И вот мы на вершине горы Гуэнн, в разреженном сухом воздухе, окруженные жарой, пылью и серными запахами их кузницы Уриэль. И о чем же хочет поговорить с нами Гибц, алхимик?

Треки учат, что все мы попадем в разные виды ада.

Но подожди, Олвин. Рассказывай так, как поступил бы старинный земной повествователь. Опиши вначале сцену действия, потом само действие.

Гибц составляет свои рецепты для металла и стекла в мрачной мастерской, так непохожей на безупречно чистый и сверкающий зал Уриэль с вращающимися дисками. На покрытых пятнами деревянных полках груды минеральных порошков, в глиняных кувшинах плещутся ядовитые жидкости. Из узкого окна открывается вид на север, склон уходит вниз до самого пятна болезненно резких цветов, которое может быть только Спектральным Потоком. А это означает, что помещение настолько высоко, насколько можно подняться, не попав в мерцающую кальдеру горы Гуэнн.

Под окном над грудой хорошо устоявшейся кухонной мульчи жужжат мухи. Надеюсь, мы не прервали обед Гибца. Мы вчетвером: Гек, Клешня, Ур-ронн и я – пришли в алхимическую лабораторию по приказу Уриэль, великого кузнеца, правителя крепости индустрии, сидящей на дрожащем колене Джиджо. Вначале я решил, что она отослала нас, просто чтобы избавиться от надоедливой молодежи, пока она обсуждает с мудрецом-человеком, как усовершенствовать свои любимые передачи, рычаги и вращающиеся стеклянные диски. Главный помощник Урдоннел неодобрительно ворчала, ведя нас по длинной рампе туда, где помещается лаборатория для смешения. Только наша приятельница Ур-ронн казалась оживленной, почти ликующей. Мы с Гек обменивались взглядами, не понимая, в чем причина этого веселья.

Мы узнали это, когда Гибц выбрался своим пестрым коническим корпусом из-за рабочего стола. Слова доносились из говорящей трубы на его сморщенном, третьем с верха кольце.

Гибц замолчал, выпуская пары из синтезирующего кольца. А когда треки заговорил снова, то на ломаном неправильном англике, и голос его казался напряженным.

– Попытка будет пользоваться… полной поддержкой Кузницы горы Гуэнн. И в качестве доказательства этой поддержки – смотрите: ваше полностью готовое окно!

Мастер смесей указал щупальцем в сторону деревянного ящика у стены, с которого была снята крышка. И в грудах тонких опилок блестело изогнутое толстое стекло, безупречное на взгляд.

Клешня возбужденно заплясал, его ноги с красными когтями громко застучали по каменному полу.

– Прекрасно-красно!

Гибц согласился.

– Его покрыли специальным веществом – чтобы яснее видеть окружающее.

Ур– ронн повернула длинную шею, чтобы лучше разглядеть стекло-пузырь.

– Последняя фаза была очень трудной. Спасибо, Гибц, за прекрасное покрытие!

Ур– ронн повернулась, чтобы объяснить Гек и мне.

– После нескольких месяцев затяжек Уриэль неожиданно, всего три дня назад, разрешила отливку. И поскольку результат получился удачным с первой же попытки, она велела считать это кун-уру!

Это урское обозначение искусной работы. Такой, которая позволяет присвоить квалификацию мастера. Это позволит Ур-ронн далеко пройти по пути к достижению своей цели.

Никто из нас остальных еще не начал учиться профессии, даже еще не решил, чем будет заниматься, подумал я слегка ревниво. С другой стороны, урам приходится торопиться. У них не так много времени.

Я посмотрел на Урдоннел, главную соперницу Ур-ронн в роли наследника Уриэль. И мне не нужен был реук, чтобы понять ее раздраженность тем, что она называла “детским хобби”, – экспериментальным погружением в глубокую впадину.

Должна была бы знать кое-что еще, подумал я, испытывая жалость к Урдоннел. У Уриэль тоже есть бесполезное хобби – это помещение со сверкающими дисками. И проект Ур-ронн относится к тому же типу – просто-из-любопытства. Сходство между ними гораздо больше родственного запаха.

Значит, для Ур-ронн это продвижение в карьере. Я был рад за нашего друга.

– Стекло выло испытано на гидростатическое давление свыше пятидесяти кордов глубины, – с явным удовлетворением продолжала Ур-ронн. – И когда мы установим фонари и другое оборудование, которое нам дает Уриэль…

– Нам? – прервала ее Гек. Она повернулась и посмотрела на Ур-ронн тремя выступающими глазами. – Что значит “нам”, хрюшка? Значит, ты идешь с нами?

Узкая голова Ур-ронн откинулась назад. Шея прогнулась в виде буквы S.

– Пойду… если смогу.

– Гек! – укоряюще позвал я. Нужно было, чтобы ноздри Ур-ронн вернулись к прежним размерам. Я чувствовал, как спицы Гек задрожали от напряжения.

Гибц вмешался еще одним выхлопом, на этот раз с острым запахом ржавого металла.

– Если возможно, урское присутствие желательно. – Треки, казалось, не хватает дыхания. – Но даже если это окажется невозможным, не расстраивайтесь. Работник горы Гуэнн… будет сопровождать в этом смелом предприятии… до самых больших глубин.

Я с трудом разбирал запинающийся, с сильным акцентом англик Гибца. Мы с Гек обменялись непонимающим взглядом.

– Я/мы… частично… буду сопровождать… замечательную группу, – объяснил Гибц, выпуская пар из самого верхнего кольца. И затем треки продемонстрировал нам нечто такое, что никто из нас не ожидал. Он повернулся, показав сочащийся бугор с другой стороны примерно посредине груды мясистых колец. Это не обычное вздутие, когда треки отращивает новое щупальце или готовит химикалии для реакций. Вздутие расколола трещина, обнажив нечто скользкое и извивающееся.

Я понял: треки влен-почкуется прямо у нас на глазах.

Щель стала шире, и мастер смесей задрожал. Сложная смесь болезненных звуков сопровождала появление из отверстия чего-то, это что-то скользнуло по наклонному боку треки, оставляя за собой чешуйки кожи.

– Вот это да… да… да… да… да! – повторял Клешня по очереди из каждой ножной щели, его сенсорная полоска отчаянно вращалась. Урдоннел нервно отпрянула, а Гек каталась взад и вперед, разрываясь между любопытством и отвращением. Я почувствовал укус: это маленькая Хуфу, наш нур-талисман, вскарабкалась по моей спине на плечо, встревоженно рыча. Машинально я погладил ее мягкую шерсть, успокаивая, хотя сам особой уверенности не испытывал.

Блестя слизью, существо с хлюпающим звуком приземлилось на пол и лежало почти неподвижно, миниатюрный, разделенный на четыре части тор из многочисленных колец непрерывно дрожал. А тем временем под отвисшей кожей треки – родителя шла перегруппировка.

– Не… волнуйтесь… – произнес слегка изменившийся голос из разговорного выступа старой груды колец. – Я/мы приспособлюсь… перестроюсь…

Успокаивающие слова, но все знают, что влен – опасное время для треки, когда предыдущее единство колец оказывается под угрозой и часто распадается. По этой причине большинство из них размножаются внешне, выращивают новые кольца по одному в загонах, или покупают у опытных производителей, меняются ими, пока не получают нужный набор свойств для отпрыска. Но я слышал, у влена есть свои преимущества. Мистер Хайнц утверждает, что видел несколько вленов, но я уверен, что он никогда не был свидетелем появления такого четырехъярусного потомка, полностью снабженного всем необходимым и самостоятельно движущегося!

– К этому вновь отделившемуся существу можно обращаться – временно, – называя его Зиз. Оно будет отзываться на это слово-образ, если сохранятся унаследованные словесные образцы. После выполнения своих функций оно может стать кандидатом на приращение и на обладание полной жизнью. А пока оно подготовлено… чтобы участвовать в вашем поиске и наделено способностями, которые могут понадобиться…

– Не знаю. – Голова Ур-ронн описывала смущенный овал. – Вы хотите сказать… Гек спросила:

– Гибц. А что мы должны… Треки прервал ее.

– Я/мы больше не отзываюсь на это имя. Сейчас идет голосование колец. Прошу не разговаривать и не вмешиваться.

Мы замолчали, благоговейно глядя, как это создание буквально борется – борется само с собой, внутри себя. От базового сегмента поднималась до самого верха дрожь, заканчиваясь выпуском желтого пара. По всему телу прокатывались волны – поперечные и продольные. Так продолжалось много дуров, и мы все это время опасались, что Гибц разорвет себя на части.

Наконец дрожь ослабла, потом совсем прекратилась. Сенсорные органы треки снова сфокусировались. Из сморщенного речевого рта полились слова измененным голосом.

– Решение принято. Временно вы можете называть меня/ нас Тиуг. И очень вероятно, что эта груда отзовется. Еще одна волна дрожи,

– Что я отвечу. Пожалуйста, сообщите Уриэль, что дело завершено. Скажите ей также, что мое/наше мастерство сохранилось.

И только тогда я понял, каким рискованным был этот влен. Мастер смесей – очень важный член команды Уриэль. Если бы Гибц – если ты Тиуг – не смог припомнить все тонкости своего дела, сплавы горы Гуэнн не сверкали бы, не резали, как сейчас, и не разлагались бы с течением времени.

Как глупо с моей стороны. Все это время я тревожился только о жизни бедного треки.

Хуфу спустилась по моей спине и приблизилась к вновь образованному полусуществу треки, которое уже встало на множество плавниковоподобных ножек под нижним сегментом и неловко размахивало щупальцами с верхнего кольца. Hyp подозрительно принюхался и с удовлетворенной трелью отступил.

Таким образом, первым признала Зиза, нового члена нашей группы, Хуфу.

Как известно каждому моряку, предзнаменования бывают хорошими. Удача – это здорово. Конечно, она непостоянна, но все же гораздо лучше своей противоположности.

У меня появилось предчувствие, что нам потребуется вся удача, какую только может послать Ифни.