Глава семнадцатая
Их поход был окончен. Втроем они явились к доктору Джонсу в поселение ненормальных. Тил, предводитель их маленького отряда, подробно рассказал обо всем, что им удалось узнать, упомянув о поисках Нэка, о своей встрече с Нэком, о продолжении похода на север, о встрече с Варой и Варом и о возвращении назад — в общем, обо всем, исключая разговоры во время обратного пути и о романе Нэка с Варой.
— Нэк отрекся от своего меча, — сказал в заключение Тил. — Теперь он носит с собой вместо меча металлофон. Но он по-прежнему может руководить людьми.
Доктор Джонс кивнул, как будто услышанное им было особенно важно.
— Теперь нужно сообщить остальным и вместе все решить.
Тил и предводитель ненормальных отправились созывать остальных. Нэк и Вара вышли и вынесли с собой на воздух корзину с вьюном, туда, где было больше света. Они присели под раскидистым деревом.
— Тил станет вождем Геликона, — сказала Вара. — Видел, он уже на равных с ненормальными.
Нэк согласно кивнул:
— Он умеет организовывать людей.
— Ты и я сошлись без его помощи, — заявила Вара с присущей женщинам уверенностью в таких делах. — И восстановление Геликона было твоей идеей. Вождем должен был стать ты.
— Вот с этим-то? — Нэк кивнул на металлофон.
— Ты можешь вернуть свой меч обратно. Ведь он по-прежнему там, снизу.
Нэк не стал объяснять, почему он не может остаться жить в Геликоне, — это было слишком сложно.
— Если я снова обнажу меч, тебе, наверное, придется убить меня.
Вара удивленно нахмурилась:
— Думаю, что да.
Из-за дерева выбежал маленький мальчик и, заметив их, остановился.
— Кто вы такие? — храбро спросил он.
— Нэк Металлофон.
— Вара Палка.
— А я Джими. У тебя чудные руки.
— Это железные руки, — ответил Нэк, удивленный тем, что мальчик совсем его не боится. — Чтобы играть музыку.
— А у моего папы Джима есть железные ружья. Они делают вот так: «Бах!»
— Музыка лучше.
— А вот и нет!
— А вот послушай.
Нэк поднял металлофон, взял в щипцы маленький молоточек и начал петь, подыгрывая себе:
Раз однажды ехал лесом
Фермер Джонни в город,
Бах, стреляй-ка,
Бух, стреляй-ка,
Глядь — ворона спит на елке,
Эй, давай стреляй-ка!
— А что такое город? — спросил мальчик, ужасно заинтересованный.
— Это когда кочевники живут в домах ненормальных.
— А я знаю, что это такое: «Давай стреляй-ка!» Это про ружье!
Вара рассмеялась:
— Я хочу такого же, — шепнула она Нэку.
— Обращайся к Джиму Ружье.
— После вот этого — непременно. — Вара легонько похлопала себя по животу.
Испуганный Нэк затянул для любопытного мальчишки продолжение песенки.
Ружьецо с плеча он скинул,
Да ворону подстрелил,
Та под елку повалилась,
И в телегу уложилась.
— Я же говорил, что ружье лучше!
А из перьев той вороны
Джон набил перину,
А из лап-то из вороньих,
Сделал себе вилы.
— Такая большая была ворона? — недоверчиво переспросил Джими.
Нэк стукнул молоточком по самой низкой ноте:
— Во-о-о-т такая.
— Понятно, — вполне удовлетворившись ответом, сказал мальчик. — А здесь что?
— Цветы вьюна.
— Но никаких цветов не видно.
— Эти цветы раскрываются только в темноте. Они очень странно пахнут, а вдохнувшие их запах люди начинают делать странные вещи.
— Например, вилы из лап вороны?
Вара снова засмеялась.
— Вроде того, — сказала она.
Из дверей вышел Тил:
— Все собрались.
Вара подхватила корзину и вместе с Нэком вошла в дом. За ними вприпрыжку побежал Джими.
— У него чудны?е смешные руки, — сообщил он Тилу. — Но он веселый.
Внутри все были в сборе: группа пожилых людей со странными именами, которых собрал Нэк (среди них сидел также и Дик Врач), Сола и другие люди, которых Нэк не знал. Видимо, за время отсутствия Нэка доктору Джонсу удалось разыскать еще нескольких человек из своего списка. Многие из них, мужчины и женщины, были похожи на кочевников. Джими уверенно подсел к одному из незнакомых Нэку людей, очевидно, Джиму Ружье.
Вара, до сих пор сохраняющая полное спокойствие, незаметно сжала руку Нэка.
— Кто она такая? — шепотом спросила она, кивнув в сторону одной из женщин.
— Это Сола, — сказал Нэк, не успев даже понять, какую важность его ответ представляет для Вары. Лицо супруги Повелителя сохранило лишь отдаленные намеки на некогда ослепительную красоту.
Вара крепко сжала Нэку руку, как будто чего-то сильно испугавшись. Что было совсем на нее не похоже.
Тил вышел вперед и представил женщин:
— Сола… Вара. Вы должны знать друг друга.
Со стороны Солы не последовало никакой реакции, и это было понятно — ведь она не знала о том, кого Вар взял себе в подруги. Но остальные, как только Сола и Вара оказались рядом, немедленно отметили их сходство.
— Мать и дочь… — произнес Дик.
— Вдовы, — добавил Тил.
Сказанное звучало жестоко, но сразу же ставило все на свои места и отводило ненужные вопросы. Всем все сразу стало ясно. После этого уже не было необходимости разъяснять сложное и не всегда достойное переплетение судеб.
Последовала неловкая пауза. Расставшиеся около тринадцати лет назад, когда Вара была еще несмышленышем, ни она ни Сола не знали, что теперь сказать друг другу.
Тил снова взял слово.
— Вы все хорошо знали Вара. Знали Сола. И Безоружного. Я тоже их знал. Скоро я расскажу вам все об этих великих людях.
— Это хорошо, — сказала Сола, и Вара молча кивнула.
— В твое отсутствие мы разыскали еще нескольких добровольцев, как видишь, — сказал доктор Джонс, обращаясь к Нэку. — Обеспечив их безопасность, насколько это было возможно, мы доставили их сюда, и теперь у нас здесь собрался мощный дееспособный отряд. Осталось выбрать хорошего лидера.
— Лидер у вас уже есть, — сказал Нэк.
Что хочет от него ненормальный — чтобы он подтвердил выбор, который был уже давно сделан?
— Падение Геликона свидетельствовало о том, что лидер, стоявший в тот период у кормила власти, неправильно избран, и методы его руководства были неверными, — сказал доктор Джонс. — Теперь мы обязаны установить для нового лидера строгие требования.
Нэк обдумал услышанное. Из сказанного доктором Джонсом можно было сделать вывод, что от Нэка ожидают не столько поддержки уже принятого решения, сколько предложения кандидатуры на эту должность!
— Не следует ставить во главу первого попавшегося человека, это ясно. Но Тил…
— Через короткое время я вернусь к моей дружине, — сказал Тил. — Моя работа завершена. Я не участвую в дальнейших делах. Я не собираюсь покидать кочевников и переселяться с семьей в подземный мир.
Нэк был несказанно удивлен. Так значит, Тил тоже являлся только исполнителем приказов, а не ведущей фигурой!
— Я много слышал о Джиме Ружье, — сказал Нэк. — Он вооружил воинов империи для штурма…
— Я совершил огромную ошибку! — прервал его Джим. — Больше я ошибаться не хочу. Не хочу руководить тем, что я однажды разрушил.
Оказалось, что у доктора Джонса еще не все организовано до конца.
— Каковы ваши требования к лидеру подземного мира? — обратился Нэк с вопросом к ненормальному. — Он должен знать грамоту? Должен быть знаком с Геликоном? Что еще?
— Все это, конечно, предпочтительно, — согласился доктор Джонс. — Лучше всех здесь подошел бы Безоружный. Но есть и другие, не менее важные качества, и мы вынуждены выбирать из того, что у нас есть на сегодня.
— А почему бы ни сделать предводителем Горы Нэка? — спросила Вара.
Нэк сдавленно рассмеялся:
— Править Горой я могу только при помощи песен. Я больше не стану никого убивать.
— Это одно из наших требований, — ответил ему доктор Джонс. — Кровь не должна больше пролиться.
— Это вряд ли выполнимо, — мрачно заметил Нэк. — Геликон был построен на крови.
— Но он не должен восстанавливаться на крови! — горячо воскликнул доктор Джонс в совсем не свойственной себе манере. — История подтвердила ошибочность насилия и лжи.
Большая часть присутствующих в комнате принялась кивать, выражая согласие со словами доктора. А Нэк подумал о том, каким образом в таких условиях можно будет справиться с бесчисленными бродящими по стране бандами. Воистину мечта о цивилизации без насилия — глупость!
— Нэк Меч, — сказала Сола после паузы. — Мы знаем о тебе почти все. Мы ни за что не осуждаем тебя. Ты сказал, что больше не желаешь проливать кровь. Но можем ли мы верить тебе, когда всю свою жизнь ты только и занимался тем, что творил насилие своим мечом?
Нэк пожал плечами. Было совершенно ясно, что во всем мире не найдется такого человека, который смог бы предоставить абсолютные гарантии в своем отвержении насилия, но как раз этого качества сейчас и требовали от вожака будущего подземного мира. Нэк не убивал больше своей рукою, но дал согласие на косвенное убийство при помощи цветов вьюна, не так давно, во время их обратного путешествия. Поэтому бесповоротно отвергать убийство было бы в его случае чистой воды лицемерием!
— Выберете вождем его! — выкрикнула Вара. — Ведь он положил всему начало, без него ничего бы не было!
— Согласен, — сказал с места один из ненормальных, худой и почти абсолютно лысый старик. — Этот человек освободил нас, когда на наш пост напали бандиты, согласился отнести записку в главный поселок и послал к нам помощь. Я доверяю ему во всем, что бы он там не совершил.
После этого слово взял Джим Ружье. Это был пожилой небольшого роста кочевник со смешными редкими кудряшками на голове.
— Мы не обсуждаем способности Нэка — в них никто не сомневается. Мы говорим о его стойкости и преданности делу. Взять хотя бы меня: я был готов палить из ружья во все стороны, когда узнал о смерти моего брата в Геликоне — но не стал этого делать. Но человек, который долгие недели предается кровавым схваткам во имя личной мести при первой же провокации…
— Мне он понравился, — сказал вдруг маленький Джими. — Он умеет играть руками музыку.
Джим с удивлением посмотрел на сына:
— Но это же Нэк Меч!
— Он сказал мне, что музыка лучше ружей. Но мне он все равно понравился.
— Мы с тобой полностью согласны. Но нам нужен человек с несгибаемой волей. Человек, похожий на Безоружного, — сказала Нэку Сола.
— Но Безоружный разрушил Геликон! — вспыхнула Вара. — Считал ли хоть кто-нибудь, сколько людей погибло по его вине? Вы сами сказали, что убийств быть не должно, а теперь…
Сола посмотрела на дочь с грустной улыбкой:
— Он был твоим отцом.
— Поэтому он и сделал это! Он думал, что я погибла. Вы только что говорили о том, что недопустимо долгие недели предаваться кровавым схваткам во имя личной мести — но как раз-то Безоружный строил свои планы годами, а после этого он годами гнался за Варом. Тогда как со мной все было в порядке! А ты — ты заставила Вара поклясться, что он убьет любого, кто причинит мне вред, в то время как никто и ничего мне делать не собирался. Как можешь ты судить? Нэка была его женой; ее насиловали на глазах у Нэка пятьдесят человек, друг за другом, а после этого они отрубили ему руки и бросили умирать в лесу рядом с трупом его подруги. Его ждала верная смерть — но он выжил и добился справедливости. И теперь он хочет, восстановив Геликон, остановить всех кочевников. А вы лицемерно попрекаете его прошлым!
— А как же Вар Палка? — тихо спросила Сола.
Вара ничего не ответила.
— Я убил его, — сказал Нэк.
Лица его и Вары отражали всю историю лучше слов. Многие знали Вара, а еще больше слышали о нем. Сделать своим лидером убийцу такого человека было очень непросто. Да и почему они должны были на это соглашаться?
— Это был несчастный случай, — сказал Тил. — Нэк думал, что Вар убил маленькую Соли; мы все тогда так думали. И все мы поступили бы точно так же, как он. Прежде чем правда открылась ему, Вар был уже мертв. Из-за этой ошибки Нэк решил отказаться от своего меча. Все, что я хочу сейчас, так это чтобы вы поверили в его искренность, — того же хотела Вара.
— Это мы заметили, — негромко сказал Джим Ружье, и тон, которым он произнес свое замечание, заставил Вару сжать зубы и покраснеть.
Джими рассматривал вьюн, сидящий в корзине.
— Покажи им свое оружие, — попросил Тил Нэка.
Нэк поднял правую руку и предъявил присутствующим металлофон. Среди собравшихся пронесся тихий удивленный говор, потому что все видели такой предмет впервые.
— Сыграй на нем, — сказал Тил.
Нэк оглянулся по сторонам. Его окружали хмурые и недоверчивые лица, не верящие ему и хмурящиеся на Вару, которая плакала, не скрывая своих слез. Все эти люди, без сомнения, верили в необходимость восстановления Геликона, но судьба, постигшая Гору, страшила их. Страшила она и самого Нэка, потому что он уже побывал там, среди руин.
Может быть, мечта восстановить Геликон без пролития крови, вольного или невольного, неосуществима. Возможно, путей воскрешения старого общества нет вообще. Но необходимо попытаться сделать это, потому что пора для этого настала и нужные люди собраны. И Нэк не мог позволить себе отступиться сейчас, под давлением одних лишь временных сомнений.
Им нужен был лидер. Если он не возьмет это на себя, то кто еще? Он далек от идеала доктора Джонса, но выбора не было.
Нэк повернулся к старому ненормальному:
— Ты просил меня узнать, что было причиной падения Геликона, для того чтобы мы смогли избежать этого потом. Так в чем была ошибка прошлого предводителя Горы? Я не знаю этого. Возможно, та же самая ошибка ожидает нас впереди.
— Возможно, Геликон обречен. Но мы должны пойти на этот риск.
Доктор Джонс ничего не ответил.
Нэк поискал свой маленький деревянный молоточек, но не нашел его. Тогда он начал медленно выстукивать мелодию своими щипцами, осторожно прикасаясь к пластинам металлофона и стараясь избежать неприятного звучания. Он начал петь.
Есть у меня барабан,
И я барабаню на нем с утра,
Я барабаню на нем дотемна,
На всю страну.
Я барабаню на нем о беде,
Предупреждаю всех!
Не переставая петь, Нэк заглянул в лицо ближайшего сидящего рядом с ним человека, потом другого. Песня обладала для Нэка особым смыслом, впрочем, как и все остальные его песни, и пока мелодия рождалась в его легких и срывалась с его губ, он верил в эту песню. Сочинившие эту песню еще до Взрыва люди не захотели жить по ее правилам — но Нэк предупреждал о беде всех.
Поочередно он встречался со своими слушателями глазами, как будто лицом к лицу в кругу, и побеждал их своим голосом. Женщины верили в искренность его песни и зачаровывались вибрацией ее ритма. И пока его голос и музыка звучали, Нэк Металлофон торжествовал даже пред лицом их общей к нему неприязни.
Я пробарабаню на нем о любви,
К братьям моим
Во всей стране!
Нэк спел эту песню до конца и начал следующую, потом еще одну. Ему вдруг представилось, что он снова печатает шаг по тропинке призрачного леса и, наверное, это на самом деле было так, потому что опять все зависело от него и его песни и решалось ими. Вара начала ему подтягивать, как когда-то много лет назад пела вместе с ним Нэка, и постепенно люди образовали около него круг и принялись эхом вторить его словам.
Нэк пел дальше. Стены комнаты вокруг него заколебались и начали расплываться, превращаясь в мрачную скуку порченых земель, кольцом опоясывающих Гору; появились перекрученные металлические решетки, разной величины фрагменты стен, потом открылся туннель, уводящий в недра ужасной Горы, к огромным залам, усыпанным пеплом. Геликон явил себя и принял в себя новых жителей. И из смерти восстала жизнь — Гора Смерти означала жизнь для лучшего, что осталось в людях. Мечты превращались в осязаемое, потрясающее воображение, вечное; в силу, которую не способен отрицать не один живущий.
Наконец Нэк замолчал. Но они все уже были его, и он знал это. Его мечты скрестили мечи с их осторожностью и страхами и взяли верх, вопреки всякой логике. Геликон снова будет жить.
Потом он увидел корзину с вьюном. Наигравшись с растением, Джими закрыл корзину — цветы распустились в темноте, и пока Нэк пел, наркотик наполнял комнату.
Тил не мог не заметить этого, но оставил все, как есть… потому что Тила давно уже в комнате не было.
