеди» и сравнительной близостью орбитального монитора. «Посмотрим теперь, насколько мы удачливы», – подумала Нг.
– Оповещение, свяжитесь с монитором. Проверьте, записан ли импульс вхождения.
– Есть связаться, – ответила мичман Выхирски.
Мостик притих в ожидании ответа – слышались только едва заметные вздохи тианьги. Нг чувствовала присутствие Брендона лит-Аркада у себя за правым плечом, хотя тот не шевелился и не произносил ни звука.
Нг поморгала усталыми глазами и сосредоточилась на своей задаче. Еще две минуты – и пульт оповещения отозвался трелью на ответ монитора.
– Импульс вхождения записан 16,4 часа назад за 35 светоминут до светила, 33 отметка 75, признаки соответствуют эсминцу альфа-класса. Три минуты спустя записан скачковый импульс. Последующие следы указывают, что судно следует по системному градусу два-семьдесят, что соответствует текущему положению Геенны.
– Вот гады, – выругался Крайно. – Здорово они нас опередили.
– Дальнейших данных нет, – доложила Выхирски. – Система слишком грязна, чтобы уловить что-нибудь еще, пока мы не подойдем ближе.
Ром-Санчес рядом с ней работал со своим пультом.
– Поскольку они не знают, что мы идем следом, могу поспорить, что они пойдут в реальном времени, чтобы не потревожить Узел. Но «альфа», учитывая всю эту грязь и лед, не может идти быстрее одной десятой – значит, до планеты они доберутся где-то через час. Наши щиты допускают примерно три десятых...
– И тогда мы прибудем к Геенне спустя четыре часа после высадки Его Величества, – закончил Крайно. – Нам придется идти на абордаж, чтобы узнать, в каком месте они это сделали.
– Но если мы поставим поля Теслы на такой высокий уровень, это может вызвать опасную нестабильность Узла, – подхватил Ром-Санчес, посмотрев на Нг. – Такая нестабильность может помешать даже коротким тактическим скачкам, а мы не можем надеяться избежать гиперснарядов на одном только гравиманеврировании.
Нг поразмыслила и спросила:
– А нельзя ли совершить серию коротких скачков, чтобы побыстрее добраться до места?
– Нет, – ответил Ром-Санчес. – У «Самеди» щиты поставлены на максимум, поэтому они уже порядком взбаламутили систему. Придется идти в реальном времени. – Он скорчил гримасу. – И не забывайте, что когда они начнут пускать гиперснаряды, даже если мы не будем этого делать, Узел станет еще нестабильнее.
Что-то вертелось у Нг в голове – что-то, связанное с ее годами в Академии. Нет, не модель ФФ. Ей друг вспомнился Стиргид Арменхаут, убитый при Артелионе, – с чего бы?
Внезапно она поняла и воскликнула:
– Траловая цепь! – Арменхаут применил против нее этот маневр в одном учебном бою – он вел астероид за своими радиантами, чтобы прикрыть слабое место в защите корабля. Но она все равно его победила, заслужив его стойкую неприязнь и прозвище «О'Рейли Бортовой Залп».
– Что?
Нг, не отвечая Крайно, вывела на экран проекцию системы и увеличила ее. Мигающий огонек остановился на газовом гиганте, лежащем чуть за пределами влияния Узла.
– Навигатор, проложите курс к троянской точке Номера Шестого, ближайшей к Геенне. В процессе движения к ней найдите мне астероид около четырех кэмэ диаметром и подведите нас к нему на траловую дистанцию. Коммандер, – обратилась она к Ром-Санчесу, – на какой максимальной скорости мы можем без риска совершить тактический скачок, достигнув Геенны?
Он озабоченно сдвинул брови, но вскоре нашел ответ:
– Единственный тактический скачок с одной десятой «це», возможно, не взбудоражит Узел выше критического уровня. Разве что у рифтеров хватит ума растрясти его нарочно – тогда есть опасность, что мы не сможем остановиться и вступить с ними в бой. – Он взглянул на главный экран. – Астероид вам нужен для прикрытия?
– Стабильная гравиэнергия Узел не потревожит, верно? – заметила Нг.
– Чуть-чуть всколыхнет, но фокусы сместятся ненамного. – Ром-Саичес ухмыльнулся. – Ничего себе будет зрелище, если смотреть из системы – им покажется, что на них несется сверхновая.
Загудели скачковые системы, и Нг сказала:
– Вот и хорошо. У них будет время поразмыслить о том, что же случится, когда мы встретимся. Они такой же номер выкинуть уже не смогут, а значит, от нас не уйдут. – Она посмотрела на экран. – Когда мы с ними закончим, они с большой охотой расскажут нам, где высадили узников.
* * *
Мандериан нажал на вестник у каюты Вийи и Марим. Ментальный шорох сказал ему о том, что его сканируют, после чего дверь открылась. Он вошел. Внутри было холодно.
Из людей присутствовала только Вийя. Мандериан почувствовал мимолетное облегчение, но подавил его.
Та, Что Слышит, – просемафорили ему эйя. Это у них, видимо, было нечто вроде игры – почему бы иначе они находили такую радость в том, чтобы подтверждать очевидное? Или они таким путем укрепляли свой контакт с физическим миром?
На столе лежал образчик их рукоделия. Вийя сидела рядом с непроницаемым лицом, замкнув свой разум, но глаза выдавали усталость. Эйя, указав на одну из фигур своего макраме, просемафорили что-то, чего Мандериан не понял, потом показали на переборку и произнесли на пальцах: Мы слышим.
Тогда от Вийи пришла волна недовольства, смешанного с недоверием – реакция столь бурная, что Мандериан был вынужден прислониться к стене. Но заслон тут же вернулся – так быстро, что это выбило гностора из колеи.
Он посмотрел на Вийю, подавляя собственный эмоциональный отклик.
– Этим знаком они обозначают Эренарха?
– Да.
Эйя тихо зачирикали. Мандериан, сложив одно с другим, понял, что она использует их для подслушивания мыслей Брендона лит-Аркада. Интересно, знает ли он об этом?
Проблемы, связанные с этим союзом, фейерверком вспыхнули у Мандериана в мозгу и погасли. Он подумает об этом после.
Теперь они оба знают, что Вийя пыталась смотреть на вещи глазами Эренарха и что ей очень не нравится, что Мандериан это знает. Но он, давно уже научившись терпению, сказал только:
– Капитан провела для нас в классную канал связи с мостиком. Скоро корабль войдет в систему Геенны.
Она колебалась. Мандериан подумал, что, будь ее соседка по каюте на месте, Вийя, возможно, отказалась бы сразу. Надо будет и над этим поразмыслить.
– Хорошо, пойдемте, – сказала она.
Эйя последовали за ними. Вийя шла молча, настороженно. Внимание Мандериана отвлекали маленькие инопланетяне – они работали руками почти беспрерывно, упоминая порой не только об очевидном, но и о таком, чего Мандериан не видел и не слышал, и это очень беспокоило его.
Он пытался осмыслить множественность их восприятия, и это, как всегда, нарушало его внутреннее равновесие. Посматривая на свою спутницу, такого же человека, как он, Мандериан спрашивал себя, как же ей это удалось – и расскажет ли она когда-нибудь о том, что узнала.
Когда они вышли из транстуба, из-за угла вдруг выскочил Ивард и бросился к ним.
– Критическое время, – выдохнул он. – Мы...
В этот момент по кораблю прошла вибрация, извещающая о переходе на режим реального времени. Ивард открыл было рот, но Вийя опередила его, сказав спокойно:
– Это ненадолго, чтобы они могли связаться с монитором.
Так и оказалось: на пути в классную Мандериан ощутил внутреннюю дрожь – они снова вошли в скачок. Ивард взахлеб делился своими впечатлениями о размерах мостика, о флотской форме, о Нг и ее команде. Мандериан поддакивал, не слушая его: гностора сейчас куда больше занимало наблюдение за своими спутниками.
Они прошли мимо рядов пустых пультов к удобным мягким сиденьям перед огромным экраном. Ивард, перескочив через спинку дивана, устроился рядом с троицей келли, которые тихо заухали, гипнотически поводя своими шейными отростками.
Мандериан испытал нечто среднее между заинтригованностью и тревогой, увидев, как эйя ответили им с помощью пальцев, подражая их движениям. Обе группы успешно разрабатывали собственную сигнальную систему.
Вийя тем временем села, по-прежнему не говоря ни слова. Мандериан посмотрел, как эйя устроились рядом и внезапно замерли, уставившись на экран. Ивард прислонился к связующей Келли, рассеянно поглаживая ее ленты, а келли гладили его шейными отростками.
Мандериан взглянул на экран как раз вовремя, чтобы ощутить третий и еще более мощный толчок реакции: Эренарх, стоящий позади капитана, мельком посмотрел на имиджер и тут же отвел глаза.
Это было столь мимолетное движение, что Мандериан едва не упустил его, а на мостике наверняка и вовсе никто не заметил. Но Эренарх явно дал понять: он знает, что за ним наблюдают.
«Он знает, что мы здесь. То есть не мы, а Вийя», – поправил себя Мандериан и от души пожалел, что здесь нет Элоатри, с которой он мог бы это обсудить.
Он одинок, и все размышления придется отложить на потом.
Корабль снова вышел из скачка.
* * *
«САМЕДИ»
Дверь в рекреацию зашипела, и все разговоры смолкли. Люфус Капнифер у автомата забыл о горячей чашке кафа, которую держал в руке, увидев на пороге Моррийона. Бори, оглядевшись, вошел в комнату легкой, слегка шаркающей походкой и молча сел за стол в середине.
Рифтеры, бормоча извинения и стараясь не встречаться взглядом с помощником Анариса, поспешно ретировались.
Люфус хотел последовать за остальными, но Моррийон задержал его у двери, сказав:
– Люфус Каннифер, останься. – Его ровный голос говорил о том, что он уверен в повиновении.
Люфуса проняла дрожь. «Он знает, что никто не посмеет перечить ему после того, что они сделали с Хестиком и Согом».
– И вы тоже, Нисах Ан-Жайван. Подойдите сюда. – Женщина двинулась к нему через комнату, а все прочие, кто еще оставался, хлынули вон, напирая на механика Оглторпа Баггула, который замешкался в дверях. Моррийон и его поманил к себе.
– Тебе доверена особая честь, – сказал Моррийон Люфусу. – Ты поведешь шаттл, который доставит Панарха и остатки его Малого Совета на Геенну. Это твой экипаж, – показал он на двух остальных, – не считая трех тарканцев. Шаттл возьмешь в ангаре правого борта. Мы выйдем на орбиту примерно через четыре часа, после чего вы отчалите.
Моррийон встал и вышел, не оглядываясь.
Трое рифтеров переглянулись, и Каннифер расплылся в ухмылке, охваченный восторгом. «Вот он, случай, которого я ждал всю жизнь!»
– Чего-чего?! – воскликнула Нисах. Ее визгливый голос действовал Канниферу на нервы.
– Этот уродец только что вручил нам билет с «Самеди» и корабль в придачу. – Каннифер радостно потер руки. – Можете себе представить, сколько мы получим на Рифтхавене за съемку того, как толпа изолятов разрывает Панарха на куски?
У Нисах отвалилась челюсть, а в глазах появился расчет.
– Думаешь, они малость с ним позабавятся?
– То ли до того, как убьют, – Багтул облизнул свои мокрые губы, – то ли после.
Каннифер скривился. Он видел порночипы из коллекции Багтула – сам он предпочитал живых партнеров. Он пожал плечами.
– Тем больше солнц мы загребем.
– А нам эти гееннцы не опасны? – нахмурился Багтул.
– Не-е, – презрительно протянула Нисах. – В информации о системе ФФ сказано, что у них там нет металла, кроме как в том большом кратере – у них не может быть оружия, о котором бы стоило беспокоиться. Одни копья да камни, небось. Щиты это запросто выдержат.
– Представляете, как Панарху всадят кой-куда каменный наконечник? – захлебнулся Багтул, забыв о своем страхе.
Какое-то время все молчали. Каннифер догадывался, что они, как и он, подсчитывают будущие прибыли. Только придется остаться на планете сколько понадобится, чтобы изоляты успели обнаружить чистюль.
– Багги, помнишь твой чип, где чистюльские сучки оказались на астероиде? – Говоря это, Каннифер дотронулся до носа и уха, намекая этим универсальным жестом на возможные жучки.
– Ну? – недоуменно отозвался механик.
– А помнишь, почему так вышло? – В видеофильме механик повредил двигатели, чтобы воспользоваться бедственным состоянием своих жертв.
– Ну, – помолчав, ответил Багтул.
– Хреново это – такая поломка. Но на имиджеры она не влияет.
– Угу. – В голосе механика появилось понимание. – Классная была история. В следующий раз, как буду на Рифтхавене, спрошу старого Скроггера, нет ли у него чего-то в этом роде.
– Вот-вот. – Каннифер повернулся к Нисах. – Смотришь такое, и прямо отрываться не хочется.
На ее лице тоже забрезжило понимание.
– Клево, – медленно проговорила она. – Прямо обалденно. Надо, пожалуй, пойти в шаттл, проверить системы. Там придется немного потрудиться, если я правильно понимаю.
Каннифер кивнул, и все трое вышли. Он прямо-таки видел перед собой груды будущих солнц.
* * *
Эммет Быстрорук расхаживал по своей каюте, нервно покусывая мякоть большого пальца. Он сознавал, что надо бы поспать – до Геенны оставалось меньше четырех часов, – но не мог. Он точно занюхал целый стручок флигианского снежного чеснока – нервы вибрировали, словно двигатель при перегрузке.
Оказавшись у пульта, он нажал несколько клавишей, но тут же стер команду, не закончив ее. «Если я буду все время прерывать Тат, она никогда не добьется толку». Его бесила такая зависимость от маленьких бори, но это лучше, чем положиться на милость другого бори, секретаря Анариса.
Он еще немного повозился с тианьги, но потом решил, что дальнейшее усиление транквилизирующих запахов превратит его в зомби. Посмотрел, что делается на мостике: система стала еще более замусоренной. Модель системы ФФ, полученная им из МинерваНета, показывала, что это происходит из-за астероидов, влекомых в Узел газовыми гигантами системы и перемалываемых там в гравий и пыль. «То же самое ждет и „Самеди“, если мы не будем бдительны». Но пока что сканирование Моб говорило, что Узел вроде бы не реагирует на их присутствие.
Хорошо и то, что крейсера поблизости не видно. Хотя как знать. Система такая грязная, что даже такой большой корабль можно не обнаружить, пока он не подойдет совсем близко.
Быстрорук отошел от пульта. Может, панархисты еще ничего и не знают. Он надеялся на это. За последние часы он несколько раз тренировался с моделью ФФ и готов был повторить это, но он с болезненной ясностью сознавал, что с капитаном, который эту самую модель проходил в Академии, ему не тягаться.
Он вздрогнул, когда зазвонил вестник. В глазок он увидел бесформенную фигуру Моррийона, и гнев с новой силой вспыхнул в нем, когда он понял, что бори всегда знает, где он находится, – иначе бы тот пришел на мостик, а не в каюту. А вахтенные не сказали бы бори, где он есть, не предупредив сначала капитана.
Быстрорук втянул в себя воздух, пытаясь рассеять страх, и сказал:
– Открыто. – Дверь зашипела, и Моррийон вошел, держа в руке какую-то бумажку.
– Мы прибудем к Геенне меньше чем через четыре часа, – начал бори. – Как только расстояние позволит, вы должны будете уничтожить карантинный монитор и занять его синхронную орбиту – это ближайшая синхронная точка к центру обитаемой зоны. Там вы переведете заключенных на шаттл, уже приготовленный с правого борта.
Приготовленный? Без ведома капитана? Нагнав на экипаж страху своими сексуальными играми, должарианцы, как видно, совсем перестали соблюдать приличия. Или это пощечина Моррийона в отместку за розыгрыши, которые ему устраивали?
– Вот список экипажа. – Бори протянул листок Быстроруку, который молча смотрел на посетителя, наливаясь кровью. Слегка улыбнувшись, Моррийон положил листок на стол.
– За ссыльных, разумеется, отвечают тарканцы. Вам о них не нужно беспокоиться. Экипаж шаттла я отобрал из вашего второго состава, чтобы не подрывать надежности корабля в случае каких-либо происшествий.
– Происшествий? – прохрипел Быстрорук, частично обретя контроль над своим голосом, когда ярость, вызванная лицезрением бори, немного утихла. Неужели Моррийон думает, что это старичье способно справиться хотя бы с одним тарканцем?
– Модель системы ФФ не содержит информации о том, на что способны жители Геенны. Вы должны быть готовы уничтожить шаттл, если господин Анарис отдаст такой приказ.
Значит, бори и о системе ФФ успел пронюхать. Что еще ему известно?
– Заключенные будут переведены на шаттл за час до прибытия. Держите экипаж наготове. – Бори повернулся и вышел, не дожидаясь ответа.
Капитан трясущейся рукой взял листок. Он чувствовал, что в словах Моррийона есть какой-то подспудный смысл, но слишком устал и взвинтился, чтобы его отыскивать. Он просмотрел список, но выделил только одно имя.
Каннифер. Этот родную мать за кружку кафа продаст. Быстрорук никогда не доверял ему ответственных постов, хотя тот был хорошим пилотом – он органически не мог не жульничать. Интересно, что умудрится Каннифер выжать из этого задания. Попытается, поди, заснять, как гееннцы расправляются с Панархом.
Ну что ж, делать нечего. Он, капитан, больше не хозяин на своем корабле. Он смял листок и посмотрел на пульт. Теперь все зависит от Тат.
* * *
Над люком в ангар шаттлов горел желтый огонь, и Геласаар, войдя туда, воспрял духом. Это было не просто облегчение от возврата к нормальной гравитации после перехода через должарскую часть корабля, а ожидание чего-то светлого, радостного. Чем бы ни закончились последующие несколько часов, тягостному бездействию пришел конец. Бывшие правители Тысячи Солнц снова, пусть даже в последний раз, станут хозяевами своей судьбы.
Пока их вели к шаттлу, он посмотрел на других и увидел, что они испытывают нечто сходное. Даже Падраик Карр, которого кашель мучил теперь постоянно, держался бодро. Поймав взгляд Геласаара, он дернул краем рта.
Анарис стоял у трапа в шаттл со своим секретарем-бори. Тарканцы поставили узников перед сыном Эсабиана, и Геласаар прервал свои размышления.
По знаку Анариса двое охранников повели остальных вверх по трапу, оставив только Панарха.
– Палиах моего отца завершается, Геласаар хай-Аркад, – сказал Анарис. – Уроки окончены.
– Обучение завершается только вместе с жизнью, – ответил Панарх. – Обратное тоже верно: когда человек перестает учиться, значит, его смерть близка. – Он посмотрел Анарису в глаза. – Я своего обучения не завершил.
Тень улыбки тронула уголки губ Анариса.
– Я тоже.
Он протянул руку – на его ладони лежали два кольца. При виде их сердце Геласаара затопила амальгама эмоций, не испытанная им прежде. Одно кольцо, простой золотой ободок, было обручальным; второе. Перстень Феникса, мог носить только царствующий Аркад. Геласаар медленно взял их с ладони Анариса.
Надев их на привычное место, он посмотрел на должарианца. Никто другой не уловил бы, но Геласаар не мог ошибиться: это был слабый проблеск сожаления.
Самого недолжарианского из всех чувств.
Геласаар улыбнулся, поклонился, как равный равному, и пошел вверх по трапу.
Палиах Эсабиана завершился, но победил не Эсабиан.
* * *
ГЕЕННА
Разведчик трясущимися руками поднес кружку ко рту. Царапина, оставленная стрелой у него на лбу, казалась черной при свете факелов. Когда он выпил, его взгляд оживился: успокаивающее вино оказало свое действие. Лондри и остальные в молчании выслушали его доклад, нарушаемый только треском костра и скорбным завыванием зубастого нетопыря неподалеку.
– Как, по-твоему, когда, подойдут тазурои? – спросила наконец Лондри.
Он вытер губы.
– Те, на кого я наткнулся, – только передовой отряд. Если они следуют своей обычной тактике, главная орда будет здесь часов через тридцать, а то и раньше.
– Спасибо, Ланнехт Нолсон. Ты хорошо сделал свое дело. Скажи квартирмейстеру, чтобы накормил тебя и дал ночлег.
Разведчик отдал честь и ушел – гордость придавала легкость его усталым ногам.
Железная Королева обвела взглядом тех, кто сидел с ней у огня, и остановилась на Тлалоке Ут-Ацтлане.
– Если у тебя есть какие-то идеи, господин Ацтлан, теперь самое время.
– Все, что я мог бы предложить, уже сделано, королева. – Ацтлан расчесал пальцами косматую черную бороду. – Мы удерживаем всю возвышенность, за исключением замка Комори, артиллерия хорошо размещена, и заслон наших объединенных сил не допускает проникновения с флангов.
– Будем надеяться на чудо, – сказал Гат-Бору. – К примеру, на то, что стены Комори рухнут.
От внимания Лондри не ушел неприязненный взгляд, которым обменялся Тлалок с ее генералом. Гат-Бору категорически возражал против нынешнего развертывания сил: он признавал выгодность занятой позиции, но испытывал беспокойство от мысли, что Комори могут ударить на них во время боя с тазуроями.
«Думаю, он не верит в то, что Ацтлан справится с комори». Близкие соседи вроде Комори и Ацтлана обычно бывают злейшими врагами, но Гат-Бору в этом не убежден.
Лондри посмотрела на далекие звезды. Неужели и там царит обман и предательство? Она не могла в это поверить, несмотря на рассказы Степана. В Тысяче Солнц так много всего – за что же им драться?
– Хорошо еще, что Алина Погодница обещает на завтра безветренный день, – сказал Степан. Он тоже, видимо, приметил красноречивый взгляд. – Это усилит действие споротокса.
У тазуроев не было артиллерии, и это делало химическое и биологическое оружие, созданное обитателями Кляксы, особенно эффективным.
– Сталь и мускулы, – сказал Тлалок. – Артиллерией можно поколебать врага, но сталь и мускулы решают все.
С ним никто не спорил.
Лондри поднялась. Они давно уже обо всем переговорили, и только доклад разведчика затянул их беседу.
– Теперь нам всем надо отдохнуть, иначе дело решит не сталь и мускулы, а нехватка сна.
Зевок прервал ее речь. Она запрокинула голову, потянулась и застыла пораженная: на южном небосклоне вспыхнул ослепительный свет. Ярче любой звезды, он разгорался все сильнее – в лагере стало светло, как днем, и ей пришлось заслонить глаза. Крики ужаса раздались вокруг. Им вторили хриплые вопли с окрестных деревьев – корбы, гнездившиеся там, взмыли в сияющее небо. Люди, сидящие у огня, повскакивали на ноги в изумлении и страхе, но свет стал гаснуть и померк совсем, оставив на небе медленно тающий отблеск.
– Карантинный монитор, – сказал Степан с удивлением и надеждой в голосе. – Кто-то его взорвал.
– Что это значит? – спросила Лондри. Неужто их долгому заключению пришел конец?
– Не знаю, – медленно выговорил Степан.
...Скоро вспыхнет огонь в небесах,
И тогда друг и недруг пойдут за тобой
Против крепости, павшей во прах.
Голос Гат-Бору, произнесшего это, был необыкновенно глубок. Он опустил руку на рукоять меча.
– Вот и началось.
