7. ВОЗВРАЩЕНИЕ УМБРЫ
Рикус проснулся от того, что кто-то пинал его ногой в бок.
— Хватит лежать, — услышал он голос К'крика. — Нашел урикитов.
Открыв глаза, Рикус увидел, что первые зеленые лучи восходящего солнца едва коснулись усыпанного звездами неба. Откатившись от теплой и уютной Ниивы, мул сел и сонно поглядел на трикрина.
— Чего? — пробормотал он.
— Что случилось? — нетерпеливо щелкая жвалами, спросил К'крик. — Почему такой глупый?
— Я спал, — зевнул Рикус.
— Спал, — презрительно фыркнул трикрин, явно не одобряя подобную слабость. — Терять хорошее время для охоты.
— Сон — не потеря времени, — проворчал Рикус. Взяв одну из накидок, он поднялся с земли. — Что ты там говорил об урикитах?
— Нашел много урикитов, — сказал К'крик, всеми четырьмя руками указывая в сторону черной стены Кольцевых гор. — Недалеко.
— Подожди, — остановил его Рикус.
Он окинул взором пыльный лагерь, где две тысячи неподвижных тел блаженно храпели в объятиях сладкого предрассветного сна.
— Подъем!!! — заорал мул во всю глотку.
Половина гладиаторов вскочила на ноги с оружием в руках, другая — даже не пошевелилась.
— Разбудите своих товарищей, — приказал Рикус. — Выступаем через четверть часа.
— Что случилось? — зевая спросила Ниива.
— Потом объясню. — Рикус взял ее за руку. — Пока что давай разбудим наших командиров, — он направился к бивуаку темпларов.
Через несколько минут они подняли с постелей и Стиана, и Джасилу. Потом мул попросил К'крика рассказать о своих наблюдениях.
— А как же Каилум? — остановила его Ниива.
— Он небось совершает свой утренний ритуал, — язвительно заметил Рикус.
Неожиданное и необъяснимое появление Каилума прошлой ночью все еще не давало покоя гладиатору. И хотя ему пришлось согласиться, что предатель не стал бы спасать их с Ниивой от хафлингов, мул все равно не доверял гному.
— Надо его найти, — сказала Джасила. Она широко зевнула и поморщилась от боли — давали себя знать старые раны. — Если предстоит сражаться, то гномы нам очень пригодятся.
С этим Рикус спорить не мог, и потому они направились туда, где остановились на ночлег гномы. Лагерь воинов из Кледа располагался между двумя глыбами известняка, на ковре из мха переливающемся в лучах исходящего солнца золотом и серебром.
Каилум встретил гостей в центре лагеря и предложил каждому по горсти змеиных яиц. Только Стиан отказался от этого роскошного завтрака.
— К'крик нашел лагерь урикитов, — объяснил Рикус, показывая в сторону кольцевых гор.
— Большой лагерь? — поинтересовалась Джасила.
— Не меньше нашей стаи, — ответил К'крик. — Много людей. Стоят лагерем. Ждут.
— Ты случайно не видел Маетана и Книгу Королей? — спросил Каилум.
К'крик скрестил усики, — мол не видел.
— Это еще не значит, что Маетана там нет, — заметил Рикус.
— Но и не значит, что есть, — возразил Стиан. — Может, он сейчас уже на полпути в Урик.
— Будем атаковать, — решил Рикус.
— Да? — поднял брови Стиан. — Я, кажется, не давал согласия на участие моих темпларов в какой-либо атаке.
— Ну, если мы будем ждать, пока твои темплары соблаговолят выйти на бой, — резко сказал Рикус, — то Маетан успеет доскакать до Урика на одной ножке. Или доползти на карачках.
— Надо идти к оазису, — заявил Стиан, обращаясь к командирам. — Прошлой ночью у нас закончилась вода.
— Ты позволил темпларам допить оставшуюся воду?! — воскликнула Ниива. — Без воды твои люди не смогут сражаться. До полудня они, возможно, и протянут, но не больше. Только темплары способны на такую глупость.
— По правде сказать, не только они, — призналась Джасила. — У нас вода кончилась вчера вечером.
Ниива застонала.
— А как у гномов? — Она повернулась к Каилуму.
— Мы уже три дня сидим на половинном пайке, — с гордостью ответил тот. — Если перейти на четверть пайка, то протянем еще сутки.
— А если бы у тебя хватило ума проверить своих гладиаторов, — усмехнулся Стиан, нагло глядя в глаза Рикусу, — ты, думаю, узнал бы, что они осушили свои бурдюки раньше всех.
— Это несущественно, — отрезал мул. — Мы три дня провели без воды, до того как победить в Кледе.
— Но не потому, что нам так захотелось, — возразил Стиан. — Кто знает, сколько еще нам придется провести без воды. А если, начав сражение, мы его проиграем…
— Мы не проиграем, — прорычал Рикус.
Но Стиан только упрямо покачал головой.
— Если я прикажу своим людям уйти от оазиса, они всадят мне нож в спину.
— Это было бы совсем неплохо, — заметила Ниива. — Без тебя и твоих трусов весь легион вздохнул бы с облегчением.
— Знаешь, Рикус, — заявил Стиан, бросив на Нииву полный ненависти взгляд, — если ты не образумишься, твои гладиаторы пойдут в атаку одни.
— Нет, — покачала головой Джасила. — С водой или без воды; я и добровольцы Тира пойдут вместе с ними.
— И гномы тоже, — добавил Каилум.
Стиан повернулся к жрецу солнца. На его устах играла ухмылка.
— Ты в этом уверен? — спросил он.
— Разумеется!
— Давай посмотрим? — предложил темплар.
Отойдя от маленькой группки командиров, он повернулся лицом к бивуаку гномов.
— Войны Кледа! — громко объявил он. — Я считаю своим долгом вам кое-что сказать.
Рикус нахмурился. Он хотел было схватить темплара, но Джасила положила руку ему на плечо.
— Если ты вмешаешься, — сказала она, — подумают, будто ты боишься его слов. Пусть уж лучше говорит.
Мул сердито фыркнул, но, поколебавшись, отступил.
— Трикрин утверждает, что обнаружил арьергард. Вы бы оставили Книгу Королей с арьергардом?
Гномы молчали. Бесстрастные выражения их лиц ничего не говорили о том, согласны они с темпларом или нет.
— Мы не можем знать наверняка, арьергард это или нет, — поддержала Рикуса Ниива.
— Разве? — деланно удивился Стиан. — По-моему, К'крик сказал, что они «ждут». Чего же они могут ждать, если не нас?
— Он сказал, что они стоят лагерем, — возразил мул. — Для К'крика спать — то же самое, что ждать.
— Даже если бы я и согласился с этим, — улыбнувшись кивнул темплар, — есть еще факт, который ты вряд ли объяснишь. Вчера, когда мы спускались из ущелья, один из моих людей, эльф-полукровка с таким же острым зрением, как у его полнокровных сородичей, заметил маленькую группку людей, уходящую из базиса.
— Ты все это выдумал! — вне себя от гнева воскликнул Рикус.
— Вот куда подевалась ваша Книга, — не обращая внимания на мула, продолжал темплар. — И пока мы будем сражаться, Маетан унесет ее в Урик.
— Лжец!
Рикус толкнул темплара с такой силой, что тот пролетел ярда два, не меньше, прежде чем упасть на землю. Через миг мул уже сидел верхом на поверженном Стиане, приставив острие меча к морщинистой шее королевского слуги.
— Скажи им правду! — проревел гладиатор.
— Но я уже все сказал, — спокойно ответил Стиан. — Даже если ты меня убьешь, это ничего не изменит.
Рикус нажал на клинок, и по шее темплара потекла кровь.
— Стой, — схватила мула за руку Джасила. Она пыталась оттащить Рикуса, но сил у нее явно не хватало. — Ты только подольешь масла в огонь!
— Он ничего не говорил мне о каких-то там людях, уходящих из оазиса! — прорычал Рикус.
— Ну конечно, нет, — кивнула Джасила, — скорее всего их не было. Возможно, и полукровки нет… но ты ведешь себя так, что все решат, будто это ты хочешь что-то скрыть.
Ниива взяла Рикуса за запястье. Вместе с Джасилой им удалось отвести меч.
— Вставай, — пнула она ногой темплара. — И побыстрее, пока он тебя не прикончил. Хотя, если по правде, меня это не огорчило бы.
— Спасибо, любовь моя, — усмехнулся темплар, обнажая неровные серые зубы.
Повернувшись, Рикус с изумлением увидел, что гномы, построившись в походную колонну, покидают бивуак.
— Куда это они? — нахмурившись, спросил он Каилума.
Гном отвел глаза. Похоже, ему было стыдно.
— Они идут в оазис, — ответил он. — Пожалуйста, не вини их. Они не сомневаются в твоих словах. Вовсе нет. Просто они не могут понять, зачем Стиану врать в таком важном вопросе. В подобных условиях участие в битве может разрушить их фокус. А на это они, разумеется, никогда не согласятся.
— Ну и чудесно, — огрызнулся Рикус. — Значит, они нам тоже не нужны. — Рикус, — даже задохнулся от ужаса Стиан. — Неужели ты все еще не оставил мысль об атаке?! — Темплар предусмотрительно держался от мула подальше.
— Я не дам урикитам уйти! — отозвался мул.
— Теперь, — Стиан повернулся к Джасиле, — вы наверняка измените свое решение?
Аристократка повернулась к нему исковерканной стороной своего лица.
— До сих пор, — с презрением в голосе сказала она, — Рикус не проиграл ни одной битвы. Я доверяю его интуиции.
Рикус услышал впереди стук осыпающихся камней. Он вытащил из ножен меч и знаком велел своим спутникам тоже изготовить оружие к бою.
Во главе гладиаторов Рикус пробирался по глубокому ущелью, густо заросшему розовой звездоземкой и колючими кустами янтарного смоляника. С одной стороны уходили в небо уступы Кольцевых гор, с другой поднимались огромные барханы пустыни. Впереди ущелье перегораживала громадная осыпь, вытекавшая из черной пасти пересохшего ущелья. Именно там, судя по словам К'крика, урикиты и разбили свой лагерь.
Рикус оценивающе поглядел на висящее над головой солнце. Скоро полдень.
— Джасила должна была уже добраться до места, — сказала Ниива, тоже глядя на алое, нестерпимо жаркое светило.
Рикус поручил воинам Джасилы зайти в тыл урикитам. С ними вместе пошел и Каилум. А К'крик обещал показать дорогу.
— Да уж пора бы, — проворчал мул, поторапливая своих гладиаторов. Он коснулся рукояти меча и услышал голоса офицеров, отдающих приказания адъютантам. — Похоже, урикиты идут к нам.
Мул вскарабкался на осыпь. Ниива, Гаанон и другие последовали за ним. Рикус увидел урикитов, беспорядочной толпой двигавшихся по ущелью. И куда только делся сплоченный железной дисциплиной легион, который так хорошо запомнился мулу по первой битве. Красные туники урикитов были порваны, Лишь некоторые держали в руках костяные щиты, и уж совсем немногие сохранили свои длинные копья. Основная часть была вооружена короткими обсидиановыми мечами. Лица побелели от страха.
А за ними по пятам двигалась громадная абсолютно черная фигура — словно призрак пастуха, гонящего остатки отары на бойню.
— Умбра! — охнула Ниива.
— Хорошо! — отозвался Рикус, бросаясь вперед.
— Что же тут хорошего, — спросила женщина, догоняя гладиатора.
— Раз здесь Умбра, значит здесь и Маетан.
— Хорошо, — вслед за Рикусом прогудел Гаанон, и земля затряслась под его ногами. — Я убью их обоих.
За ними, вопя во всю глотку, навстречу урикитам устремилось несколько сотен гладиаторов. Рикус видел, что схватка будет именно такой, как любили его воины: без всяких хитростей и тактики, клинок против клинка, воин против воина.
Две армии сошлись лицом к лицу, и Рикусу стало не до размышлений.
Мул прыгнул на двух копьеносцев в первом ряду. Он рассчитывал срубить острия их копий и проскользнуть дальше, к Умбре. Но в последний момент копьеносцы вдруг подняли свои копья и одновременно метнули их прямо в грудь Рикусу. Инстинктивным движением мул парировал одно копье мечом. Хотя удар пришелся не лезвием, а плашмя, древко копья коснувшись Кары Ркарда, разломилось надвое.
Второе копье внезапно нырнуло вниз и вонзилось Рикусу в живот. Мул вскрикнул и пошатнулся. Но как ни странно, не ощутил жгучей боли ранения. Глянув вниз, он увидел, что копье не пробило толстой кожи Пояса Ранга.
Вырвав копье из Пояса, Рикус небрежно отбросил его в сторону и улыбнулся ошеломленным урикитам. С криками ужаса, вопя что-то о колдовстве, противники мула бросились наутек.
— Трусы! — заорал Рикус, бросаясь в погоню. — От меня не убежишь!
С разгону он врезался в толпу урикитов. Засвистел волшебный меч, рассекая руки, тела, доспехи с такой же легкостью, как только что — древко копья. Справа от него рубила своим тяжелым топором Ниива. Слева мощными ударами огромной дубинки крушил врагов Гаанон.
Трое гладиаторов все глубже врезались в ряды урикитов: настоящий ураган смерти, самум над солончаками Костяных Равнин. Порой Рикусу приходилось поднимать Кару Ркарда не для атаки, а чтоб парировать удар. И каждый раз соприкасаясь с волшебным клинком, обсидиановые, как, впрочем, и древние стальные мечи, кинжалы и топоры, разлетались вдребезги.
Вскоре в мире Рикуса существовали только блеск его меча, боевой клич, вырывающийся из его глотки, запах вываливающихся на песок внутренностей и горячая кровь врагов, ручьями текущая по его обнаженным рукам. Он действовал не задумываясь. Меч плясал, словно став продолжением его руки. Вторая рука и ноги, казалось, сами по себе, наносили удары, отбрасывая урикитов под топор Ниивы или дубину Гаанона. Он любил сражаться, как трикрины любят охоту, как эльфы — бег, как гномы — труд. Для этого он и появился на свет. Это призвание мула — драться и побеждать.
Кипела битва, и Рикус краем глаза успевал заметить, что повсюду воины Тира рубили, резали, крушили растерянных солдат Урика. Как и сам мул, его соратники всю свою жизнь провели, готовясь к поединкам на Арене. И хотя их воинское искусство уступало непревзойденному мастерству Рикуса, все они на голову превосходили своих противников. Одетые в красное фигуры падали десятками. В воздухе стоял удушливый запах пролитой на раскаленные камни крови.
Все кончилось быстро. Даже слишком быстро. Внезапно Рикус обнаружил, что бежит, спотыкаясь о трупы, отчаянно пытаясь догнать удирающих без оглядки урикитов.
— Сражайтесь! — прогремел голос Умбры. — Сражайтесь и умрите, или я сделаю вас своими рабами!
Черный великан схватил двух улепетывающих солдат и втянул их в свое черное тело — точь-в-точь, как в первый раз, когда Рикус его увидел. Но угрозы уже не действовали на потерявших голову от страха урикитов. Воины Хаману продолжали бежать, а те немногие, что все-таки послушались своего зловещего командира, падали, пронзенные мечами гладиаторов.
— Вперед! — закричал Рикус. — Покажем этим трусам!
— Смерть поганым урикитам! — эхом отозвался Гаанон, громыхая почти так же громки, как Умбра.
Теперь, когда урикиты обратились в бегство. Битва потеряла для мула интерес. Однако он не прекращал погоню. Пока все складывалось для тирян наилучшим образом. Враг бежал, и бежал прямехонько в расставленную Джасилой и Каилумом ловушку. У них, конечно, могло не хватить сил остановить такое количество обезумевших солдат, но хоть ненадолго задержать эту толпу проклятых трусов, пока подоспеют гладиаторы, они наверняка смогут. И тогда все будет кончено.
Мул бежал, буквально на каждом шагу разя врагов своим мечом. Ниива и Гаанон как могли спешили за ним, добивая тех, кого мул только ранил. Внезапно Рикус очутился лицом к лицу с огромной черной тенью.
Черная рука мелькнула справа от него, схватив сразу и гладиатора из Тира, и убегающего от него солдата из Урика. Два крика, от которых кровь стыла в жилах — и тела несчастных растворились во мраке Умбры.
— Ну, вот и Умбра, — тяжело дыша, сказала Ниива. — Что нам теперь делать?
Рикус молчал. Гаанон тоже. Похоже, вид противника в несколько раз больше его самого лишил великаныша дара речи.
Мул поднял взор… Сапфировые глаза Умбры глядели прямо на него.
— Ты дорого заплатишь за свою победу, тирянин, — улыбнулся Умбра и протянул руку к Нииве.
Взмахнув окровавленным топором, женщина с криком опустила его на призрачную руку гиганта. Блестящее лезвие вынырнуло из черной пелены и, ударившись о камни, раскололось, словно стеклянное. Черные пальцы Умбры сомкнулись на талии Ниивы.
— Рикус!!! — закричала она, а черная тень уже поползла вниз по бедрам и вверх по ее груди.
Не зная что еще предпринять, мул неуверенно ткнул мечом в черную туманную руку гиганта. К его удивлению, колдовской клинок вонзился в тень, как в живую плоть. Умбра вскрикнул. Перехватив меч поудобнее, Рикус со всего размаху обрушил его на руку Умбры.
Разбрызгивая во все стороны клочья черного тумана, кисть гиганта упала на землю. Дрожащая как в лихорадке Ниива рухнула на колени. Медленно, один за другим, черные пальцы стекали с ее тела, впитываясь в сереющий на глазах песок.
Гаанон яростно взревел и взмахнул своей дубинкой. Как и топор Ниивы, дубина не причинила чудовищу никакого вреда. Пройдя сквозь похожее на дым тело, она ударившись о камни, рассыпалась на мелкие кусочки. Умбра пнул великаныша и, наступив тому на грудь, придавил к земле.
Взвыв от ужаса и боли, Гаанон попытался откатиться в сторону, но все его усилия были тщетными. Умбра не давал ему пошевелиться, а черная тень начала обволакивать тело гладиатора.
Рикус рубанул мечом по черной ноге. И снова волшебный меч впился в тело. Изрыгая проклятия, повторить которые не под силу человеческой глотке, Умбра неповрежденной рукой ударил мула в грудь. Падая, Рикус выронил Кару Ркарда, но сперва он этого даже не заметил. Все чувства сковал невыносимый холод, пронзивший его до мозга костей. Рикус потянулся за мечом, но руки не слушались.
— Сталь Ворпала, — прошипел Умбра. — Откуда у тебя это оружие?
В тот же миг сердитое шипение и треск наполнили каньон, эхом отдаваясь от скальных стен. Невдалеке, поперек каньона возникла мерцающая, переливающая пелена. Удиравшие во все лопатки Урикиты больше боялись несущихся по пятам гладиатором, чем непонятного колдовства, возникшего на их пути. Но вот первые воины приблизились к барьеру и сразу же с криками ужаса попытались повернуть назад. Но было поздно. Несущая сломя голову толпа не дала им остановиться. Коснувшись странной пелены, воины вспыхивали как свечки и через мгновение исчезали в облаке черного дыма.
Увидев, что происходит, Умбра опять выругался на своем непонятном языке. Пользуясь удобным моментом, успевший прийти в себя Рикус прыгнул к мечу и, перекатившись через него, вскочил на ноги. Сверкнула волшебная сталь, но меч рассек один только воздух. Черный гигант уже торопился к дрожащей пелене, обрывавшей жизни все новых и новых урикитов. Из обрубка его руки тянулась струйка черного тумана.
— Ты как? — спросил Рикус, наклоняясь к Нииве.
— Замерзла очень, а так ничего, — ответила женщина. Она подобрала два брошенных урикитами коротких обсидиановых меча. — Что это? — Она показала в сторону перегородившей ущелье пелены.
— Думаю, это дело рук Каилума и Джасилы, — ответил Рикус. Он подошел к Гаанону. — А как твои дела?
— П-п-просто з-з-замерз… — Великаныш, шатаясь, поднялся на ноги. — Я в п-порядке… — Он попытался сделать шаг, но закоченевшие ноги заплелись, и Гаанон рухнул на землю.
— Подожди здесь, — приказал Рикус. — Погрейся на солнце.
Кивком головы он велел Нииве следовать за ним.
— Подождите! — закричал великаныш, снова поднимаясь на ноги. — Я в порядке!
И опять онемевшие мускулы отказались повиноваться. Не переставая уверять, что он может сражаться, Гаанон снова упал.
С другой стороны дрожащего переливающегося занавеса, перегородившего каньон, Джасила тщетно пыталась договориться с Каилумом.
— Эта штуковина… — говорила она, указывая на волшебный барьер.
— Это солнечный занавес, — ответил Каилум.
— Что бы это ни было, оно не входило в планы Рикуса!
— План Рикуса, если он вообще был, трудно назвать шедевром. — Гном даже бровью не повел.
Вместе с К'криком они стояли на невысоком гранитном выступе в центре позиции добровольцев Джасилы. Сквозь волны света, пробегавшие по солнечному занавесу Каилума, они едва могли разглядеть гибнущих в пламени урикитов.
— Занавес сжигает добычу, — заметил К'крик. — Для стаи не останется пищи.
— Мы не собираемся есть урикитов, — проворчал Каилум.
Трикрин задумчиво поглядел на свой хоботок и, щелкая хвалами, ответил:
— Большая стая… надо много пищи.
Еще чуть-чуть подумал и добавил:
— К'крик знает, что ты делаешь. Прячешь еду для себя.
Каилум с отвращением отвернулся.
— Убери занавес, — потребовала Джасила.
— И не подумаю, — буркнул гном. — Это самый надежный способ остановить урикитов.
— Не дать моим людям принять участие в бою, — возразила женщина. — Мы не для того протопали пол-Ахаса, чтобы…
Джасила не договорила. С той стороны солнечного занавеса к ним приближалось нечто невероятное — по размеру больше чистокровного великана и черное, как бездонный колодец.
— Клянусь могилой Калака, — охнула Джасила. — Что это такое?
— Судя по описанию Ниивы, — прошептал гном, — Умбра.
Черный гигант замер перед мерцающей пеленой. Он глядел на нее сверху вниз, глаза горели призрачным голубым огнем. Немного подумав, Умбра наклонился и выдохнул черное клубящееся облако, которое опустилось на солнечный занавес словно туман. Еще миг, и облако ушло в землю, но вместе с ним исчезла и дюжина ярдов сотворенной Каилумом смертоносной преграды.
— Это невозможно! — воскликнул побледневший, как смерть, гном. Он схватил Джасилу за руку. — Скажи своим людям, что надо бежать!
— И не подумаю, — вырвалась аристократка. — Мы пришли сюда сражаться. И мы будем сражаться! Все в центр! — громко приказала она. — Закрыть брешь!
Трудно сказать, слышали ли ее командиры отрядов, но ситуация не нуждалась в пояснениях. Первые урикиты повалили в открытый Умброй проход, а им навстречу ринулись добровольцы Тира. Воздух наполнился криками умирающих.
Хотя тиряне сдерживали натиск урикитов довольно успешно, Каилум явно чего-то боялся.
— Умоляю, — просил он, — прикажи своим людям отступить. Пока не поздно… Противник слишком силен…
— Помолчи, — оборвала его Джасила. — Только потому, что какая-то ходячая тень поборола твое колдовство…
— Умбра поборол не мое колдовство, — воскликнул Каилум. — Он поборол само солнце!
Но аристократка не обращала на него внимания. Урикиты сражались, как безумные. Но прорвать оборону добровольцев они не могли.
Но вот Умбра шагнул в пролом солнечного занавеса и гордость Джасилы за своих воинов сменилась беспокойством. Черный гигант огляделся и протянул обрубок руки над головами сражающихся. Из нее вытекали струйки черного дыма. Вытекали и повисали в воздухе, не рассеиваясь.
— Что он делает? — с подозрением спросила Джасила. — А, Каилум?
Но гном ее не слушал. Подняв одну горящую руку к солнцу, а другую направив на край скалы, где они втроем стояли, Каилум погрузился в транс.
Все больше черного дыма повисало в воздухе. Он собирался в тонкое, расползавшееся черное облако. Вскоре под ним оказалась вся армия Джасилы. В то же время Умбра заметно уменьшился.
И тут черное облако начало опускаться. Позабыв про битву, урикиты, все, как один, попадали на землю.
Только тут Джасила поняла, что зря не послушалась совета Каилума.
— Отступаем! — закричала она. — Назад!
Но ее крики ничего не изменили. Сбитые с толку непонятным поведением урикитов, добровольцы Тира просто не слышали ее приказов. Кое-кто бросился наутек. Другие яростно рубили припавших к земле солдат в красных туниках. Третьи прикрывали головы накидками в надежде спастись от опускающегося на них черного тумана.
Краем глаза Джасила увидела рядом яркую вспышку. Страшный жар опалил лицо. Аристократка поспешно отвернулась. Она не понимала, что задумал Каилум.
— Если хочешь жить, — закричал гном, — иди сюда! — И ты тоже, К'крик. Схватив Джасилу за руку, Каилум потащил ее к краю. Там, ни на что не опираясь, висел шипящий, потрескивающий шар алого огня. А в его центре — небольшое, в человеческий рост, отверстие из которого пробивался ослепительный белый свет.
— Вперед!!! — заорал Каилум.
Он с силой толкнул Джасилу в спину, и прежде чем что-либо сообразить, аристократка полетел внутрь.
