Глава 37
ПОСЛЕДНЯЯ БИТВА
Тем утром на Половских Высотах занимался рассвет, но солнце не осияло Защитников Света. С запада и с севера надвигались армии Тьмы, чтобы победить в этой последней битве и бросить Тень на все земли, чтобы положить начало Эпохе, которая будет глуха к стонам страдания.
из записей Лойала, сына Арента, сына Халана,
Четвертая Эпоха
Подняв меч, Лан верхом на Мандарбе во весь опор мчался через лагерь.
Утренние облака начинали наливаться кровью, отражая сияние чудовищных огненных шаров, летящих со стороны наступающей с запада шаранской армии. Издали казалось, что они вальяжно прочерчивают в небе изящные дуги.
Из лагеря, собираясь возле Лана, стремительно появлялись группы всадников. Непосредственно за ним собралась горстка оставшихся в живых Малкири, но его войско ширилось, словно лавина. К скакавшему впереди Лану присоединился Андер со стягом Малкир — парящим Золотым Журавлем, который давно стал знаменем всех Порубежников.
Израненных, но не побежденных. Сбей человека с ног — и узнаешь, чего он стоит. Он может пуститься наутек. Но если он не сбежал, если, сплевывая кровь, вновь поднялся с решимостью в глазах, тогда знай: этот человек по-настоящему опасен.
Но огненные шары летели быстрее, чем казалось, сокрушая лагерь, полыхая красным яростным пламенем. Взрывы сотрясали землю. Рядом раздавались крики, сопровождаемые грохотом копыт. А люди все прибывали. Мэт Коутон оповестил все лагеря до единого о том, что для наступления кавалерии Лана требуются добровольцы, готовые занять место погибших.
А также предупредил о цене. Кавалерия будет на острие атаки взламывать ряды троллоков и шаранцев, и отдыхать им будет некогда. И в этот день именно на них придется основное бремя потерь.
И все же люди пришли. Порубежники, казавшиеся слишком старыми, чтобы усидеть в седле. Купцы, отложившие в сторону счеты и взявшиеся за меч. Удивительно много южан, включая множество вооруженных копьями женщин, надевших доспехи и шлемы из стали или вываренной кожи. Но даже копий на всех не хватало.
— Половина новичков больше похожи на фермеров, чем на солдат! — прокричал Андер, перекрикивая топот копыт.
— Ты когда-нибудь встречал жителей Двуречья, Андер? — крикнул в ответ Лан.
— Что-то не припомню.
— Тогда смотри и удивляйся.
Кавалерия Лана собралась на берегу Моры, где, заложив руки за спину, стоял человек в черном кафтане и с длинными вьющимися волосами. С Логайном были сорок Айз Седай и Аша’манов. Он оглядел воинство Лана, потом поднял руку к небу, скомкав огромный падающий огненный шар, словно лист бумаги. В небе затрещало, как от разряда молнии, и раздавленный шар разлетелся брызгами искр и клубами дыма. Догорая, его остатки медленно опускались на бурлящую воду реки, покрывая ее черно-белыми хлопьями пепла.
Подъезжая к Гавальскому броду, находившемуся прямо напротив Высот, Лан придержал Мандарба. Логайн простер другую руку в сторону реки. Вскипев, вода взметнулась и потекла вверх, словно по пологой невидимой лестнице, обрушиваясь вниз с другой стороны бурным водопадом, частично выплескиваясь на берег.
Лан кивнул Логайну и продолжил путь, проведя Мандарба под водяным мостом по еще влажной гальке обнажившегося речного дна. Сквозь текущую сверху воду пробивался дневной свет, отбрасывая блики на Лана, проезжавшего по гулкому туннелю. Андер с Малкири последовали за ним. Слева, взметая водяную пыль, ревел водопад.
Поежившись, Лан снова выехал на свет и через узкий коридор бросился в атаку на шаранцев. Справа поднимались Высоты, слева раскинулись болота, но дорога, лежащая между ними, была утоптанной и ровной. Наверху, на Высотах, к стрельбе по приближающимся врагам готовились лучники, арбалетчики и дракониры.
Враг нацелил свою атаку на западный склон: впереди шли шаранцы, за ними огромная масса троллоков. Сотрясая воздух, с вершины прогремел залп драконов, и вскоре шаранцам пришлось на себе испытать последствия взрывов в собственных рядах.
Лан опустил копье, нацеливая его на одного из шаранских солдат, атакующих Половские высоты, и сконцентрировался на ударе.
* * *
Свернув в сторону, Илэйн задрала голову. Эта страшная песнь — тихая, проникновенная, прекрасная и в то же время внушающая ужас. Она пришпорила Лунную Тень, завороженная этим негромким звуком. Откуда он исходит?
Он доносился откуда-то из глубины шончанского лагеря у подножия Дашарского холма. Устроить разнос Мэту за то, что он не поделился с ней своими военными планами, можно будет и попозже. А сейчас нужно найти источник этого звука, этого чудесного звука, этого…
— Илэйн! — воскликнула Бергитте.
Илэйн подгоняла лошадь вперед.
— Илэйн! Драгкар!
Драгкар. Илэйн встряхнулась, затем взглянула вверх и увидела, как вокруг них по всему лагерю подобно каплям воды с неба падают отродья. Заслышав пение, ее телохранительницы опускали свои копья, широко раскрыв глаза.
Илэйн сплела раскат грома. Он громыхнул, раскалывая воздух, смыл с женщин-гвардейцев оцепенение, заставляя их с криками зажать уши. Голову Илэйн пронизала боль, и она выругалась, прикрыв глаза от нестерпимого грохота. А затем… затем она оглохла.
Именно этого она и добивалась.
Она заставила себя открыть глаза и увидела вокруг гибкие тела и нечеловеческие глаза драгкаров. Они продолжали раскрывать рты, но оглохшие уши Илэйн не слышали их пения. Она улыбнулась, затем свила огненные хлысты, стегая отродий. К ее огромному сожалению, она не могла слышать, как твари визжат от боли.
Поднявшись с колен и отпустив уши, телохранительницы Илэйн начали собираться вокруг нее. По ошеломленному виду женщин она поняла, что они тоже оглушены. Вскоре Бергитте повела их в атаку на изумленных драгкаров. Трое отродий попытались улететь, но Бергитте сбила их стрелами с белым оперением, последняя тварь рухнула на ближайшую палатку.
Илэйн взмахнула рукой, привлекая внимание Бергитте. Первые песни Драгкаров доносились не сверху, а из глубины лагеря. Илэйн указала направление и, пришпорив Лунную Тень, повела свою группу к центру шончанского лагеря. Повсюду, уставившись в небо с открытыми ртами, лежали люди. Казалось, многие еще дышат, но их взгляды были безжизненны. Драгкары пожрали их души, но не тронули тела, словно выеденные корки сдобной булки.
Последствия расхлябанности. Эти драгкары — Свет, да их было много больше сотни. Они могли убить столько же людей и сбежать прежде, чем их присутствие будет обнаружено. Отдаленные звуки битвы — рев рогов, грохот драконов, шипение огненных шаров, — которые Илэйн чувствовала, но теперь едва могла разобрать из-за нарушенного слуха, послужили отличным прикрытием для нападения. Нанеся удар, отродья могли сбежать, но пожадничали.
Ее охрана рассеялась, рубя ошеломленных Драгкаров, занятых своими жертвами. Если дело доходило до рукопашной, твари не были сильными бойцами. Илэйн выжидала, держа наготове плетения, и сжигала в небе Драгкаров, пытавшихся улизнуть.
Как только последний из них был уничтожен — по крайней мере, последний из попавшихся, Илэйн махнула рукой Бергитте, подзывая ее к себе. В воздухе стоял резкий запах горелой плоти. Илэйн сморщила нос и, склонившись в седле, обхватила руками голову Бергитте, исцеляя ее слух. Во время Исцеления ее дети начали толкаться. Это просто игра воображения, или они действительно реагируют на Исцеление? Когда Бергитте отошла, настороженно осматриваясь, Илэйн придержала рукою живот.
Страж натянула тетиву, и Илэйн почувствовала ее тревогу. Бергитте выстрелила, и из-за полога находящейся поблизости палатки вывалился Драгкар, а следом за ним — шончанин с остекленевшим взглядом. Процесс кормления был прерван на середине, бедолага уже никогда не вернется в нормальное состояние.
Илэйн развернула лошадь и увидела подбегающих шончанских солдат. Бергитте поговорила с ними, затем повернулась и что-то сказала Илэйн. Та в ответ лишь покачала головой, и Бергитте, поколебавшись, снова что-то сказала Шончан.
Охрана Илэйн, с недоверием поглядывая на шончан, вновь собралась вокруг нее. Илэйн прекрасно понимала их чувства.
Бергитте махнула ей, что можно двигаться, и они собрались было продолжить свой путь, но не успели тронуться с места, как к ним приблизились дамани и сул’дам и, что удивительно, присели перед Илэйн в реверансе. Наверное, эта пресловутая Фортуона приказала им выказывать уважение к иноземным монархам.
Илэйн застыла в нерешительности, но что ей было делать? Она могла вернуться для Исцеления в свой лагерь, но это займет много времени, а ей нужно срочно поговорить с Мэтом. Какой был смысл столько времени разрабатывать военные планы, если он и не собирался им следовать? Она доверяла ему — Свет, да у нее просто не было другого выхода — но все же предпочитала знать, что он собирается делать.
Вздохнув, она протянула дамани ногу. Женщина нахмурилась, затем взглянула на сул’дам. Кажется, обе восприняли это как оскорбление. Илэйн именно этого и добивалась.
Сул’дам кивнула, и ее дамани потянулась, чтобы дотронуться до ноги Илэйн поверх сапога. Крепкие сапоги Илэйн больше походили на солдатскую обувь, а не на королевскую, но она не собиралась лезть в гущу битвы в туфельках.
Легкая ледяная волна Исцеления пробежала по телу, и к ней медленно вернулся слух. Сначала вернулись низкие звуки. Взрывы. Отдаленный грохот драконов, гул речной стремнины поблизости. Разговор нескольких шончан. Потом средние тона, а затем ее захлестнул целый поток звуков. Шуршание полога палатки, крики солдат, песнь рогов.
— Прикажи им Исцелить остальных, — обратилась Илэйн к Бергитте.
Бергитте выгнула бровь, видимо, удивляясь, почему Илэйн не отдала приказ лично. Раз эти шончан столь щепетильны в вопросе, кто к кому может обращаться, то такой чести, как обращение напрямую, Илэйн им не окажет.
Бергитте передала приказ, и сул’дам поджала губы. У нее выбриты виски, значит, она из высокородных. Если повезло, Илэйн удалось оскорбить ее еще раз.
— Хорошо, — ответила женщина. — Но обращение к животному за исцелением - выше моего понимания.
Шончан не верили в Исцеление, полученное от дамани. По крайней мере, они не уставали это повторять, что не помешало им, пусть и неохотно, научить нужному плетению плененных женщин после того, как они сами убедились, какое это дает преимущество в бою. Однако, как слышала Илэйн, высокородные редко соглашались на Исцеление.
— Поехали, — сказала Илэйн, проехав вперед, и махнула своим солдатам, чтобы они задержались для Исцеления.
Бергитте взглянула на нее, но промолчала, вскочив на лошадь. Они обе поспешили вперед к штабу шончан. Это было одноэтажное строение размером с небольшой фермерский дом, стоявшее в большой ложбине с крутыми склонами у южного подножия Дашарского Холма. Штаб перенесли сюда с вершины, поскольку прежнее местоположение Мэт посчитал слишком уязвимым. А вершину холма предполагалось по-прежнему использовать для наблюдения за битвой через короткие интервалы времени.
Илэйн позволила Бергитте помочь спешиться. Свет, она начинает чувствовать себя неуклюжей, словно корабль в сухом доке. Она задержалась на миг, чтобы полностью успокоиться. Спокойное лицо, эмоции под контролем. Затем поправила волосы, разгладила платье и вошла.
— Что, растреклятый двупалый, занюханный свинячий троллок тебя подери, ты творишь, Мэтрим Коутон?! — завопила она с порога.
Как можно было ожидать, брань заставила его ухмыльнуться, когда он оторвал взгляд от стола с картой. Он был в знакомой шляпе и куртке поверх весьма изящного шелкового наряда, похоже, сшитого специально под цвет шляпы и отделанного тисненой кожей по воротнику и манжетам, чтобы хоть как-то соблюсти единый стиль. Похоже, был достигнут компромисс. Тогда почему же на его шляпе красуется розовая лента?
— Привет, Илэйн, — ответил Мэт. — Так и знал, что вскоре мне предстоит удовольствие тебя видеть. — Он указал на красно-белое в цветах Андора кресло у стены. На него были навалены подушки, а рядом на подставке стояла чашка с горячим чаем, над которой вился парок.
«Испепели тебя Свет, Мэтрим Коутон, — подумала она. — Когда ты успел стать таким сообразительным?»
Императрица Шончан сидела на собственном троне напротив двери, рядом с ней стояла Мин, задрапированная в такое количество зеленого шелка, которое могло бы недели на две покрыть потребности кэймлинской лавки. Илэйн не могла не заметить, что трон Фортуоны на два пальца выше, чем предложенное кресло. Треклятски несносная женщина.
— Мэт, в твоем лагере драгкары.
— Проклятье! — воскликнул он. — Где?
— Вернее сказать, были, — уточнила Илэйн. — Мы с ними разобрались. Тебе надо приказать своим лучникам внимательнее следить за небом.
— Я приказал, — пожаловался Мэт. — Проклятый пепел. Кто-то должен следить за лучниками, я…
— Великий Принц, — выпалил курьер шончан, влетая в комнату. Тут же рухнул на колени и одним плавным движением простерся ниц, ни на миг не прерывая своего доклада. — Часть берега, что удерживали лучники, захвачена шаранской кавалерией. Они скрыли свое приближение дымом огненных шаров.
— Кровь и проклятый пепел! — воскликнул Мэт. — Немедленно пошлите туда шестнадцать дамани и сул’дам! Отправляйтесь к лучникам на севере и приведите сорок второй и пятидесятый отряды. И передайте разведчикам, что я прикажу их выпороть, если подобное повторится.
— Величайший, — разведчик, отдав честь и, поднявшись на ноги, попятился из комнаты, не поднимая глаз, чтобы ненароком не встретиться взглядом с Мэтом.
То, с какой легкостью разведчик совместил знаки почтения и доклад, вызвало у Илэйн невольное уважение и… тошноту. Ни один правитель не должен требовать подобного от своих подданных. Сила государства опирается на силу его народа; сломай его — и ты сломаешь собственный хребет.
— Ты знал, что я появлюсь, — сказала Илэйн, дождавшись, когда Мэт отдаст еще несколько приказаний своим помощникам. — И предвидел гнев, который вызовет изменение плана. Испепели тебя Свет, Мэтрим Коутон, почему ты решил так поступить? Я думала, наш план хорош.
— Так и есть, — ответил Мэт
— Но тогда зачем его менять!
— Илэйн, — сказал Мэт, взглянув на нее. — Вы, все вместе, против моей воли назначили меня главным, потому что в мой разум не могут вмешаться Отрекшиеся, так?
— Ну, главным образом поэтому, — ответила Илэйн. — Хотя, думаю, что не столько из-за медальона, сколько из-за того, что твоя голова так забита шерстью, что на Принуждение просто не осталось места.
— Растреклятски верно, — сказал Мэт. — Как бы то ни было, но уж если Отрекшиеся используют Принуждение в нашем лагере, то вполне могут подослать пару шпионов на наши совещания.
— Думаю, да.
— Значит, им известен наш план. Наш великолепный план, на составление которого мы потратили столько времени. Он им известен.
Илэйн растерялась
— Свет! — воскликнул Мэт, качая головой. — Первое и самое главное условие победы в войне — знание планов противника.
— А я думала, что первое условие, это знание местности, — возразила Илэйн, складывая руки.
— И это тоже. В любом случае, насколько я понимаю, если врагу известны наши планы, то мы должны их поменять. Немедленно. Плохие планы лучше тех, что уже известны противнику.
— А почему ты раньше об этом не подумал? — потребовала ответа Илэйн.
Он посмотрел на нее ничего не выражающим взглядом. Уголок его рта приподнялся, затем он надвинул на лицо шляпу, прикрывая повязку на глазу.
— Свет, — воскликнула Илэйн. — Ты знал. Всю неделю ты составлял с нами этот план, и все время знал, что выплеснешь его вместе с грязной водой.
— Ты мне треклятски льстишь, — ответил Мэт, снова склоняясь над картами. — Думаю, какая-то часть меня знала об этом, но окончательно я это понял только после нападения шаранцев.
— Итак, каков новый план?
Он промолчал.
— Ты собираешься хранить его в своей голове, — сказала Илэйн, чувствуя слабость в ногах. — Ты собираешься командовать битвой, и никто из нас не узнает, каковы, во имя Света, твои дальнейшие планы, так? В противном случае, кто-то сможет подслушать и донести Тени.
Он кивнул.
— Да защитит нас рука Создателя, — прошептала она.
Мэт нахмурился:
— Знаешь, Туон именно так и сказала.
* * *
Уно зажимал уши — рядом с ним изрыгали пламя драконы, целя в троллоков и шаранцев, наступающих на западные склоны Высот. В воздухе висело облако едкого дыма, а грохот был столь оглушительным, что Уно не слышал даже собственных растреклятых ругательств.
Ниже по склону всадники Лана Мандрагорана совершали наскоки на фланги атакующего врага, заставляя плотнее смыкать ряды, что позволяло драконам наносить больший ущерб. Шаранцы сражались бок о бок с троллоками. И у них были свои направляющие, очень много направляющих. А выше по течению, с северо-запада, наступала другая огромная армия троллоков — та, что нанесла большой урон войску Дай Шана и скоро должна была добраться до Поля Меррилора.
Драконы разом стихли, и дракониры снова принялись запихивать в их утробы то, что заставляло их работать. Уно не собирался к ним растреклято приближаться. От них веяло бедой. В этом он был уверен.
Старшим у дракониров был худосочный кайриэнец, а Уно всегда недолюбливал этих типов. Слова им не скажи, все хмурятся. Вот и этот высокомерно восседал на своей лошади и даже глазом не моргнул при новом залпе драконов.
Но уж раз сама Престол Амерлин связалась с подобными людьми, да еще и с шончан в придачу, то ему даже растреклято жаловаться не стоит. Им важен каждый меч, который удалось привлечь на свою сторону, включая кайриэнцев и драных шончан.
— Ну что, нравятся наши драконы, капитан? — крикнул их вожак, Талманес, обращаясь к Уно. Капитан. Уно растреклято повысили. Теперь под его началом были созданные из новобранцев отряды пикинеров Башни и легкой кавалерии.
Да он вообще не должен был никем треклято командовать! Ему и простым солдатом было хорошо! Но его выучка и боевой опыт сейчас были позарез необходимы всем, по крайней мере, так выразилась королева Илэйн. Так что теперь он — растреклятый офицер, и у него в подчинении и конники, и пехота — ни больше, ни меньше! Ладно, уж если нужда заставит, он знает, с какой стороны взяться за пику, хотя ему привычнее сражаться в седле.
Его люди были готовы защищать подступы к вершине холма, если враг сумеет подняться по склону. Пока что его сдерживали расположенные прямо перед драконирами лучники, но скоро их отведут, и в треклятый бой придется вступить растреклятым строевым частям. Шаранцы внизу разомкнули ряды, позволяя штурмовать склон основной массе троллоков.
Нужно выдвинуть пикинеров вперед, навстречу наступающим троллокам — когда те полезут наверх, пики будут как нельзя кстати. Добавить немного треклятой кавалерии на флангах и поддержку от растреклятых лучников, посылающих стрелы сквозь открытые прямо в небе Врата — и тогда они смогут продержаться здесь не день и не два. Может, даже пару-тройку недель. А уж когда все же придется уступить превосходящим силам противника, они будут пятиться шаг за шагом, цепляясь за каждую пядь земли.
По прикидкам Уно никаких шансов выжить в этой битве у него не было. Удивляло даже то, что он сподобился дожить до этого дня. Ведь еще этот треклятый Масима мог бы запросто снести ему голову, не говоря уже об этих шончан у Фалме или троллоках не тут, так там. Он даже похудеть пытался, чтобы быть как можно отвратительнее на вкус, когда твари запихнут его в один из своих растреклятых котлов.
Драконы снова выстрелили, пробив огромные бреши в орде наступающих троллоков. Уно заткнул руками уши.
— Предупреждай, когда это делаешь, треклятый кусок, торчащий из козьей…
Остальную часть тирады заглушил следующий залп.
Троллоки внизу подлетели в воздух — драконы выбили почву у них из-под ног. Эти яйца взрывались, вылетая из тех проклятых труб. А от чего еще, кроме Единой Силы, может взрываться металл? Уно был уверен, что ни о чем подобном растреклятски даже знать не желает.
Талманес подъехал к краю плато, чтобы оценить нанесенный урон. К нему присоединилась тарабонка — та, что придумала это оружие. Она оглянулась, заметила Уно и что-то ему протянула. Маленькие кусочки воска. Тарабонка постучала себя пальцем по уху, и начала, жестикулируя, переговариваться с Талманесом. Может тот и командовал солдатами, но за оружие отвечала женщина. Именно она говорила солдатам, где разместить драконов для боя.
Уно хмыкнул, но сунул воск в карман. Кулаку троллоков почти в сотню рыл удалось продраться сквозь залп, и у него больше не было времени возиться с ушами. Уно схватил пику, направил ее и подал сигнал своим людям, чтобы они проделали то же. Солдаты носили белые цвета Башни, даже на Уно был надет белый табард.
Он проорал приказы и, встав в боковую стойку у вершины холма, взял пику наизготовку, приподняв ее тупой конец. Одна рука удерживает древко на уровне груди, направляя и придавая силу удару, вторая, ладонью вниз, сжимает его на расстоянии длины руки от пятки оружия, она нанесет удар, едва троллоки окажутся в зоне досягаемости. За спиной Уно выстроились несколько шеренг пикинеров, готовых вступить в бой после того как первая сделает свой выпад.
— Ровнее держите пики, растреклятые овцепасы! — ревел Уно. — Ровнее!
Троллоки вскарабкались на холм, врезавшись в частокол пик. Твари из первых рядов, размахивая своим оружием, пытались отбить направленные на них острия в сторону, но солдаты Уно подались вперед, пронзая пиками нападавших, многих тварей даже вдвоем. Уно крякнул, направляя свою пику и вонзая ее в горло троллока.
— Первая шеренга, назад! — крикнул он, выдергивая пику из туши убитого троллока. Его команда поступила так же, высвобождая оружие и оставляя трупы скатываться вниз по склону.
Первая шеренга пикинеров отступила, одновременно с этим вторая прошла между их рядов вперед, вонзая пики в рычащих троллоков. Так каждая шеренга менялась местами с передовой, пока несколько минут спустя вся группа троллоков не была уничтожена.
— Молодцы, — сказал Уно, поднимая пику, с наконечника которой слетели капельки ядовитой троллочьей крови. — Молодцы.
Он оглянулся на дракониров, которые загоняли в трубы новые яйца. Уно торопливо вытащил воск из кармана. Да, они могли бы удержать эту драную позицию. Запросто могли бы удержать. Все что им нужно…
Крик сверху заставил Уно прервать свое занятие. Рядом с ним что-то упало на землю. Это оказался свинцовый шар с привязанными к нему лентами, который кинули с неба.
— Растреклятые козлы шончанские! — выкрикнул Уно, глядя в небо и грозя кулаком. — Едва не треснули меня прямо по темечку, вы, пожиратели дохлых червей! — Ракен полетел дальше, и его седок, скорее всего, не услышал ни слова из произнесенной Уно тирады. Драные шончане. Он склонился, вынимая письмо из шара. Там значилось:
«Отступить вниз по юго-западному склону Высот».
— Ну, вы меня треклято наповал убили, — пробормотал Уно. — Как копытом спящему по башке. Эй, Аллин, дурак бестолковый, а ну, прочти это!
Темноволосый андорец по имени Аллин носил бородку, подбритую на щеках. Уно это всегда казалось растреклято нелепым.
— Отступать? — удивился Аллин. — Сейчас?
— Да у них последние мозги повысыпались, — заявил Уно.
А рядом к Талманесу с тарабонкой явилась женщина-порученец, судя по скривившейся физиономии тарабонки, доставившая точно такое же распоряжение. Отступать.
— Коутону треклято виднее, что делать, — покачав головой, сказал Уно. Ему до сих пор было не понятно, как это Коутона поставили хоть чем-то командовать. Он хорошо помнил этого мальчонку, вечно огрызающегося на окружающих и зыркающего по сторонам запавшими глазенками. Полудохлый, ущербный какой-то. Уно покачал головой.
Ладно, он выполнит приказ. Он же принес присягу растреклятой Белой Башне, так что он подчинится.
— Передай приказ, — сказал Уно Аллину, затыкая уши воском, видя, что Алудра у драконов готовит прощальный залп перед отбытием. — Мы оттягиваемся назад с растреклятых Высот, и…
Мощный хлопок почти физически ударил Уно, сотрясая все внутренности и едва не заставив сердце треклято остановиться. Он очутился на земле, приложившись головой, даже не поняв, что падает.
Он застонал и перевернулся, моргая от набившейся в глаза пыли, но тут же полыхнула следующая вспышка, потом еще — она ударила туда, где на Высотах стояли драконы. Молния! Его солдаты попадали на колени, жмурясь и зажимая уши руками. Однако Талманес уже вскочил на ноги, махая своим людям, чтобы они отходили, и выкрикивал приказы, которые Уно едва сумел расслышать.
Со стороны шаранской армии из-за спин троллоков с невероятной скоростью вылетели огромные огненные шары. Уно выругался, скатившись в углубление за мгновение до того, как весь холм сотрясся от удара, словно при землетрясении. На него обрушились комья земли, едва не похоронив под собой.
Все было против них. Абсолютно все. Все растреклятые направляющие шаранской армии вдруг разом нацелились на Высоты. На стороне Уно были Айз Седай, которых определили оберегать драконов, но, судя по состоянию дел, они находятся в таком шоке, что вряд ли смогут противостоять этому.
Ему показалось, что атака длится целую вечность. Когда она стихла, Уно выбрался наружу. Несколько растреклятых драконов было разбито в щепки, и Алудра с драконирами пыталась снять с них все ценное и по возможности защитить остальные. Талманес прижимал к голове окровавленную руку и что-то кричал. Уно стал пробираться к нему с трудом извлекая из ушей воск, который, возможно, и спас ему слух.
— Где же ваши треклятые Айз Седай? — выкрикнул Уно. — Им же растреклято полагалось это остановить!
Для защиты драконов было придано больше четырех десятков Айз Седай, им было предписано рассекать потоки на лету или отводить их в стороны. Говорили, что такого количества хватит, чтобы защитить Высоты от чего угодно, кроме, разве что, появления самого Темного. Сейчас они были совершенно разгромлены. В них угодили молнии.
На холм вновь полезли троллоки. Уно приказал Аллину построить пикинеров в фалангу и сдерживать наступление тварей. Сам с несколькими солдатами бросился к Айз Седай. Высматривая их лидера, он присоединился к Стражам, помогавшим женщинам подняться на ноги.
— Квамеза Седай? — обратился он к главной Айз Седай, которая отряхивалась от пыли. Худая темнокожая арафелка что-то бормотала вполголоса.
— Что это было? — потребовала она ответа.
— Э-э… — только и нашелся, что сказать Уно.
— Я не вас спрашивала, — сказала женщина, оглядывая небо. — Эйнар! Почему ты не засек эти плетения?
Аша’ман подскочил на месте:
— Все случилось слишком быстро. Они обрушились на нас прежде, чем я успел предупредить. И… Свет! Кто бы это ни был, он очень силен. Сильнее любого, кого я прежде встречал, даже сильнее…
За ними в воздухе возникла полоса света. Она была огромной, длиною с твердыню Фал Дара. Полоса повернулась вокруг своей оси и на ее месте, разделив Высоты пополам, открылись широкие Врата прямо посередине плато. На другой стороне появился темноволосый мужчина без шлема, с крупным носом, в сверкающих доспехах серебристого цвета, свитых из чего-то похожего на кольца. Прямо перед собой он держал золотой скипетр, увенчанный чем-то вроде песочных часов или точеного кубка.
Квамеза среагировала мгновенно, вскинув руку, выпуская поток огня в противника. Мужчина взмахнул рукой, отражая атаку, затем почти равнодушно ткнул скипетром в Квемезу, и их соединила тонкая, раскаленная, белая полоса. Силуэт женщины сверкнул, и она исчезла. На землю слетели несколько пылинок.
Уно отскочил прочь. К нему присоединился Эйнар, перекатившись за остов разбитого дракона.
— Я явился за Возрожденным Драконом! — объявила фигура в серебре. — Либо вы сами его позовете, либо я позабочусь о том, чтобы он явился на ваши вопли.
В паре футов от Уно в воздух взметнулась земля из-под драконов. Он вскинул руки, заслоняя лицо от летящих во все стороны осколков дерева и камня.
— Помоги нам Свет, — произнес Эйнар. — Я пытаюсь ему сопротивляться, но он в круге. Причем в полном круге, из семидесяти двух. Я никогда еще не видел подобной силищи! Я…
Полоса ослепительно-белого света прошла сквозь разбитый дракон, испарив его, и поразила Эйнара. Мужчина исчез, будто и не бывало, Уно, сыпля проклятьями, попятился и бросился прочь, когда обломки драконов обрушились на землю вокруг него.
Он прокричал своим солдатам отступать, и подгонял их всю дорогу, задержавшись только для того, чтобы подхватить раненого и помочь ему убраться подальше. И больше не удивлялся поступившему приказу. Это самый растреклято-распрекрасный приказ, какой мечтает получить каждый человек на свете!
* * *
Логайн Аблар отпустил Единую Силу. Он стоял у реки Моры, под склоном Высот, чувствуя происходящую наверху схватку.
Сегодня отпустить Единую Силу было сложнее всего. Даже сложнее, чем принять решение объявить себя Драконом, и даже сложнее, чем сдерживать свое желание удавить Таима еще в первые дни основания Черной Башни.
Сила медленно вытекла из него, словно кровь из вскрытых вен, впитываясь в землю. Он глубоко вздохнул. Возможность взять столько Силы одновременно, сколько позволял круг из тридцати девяти человек, вызывала пьянящее чувство. Оставаясь без нее, он вспоминал о времени, проведенном после укрощения — когда у него украли Силу, когда каждый вздох вызывал желание взять нож и перерезать себе горло.
Он подозревал, что в этом и таится его собственное безумие: страх отпустить Единую Силу и потерять ее навсегда.
— Логайн? — позвал его Андрол.
Он повернул голову к невысокому мужчине и его спутникам. Они верили ему. Логайн не знал почему, но они ему верили. Все. Какие глупцы. Доверчивые глупцы.
— Ты чувствуешь? — спросил Андрол. Остальные: Канлер, Эмарин, Джоннет — стояли, устремив взгляд на Высоты. Такое количество Силы… это было впечатляюще.
— Демандред, — сказал Эмарин. — Это должен быть он.
Логайн медленно кивнул. «Какая мощь…» Даже один из Отрекшихся не мог быть настолько силен. Должно быть, он использует са’ангриал невероятной силы.
«С подобной вещью, — услышал он шепот в своей голове, — ни мужчина, ни женщина более не смогут отнять у тебя Силу».
Это уже проделал Таим, пока держал Логайна в плену. Схватил, оградил щитом, не позволяя коснуться Источника. Попытки Обращения были болезненны, но время, проведенное без саидин…
«Вот сила», — подумал он, следя за мощными потоками. Желание обладать такой же силой почти затмило ненависть к Таиму.
— Не будем пока с ним связываться, — сказал Логайн. — Разбейтесь на заранее составленные группы. — Это были группы из одной женщины и пяти или шести мужчин в каждой. Женщина и двое мужчин могли образовать круг, остальные должны были обеспечивать поддержку. — Мы поохотимся на предателей Черной Башни.
Стоявшая рядом с Андролом Певара удивленно вскинула бровь:
— Ты имеешь в виду — за Таимом? Разве Коутон не приказывал тебе помочь здесь с переброской людей?
— Я ясно дал понять Коутону, — ответил Логайн, — что не собираюсь провести весь бой, перемещая солдат туда-сюда по полю. А что касается приказов, то у нас есть личное указание Возрожденного Дракона.
Ранд ал’Тор отправил им свое «последнее» распоряжение, записку с небольшим ангриалом в виде фигурки мужчины, держащего меч. «Тень похитила печати от узилища Темного. Найдите их. Прошу, найдите их, если сможете».
Во время своего плена Андрол кое-что услышал и решил, что Таим хвастается насчет печатей. Это была их единственная ниточка. Логайн оглядел окрестности. Их войска отступали с Высот. Отсюда Логайну не были видны ряды драконов, но густые клубы дыма над местом их дислокации не предвещали ничего хорошего.
«Он по-прежнему раздает приказы, — подумал Логайн. — Неужели я и далее буду им подчиняться?»
А если ради шанса поквитаться с Таимом? Тогда да — тогда он готов следовать приказам Ранда ал’Тора. Когда-то он не стал бы задавать себе столько вопросов, но это было до его пленения и пыток.
— Отправляйтесь, — сказал Логайн своим Аша’манам. — Вы все прочитали то, что написал лорд Дракон. Мы должны любой ценой вернуть эти печати. Нет ничего важнее этого. Будем надеяться, что они действительно у Таима. Ищите признаки применения Силы мужчинами, выслеживайте их и уничтожайте.
Не важно, окажутся ли этими направляющими шаранцы. Вкладом Аша’манов в эту битву станет уничтожение любых вражеских направляющих. Ранее они уже обсудили тактику. Почувствовав, что где-то направляет Силу мужчина, они с помощью Врат переместятся как можно ближе, постараются застать его врасплох и нападут.
— Если заметите одного из подручных Таима, — повторил Логайн, — постарайтесь захватить его живым, чтобы узнать, где Таим устроил себе логово. — Он сделал паузу. — Если нам повезет, то М’Хаэль и сам там окажется. Помните, печати могут находиться при нем. Ни в коем случае нельзя уничтожить их во время атаки. Если заметите его, возвращайтесь и дайте мне знать, где он находится.
Они группами разошлись. С ним остались Габрелле, Арел Малевин и Карлдин Манфор. Ему просто повезло, что во время предательства Таима по крайней мере некоторые из его наиболее умелых сторонников оказались за пределами Башни.
Габрелле спокойно посмотрела на него.
— Что будем делать с Тувин? — спросила она.
— Убьем ее, если найдем.
— Вот так просто?
— Да.
— Но она…
— Окажись ты на ее месте, Габрелле, ты бы предпочла остаться в живых? Жить и служить ему?
Женщина закрыла рот, плотно сжав губы. Она до сих пор его боялась. Он это чувствовал. Это хорошо.
«Разве об этом ты мечтал, — раздался шепот в его голове, — когда поднял знамя Дракона? Разве ради этого собирался спасать человечество? Ради того, чтобы тебя боялись и ненавидели?»
Он проигнорировал внутренний голос. Все, чего он добился в жизни, случалось тогда, когда его боялись. Страх был его единственным помощником против Суан и Лиане. Тому, прежнему Логайну, все еще жившему где-то глубоко внутри него, тому, кто заставлял его жить дальше, нужен был страх окружающих.
— Ты ее чувствуешь? — спросила Габрелле.
— Я распустил узы.
Ее мгновенно охватило острое чувство зависти. Это его изумило. Он считал, что ей начало нравиться или, по крайней мере, что она научилась сносить их совместное существование.
Но, разумеется, это было всего лишь притворство, чтобы попытаться им манипулировать. Такова суть Айз Седай. Иногда он чувствовал с ее стороны вожделение, может быть даже любовь, это верно. Но он не был уверен, может ли доверять тому, что, как он считал, исходило с ее стороны. Очень похоже, что, несмотря на все его попытки освободиться и стать сильнее, им с самого отрочества управляли невидимые ниточки.
От потоков Демандреда веяло мощью. Какая силища.
С Высот донесся мощный грохот. Логайн рассмеялся, откинув голову. С вершины, словно опавшие листья, разлетелись тела.
— Соединяемся! — приказал он оставшимся с ним. — Присоединяйтесь ко мне в круге, и мы отправимся поохотиться на М’Хаэля и его людей. Если Свету будет угодно, его найду именно я. Мой стол достоин только лучших блюд, включая голову оленя!
А потом… кто знает? Он всегда мечтал померяться силами с каким-нибудь Отрекшимся. Логайн вновь ухватился за Источник, удерживая неистовую саидин, извивающуюся, словно змея, которая пытается ужалить. С помощью ангриала он вобрал побольше Силы, добавил к этому хлынувшую мощь остальных членов круга, и рассмеялся еще громче.
* * *
Гавин чувствовал себя таким уставшим. За неделю, которая выдалась для подготовки, он должен был успеть восстановить силы, но вопреки этому сегодня чувствовал себя так, словно пробежал не один десяток лиг.
Тут уж ничего не поделаешь. Он заставил себя сосредоточиться на панораме битвы, открывающейся перед ним сквозь открытые Врата.
— Ты уверена, что нас не видят? — спросил он Юкири.
— Уверена, — ответила она. — Проверено неоднократно.
Она здорово поднаторела в создании таких вот Смотровых Врат. Эти она открыла прямо на поверхности стола, доставленного в лагерь из Тар Валлона. Он смотрел на поле боя сверху, как на карту.
— Если ты действительно сделала так, что нас не видно с той стороны, — посомневалась Эгвейн, — то это может быть очень полезно.
— С близкого расстояния их заметить легче, — признала Юкири. — Но эти настолько высоко в небе, что снизу их никто не увидит.
Гавину не понравилось, как встала Эгвейн: ее голова и плечи нависали прямо над полем боя. Он промолчал, Врата обезопасили настолько, насколько это было возможно. И он не может защитить ее от всего.
— Свет, — пробормотал Брин, — они разносят нас на кусочки.
Гавин взглянул на него. Мужчина напрочь отмел все предложения — даже весьма настойчивые — вернуться в свое поместье, заявив, что еще не разучился держать в руках меч, просто его не нужно допускать к командованию. А кроме того, — настаивал он, — может оказаться, что Принуждение наложено на любого из них. И то, что им стало известно о его Принуждении, отчасти является их преимуществом. По крайней мере, за ним они могут присматривать.
Чем Суан и занималась, бережно держа его за руку. Кроме них в палатке находились только Сильвиана и Дозин.
Ход битвы совсем не радовал. Коутона уже выбили с Высот — хотя первоначально планировалось продержаться там как можно дольше, — драконы тоже уничтожены. Атака Демандреда Единой Силой оказалась настолько мощной, что превзошла все ожидания. А с северо-востока подошла еще одна большая армия троллоков, которая напирала на силы Коутона, защищавшие реку выше по течению.
— Что он задумал? — спросила Эгвейн, постукивая по краешку стола. Сквозь Врата доносились отдаленные крики. — Если так и дальше пойдет, наши армии будут окружены.
— Он пытается расставить ловушку, — ответил Брин.
— Какую ловушку?
— Это просто предположение, — ответил Брин, — и Свет знает, моим суждениям сейчас нельзя доверять так, как прежде. Но похоже, Коутон планирует ввести в бой сразу все силы без промедления, без попыток измотать троллоков. И, судя по ходу сражения, все решится в считаные дни. Может, даже часы.
— Очень похоже на Мэта, — согласилась Эгвейн.
— Эти плетения такие сильные, — сказала Лилейн, — такая мощь…
— Демандред в круге, — ответила Эгвейн. — Очевидцы говорят о полном круге. Такого не бывало со времен Эпохи Легенд. И у него есть са’ангриал. Скипетр, его видели солдаты.
Гавин, положив руку на эфес, наблюдал за боем, который разворачивался далеко внизу. До него доносились пронзительные крики людей, когда Демандред посылал в них одну волну огня за другой.
Внезапно, возносясь к небесам, пророкотал голос Отрекшегося:
— Где ты, Льюс Тэрин? Тебя видели тайно участвующим во всех сражениях. Ты и здесь прячешься? Сразись со мной!
Рука Гавина сжала эфес. Отступавшие с юго-западного склона Высот солдаты хлынули к броду. Несколько небольших отрядов еще держались на склонах, а дракониры, казавшиеся Гавину крошечными как муравьи, увозили на мулах оставшихся драконов в безопасное место.
Демандред уничтожал бегущие войска. Он сам по себе являлся армией, подбрасывал тела в воздух, взрывал лошадей, сжигал и разрушал. Вокруг него троллоки захватывали возвышенность. Их грубые ликующие вопли долетали до Врат.
— Нам придется заняться им, Мать, — сказала Сильвиана. — И поскорее.
— Он пытается выманить нас, — сказала Эгвейн. — У него есть этот са’ангриал. Мы могли бы сами составить круг из семидесяти двух, но что потом? Угодить в его ловушку? Быть уничтоженными?
— А какой у нас выбор, Мать? — спросила Лилейн. — Свет, он убивает тысячами.
Убивает тысячами. А они стоят тут.
Гавин сделал шаг назад.
Казалось, что его ухода не заметил никто, кроме Юкири, которая сразу же шагнула вперед и заняла его место рядом с Эгвейн. Гавин выскользнул из палатки, а взглянувшим на него охранникам сказал, что ему нужно глотнуть свежего воздуха. Эгвейн одобрит. Она чувствовала, насколько усталым он был в последнее время, она упоминала это несколько раз. А ему казалось, что веки его налиты свинцом. Гавин взглянул на потемневшее небо. Издалека доносился грохот. Как долго он еще будет стоять здесь и ничего не делать, пока вокруг умирают люди?
«Ты обещал, — подумал он про себя. — Ты сказал, что согласен стоять в ее тени».
Но это же не значило, что он уже никогда не совершит ничего важного, не так ли? Он порылся в кармане, вытащил кольцо Кровавых Ножей и надел его. Растворяя усталость, к нему сразу же вернулась сила.
Он помедлил, затем достал другие кольца и надел их тоже.
* * *
На южном берегу Моры, перед руинами к северо-востоку от Дашарского холма, Тэм вызвал Пустоту, как много лет назад его научил Кимтин. Тэм представил себе язычок пламени и скормил ему свои эмоции. Его охватило спокойствие, затем ушло и оно, не оставив ничего. Как вновь выкрашенная девственно белая стена, которую только что вымыли. Все растаяло.
Тэм был Пустотой. Он натянул лук — добрый черный тис выгнулся дугой — прижал стрелу к щеке и прицелился, но это было не обязательно. Когда он настолько глубоко погружался в Пустоту, стрела делала то, что он ей приказывал. Он не знал, как — не более чем солнце знает, что оно взойдет, или ветви знают, что опадет их листва. Не обязательно было знать, так просто было.
Он отпустил тетиву, она запела, стрела взмыла вверх, разрезая воздух. За ней еще одна и еще. Пять стрел неслись в воздухе, каждая выпущена с поправкой на переменчивый ветер.
Первая пятерка троллоков, переходящая по одному из нескольких наплавных мостов, которые им удалось навести, упала. Троллоки ненавидели воду, их пугал даже мелкий ручей. Река продолжала течь, значит усилия Мэта защитить реку по-прежнему давали плоды. Тень обязательно попытается перекрыть русло. Уже пытается. Время от времени вниз по течению проносило то троллока, то тушу мула.
Тэм продолжал стрелять, к нему присоединились Абелл и другие двуреченцы. Иногда они били по скоплениям троллоков не целясь, хотя это случалось редко. Рядовой солдат мог стрелять не глядя и надеяться, что его стрела найдет цель, но к хорошему лучнику из Двуречья это не относилось. Это для солдат стрелы не представляли ценности, но не для лесных охотников.
Атаки троллоков захлебывались. Рядом с двуреченцами заряжали свое оружие арбалетчики, залпами обстреливая Отродий Тени. Стоявшие за спинами троллоков Исчезающие безуспешно пытались гнать их хлыстами через реку.
Стрела Тэма попала Исчезающему туда, где у него должны были быть глаза. Стоящий рядом крупный человек, по имени Бэйрд, одобрительно присвистнул. Опираясь на топор он наблюдал, куда падают стрелы. Он был из отряда солдат, поставленного позади лучников, чтобы выдвинуться и защитить их, если троллокам удастся форсировать реку.
Бэйрд был командиром одного из отрядов наемников, примкнувших к армии, и хотя он был андорцем, ни он, ни около сотни людей под его началом не распространялись о том, откуда они пришли.
— Надо бы заполучить один из таких луков, — сказал Бэйрд своим спутникам. — Испепели меня Свет, вы это видели?
Стоящие неподалеку Абелл и Ази ухмыльнулись, продолжая стрелять. Тэм не улыбнулся. Внутри пустоты не было места юмору, хотя за ее пределами мысль продолжала движение. Тэм знал, чему улыбаются Абелл и Ази. Заполучить двуреченский лук еще не означает превратиться в двуреченского лучника.
— Полагаю, — сказал из седла расположившийся рядом Галад Дамодред, — что, вы скорее нанесете больше вреда себе, нежели врагу, если вдруг попытаетесь таким воспользоваться. Ал’Тор, сколько еще?
Тэм выпустил очередную стрелу. — Еще пять, — ответил он, доставая из колчана следующую. Натянув тетиву, он выстрелил, потом еще. Две, три, четыре, пять.
Еще пять мертвых троллоков. Всего он выпустил более тридцати стрел. Один раз промахнулся, но только потому, что Абелл уже убил того троллока, в которого целился Тэм.
— Лучники, отбой! — крикнул Тэм.
Двуреченцы отошли назад, Тэм отпустил пустоту, когда беспорядочная группа троллоков вывалилась на берег реки. В какой-то степени Тэм продолжал командовать войском Перрина. Белоплащники, гэалданцы и Волчья Гвардия ожидали от Тэма подтверждения приказов, хотя у них были и собственные командиры. Лично он командовал лучниками.
«Выздоравливал бы ты, Перрин, поскорее». Когда Харал нашел парнишку в траве на окраине лагеря в крови и на пороге смерти… Свет, вот это их по-настоящему испугало.
Сейчас Перрин в безопасности в Майене, где, скорее всего, он и останется до конца Последней Битвы. Пареньку нанесли такую рану, от которой быстро не оправиться, даже после Исцеления Айз Седай. Наверное, Перрин придет в бешенство из-за того, что пропустил сражение, но так иногда бывает. Это часть солдатских будней.
Лучники отступили к развалинам, чтобы занять более выгодную позицию для наблюдения за битвой, и Тэм построил их на случай, если они снова понадобятся, а посыльные тем временем поднесли новые стрелы. Мэт разместил все войска Перрина рядом с Принявшими Дракона, которых возглавляла Тина, изящная женщина. Тэм не имел ни малейшего представления ни о ее происхождении, ни о том, почему она возглавила войско — у нее были манеры благородной дамы, телосложение айилки и внешность салдэйки. Казалось, к ней прислушиваются. Тэм не понимал Принявших Дракона и старался держаться от них подальше.
У армии Тэма был приказ держаться. Мэт полагал, что сильнее всего шаранцы и троллоки смогут атаковать с запада, поэтому Тэм удивился, увидев, что Мэт отправил подкрепления от брода вверх по реке. Белоплащники только прибыли, и сразу ринулись в атаку вдоль берега, в развевающихся на ветру плащах прорубаясь сквозь троллоков, которые выбирались со своих неустойчивых переправ.
С другого берега на людей Галада посыпались троллочьи стрелы, звеня и гремя, словно град по крыше, их наконечники ударялись о доспехи и щиты Белоплащников. Тэм приказал Арганде отвести пехоту, включая Бэйрда и наемников.
Пик не хватало, так что люди Арганды были вооружены алебардами и копьями. Раздались крики умирающих людей и вой троллоков. К арьергарду войск Тэма подъехала Аллиандре в окружении хорошо вооруженных пехотинцев. Приветствуя ее, Тэм поднял лук, и она, кивнув, откинулась в седле, наблюдая за боем. Ей хотелось видеть бой своими глазами. Тэм не осуждал ее за любопытство, как и за приказ, который она отдала своим солдатам — увести ее с поля боя при первых признаках того, что битва оборачивается не в их пользу
— Тэм! Тэм! — подскакал Даннил, и Тэм махнул Абеллу, чтобы тот принял командование над лучниками. Он пошел навстречу Даннилу, встретив его в тени развалин.
Укрывшись за этими разрушенными стенами, люди из резерва Тэма с беспокойством наблюдали за ходом боя. Большинство из них были лучниками, набранными из наемников и Принявших Дракона. Многие из последних никогда прежде не были в бою. Что ж, еще несколько месяцев назад с большинством двуреченцев дело обстояло так же. Они быстро научатся. Подстрелить троллока почти то же самое, что подстрелить оленя.
Хотя в случае промаха олень не выпустит тебе кишки пару секунд спустя.
— Что случилось, Даннил? — спросил Тэм. — Приказ от Мэта?
— Он посылает тебе пехоту Легиона Дракона, — ответил Даннил. — Приказывает удержать реку любой ценой.
— Что же задумал этот мальчишка? — пробормотал Тэм, бросив взгляд на Высоты. У Легиона Дракона была хорошая пехота, прекрасно подготовленные арбалетчики, которые бы здесь не помешали. Но что же происходит на Высотах?
Вспышки света отражались от столбов черного густого дыма, который поднимался с Высот к облакам. Битва там разгорелась не на шутку.
— Не знаю, Тэм, — ответил Даннил. — Мэт… он изменился. Я его совсем не узнаю. Он всегда был сорванцом, но сейчас… Свет, Тэм. Он похож на героя из легенды.
Тэм хмыкнул:
— Мы все изменились. Мэт, возможно, то же самое может сказать о тебе.
Даннил рассмеялся:
— О, что-то я сомневаюсь, Тэм. Хотя иногда я задумываюсь, а как бы все повернулось, если бы и я пошел с ними. Ведь Морейн Седай искала мальчиков определенного возраста, и, похоже, я оказался всего лишь чуть старше…
Кажется, парень размечтался. Даннил мог говорить и даже думать все, что ему угодно, но Тэм сомневался, что ему понравилось бы то, что перенесли Мэт, Перрин и Ранд, что превратило их в тех, кем они стали.
— Принимай командование, — сказал Тэм, кивнув в сторону резервного отряда лучников. — А я сообщу Арганде и Галаду, что нам прислали подкрепление.
* * *
Град толстых троллочьих стрел обрушился на Певару, и она отчаянно сплела потоки Воздуха. Вызванный ею порыв ветра сдул стрелы, словно камни с доски, опрокинутой разгневанным игроком. Покрывшись потом, она ухватилась за саидар и сплела более плотный щит из Воздуха, прикрывающий от следующих залпов.
— Чисто! — выкрикнула она. — Вперед!
Из-под нависающей скалы на крутом прибрежном склоне Высот, выскочила группа солдат. Следующий более мощный залп угодил в поставленный ею щит; стрелы остановились и медленно, как перышки, попадали на землю.
Солдаты, которым она помогла, направились на сборный пункт у Гавальского брода. Часть из них осталась отражать атаку троллочьих отрядов, скатывающихся по склону.
Большая часть отродий осталась наверху оборонять Высоты и добивать остававшихся там людей.
«Где?» — отозвалась тихим шепотом в ее сознании яростная мысль Андрола.
«Здесь», — отправила она в ответ: даже не мысль, а образ, чувство этого места.
Рядом раскрылись Врата, и из них возник он, за ним, не отставая, последовал Эмарин. Оба держали наготове мечи, но Эмарин обернулся, взмахнул рукой, и сквозь открытые Врата ударила полоса огня. С другой стороны послышались крики. Человеческие крики.
— Вы что, дошли до самой шаранской армии? — строго спросила Певара. — Логайн приказал нам держаться вместе!
— Так тебе не плевать на его приказы? — ухмыльнулся Андрол.
«Ты несносен», — подумала она.
Вокруг на землю сыпались стрелы. Сверху послышалось сердитое уханье троллоков.
— Отличное плетение, — заметил Андрол.
— Спасибо. — Она взглянула на меч.
— Я же теперь Страж, — пожал он плечами в ответ. — Почему бы мне не выглядеть как они, а?
Он мог за три сотни шагов рассекать троллоков надвое с помощью Врат и поливать их огнем из недр самой Драконовой Горы, и все же не расставался с мечом. Мужские причуды, — решила она.
«Я все слышу», — пришла ответная мысль Андрола.
— Эмарин, ко мне. Певара Седай, не соблаговолите ли вы сопроводить нас…
Фыркнув, она присоединилась к мужчинам, последовавшим вдоль юго-западного подножия Высот, на пути им попались раненые, бредущие к пункту сбора. Взглянув на них, Андрол сплел Врата, ведущие в лагерь. Вскрикнув от удивления, ослабевшие люди со словами благодарности потянулись через них в безопасное место.
С тех пор как они покинули Черную Башню, Андрол стал… увереннее. Когда они встретились впервые, в его действиях сквозила нерешительность. Своего рода робкое смирение. Сейчас такого не было.
— Андрол, — сказал Эмарин, указывая мечом на склон.
— Вижу, — ответил Андрол. Выше них троллоки переваливали через вершину холма, как кипящая смола через край котла. За спиной закрылись Врата Андрола, проводившие в безопасное место группу солдат, которым посчастливилось спастись. Оставшиеся, увидев это, разочаровано зароптали.
«Всех не спасти, — послала суровую мысль Певара, почувствовав всплеск отчаяния Андрола. — Сосредоточься на поставленной перед нами задаче».
Сквозь поток отступающих солдат их троица двинулась в сторону нескольких направляющих, которых они ощущали впереди. Джоннет, Канлер и Теодрин, поливали огнем отряды троллоков. Их постепенно окружали.
— Джоннет, Канлер, ко мне, — приказал Андрол, промчавшись мимо них и открывая перед собой Врата. Певара и Эмарин нырнули в них следом, оказавшись на вершине плато, в нескольких сотнях шагов от прежнего места.
К ним присоединился Джоннет со своими спутниками, прошмыгнув мимо ошеломленных троллоков.
— Направляют! — закричала Певара. Свет, как же тяжело бежать в этих юбках. И об этом известно Андролу, верно?
В ответ на вспышки огня со стороны шаранцев Андрол открыл еще одни Врата. Начиная задыхаться, Певара пробежала сквозь них. Вся группа оказалась в тылу шаранцев, продолжавших поливать огнем то место, где Певара была секундами раньше.
Певара открыла свои чувства, пытаясь определить или почувствовать цель для атаки. Шаранцы обернулись и стали указывать прямо на них, но когда Андрол обрушил на их головы снежную лавину из Врат сбоку, дружно завопили. Он уже попробовал создавать Врата Смерти, которые использовали другие Аша’маны, но, видимо, плетение слишком отличалось от традиционного, и у него ничего не получилось. Так что вместо этих Врат он предпочел использовать те, что ему лучше всего удавались.
Часть гвардейцев Башни вопреки приказу продолжала сражаться на плато, удерживая позиции. Неподалеку среди обгоревших трупов валялись большие бронзовые стволы и тлели обломки разбитых драконов. Слышался вой многотысячной орды троллоков, большая часть которых сгрудилась по краям плато, осыпая стрелами людей внизу. Их радостный рев действовал Певаре на нервы, и она свила поток Земли, послав его в почву под ногами ближайшей группы врагов. Большой кусок земли задрожал и откололся, скинув пару дюжин троллоков с обрыва.
— Мы опять привлекаем внимание! — сказал Эмарин, поджигая Мурддраала, скользившего в их сторону. Охваченная пламенем тварь забилась, дико визжа и не желая умирать. Покрывшись испариной, Певара присоединилась к Эмарину, поливая Огнем отродье, пока от него не осталась лишь кучка обгорелых костей.
— Не все так плохо! — сказал Андрол. — Если мы привлечем внимание, то, рано или поздно с нами решит сразиться кто-нибудь из Черной Айя или один из людей Таима.
Джоннет выругался.
— Все равно, что прыгнуть в муравейник и ждать, пока нас покусают.
— Действительно, очень похоже, — согласился Андрол. — Будьте настороже. Я разберусь с троллоками.
«Сильно сказано», — отправила ему мысль Певара.
Его ответ был горячим, как жар от печки: «Звучало героически».
«Полагаю, что дополнительная сила тебе не помешает?»
«Конечно, нет», — отправил он в ответ.
Она создала соединение. Он взял контроль над кругом, впитывая ее силу. Как всегда, соединение с ним было потрясающим опытом. Она почувствовала, как ее собственные эмоции потекли к нему и снова вернулись, и покраснела. Чувствует ли он, как она стала к нему относиться?
«Глупо, — подумала она, старательно пряча от него свои мысли, — совсем как девчонка в короткой юбке, которая едва доросла до понимания разницы между мальчиками и девочками. К тому же в самый разгар войны».
Находясь в соединении с Андролом, было трудно успокоить чувства, как подобает Айз Седай. Их личности смешались подобно тому, как смешиваются краски, которые вылили в одну чашу. Она боролась с этим, твердо решив сохранить свою собственную индивидуальность. В соединении это было крайне важно, и подтверждалось вновь и вновь.
Андрол вытянул руку в сторону отряда троллоков, которые пустили в ход луки. Открылись Врата, поглощая летящие стрелы. Она огляделась и увидела, что те сыплются на головы другой группы троллоков.
Новые Врата открылись под ногами отродий, посыпавшись в них, троллоки возникали в сотнях футов над землей. Крошечные Врата аккуратно отрезали голову Мурддраала, оставив его тело биться в конвульсиях, орошая почву вокруг чернильно-черной струей крови. Группа Андрола находилась в западной части Высот, где раньше располагались драконы, в самой гуще Отродий Тени и шаранцев.
«Андрол, направляют!» — Она чувствовала ее, все возрастающую силу, на Высотах, как раз над ними. Что-то очень мощное.
«Таим!» — Она почувствовала обжигающую вспышку гнева Андрола. В ней были и боль от потери друзей, и ярость от предательства того, кто должен был их оберегать.
«Осторожно, — послала она мысль. — Мы не знаем, он ли это».
Нападавший был в соединении и с мужчинами, и с женщинами, иначе Певара не смогла бы его почувствовать. Конечно, ей были видны только плетения саидар. По ним ударил мощный столб воздуха не менее шага в ширину, раскаленного так, что скалы покраснели у них под ногами.
Андрол едва успел открыть Врата, поймав столб огня и посылая его туда, откуда он появился. Сдвоенный поток обуглил трупы троллоков, ярким пламенем вокруг вспыхивала трава.
Что случилось дальше, Певара не видела. Врата Андрола исчезли, словно их кто-то грубо вырвал у него, и рядом с ними ударила молния. Певара упала как подкошенная, следом на нее рухнул Андрол.
И в этот момент она потеряла контроль над собой.
Это получилось случайно, из-за неожиданного падения. Обычно в таких случаях связь теряется, но Андрол держал ее крепко. Плотина, которую воздвигла Певара, защищая свою личность, рухнула, и их индивидуальности смешались. Как будто она прошла сквозь зеркало и оттуда увидела себя.
С трудом она вновь собралась, но какое-то осознание, неподдающееся описанию, осталось. «Нам надо выбираться отсюда», — подумала она, все еще находясь в соединении с Андролом. Кажется, все остались живы, но долго это не продлится, стоит противнику прибавить молний. Певара инстинктивно начала сложное плетение Врат, но оно не должно было сработать. Их кругом управлял Андрол, так что только он… Резко открылись Врата. Певара ошеломленно застыла. Это были ее Врата, а не его. Это плетение было одним из самых сложных и затратных из всех, что она знала, но она создала его будто по мановению руки, в круге, которым не управляла.
Первой в них протиснулась Теодрин. Гибкая доманийка потащила вслед за собой спотыкающегося Джоннета. За ними последовал прихрамывающий Эмарин, его рука безвольно болталась.
Андрол ошеломленно смотрел на Врата. — Я считал, что ты не можешь направлять Силу, если кто-то другой управляет кругом, в котором ты находишься.
— Так и есть, — ответила она. — У меня получилось случайно.
— Случайно? Но…
— Быстрее, болван, — крикнула Певара, втолкнув его внутрь, и, шагнув следом, рухнула на другой стороне.
* * *
— Дамодред, мне нужно, чтобы вы оставались на прежних позициях, — произнес Мэт, не поднимая головы, лишь услышав через открытые Врата, как фыркнула лошадь Галада.
— И это наводит на мысль о состоянии твоего рассудка, Коутон, — ответил Галад.
Мэт наконец оторвался от своих карт. Он сомневался, что сможет когда-нибудь привыкнуть к этим новым Вратам. Он находился в штабном домике, возведенном по приказу Туон в расселине у подножия Дашарского холма. В одной из стен домика были открыты Врата, по другую сторону которых верхом сидел Галад в белой с золотом форме Детей Света. Их позиция по-прежнему находилась неподалеку от развалин, где армия троллоков пыталась прорваться через Мору.
Галад Дамодред выглядел совершенно бесстрастным. С этим красивым ничего не выражающим лицом его легко можно было перепутать со статуей. Хотя нет, в статуях, пожалуй, больше жизни.
— Делай, что тебе приказано, — сказал Мэт, возвращаясь к своим картам. — Удерживай берег и следуй указаниям Тэма. И мне плевать на твое мнение о том, будто твоя позиция второстепенная.
— Просто отлично, — ответил Галад ледяным, как труп в леднике, тоном. Он развернул лошадь, и дамани Мика закрыла Врата.
— Там снаружи жуткая бойня, Мэт, — произнесла Илэйн. Свет, ее тон был даже холоднее, чем у Галада!
— Вы все назначили меня главным. Позволь мне заниматься своим делом.
— Мы поручили тебе командование армиями, но не назначали главным, — ответила Илэйн.
Эти Айз Седай придираются буквально к каждому слову. Это… он поднял голову и нахмурился. Мин что-то тихонько шепнула Туон.
— В чем дело? — спросил он.
— Я увидела его тело, одиноко лежащее на поле, — ответила Мин, — словно он умер.
— Мэтрим, — произнесла Туон. — Я… обеспокоена.
— Хоть в чем-то наши мнения совпадают, — произнесла Илэйн со своего трона, находившегося на другой стороне комнаты. — Мэт, их полководец превзошел тебя.
— Все не так растреклятски просто, — ответил Мэт, ткнув пальцем в карту. — И никогда растреклято не было просто.
Командующий войсками Тени был хорош. Очень хорош.
«Это Демандред, — подумал Мэт. — Я сражаюсь против одного из растреклятых Отрекшихся».
Оба — Мэт и Демандред — в эти минуты писали грандиозное полотно. Каждый отвечал на действия противника с величайшим вниманием. Мэт пытался в одном из своих мазков чуть сгустить красные тона. Он намеревался исказить реальную картину, но с умом.
Это было непросто. Необходимо было сохранить возможность сдерживать Демандреда и поддаться его натиску ровно настолько, чтобы противник перестал осторожничать. Блеф — коварная вещь. Он опасен, а иногда и губителен. Придется пройти по лезвию бритвы. Тут как ни старайся, а пятки изрежешь. Хитрость не в том, чтобы не пораниться, а в том, чтобы дойти до конца.
— Вводите в бой огир, — тихо приказал Мэт, ткнув пальцем в карту. — Мне нужно, чтобы они поддержали парней у брода. — Там сражались айильцы, прикрывая отход войск Белой Башни и Отряда Красной Руки, отступавших с Высот по его приказу.
Приказ был передан огир. «Береги себя, Лойал», — подумал про себя Мэт, отмечая на карте место, куда отправляет огир.
— Предупредите Лана, он по-прежнему на западном склоне Высот. Сейчас, когда основные силы Тени собрались наверху, мне нужно, чтобы он обошел Высоты и снова вышел к Море в тылу второй армии троллоков, которая пытается пересечь реку у развалин. Атаковать пока не нужно. Пусть просто укроется и ждет.
Посыльный убежал передавать указания, а Мэт сделал очередные пометки. Одна из со’джин, симпатичная с веснушками, поднесла ему каф. Но он был слишком поглощен битвой, чтобы ответить ей улыбкой.
Прихлебывая каф, Мэт попросил дамани создать для него Врата прямо на столе, чтобы своими глазами видеть, как проходит бой. Мэт склонился над проемом, крепко держась одной рукой за край стола. Только треклятый болван позволит сбросить себя через дыру, висящую в двух сотнях футов над землей.
Поставив каф на край стола, Мэт вынул свою зрительную трубу. Троллоки спускались с Высот к болотам. Да, Демандред определенно хорош. Массивные твари, которых он направил к низинам, были медлительными, но мощными как лавина. Помимо троллоков, к атаке с вершины готовился конный отряд шаранцев. Легкая кавалерия. Они свяжут боем войска Мэта у Гавальского брода, прикрывая левый фланг атакующих троллоков.
Битва напоминала фехтовальный поединок грандиозных размеров. Каждый выпад можно парировать, иногда тремя или четырьмя способами. Реагируешь, двинув отряд здесь, подразделение там. Пытаешься догадаться о том, что задумал противник, одновременно напирая в местах, где он послабее. Выпад — отступление, выпад — отступление. Противник превосходил Мэта числом, но он и это намеревался использовать.
— Передайте Талманесу слово в слово, — не отрываясь от зрительной трубы, произнес Мэт. — «Помнишь, как ты спорил, что я не сумею забросить монету в кружку с другого конца таверны?»
— Хорошо, Величайший, — ответил порученец-шончанин.
В тот раз Мэт ответил, что принимает спор, но сперва напьется, иначе это будет слишком просто. Потом Мэт притворился, что уже изрядно надрался, и спровоцировал Талманеса поднять ставки с серебряной монеты до золотой.
Талманес его уловку раскусил и заставил по-настоящему напиться. «Я до сих пор должен ему за тот случай пару марок, или нет?» — рассеянно подумал он.
Мэт навел трубу на северную часть Высот. Отряд тяжелой шаранской конницы строился для атаки вниз по склону. Он мог даже различить длинные стальные наконечники их копий.
Они готовились атаковать отряд Лана, когда тот начнет обходить Высоты с севера. Но сам-то Лан приказа еще не получил.
Это подтверждало подозрения Мэта. Демандред имел шпионов не только в лагере, но и в штабе или совсем рядом с ним. Кто-то мог передавать сведения сразу вслед за отданными Мэтом распоряжениями. Это, возможно, означало, что они здесь, в штабе, имеют дело с направляющим Силу, который скрывает свою способность.
«Проклятый пепел, — подумал Мэт. — Только этого не хватало».
От Талманеса вернулся посыльный:
— Величайший, — обратился он, простершись ниц, — ваш человек говорит, что его отряд практически разбит. Он бы и рад выполнить ваш приказ, но вынужден ответить, что до конца дня драконов не будет. На их ремонт нужно несколько недель. Они… прошу прощения, Величайший, но это его собственные слова: «они даже хуже официанток из Сабинела». Я не знаю, что это значит.
— Тамошние официантки работают за чаевые, — хмыкнул Мэт, — но жители Сабинела чаевых не дают.
Разумеется, все это было ложью. Сабинел был городком, где Мэт подбивал Талманеса помочь ему охмурить парочку служанок. А Талманес посоветовал Мэту прикинуться раненным в бою, чтобы завоевать их сочувствие.
Молодец. Значит, драконы до сих пор способны стрелять, но, скорее всего, выглядят как куча хлама. Тут у них преимущество — никто, кроме Мэта и Алудры, не знал, как действует это оружие. Проклятый пепел, даже он всякий раз переживал, что эти штуки выстрелят как-то не так.
Пять или шесть драконов оставались полностью исправны. Мэт перетащил их через Врата в безопасное место. Алудра установила батарею к югу от брода и нацелила на Высоты. Мэт еще пустит их в ход, а вот шпиона хотелось бы оставить в полной уверенности, что драконы уничтожены. За это время Талманес их подлатает, и Мэт сможет использовать.
«Но как только я это сделаю, Демандред тут же бросит на их уничтожение все свои силы», — подумал он. Нужен подходящий момент. Проклятый пепел, что-то в последнее время его жизнь превратилась в сплошные попытки найти подходящий момент. А их катастрофически не хватает. Пока же он приказал Алудре использовать только полдюжины исправных драконов и обстреливать через реку троллоков, наступающих по юго-западному склону Высот.
Алудра расположится достаточно далеко от Высот и будет постоянно менять позиции, так что Демандреду придется изрядно потрудиться, чтобы отыскать ее и уничтожить драконов. К тому же, дым от залпа, сразу скроет точное место их расположения.
— Мэт, — обратилась к нему Илэйн со своего трона в противоположной стороне комнаты. Он позабавился, отметив, что в «поисках удобного положения», она заставила Бергитте каким-то образом приподнять трон на парочку дюймов, так что теперь сидела вровень с Туон или даже на дюйм выше. — Не потрудишься ли ты, наконец, объяснить некоторые свои поступки?
«Нет, учитывая, что это услышит шпион», — подумал он, оглядывая штабную комнату. Кто же это? Одна из трех пар дамани и сул’дам? Может ли дамани без ведома сул’дам быть Приспешницей Темного? Или наоборот? Вот и та благородная дама с белыми прядями в волосах выглядит подозрительно.
Или это кто-то из многочисленных генералов? Кто — Галган? Тайли? Генерал знамени Гериш? Стоя у стены, она смотрела на него. Преданно. Женщина. А попка у нее ничего, отметил про себя Мэт. Но исключительно по-дружески. Он же был женатым человеком.
Еще и эта толпа снующих вокруг людей. Мэт подумал, что брошенная на пол горсть зерен к вечеру превратилась бы в муку. Предполагалось, что все они абсолютно достойны доверия и неспособны предать Императрицу, да живет она вечно. Но это вряд ли у нее получится, если не вывести шпиона на чистую воду.
— Мэт? — напомнила о себе Илэйн. — Кому-то нужно знать, что ты задумал. Если ты погибнешь, мы сможем следовать твоим планам
Что ж, это очень хороший аргумент. Он сам об этом подумывал. Убедившись, что его приказы исполняются, он направился к Илэйн. Мэт оглядел комнату и невинно улыбнулся присутствующим. Им совсем не нужно знать о его подозрениях.
— Чего это ты так хитро всех оглядываешь? — тихо спросила Илэйн.
— Никого я растреклято не оглядываю, — ответил Мэт. — Давай выйдем. Хочу прогуляться и немного подышать свежим воздухом.
— Кнотай? — поднимаясь, позвала Туон.
Он не стал оборачиваться. Ее взглядом можно было сверлить сталь. Вместо этого он буднично вышел из штаба. Спустя пару мгновений Илэйн с Бергитте вышли следом.
— Чего это вдруг? — тихо поинтересовалась Илэйн.
— Внутри слишком много посторонних ушей, — ответил Мэт.
— Ты подозреваешь, что в штабе есть шпион…
— Не спеши, — перебил ее Мэт, и, взяв за руку, отвел в сторонку. Попутно он одобрительно кивнул Стражам Последнего Часа. Те лишь невнятно промычали в ответ. Что-то они сегодня слишком разговорчивы.
— Можешь рассказывать, не опасаясь, — сказала Илэйн. — Я сплела стража от подслушивания.
— Благодарю, — ответил Мэт. — Я хочу, чтобы вы ушли из штаба. Я расскажу вам, что делаю. Если что-то пойдет не так, то ты выберешь другого генерала, хорошо?
— Мэт, — сказала Илэйн. — Если ты считаешь, что есть шпион…
— Я знаю, что он есть, — ответил Мэт. — И хочу это использовать. Это сработает. Поверь.
— Ага, и раз ты настолько уверен, значит, у тебя есть запасной план на случай неудачи.
Он пропустил эти слова мимо ушей, кивнув Бергитте. Она как бы невзначай огляделась вокруг, высматривая, не приблизится ли к ним кто-то слишком близко.
— Ты хорошо играешь в карты, Илэйн? — спросил Мэт.
— В… Мэт, сейчас не подходящее время для рискованных карточных трюков.
— Именно сейчас самое подходящее. Илэйн, разве ты не видишь, насколько соотношение не в нашу пользу? Разве ты не ощущаешь сотрясение земли, когда атакует Демандред? Нам повезло, что он не Переместился прямо в наш штаб. Подозреваю, он опасается, что где-то поблизости находится Ранд и это ловушка. Но, кровь и проклятый пепел, он очень силен. Без этих рискованных трюков мы погибнем. Будем уничтожены. И похоронены.
Она промолчала.
— Так вот, в картах есть одна особенность, — поднял Мэт палец. — Игра в карты не похожа на кости, где нужно сделать как можно больше выигрышных бросков. Больше бросков — больше выигрыш. Там все зависит от случая. В карты иначе. Здесь нужно заставить противника поднять ставки. И как можно выше. А для этого нужно просто позволить ему немного выиграть. Или выиграть крупно.
В нашем случае это нетрудно, потому что нас меньше и мы слабее. Единственный способ выиграть — это, получив хороший расклад, пойти ва-банк. В карточной игре можно девяносто девять раз проиграть, но, поймав удачный расклад, победить в итоге. Но при условии, что противник вошел в азарт и рискует. И при условии, что ты готов стерпеть проигрыш.
— Значит, именно этим ты занимаешься? — спросила Илэйн. — Делаешь вид, что мы проигрываем?
— Проклятый пепел! Нет, — ответил Мэт. — Такое я сымитировать не могу. Он бы тут же заметил. Я проигрываю по-настоящему, но внимательно слежу. Готовясь к решающей ставке, которая все отыграет.
— И когда же наш ход?
— Когда выпадут нужные карты, — ответил Мэт. Он поднял руку, прерывая возражения. — Я буду знать, когда, Илэйн. Я просто растреклято буду знать. Вот и все, что я могу сказать.
Она сложила руки над большим животом. Свет, с каждым днем он, казалось, становится все больше.
— Отлично. Какое место в твоих планах отводится армии Андора?
— Я уже отдал приказ Тэму и его людям занять позицию вдоль реки у развалин, — ответил Мэт. — Что до остальных твоих войск, я бы хотел, чтобы они усилили оборону брода. Демандред, возможно, рассчитывает на то, что северная армия троллоков переправится через реку и сомнет наши части, обороняющие шайнарский берег, пока оставшаяся армия троллоков и шаранцы будут продолжать атаковать с Высот и теснить нас через брод и вверх по течению.
Они постараются посильнее связать нас боем, обойти с флангов и тыла, и таким образом прикончить. Демандред отправил отряд, чтобы перекрыть течение Моры, и скоро в этом преуспеет. Поглядим, не сможем ли мы это использовать. Но как только вода уйдет, нам потребуется жесткая оборона, чтобы остановить троллоков, когда они хлынут через русло. Именно этим и должны заняться твои войска.
— Мы выдвигаемся, — произнесла Илэйн.
— Мы? — рявкнула Бергитте.
— Я пойду со своими людьми, — ответила Илэйн, направляясь к коновязи.
— Совершенно очевидно, что здесь мне делать нечего, да и Мэт хочет отослать меня из штаба. Значит, я просто растреклято ухожу.
— В бой? — спросила Бергитте.
— Да мы уже в бою, Бергитте, — ответила Илэйн. — Всего за несколько минут шаранские направляющие смогут перебросить на Дашарский холм и сюда десяток тысяч солдат. Идем. Обещаю, что позволю взять столько гвардейцев, чтобы я не могла чихнуть, не обрызгав дюжину из них.
Бергитте вздохнула, и Мэт проводил ее сочувственным взглядом. Она кивнула на прощание и последовала за Илэйн.
«Ну, ладно», — подумал Мэт, возвращаясь к штабу. Илэйн делает то, что нужно, Талманес условный сигнал получил. А вот теперь предстоит самое сложное.
Удастся ли убедить Туон сделать так, как он задумал?
* * *
Галад возглавил стремительную атаку Детей Света вдоль берега Моры у руин. Троллоки навели здесь множество плавучих мостов, и трупы покрывали поверхность реки, словно опавшие листья гладь пруда. Лучники отлично справились со своей задачей.
А тварей, которым все-таки удалось добраться до другого берега, встречали Чада Света. Крепко сжав копье и склонившись в седле, Галад вспорол горло здоровенному троллоку с медвежьей мордой и помчался дальше с окровавленным копьем, а оставленный позади троллок рухнул на колени.
Галад направил своего Сидаму в самую гущу троллоков, сбивая их с ног или вынуждая разбегаться в стороны. Сила кавалерийской атаки в ее массовости, и те твари, которых Галад вынудил убраться с дороги, могли быть затоптаны несущейся следом конной лавиной.
За атакой кавалерии наступила очередь лучников Тэма, которые выпускали тучи стрел в основную массу троллоков, выбиравшихся на берег. Задние напирали на передних, затаптывая раненых.
К Галаду присоединился Голевер с несколькими Чадами. Они полностью смели передние шеренги троллоков и теперь остались не у дел. Вздыбив коней, они развернулись и, подняв копья, галопом помчались обратно к разрозненным окруженным отрядам людей, увязшим в локальных стычках.
Поле боя было огромным. Галад потратил почти час на поиск и вызволение подобных отрядов, которые затем перенаправлял к руинам, где Тэм или один из его офицеров мог сформировать из них новые знамена. Медленно, по мере того как редели их ряды, изначально сформированные полки перемешались. Теперь бок о бок с Чадами сражались не только наемники. Под его командованием оказались гэалданцы, бойцы Крылатой Гвардии и даже несколько Стражей. Клайн и Аликс потеряли своих Айз Седай. Галад боялся, что эти двое долго не протянут, но сражались они с удивительной яростью.
Отправив очередную группу уцелевших к руинам, Галад перевел Сидаму на медленный шаг, прислушиваясь к тяжелому дыханию коня. Поле у реки превратилось в кровавое месиво из трупов и грязи. Коутон был совершенно прав, оставив Чад Света на этом участке. Похоже, Галад его здорово недооценивал.
— Как думаешь, сколько мы уже здесь деремся? — раздался за спиной голос Голевера. Из-под его разорванного табарда проглядывала кольчуга. Часть колец на правом боку была смята троллочьим клинком. Кольчуга выдержала, но пятна крови показывали, что многие кольца пробили стеганый гамбезон Голевера и впились в его бок. Кровотечение выглядело неопасным, поэтому Галад промолчал.
— Перевалило за полдень, — предположил он, хотя из-за туч солнца видно не было. Но он был убежден, что они сражаются уже четыре или пять часов.
— Как думаешь, к ночи они угомонятся? — спросил Голевер.
— Сомневаюсь, — ответил Галад, — что эта битва настолько затянется.
Голевер встревоженно посмотрел на него:
— Ты думаешь…
— Никак не пойму, что происходит. Коутон направил сюда столько сил, и, насколько я могу судить, всех, кто был на Высотах, тоже. Не знаю, зачем. И еще эта вода в реке… Тебе не кажется, что течение стало медленным и прерывистым? Похоже, выше по реке бой складывается совсем скверно… — Он покачал головой. — Возможно, увидев остальные участки сражения, я сумел бы понять замысел Коутона.
Он был солдатом. А солдату, чтобы выполнить отданный ему приказ, не обязательно понимать генеральный план сражения. Однако обычно из полученных приказов Галаду удавалось понять замыслы командования.
— Ты когда-нибудь представлял себе битву такого масштаба? — спросил Голевер, оглядываясь по сторонам. Пехота под командованием Арганды схватилась у реки с троллоками. Все больше и больше Отродий Тени перебиралось на эту сторону. Галад с тревогой отметил, что течение реки совсем остановилось.
За последний час Отродья Тени сумели отвоевать плацдарм. Бой обещает быть трудным, но по крайней мере сейчас, после того как они разделались с таким количеством троллоков, силы почти сравнялись. Коутон точно знал, что реку перекроют. Именно поэтому он направил сюда столько сил, чтобы сдержать натиск с противоположного берега.
«Свет! — подумал Галад. — Я вижу не что иное, как саму Игру Домов на поле боя». Да, он сильно просчитался, недооценивая Коутона.
В двадцати шагах перед ним с неба упал свинцовый шар с красной лентой, угодив в голову мертвому троллоку. Прокричав высоко в небе, ракен продолжил свой полет. Галад пришпорил Сидаму, а Голевер спешился, чтобы подать послание. Врата были очень полезны, но ракены могли видеть все поле сразу, отыскивать на нем нужные отряды и конкретных людей, чтобы доставить приказы.
Голевер передал ему послание. Из кожаного конверта, который он носил за голенищем сапога, Галад вынул лист с ключом к шифру. Шифр был очень простой — в виде столбика цифр с расшифровкой напротив. Если определенное слово в приказе не будет сходиться с нужной цифрой, значит он подложный.
Приказ гласил:
«Дамодред, возьми дюжину лучших бойцов из двадцать второго отряда и отправляйся вдоль реки к Гавальскому броду. Остановись, когда увидишь знамя Илэйн, и жди нового приказа.
Постскриптум. Если встретите троллоков с посохами, то советую предоставить драться с ними Голеверу, поскольку знаю, что у тебя с этим проблемы. Мэт».
Галад вздохнул и показал послание Голеверу. Шифр совпадал: число двадцать два соответствовало слову «посох».
— Чего ему от нас понадобилось? — спросил Голевер.
— Хотел бы я знать, — ответил Галад. Он и в самом деле хотел бы это знать.
— Пойду соберу людей, — сказал Голевер. — Думаю, вы бы захотели взять Хэмиша, Моллона, Брокеля… — и он предложил весь список.
Галад кивнул:
— Хороший выбор. Что ж, не могу сказать, что огорчен этим приказом. Похоже, сестрица объявилась на поле. Нужно за ней присматривать. — А кроме того, он хотел взглянуть, что происходит на других участках битвы. Возможно, это поможет ему разобраться, что затеял Коутон.
— Как прикажете, лорд Капитан Командор, — ответил Голевер.
