Когда Вара наконец оставила Нэка в покое, за них обоих взялся Тил. Шел уже третий месяц пути, наполненного всякими событиями: стычками с бандитами, борьбой с природой и преодолением естественных препятствий местности, поисками удобного пути в обход. Но осью всего были беседы Вары и Нэка с Тилом. По прошествии трех месяцев первоначальная злость в Варе улеглась, она превратилась в просто несчастную и беззащитную девушку, очень восприимчивую к окружающему.

Тил начинал свои разговоры издали. Например, в один прекрасный день он задавал Варе вопрос с виду совершенно безобидный, но ответ на который подвигал ее немного по пути к разрешению собственных проблем. На следующий день он задавал другой вопрос Нэку, и чтобы ответить, тому тоже приходилось задумываться о своей горькой судьбе. В итоге этих тонких маневров Тилу удалось дать понять Варе, что самыми близкими ей людьми были Сол, не являющийся ее отцом в биологическом смысле, и Соса, также не ее природная мать, и что оба этих человека, Сол и Соса, жили вместе как семья, нарушая обязательства, налагаемые на них их браслетами.

— Но это было в Геликоне. Там все наоборот, — начала вдруг защищаться Вара. — Там никто не живет в браке, потому что для этого там не хватает женщин. Все мужчины живут по очереди со всеми женщинами, без браслетов и всего такого. По другому считается несправедливо.

Она говорила так, как будто Геликон все еще существовал, как будто все это можно было проверить.

— И Соса поступала так же — жила со всеми мужчинами? — спросил Тил с таким видом, как будто просто хотел внести ясность. — Даже с теми, кто ей не нравился?

— Нет, для этого не было необходимости. Она не могла родить ребенка. Время от времени, конечно, она могла давать согласие тому или другому, если кто-то особенно настаивал, — она была очень красивая, вы это знаете, наверно. Но это ничего не меняло. Секс оставался сексом, даже в Геликоне. Главное — то, что все женщины должны иметь детей.

То же самое можно сказать и о кочевниках, подумал Нэк.

— А если бы ты осталась там, что с тобой было бы тогда? — спросил Тил.

— То же самое, что и с остальными, — почему я должна вести себя по-другому? Но тогда мне было только восемь, и однажды… — Вара запнулась.

Тил не стал ни о чем спрашивать, и через некоторое время девушка заговорила сама, испытывая потребность объясниться.

— Там был один человек… никаких ограничений по возрасту в Горе не было, вы понимаете меня? Так вот, он любил совсем молоденьких, а в Горе было очень мало девочек. Но я еще не была готова. И когда он подошел ко мне, я ударила его палкой. На этом все и кончилось. Солу я ничего не сказала… иначе были бы неприятности.

Вне всякого сомнения! Нэк сразу вспомнил крики одолеваемой видениями Вары в призрачном лесу. Кто-то домогался ее, и она дралась с ним.

— Но если бы ты была тогда постарше… — начал Тил.

— Думаю, тогда бы я пошла с ним. Так уж у нас в Геликоне заведено. Симпатии не имеют ничего общего с законами.

— Но потом ты стала женой Вара… и ты все равно собиралась вернуться в Геликон?

— Мы туда и шли!

Помолчав, она снова решила объясниться:

— Вар бы меня понял. И я сохранила бы его браслет.

В некоторых вещах она разделяла наивность Вара и до сих пор не понимала, куда клонит Тил.

На долю Нэка от Тила тоже перепадало кое-что. День за днем, во время переходов, на отдыхе у костра, перед сном. Нэк никогда не начинал разговоры первым, у него вообще не было никакого желания участвовать в этом, но Тил был очень умен и на вопросы, которые он Нэку задавал, можно было отвечать либо однозначно, либо не отвечать вовсе. Постепенно в их беседах вырисовалась вся история службы Нэка под началом Повелителей империи, одного, а потом другого; были упомянуты мастерство Нэка в обращении с мечом, законы, по которым он жил. Будучи вождем младшей дружины, Нэк убивал много раз, но каждый раз — в кругу, и всегда этому была своя причина. В большинстве случаев поединки происходили по приказу Сола, но никогда по приказанию Безоружного, который, придя к власти, уже не пытался расширить пределы доставшейся ему империи.

Вара все это хмуро выслушивала и, казалось, ей не нравился этот ставший почти ритуальным на несколько вечеров процесс раскрытия характера Нэка.

Постепенно Тил дошел до деятельности Нэка во времена, последовавшие за крушением империи.

— Зачем ты искал ненормальных?

— Империя разваливалась, за ней и все устои общества кочевников, бандиты начали разорять хижины. Не стало ни еды, ни припасов, ни хорошего оружия. Я хотел узнать, почему ненормальные отвернулись от нас.

— Ну и почему они отвернулись?

— Они зависели от поставок из Геликона, их грузовики отправлялись к Горе и один за другим исчезали. Я вызвался узнать, в чем дело.

Нэк рассказал о том, в каком виде он обнаружил Гору. Услышав это, Вара отбросила свое показное равнодушие и разрыдалась; слезы текли у нее по щекам без конца.

— Я знала, что так и будет, — твердила она. — И виной тому были оба моих отца, а я и Вар этому помогали. Но я даже представить себе не могла, что все кончится так ужасно…

Таким образом Тилу удалось выставить Нэка защитником цивилизации, разрушителями которой были Сол, Безоружный, а вместе с ними и Вар. Что шло полностью вразрез с прежними воззрениями Вары!

Прошло еще несколько дней пути. Тил задал свой следующий вопрос:

— В Геликоне ты был один?

Нэк ничего не ответил, потому что, хотя с той поры минуло столько лет, раны его еще не зажили, и обнажать их он совсем не хотел.

Как это было ни удивительно, но дальше вопросы ему начала задавать Вара:

— Ты женился на ненормальной? Я хорошо помню, ты сам признался мне в этом. Это она была с тобой там, в Горе?

Нэк опять ничего не ответил. Вместо него ответил Тил:

— Да.

— Кто она такая? Зачем она пошла с ним? — посыпались от Вары вопросы.

— Ее звали мисс Смит, — ответил Тил. — Она была секретаршей доктора Джонса, вождя ненормальных. Она должна была показать Нэку дорогу, а потом написать письменный отчет обо всем. Они отправились на грузовике ненормальных, потому что проехать нужно было через половину Америки. Так Древние называли страну ненормальных — Америка.

— Я знаю, — коротко отрезала Вара.

На следующий день:

— Она была порядочной женщиной, честной?

— Она была честной, — ответил Тил. — Настолько честной, насколько может быть честной цивилизованная женщина.

— Я тоже честная!

— Наверное, потому, что ты тоже цивилизованная.

Вара вздрогнула — намек дошел до нее.

— Ты говоришь о том, что я умею читать и писать?

— Вот именно.

Среди кочевников лишь некоторые знали грамоту, ненормальные же были грамотными поголовно. Вара была грамотной, но ни Нэк, ни Вар с грамотой знакомы не были.

На следующий день:

— Она… она была настоящей женщиной?

— Она была подругой Безоружного, но они расстались, потому что тот не захотел жить с ненормальными.

Услышав это, вздрогнул Нэк. Нэка рассказывала ему про это совсем не так.

— Безоружный был моим отцом! — вспыхнула Вара.

И поправилась:

— Моим природным отцом. Но не настоящим.

— Тем не менее так оно и было.

— И она любила Нэка? — в словах Вары слышалось отвращение.

— А ты как думаешь? — ответил вопросом на вопрос Тил, чуть-чуть начиная раздражаться.

На следующий день:

— Да как же могла она, цивилизованная, знающая грамоту женщина любить такого?

— Наверное, она знала о нем что-то, чего мы не знаем, — с мягкой иронией ответил Тил.

И наконец:

— Как она умерла?

Нэк встал и пошел прочь, испуганный тем, как много Тил о нем знает. Этот человек был удивительно сведущ в личной жизни Нэка, и ни чем не выдавал этого раньше.

Нэк бросился бежать и бежал через лес до тех пор, пока не начал задыхаться, потом упал на сухие листья и разрыдался. К чему эти безжалостные удары по старым, но незажившим, глубоким ранам? Зачем так унизительно, при всех, его душу вывернули наизнанку?

Он долгое время лежал без движения, возможно, спал. Открыв наконец глаза, Нэк снова увидел под собой пропитанную кровью и усыпанную разным лесным мусором землю, снова почувствовал, как огонь прижигает обрубки его рук. Шесть лет прошло как шесть часов и его мука, его агония от потери Нэки все еще была свежа.

Что толку мстить, если все без исключения дружины состоят из таких же жестоких дикарей, как та, которую он уничтожил. Все то же самое могло произойти в любой из этих банд. Можно было обо всем забыть — это один из возможных путей — или физически уничтожить все эти дружины до одной. Но можно было выступить против самой дикости. Ударить в корень. Восстановив Геликон.

И вот он здесь, потративший годы на попытки начать это восстановление, и совсем недалеко от него разрывается от горя сердце женщины, пострадавшей от его дикости, от той же самой, против которой он собирался сражаться. Такие дела. Может ли дикарь пытаться упразднить дикость?

Все было напрасно. Ничто не воскресит женщину, которую он любил. Ее тело незримо лежит рядом с ним — его мука, злая насмешка над всеми его попытками хоть что-то восстановить. Но ему теперь все равно.

Прошло еще немного времени, и он встал, решив, что пора похоронить это мертвое тело. Да, он был дикарем, но доктор Джонс — цивилизованный человек. Нэк не мог помочь самому себе, но он мог помочь ненормальным. Одну из них он любил — вот эту женщину. И через нее он любил их всех. Он нагнулся для того, чтобы прикоснуться к ее телу, понимая, что скорее всего рука его сейчас дотронется до обычного камня. До ствола поваленного дерева, может быть.

Но человеческая плоть не исчезла, когда он к ней прикоснулся. Тело было теплым. Рядом с ним лежала женщина.

— Нэка! — охнул он, дикая надежда стрелой пронизала его грудь.

И тут же все понял.

— Вара, — пробормотал он и отвернулся, испытав неприязнь.

Зачем эти нелепые шутки!

Девушка поднялась на ноги, подошла к нему и обняла за талию.

— Тил все рассказал мне — почему ты так много убивал и все остальное. Я бы тоже их всех убила! Я напрасно винила тебя!

— Нет, — сказал он, не очень успешно отталкивая ее руки своими щипцами. — То, что сделал я, было бессмысленно и несло с собой еще больше горя. И я убил Вара.

Теперь он различил цветочный запах. Вара снова начала превращаться в Нэку.

— Да, ты убил его! — крикнула она, впиваясь в него еще сильнее и не давая ему двинуться. — И за это я тебя ненавижу! Но теперь я поняла! Я поняла, как это произошло.

— Тогда убей меня.

Многие просили его об этом, когда он выслеживал бандитов Йода.

— Ты послушалась Тила — довольно.

— Но ты его не послушался! — она впилась в него намертво.

— Ты принесла с собой вьюн. Я слышу его запах. Позволь мне уйти отсюда прежде… прежде чем я все забуду.

— Да, я принесла с собой вьюн! Чтобы ты и я смогли бы взглянуть наконец правде в глаза!

Нэк попытался ударить ее по руке щипцами.

— О какой правде между нами ты говоришь? Тил заставляет нас опозорить наши браслеты…

— Я знаю! Я знаю! Я знаю! — кричала она. — Скорее, Минос! Освободи меня!

Вара прижималась к Нэку, тянулась губами к его лицу. Ее тело было обнажено; она так и лежала с ним рядом, неизвестно сколько времени притворяясь мертвой.

Цветочный наркотический аромат взорвался у него в голове сотней молний, подхватил его и всколыхнул в нем животные инстинкты, заставив ответить на зов женщины. Нэк сильно обхватил девушку, стиснул остатками своих рук, впился в губы.

Поцелуй доставил ему необычайное, дикое наслаждение.

Тело Вары расслабилось, устраиваясь поудобней в кольце его рук. Щипцы задели металлофон, раздался резкий неприятный звон, мгновенно вернувший его обратно к действительности. Нэк разжал руки и в ужасе отпрянул от Вары. Тело его все еще желало ее, но сознание кричало: прочь, бесчестие! Нэк бросился бежать.

Вара метнулась за ним.

— Ненавижу тебя! — задыхаясь выкрикивала она. — Ненавижу твое красивое лицо! Ненавижу твой прекрасный голос! Ненавижу то, что ты можешь стать отцом! Но я должна сделать это!

В темноте Нэк налетел на кусты и упал, закрывая лицо, пытаясь уберечься от острых сучков. Вара нырнула в кусты за ним следом. Нэк несколько раз взмахнул своей клешней, не для того, чтобы ударить девушку, а для того, чтобы удержать ее на расстоянии до тех пор, пока не выветрится из головы дурман. Он все еще желал ее, и она была опасна для него.

И Вара вступила с ним в бой. По дороге она подхватила где-то палку — сук какого-то дерева — и теперь, изловчившись, сильно ударила его по плечу, причинив боль. Нэк запоздало отмахнулся щипцами, но затем, выбрав удобный момент, поймал в них палку и, используя преимущество в силе, выдернул ее у Вары из рук. Этого ей только и нужно было — убедившись, что его щипцы заняты, девушка ударила Нэка в несколько главных нервных узлов, причинив ему невыносимую боль. Искусство рукопашного боя своего отца, Безоружного, она освоила отлично!

Но сила Нэка уравновешивала знания Вары, и оба они это знали — он мог сбить ее с ног одним ударом щипцов. Но Вара даже не пыталась одолеть его; все, что ей было нужно, это задержать Нэка в своих объятиях, пока искры желания в их телах не угасли.

Корзина с вьюном осталась далеко. Воздух вокруг был чистым, и очень скоро голова Нэка полностью прояснилась. Видения больше не смущали его, он полностью осознавал происходящее. Он победил.

Только поняв это, Вара отступилась.

— Итак, у меня ничего не получилось, — сказала она, как будто подводила итог одной из рядовых жизненных неудач. — Но ведь я старалась, старалась изо всех сил?

— Да.

Проследить за ходом ее мыслей было абсолютно невозможно!

— Мы вернулись к тому, с чего начали.

— Да.

Нэк начал подниматься на ноги.

Вара заплакала, и сейчас слезы ее были подлинными.

— Ты чудовище! Ты отнял у меня мою любовь, отнял у меня мою месть, отнял у меня мой здравый смысл. Я согласилась унизиться, неужели ты хочешь отнять у меня и все остальное тоже?

Она не больше унизилась, чем он!

— Да.

Она снова придвинулась к нему, прижав к кустам. Она по-прежнему была обнажена, ее прекрасное тело испачкано в крови, сочащейся из многочисленных царапин, полученных во время борьбы в кустах.

— Я называю тебя по имени! Нэк… Нэк Меч! Пусть все будет честно между нами, забудем о хитрости и обмане.

— И никто ни перед кем не унижается! — сказал он.

— Никто ни перед кем не унижается! Возьмешь ли ты меня как женщину — если я согласна взять тебя как мужчину? Это должно произойти!

Он снова хотел ее; он слишком долго ждал, и всему был свой предел. Нэк вздохнул. Он тоже старался. Изо всех сил.

— Да, это должно произойти.

И это произошло, очень быстро, большую часть сделала она сама, потому что у него не было рук.

— Между мной и Нэкой так ничего никогда и не было, — сказал он, одновременно переживая удовлетворение и горечь. — Она боялась…

— Я знаю, — сказала Вара. — И ты тоже.

Потом:

— Вот это и случилось. Больше запретов нет. Можешь остаться со мной, если хочешь.

— Это был просто секс. Я не могу тебя любить.

— Тебе нужно будет любить меня всего один месяц, — ответила она. — Так же как и мне тебя. Останься.

И Нэк остался с ней. Первый раз в жизни он занимался любовью с женщиной и Вара, конечно, это знала, но ни словом, ни взглядом этого не выдала. Не торопясь, шаг за шагом они изучали друг друга, преодолевая один за другим физические и эмоциональные барьеры. Оба они молчали; в словах больше не было нужды.

Второй раз это было еще лучше. Вара продемонстрировала Нэку кое-что из того, что знала сама, потому что в этом она оказалась настолько же опытной, насколько был опытен он в бою на мечах. Это была настоящая любовь, свободная, без ограничений.