Глава 38
МЕСТО, КОТОРОГО НЕ БЫЛО
Ранд увидел, как упал Лан, и его сердце мучительно сжалось. Темный давил на Ранда отовсюду. Пожирал его, рвал на части. Противостоять этому натиску было слишком тяжело. Ранд выбился из сил.
«Отпусти», — прозвучал голос отца.
— Я должен спасти их… — прошептал Ранд.
«Позволь им принести эту жертву. Ты не можешь сделать все сам».
— Я должен… Иначе никак…
Разрушительная сила Темного обволокла Ранда, словно стая ворон, клюющих его плоть, отрывая ее от костей. Мысли едва пробивались через давление Темного и гнетущее чувство утраты. Смерть Эгвейн и гибель множества других людей.
«Прими. Это их выбор».
Он так хотел защитить их — людей, которые в него верили. Их смерть и опасности, с которыми им пришлось столкнуться, легли на него чудовищным грузом. Как с этим можно просто… смириться? Разве это не бегство от ответственности?
Или это значит позволить им взять часть ответственности на себя?
Ранд крепко зажмурился, думая о всех тех, кто погиб за него. Об Эгвейн, которую он сам себе поклялся защищать.
«Глупец». — На этот раз в его голове прозвучал ее голос. Любящий, но резкий.
— Эгвейн?
«Разве мне нельзя тоже стать героем?»
— Все не так…
«Ты идешь навстречу собственной смерти. Но другим в этом отказываешь?»
— Я…
«Смирись, Ранд. Позволь нам умереть за то, во что мы верим, и не пытайся отобрать у нас это право.
Ты принял свою смерть. Прими и мою».
Из его глаз потекли слезы.
— Прости меня, — прошептал Ранд.
«За что?»
— Я не справился.
«Нет. Пока еще нет».
Темный сдирал с него кожу. Не в силах даже пошевелиться, Ранд съежился перед лицом этого бескрайнего небытия. Он закричал от невыносимой муки.
И отпустил.
Смирился со своей виной. Смирился со стыдом за то, что не смог уберечь Эгвейн и остальных. Перестал цепляться за необходимость защищать ее, защищать их всех.
Он позволил им стать героями.
Имена потоком хлынули из его памяти. Эгвейн, Хурин, Башир, Исан из Чарин Айил, Сомара и тысячи других имен. Одно за другим — сначала медленно, затем все быстрее и быстрее — он прошелся назад по списку, который когда-то начал вести в своей голове. Сначала в списке были только женские имена, но потом он разросся, принимая имена всех, кто, как он знал, умерли за него. Он даже не подозревал, насколько длинным стал этот список, насколько тяжкую ношу взвалил он на свои плечи.
Имена, словно обретшие собственный вес, отрывались от него, как разлетающиеся голуби, и каждый уносил частицу его бремени. Груз исчез с его плеч. Дыхание выровнялось. Будто пришел Перрин со своим молотом и вдребезги разбил тысячи волочившихся за Рандом цепей.
Последней была Илиена.
«Мы возрождаемся, — подумал Ранд, — поэтому в следующий свой приход можем все сделать лучше».
«Так сделай лучше».
Он открыл глаза и вытянул перед собой руку, ощупывая черноту, которая казалась твердой. Его собственное «я», растерзанное, уже почти неразличимое благодаря усилиям Темного, снова обрело целостность. Опершись на свободную руку, он заставил себя подняться на колени.
А затем Ранд ал’Тор, Возрожденный Дракон, поднялся на новый бой с Тенью.
* * *
— Нет, нет, — шептала прекрасная Шендла, глядя на тело Демандреда. Ее сердце оборвалось, она вцепилась обеими руками в волосы, раскачиваясь из стороны в сторону. Глядя на своего возлюбленного, Шендла медленно набрала полную грудь воздуха, который вырвался оттуда истошным воплем:
— Бао Вильд мертв!
И все поле битвы, казалось, погрузилось в тишину.
* * *
Ранд сражался с Темным в месте, которого не было, окруженный одновременно вечностью и небытием. Тело его, застывшее в битве с Моридином, по-прежнему оставалось в пещере Шайол Гул, но душа была здесь.
Он находился в этом месте, которого не было, в месте вне Узора, в месте, где зародилось зло. Он заглянул в него, и он познал его. Темный не был существом из плоти и крови, он был силой — сущностью, столь же необъятной, как сама вселенная. И эту вселенную Ранд видел теперь в мельчайших деталях. Он видел мириады планет и звезд, ярких, как искры над костром.
Темный по-прежнему стремился его уничтожить, но, несмотря на эти атаки, Ранд чувствовал свою силу. Спокойствие, собранность. Теперь, сбросив свое тяжкое бремя, он снова мог сражаться. Он удержал себя в руках. Это было трудно, но он победил.
Ранд шагнул вперед.
Тьма содрогнулась. Заколыхалась, завибрировала, словно отказываясь верить в происходящее.
— Я УНИЧТОЖУ ИХ.
Темный не был существом. Он был промежутками тьмы. Тьмой между вспышками огня, между ударами сердца, между взмахами ресниц.
— ТЕПЕРЬ ВСЁ ПРИНАДЛЕЖИТ МНЕ. ТАК БЫЛО ПРЕДНАЧЕРТАНО. И ТАК БУДЕТ ВСЕГДА.
Ранд отдал честь погибшим. Стекающей по камням крови. Рыданиям тех, кто стал свидетелем гибели других. Тень швырнула все это Ранду в лицо, надеясь сломить его. Но не сломила.
— Мы никогда не сдадимся, — прошептал Ранд. — Я никогда не сдамся.
Бескрайняя Тень, загрохотав, всколыхнулась, посылая по всему миру толчки. Земля пошла трещинами, нарушились законы природы. Мечи обернулись против своих хозяев, пища испортилась, камни превратились в пыль.
И вновь на Ранда обрушилась мощь самого небытия, пытаясь разорвать его на части. Сила атаки не ослабевала. Но неожиданно для самого себя, Ранд стал воспринимать эти попытки лишь как назойливое жужжание.
Они не сдадутся. Не только Ранд, все они будут продолжать сражаться. Атаки Темного потеряли смысл. Какой в них прок, если они не могут заставить Ранда сдаться, если они не могут заставить его отступить?
В сердце бури Ранд нашел пустоту, как учил его Тэм. Все чувства, всю тревогу, всю боль. Он собрал их воедино и отправил в пламя одной свечи.
Он почувствовал спокойствие. Спокойствие капли воды, падающей на поверхность пруда. Спокойствие мгновения, спокойствие между взмахами ресниц, спокойствие пустоты.
— Я не сдамся, — повторил он, и эти слова показались ему чем-то удивительным.
— ОНИ ВСЕ В МОЕЙ ВЛАСТИ. Я ЗАСТАВИЛ ИХ СКЛОНИТЬСЯ ПРЕДО МНОЙ. ТЫ ПРОИГРАЛ, ЧЕЛОВЕЧЕСКОЕ ДИТЯ.
— Если ты так думаешь, — прошептал во тьму Ранд, — то лишь потому, что тебе не дано понять.
* * *
Тяжело дыша, Лойал вернулся на северную сторону Высот. Он принес Мэту весть о том, как отважно сражался Лан, прежде чем пал, забрав с собой Демандреда. Это было тяжелым ударом для Мэта, как и для всей армии, особенно это касалось Порубежников, которые потеряли короля, потеряли брата. Но и среди шаранцев тоже росло беспокойство; весть о смерти Демандреда каким-то образом уже проникла в их ряды.
Мэт загнал скорбь поглубже. Лан бы не захотел, чтобы по нему скорбели. Вместо этого Мэт поднял над головой ашандарей.
— Тай’шар Малкир! — закричал он во весь голос. — Лан Мандрагоран, ты треклятски великий человек! Ты сделал это!
Его клич еще звенел в тишине, а Мэт уже мчался навстречу армии Тени. А за его спиной разносился тот же многоголосый клич:
— Тай’шар Малкир!
Кричали люди всех национальностей — и Порубежники, и не только. И все они бок о бок с Мэтом волной хлынули через Высоты. И все вместе атаковали ошеломленного врага.
