– Мой год закончился.

– Да… – Сол медлил. – Не хочется тебя отпускать. Ты верно служил.

– В твоем распоряжении теперь пять сотен воинов, избранный круг советников. Я тебе больше не нужен.

– Ты нужен мне. Кроме тебя, у меня нет друзей.

Сол поднял глаза, и потрясенный Сос увидел слезы.

Подошла Сола, обхватив руками огромный живот. Скоро ее отправят к ненормальным, чтобы она разрешилась от бремени.

– Возможно, у тебя будет сын… – Сос смутился.

– Возвращайся, когда найдешь то, что ищешь. – Сол, похоже, смирился с неизбежным.

– Вернусь.

Вечером он покинул лагерь. Путь его лежал на восток. С каждым днем местность становилась все более знакомой: он приближался к своему детству.

Сос двигался по самой кромке Больной земли. Какие огромные города стояли некогда там, где теперь царствовала невидимая смерть. Появятся ли когда-нибудь еще такие же гигантские обиталища людей? Если доверять книгам, в центре этих махин не росло ни былинки, и земля между зданиями была закована в камень и асфальт, гладкий, как поверхность озера, а машины, которыми и сейчас пользовались ненормальные, работали повсюду и могли делать все. Взрыв уничтожил тот мир. Почему?

Сердце заколотилось, когда спустя месяц он очутился у до боли знакомого здания. Прошло лишь полтора года, как он кончил учиться в этой школе и начал жизнь странствующего воина. Но то время казалось теперь чуждым, непонятным, существовавшим как бы отдельно от нынешней его жизни.

Он миновал входную арку и, чувствуя странный трепет, почти боязнь, зашагал по коридору к двери с той сразу узнанной табличкой «Директор».

Незнакомая ему девушка сидела за столом, вероятно, недавняя выпускница. Очень миленькая, и совсем еще девчонка.

– Я хотел бы видеть мистера Джоунса.

Сложное имя он выговорил с особым старанием.

– А кто его спрашивает? – она с любопытством смотрела на Глупыша, важно восседавшего на правом его плече.

– Сос… – он сообразил, что это имя ни о чем не скажет. – Бывший ученик. Он знает меня.

Мелодичным голосом девушка произнесла несколько слов по селектору, выслушала ответ.

– Доктор Джоунс ждет вас, – она улыбнулась. И посмотрела с такой теплотой, словно он и не был варваром, покрытым грязью, с неопрятной, всклокоченной бородой, с пятнистой птицей на плече.

Он был польщен ее вниманием и улыбнулся в ответ, хотя догадывался эта любезность – лишь профессиональная привычка секретарши.

Директор встал ему навстречу.

– Ну конечно! Помню. Класс 107, потом ты решил заняться мечом, не правда ли? Так как теперь тебя зовут?

– Сос.

Он не сразу сообразил, что директор, уже знавший его имя, просто давал повод объяснить странную перемену. Мистер Джоунс пришел на помощь:

– Занятная штука, эти трехбуквенные сочетания. Хотел бы я знать, откуда они происходят… Ну, садись, Сос. Расскажи о себе. Где ты раздобыл свою птицу? Если я смыслю что-то в фауне Больной земли, это настоящий воробей-пересмешник, – заботливые, отеческие нотки явственно слышались в его голосе. – Тебя носило по опасной зоне? Ты вернулся, чтобы остаться?

– Я… не знаю, вряд ли… Не знаю, чего мне хотелось бы теперь…

Он словно почувствовал себя мальчиком, ощутив юношескую неуверенность.

– Никак не можешь решить, здоровый ли ты или ненормальный, да? – Джоунс рассмеялся, добродушно и весело. – Выбор не прост. Мне и самому хочется иногда забросить все, взять одно из славных орудий и… Надеюсь, ты никого не убил?

– Нет. – Он вспомнил злополучного насмешника Нора. – Во всяком случае, лично. Да и сражался-то лишь несколько раз, из-за всяких пустяков. Последний раз – за свое имя.

– Ага, и ни за что больше?

– Ну… может быть, за женщину.

– Жизнь в простом мире не всегда проста, верно? Если хочешь поделиться…

И – то ли отеческое внимание Джоунса, то ли просто хотелось выговориться – Соса вдруг прорвало и, вдаваясь в детали, вспоминая то, что, казалось бы, давно ушло из его памяти, он рассказал обо всем, без утайки.

– Здесь действительно есть над чем подумать. – Директор погрузился в размышления, нахмурив лоб и посерьезнев. Затем, словно очнувшись, он коснулся селектора:

– Мисс Смит, будьте любезны. Не отыщите ли вы данные некоего Сола… С-О-Л. Скорей всего год, нет, два года назад, западное побережье. Спасибо.

– А разве он ходил в школу? – Такая мысль не приходила Сосу в голову.

– Не в эту, конечно. Но у нас есть и другие подготовительные школы. А судя по твоему рассказу, мне сдается, он где-то обучался. Сейчас мисс Смит проверит на компьютере. Возможно, что-то о нем и найдем.

Прошло несколько минут. Пожалуй, ему следовало помыться, прежде чем появиться здесь. Он испытывал некоторую неловкость от своего вида. У ненормальных был пунктик в отношении грязи. Не могли долго ходить немытыми. Возможно потому, что они предпочитали находиться в зданиях, в машинах. А там запахи не рассеиваются.

– Эта девушка, – он спросил лишь, чтобы заполнить паузу, мисс Смит… Это ваша ученица?

Джоунс снисходительно улыбнулся.

– Уже нет. Я думаю, она старше тебя на год. Где-то на год, точно сказать трудно, ее подобрали много лет назад возле радиоактивной зоны, совершенно одичавшую. Определить ее происхождение мы так и не смогли. Она воспитывалась в другом заведении, но перемены в ее, э-э… манерах – очевидны. Где-то в глубине она еще, я бы сказал, диковата, но с работой справляется, и очень неплохо.

Эта история перекликалась с собственной биографией Соса, хотя ему бы и в голову не пришло; что такое создание родилось в лесу.

– Неужели всех своих людей вы берете…

– Из реального мира? Да, как правило. Я ведь и сам лет тридцать тому назад входил в круг с мечом…

– С мечом? Вы!?

– Принимаю твое удивление, как комплимент. Да, я дрался в круге. Видишь ли…

– Доктор Джоунс, я нашла, – прозвучало из селектора – С.О.Л. Хотите, я зачитаю?

– Да-да, пожалуйста.

– Сол: присвоенное имя – код для мутировавшего найденыша, трансплантация яичек, инсулиновая терапия, развивающее физическое обучение. Выпущен из приюта в Сан-Франциско Б/107. Вам нужна более детальная информация, доктор Джоунс?

– Нет, благодарю. Этого вполне достаточно, мисс Смит. – Он повернулся к Сосу. – Похоже, твой друг был сиротой. Я помню, лет пятнадцать назад на западном побережье были какие-то беспорядки… Мы разбирались с последствиями. Семьи были уничтожены, дети искалечены – такое время от времени встречается среди примитивных племен. Твоего друга кастрировали в пятилетнем возрасте, он был один из тех, кому повезло, их обнаружили вовремя, иначе бы он истек кровью… Трансплантацию произвели ради тестостерона, а инсулиновая шокотерапия помогла устранить травмирующие воспоминания. Все, что смогли для него сделать. Видимо, он не был предрасположен к умственному развитию, как ты, и взамен получил физическое. Как видно из твоего рассказа, оно было исключительно эффективным, он, кажется, хорошо приспособился.

Теперь Сосу кое-что стало более понятным; то, что раньше в общении с Солом ставило в тупик, получило свое объяснение. Осиротев – из-за диких законов племени – в нежном возрасте, он естественно всеми силами стремился защитить себя, устранить любого человека, любое племя, если они могли представлять для него личную угрозу. Вырос в приюте и, – не зная как опознать ее и что с ней делать, – искал дружбы. И нуждался в собственной семье, которую защищал бы фанатически. И какой драгоценностью должен был стать для него ребенок – для мужчины, который сам не мог быть отцом!

Смесь всех этих обстоятельств с физической универсальностью и упорством, достойным гения, – вот он, Сол.

– Зачем вы все это делаете? – Сос словно другими глазами стал смотреть на мир. – Я имею в виду стоянки: вы строите их, наполняете… Обучаете детей, отмечаете границы Больной земли, выпускаете телепрограммы. И за все это – никакой благодарности! Знаете, как вас называют?

– Те, кто жаждут бессмысленных приключений, славы – пусть остаются при своем. Это, в конце концов, вопрос темперамента, а он с возрастом меняется. Многие все же предпочитают жить спокойно и с пользой.

– Но ведь все это могло принадлежать только вам! Ведь оставьте воинов без еды, без одежды… Они погибли бы!

– Что ж… Весьма разумная причина для наших услуг, тебе не кажется?

Сос тряхнул головой:

– Вы уходите от вопроса.

– Я не могу тебе ответить. Придет время, и ты ответишь сам. И тогда, быть может, присоединишься к «ненормальным». А пока… Мы всегда готовы помочь, все что в наших силах…

– И чем вы можете помочь человеку, который нуждается в оружии и не имеет на него права. Который любит женщину, а она принадлежит другому?

– Извини, мой друг, – Джоунс улыбнулся снова. – Но посмотри на свои проблемы объективно. И ты увидишь: они преходящи. Они решаются, и очень просто.

– Вы говорите о других женщинах? Вы зовете вашу секретаршу «мисс», я знаю, это значит, что она ищет мужа. Но я не нахожу в себе того, что отвечало бы этому желанию. Я всегда хотел честно сойтись с девушкой, отдав ей браслет, так же как с мужчинами – сходился в честном поединке. И вышло так, что я предпочитаю одну – всем. И она любит меня.

– Что ж… – Джоунс вздохнул. – Такова природа любви. Но, как я понимаю, она может уйти к тебе, выполнив обязательства перед Солом…

– Она не может просто «уйти» ко мне! Ей нужно громкое имя, а я лишен даже оружия.

– Но она же признает высоту твоего положения в племени. Обрести воинскую репутацию… Ты уверен, что это ее желание, а не твое собственное?

Сос молчал. Убеждения, высказанные вслух, вдруг стали терять свой смысл.

– Стало быть, все сводится к оружию. Но ведь ты не отрекся от всех его видов – только от шести стандартных…

– А разве это не одно и то же?

– Ни в коем случае. В земной истории были сотни видов оружия. Мы ограничились шестью для удобства. Но могли бы предложить и другие, и даже

– если б они понравились – наладить массовое производство. Ты, к примеру, пользовался прямым мечом с витой рукоятью. Он сделан по средневековому образцу, хотя, конечно, наш более высокого качества. Но ведь есть еще сабли с кривым клинком, рапиры для фехтования. Рапира с виду поскромней меча, но это более смертоносное оружие, в таком ограниченном пространстве как ваш боевой круг…

– Я отказался от меча в любых его видах и не собираюсь ловчить, выворачиваться со всякими названиями…

– Да… Я догадывался, что ты так ответишь. Значит, ты отвергаешь любой вид клинка, булавы или шеста?

– Да.

– А мы исключаем пистолеты, духовые ружья и бумеранги – все, что поражает на расстоянии или действует вне прямой зависимости от физической силы. Лук и стрелы мы допускаем для охоты, но в круге – что от них за польза?

– Ну вот. Весь запас исчерпан.

– Да нет же, Сос. С чего ты взял? Человек куда изобретательней. А если уж дело касается средств разрушения!.. Возьми, к примеру, кнут. Обычно полагают, что это инструмент наказания. Но чем и не оружие? Длинная прочная плеть на короткой рукояти, – одно движение кисти, и можно сорвать с человека одежду. Или, захлестнув руку, дернуть, свалить с ног. Или выбить глаз… Страшная штука, если в опытной руке.

– А как им защищаться от булавы?

– Да так же, как кинжальщики: держаться подальше.

– Защита мне нужна не меньше, чем нападение.

Но Сос уже чувствовал: подходящее оружие может быть найдено. Он и не подозревал, что Джоунс столько знает о практической жизни, просто чудо, что ноги принесли его к школе!

– Давай поимпровизируем. – Джоунс сжал пальцами обрывок шнура. – Сеть хороша для защиты, но… Ну конечно, почему бы и нет!

– Шнур?

– Гаррота. Веревка, которой душили. Средство верное, не сомневайся.

– Но пока я буду подбираться к кинжальщику, он выпустит мне кишки. А против меча или булавы…

– Длинная веревка остановит. Что-нибудь похожее на цепь: гибкое, достаточно прочное, чтобы выдержать удар клинка, но и тяжелое, чтоб сбить булаву. Металлическая веревка. Годится и для нападения, и для защиты.

– Веревка… – Сосу не хватало воображения, чтоб представить ее в виде оружия.

– Или бола. По-испански. Ею ловили скот… – Джоунс был увлечен ходом собственной мысли. – Разумеется, если ты не будешь метать ее полностью. Сталь, утяжеленные концы… Пойдем-ка в мастерскую, глянем, что имеется в нашем распоряжении.

При выходе мисс Смит снова улыбнулась ему, но он сделал вид, что не заметил. И улыбка была чудесная, и волосы лежали красивыми легкими волнами, но…

Через пять месяцев, почувствовав уверенность в себе, он снова вышел на дорогу. Мисс Смит ничего не сказала при расставании, Джоунс был грустен.

– Если вдруг у тебя не заладится, Сос…

– Не знаю. Не могу пока обещать.

И Глупыш на его плече чирикнул.